СВВМИУ.ru

[Привалов Алексей]

Прошу прощения , если что не так ,у Акиндинова Сергея, надеюсь, он не будет на меня в обиде, даю для начала ссылку на часть? его произведений, кому интересно.

http://proza.ru/author.html?aksika

Добавлено спустя 3 минуты 34 секунды:

Для затрвки позволю себе текст оттуда

Кирпич
Акиндинов Сергей
Сашка Корсуков и Леня Тимцуник решили положить конец на обучение настоящему делу военным образом. Пришли, и честно командиру роты сказали:
- Экзамены сдавать не будем. Продолжать учебу в училище не хотим.
И рапорта на стол - бух. Мол, окончен бал, паркет истоптан!
Командир взмок. Уж от кого от кого, а от отличников во все времена... и такого - не ожидал.
- Да, вы что??! Как это - не хотим и не будем? Вас, что, черт понюхал?! До выпуска полтора года...
Но лица курсантов были светлы, как лампады Роттердама, а глаза излучали вожделенное упрямство.
Командир обмяк и сел на стул.
- Саша! Леня! - начал он, ещё не веря в происходящее, - Вы ж без пяти минут флотские офицеры! И если не золото, то красные дипломы, вам обеспечены! Что за саботаж?! Если устали от подготовки к сессии, хотите, я вас уволю на два дня... с ночевкой?
Но курсанты молчали. Только у Тимцуника зарождающаяся лысина начала желтеть и лоснится. Командир поскреб и свою плешину.
- Ребята, это вы не подумали. Так что, забирайте свои рапорта, я их не видел, а вы мне ничего не говорили.
- Почему же не подумали? Подумали... и хорошо. И решили, окончательно, - не согласился Корсуков, - учиться не будем. Отчисляйте.
Командир поменял тактику.
- Каким местом вы думали? Отчисляйте... - он перешел на крик, - Да я вас за саботаж в период сессии, на губу! Суток на десять! Подумали они ...и кончили! Пятно на всю роту! А через день на ремень, в нарядах!? Как перспектива?! Что, служить не хотите??! Подумали... и куда потом? В гражданский ВУЗ? Инженерешкой на заводе штаны протирать?!
- Нет, мы в театральный поступать будем, - Тимцуник смахнул каплю пота с кончика носа, - давно об этом мечтаем...
Командир поперхнулся собственным удивлением.
- Куда? - он начал растекаться упитанной военно-морской грудью, которая начиналась сразу от пупка, по плоскости стола, - Куда, куда?! В театральный?? - и на минуту опешив отрешенно бросил своё тело на спинку стула, - Ну, бля, сынки, вы меня шарабабахнули, под самые жвака-галсы, шарабабахнули! В театральный! Да я пятнадцать лет в этом "цирке" служу, и то, что у нас на флоте происходит, не одному МХАТу не снилось! А они - в театральный! У вас с мозгами всё в порядке? - и он внимательно посмотрел на подчиненных слезящимися глазами, в которых распогоживались искорки-чертенята.
Корсуков и Тимцуник тупо уставились в пол и не желали видеть прояснений в вешнем взгляде командира.
Командир наложил пятерню на два листа бумаги и двинул их к краю стола
- Всё, разговор окончен! Лучший в стране "цирк" - вас не отпускает! Подписывать ваши рапорта я не буду. Забирайте...
Но курсанты стояли не шелохнувшись.
- Забирайте, - командир придал голосу категоричность, - театральные институты, милые мои, для слабонервных мальчиков, к коим вы не относитесь, и для девочек, у которых половые органы разбросаны по всему телу. Забирайте и в следующий раз думайте, хорошо думайте, у вас вся жизнь впереди. Забирайте! - в голосе слышались нотки раздражения.

Стоящие не отреагировали. Какое-то время в кабинете витала гнетущая тишина, и было слышно, как в коридоре стоящий у тумбочки дневальный бубнит теорию "эффектов Доплера".

И командир не выдержал. Он вскочил и наотмашь распахнул дверь. Бубнящий об эффектах склонил Доплера к концепции относительности, захлопнул книгу и замолчал, приняв позу: "Чего изволите?"

- Старшину - ко мне! - отчаянный голос командира ударился об напомаженный мастикой пол и гневно отразился, - Старшину роты - ко мне!

Старшина нарисовался спустя секунды.

- Буланов, этих двух педролино* расписать в наряды через день! Через день! - командир сгоряча рубанул по косяку но, быстро успокоившись, добавил, - А то вы так военное обучение сведете к секрету полишинеля, менестрели вы мои необузданные! Всё! Всё! Это у Станиславского - театр с вешалки начинался, а для этих - от тумбочки, ты понял, Буланов?! От тумбочки! Все свободны! - и он зло смахнул курсантские рапорта в ящик стола.


Военная система долго мурыжила дела перспективных отличников, проверяя их хромосомный код с заразным вирусом "Прошу отчислить меня..." и споткнувшись на наследственном упрямстве, выдала эпикриз: "Отчислить...", прописав - самолечение.

По зеркальному паркету коридора вступали модные черные до зеркального блеска башмаки. Флотский клеш спокойной волной дышал на полы красиво удлиненной флотской тужурки. Волна, восторженно облизывала цвета орденских планок подводной драмы шестидесятых но, ударившись о козырек впечатляющих размеров фуражки, скатывалась вниз. Флотский щеголь и умница зам. Начальника факультета капитан 1 ранга Тур свернул за кулисы училищного клуба.

- Смирно! - вскочив с низкой скамеечки, скомандовал Корсуков.
- Вольно, вольно, - без особого энтузиазма отозвался офицер, - продолжайте и извините, если помешал.

Он тихо сел на другой конец скамеечки и вытянул ноги. Курсанты, привыкшие к разному роду посетителям их репетиций, занялись своим делом.
Корсуков, бережно макая кисть в красную гуашь, раскрашивал пенопластовые "кирпичи", доводя их вид до совершенства подлинных. Тимцуник, обтянутый черным трико, начал в сотый раз оттачивать элементы пантомимы.
Вот он якобы попал внутрь стеклянного стакана и всеми силами старается выбраться оттуда. Но ужасно скользкое дно не позволяет с силой надавить на невидимые стеклянные стенки. Его чешки беспрерывно скользят, а руки в смятении натыкаются на преграду. На лице гримаса отчаяния и борьбы, а тело в такой степени напряжения, что кажется, вот-вот оборвется натужный мускул.
Пластика мима безупречна и доводит зрителя до точки трагического кипения и видавший виды капитан 1 ранга машинально ослабляет узел шелкового галстука. На его лице, обрамленном поседевшей испанкой, без труда читается желание оказать помощь. Но лицедей справляется сам. Он поднимает кирпич и мучительно бьет им в стекло. То беззвучно разбивается и мим по инерции летит к краю сцены, а кирпич на зам. Начальника факультета, тот, пригибаясь, уклоняется в сторону. Но кирпич мягко опускается поодаль, шелестя пенопластовыми гранями.
- Вылет из стеклянной стены не впечатляет. Так что, Тим, этот элемент надо как-то нагрузить, - равнодушно подводит черту Корсуков.
- Хорошо, - соглашается Тимцуник, - сейчас отдышусь, и попробуем ещё раз.
- Да-а, - многозначительно выдыхает капитан 1 ранга Тур, - искусство... - он торопливо встал со скамейки, - Собственно я вот что к вам зашел, зашел сказать, что на вас приказ пришел об отчислении, так что не смеем больше задерживать, - и его высокая, статная фигура невозмутимо направилась к выходу.

"Если ребята талантливы, значит, они талантливы во всем. Жалко флот - такие кадры теряем, - он привычным движением поправил узел галстука, - Жалко!"
У самых дверей клуба под ноги попался кирпич.
- Эх, ёк-макарек! - в сердцах пошептал офицер, - Комики, трагики... - бутафория! - и он с силой ударил по кирпичу.
Кирпич оказался настоящим.










* - педролино - герой итальянской комедии масок.








© Copyright: Акиндинов Сергей, 2006
Свидетельство о публикации №2604280275

[Сергей Акиндинов]

Любителям истории и фортификаций славного города-героя Севастополь - прошу любить и жаловать - севастопольца и краеведа НЕМЕНКО А.В. - вот его краеведческая работа о фортификациях, также на его страничке (надо щелкнуть мышкой по слову "ГАЛЕРЕИ" в шапке авторской странице) есть целая галерея фотографий автора описанных им укреплений времен тех давних -
http://www.litsovet.ru/index.php/author.group?group_id=6826
- читайте и обогащайтесь знаниями... Любите землю - мать вашу........
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[В.Бойко (Чех)]

Вообще-то на плакает было написано "Любите природу - мать вашу". Товарищ napalmys проще можно сделать - на ПРОЗА.РУ зайди и всех нас туда пошли-там все Серегины повести, рассказы, эссе и стихотворения.

[Привалов Алексей]

[Сергей Акиндинов]

Завершена 12-ти томная серия "Морская коллекция "Совершенно секретно" , составленная из книг Н.А.Черкашина.
Автор отмечает в этом году 40 летие своей литературной деятельности и готовит к выпуску фотоальбом об истории Черноморского флота.
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Прошу почтенную публику почитать вот это - Эта версия, правда, описана ранее С. Колбасьевым, но все же.................

Евгений Ганин


БЛАГОВЕСТ
Книга шестая

Глава третья
ЗАМУРОВАННЫЙ ГАРДЕМАРИН

"Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать:
В Россию можно только верить".

Тютчев.


1

По возвращению с Марсова поля домой на Васильевский остров, парадный батальон, всех офицеров, профессоров, гардемарин, кадет, включая "салажат" - новобранцев шестой роты - ждал корпусной банкет в обществе огромного жареного гусака. Традиционный гусь, знаменитый уже тем, что когда-то спас империю Древнего Рима от поражения и с тех пор верно служивший при всех царских дворах наградой за верность, стойкость воинской службе, был прапрадедом того Великого московского гусака, которого однажды прислала на обед своим верным гардемаринам Екатерина Великая ещё "во времена ОчАкова и покоренья Крыма". На торжественное поедание имперского гуся приглашались многочисленные гости: боевые ветераны флота - бывшие бескозырные птенчики, взлетевшие орлами. На протяжении вековой истории, Морской шляхетский корпус – по совместительству - служил "родильным домом" гениальных учёных, знаменитых художников, артистов, государственных деятелей. Элита царской России тем, или иным боком, всегда была связана с этим уникальным учебный заведением, дающим своим воспитанникам отличное воспитание: "два в одном". За шесть лет обучения мальчики получали среднее и высшее, равное университетскому, классическое образование. Они свободно - без акцента - говорили на английском, немецком, французском; были великолепными знатоками русской и мировой литературы; активно посещали театры, музеи, выставки; прекрасно танцевали; занимались зимним и летним спортом. Главное, что в них накрепко закладывалась любовь к Отечеству, вера в Православие и воинственное непринятие лжи, трусости, предательства кадетского братства, отступлений от присяги, от намеченных целей. Императоры России не жалели денег на воспитание кадетской молодёжи. С этой целью по всей стране строились великолепные учебные здания, похожие на дворцы. Педагоги и воспитанники просеивались через строгие вступительные экзамены. Служить, работать, учиться в стенах кадетских корпусов было делом чести и благополучия. семьи. Как правило, кадеты набирались из многодетных "служивых дворян". Преподавателей, офицеров, обслуживающего персонала всегда было столько, сколько требовалось. Кормили сытно, а одевали красиво, добротно, тепло. Командование корпусами руководствовалось древним эллинским принципом педагогики: "всего в меру - ничего чересчур." И хотя между военными учебными заведениями не было существенного различия в принципах образования и воспитания служивой молодёжи, морская специфика накладывала определённый отпечаток на философское мировоззрение гардемаринов: измена морскому братству каралось смертью. И хотя в реальной жизни
смертельная кара не свершалась никогда, каждый кадет, однако, помнил и знал великую тайну "замурованного кадета".

В столовом зале Корпуса, ещё во временя крамольного польского восстания против России, собрался офицерский трибунал: в училище обнаружили нарушение - польскую политическую крамолу - отделение Польши от России. Члены трибунала заговорили о предательстве кадетами политических интересов страны и о нарушении императорской присяги. Трибунал обсуждал меру наказания предателям. Им угрожало изгнание из Корпуса с лишением права занимать когда-либо офицерские должности. Кадеты, даже те, кто не разделял взгляды крамолы, согласно нравственным законам кадетского братства, решили, однако, товарищей не выдавать, а трибунал уничтожить, обрушив потолок на головы его членов. Первая рота гардемаринов в полном составе тайно пробралась на чердак и заминировала якорные цепи, на которых висел потолок зала.

В первой роте учился сын начальника училища адмирала Фондези. Вообще, в реальности такого адмирала и его сына никогда не было. Но это не важно для легенды: сын предупредил отца. Отец отдал приказ об аресте заговорщиков. Взрыв не состоялся, но гардемарин Фондезин бесследно пропал на следующий день. Его искали повсюду, но нигде не нашли.
Через половинку века, ремонтируя Компасный зал, в замурованной нише внутренней стены строители обнаружили - вместе с
винтовкой - стоящий, как на посту, скелет гардемарина, на которой висели остатки истлевшей униформы.
На черепе чудом держалась бескозырка с ленточкой".

Эта легенда полушепотом передавалась первогодкам двенадцати лет из года в год, по ночам, при одинокой мерцающей свече, в полутёмной кадетской спальне.
Мораль этой страшилки никому не объясняли, но идея само собой врезалось в подсознание юношей на всю оставшуюся жизнь:
"Измена братству (Отечеству) наказуема и не имеет оправдания". За правду не наказывали. Только делали выводы.

2

Парадный обед происходил, естественно, в знаменитом Столовом зале училища. После сильного пожара 1771 года, спалившего все деревянные линии Васильевского острова Северной Венеции, Морской шляхетский корпус долгое время мыкался неприкаянно по случайным зданиям в Кронштадте, пока монаршая рука Павла Первого не начертала указ с приказанием архитектору Волкому "в скорый срок соорудить каменное помещение для Морского кадетского корпуса", дабы вернуть гардемаринов на их прежнее законное место в Петербурге. Здание получилось просторным дворцовым по виду и убранству, но удобным для бытия и успешного обучения дворянской молодёжи военно-морскому искусству.
В глубине главного фронтального здания на Николаевской набережной находилось множество самых различных учебных и подсобных помещений. Но настоящим шедевром получился Столовый зал. Расположенный на втором этаже, он по своему размеру соответствовал ширине и длине баковой палубе многотонного миноносца. Стены актового зала украшала ручная лепка. Эстетическая экспозиция украшений было строго уравновешенным. Всё было гармонично: оскаленные пасти львов сочетались с фрагментами исторического герба Корпуса; между отечественными и трофейными корабельными вымпелами, знамёнами, штандартами, флагами, виднелись образцы личного оружия моряков. Знаменитый Столовый зал служил центром всех ключевых событий училища: каждый день здесь четыре раза в день кадеты собиралась на принятие пищи; здесь проводились разводы караула; строевые занятия; принималась присяга на верность Царю, Вере и Отечеству. Устраивались Храмовые праздники, торжественные обеды; производился выход гардемаринов в офицеры; регулярно выступали знаменитые оперные певцы, артисты балета, цирка, драматических театров. Столовая всегда служила Актовым залом. Но первое место в памяти всех воспитанников Корпуса занимали подробности незабываемых корпусных балов.

В этом зале возникала первая любовь; в этом зале мечталось о семейном счастье; здесь дружба в одно мгновение переходила в смертельную вражду; здесь кипели, взрывались необузданные страсти; взлетали к Богу молитвы о спасении влюблённых душ; на блестящем паркете - под звуки вальса - разрушались юные мечты о верности любви, разбивались сердца под ударами ревнивых домыслов; призывались в союзники демоны, дьяволы и черти. Однако, бальный танец, никогда не скатывался к роли обывательской танцульки, на которой всегда происходило и будет происходить простое эротическое действие: трение двух полов о третий с юношеской поллюцией.

Корпусной бал был продуманным актом этического, эстетического, нравственного воспитание будущей аристократической элиты
страны - будущих отцов и многодетных матерей. Происходило это шумно, красиво, артистично, публично, весело. Давался открытый урок рыцарского, благородного отношение к женщине вообще и урок осознания любовных влечений в частности. Прямо, или косвенно, каждому воспитаннику в мозг вкладывалась главная идея цивилизации: "Человек - не скотина. Он - подобие, а душа - частица Бога!"

Гардемарины, завоевавшие первые места в бальных конкурсах, награждались голубым именным бантом. Бант победителя автоматически прибавлял 12 дополнительных баллов к аттестату успеваемости за весь учебный год. Кроме того, "Мистер Элегант" получал дополнительные отпуска в город и меньше назначался в наряд.

Не забывали и девушек. Гардемарин имел право на публичной поцелуй от "Мисс", которая участвовала с ним в бальном конкурсе. Естественно, победитель дарил партнёрше букет шикарных роз и преподносил, как обычно, не дешёвый подарок:
маленькие золотые серьги или изумрудный кулончик на шею. Дарить девушкам "дешёвку" - означило терять уважение всего кадетского братства.Кадеты до конца жизни обращались друг к другу на "ты". Смена "ты" на "вы" - означала получить метку отторжения от морского братства.

В актовом зале и в его окружающих помещениях происходили самые фантастические события: говорят, что там появлялось
привидение "Белой дамы". Оно бродило, мерцающее белесым светом, по ночам со свечёй вечного огня, пугая дежурную службу. Кадеты были убеждены, что "Белая дама" приносит им горе. Но опытные гардемарины говорили им, что "Белая Дама" вовсе и не Дама, а обыкновенная "Белая Горячка":
- Не пейте, дети, водку и "Белая дама" не будет дружить с вами, детки."

3

Это историческое здание - почти автономный корабль, видело много реального в диапазоне от смешного до драматического. Иногда появлялись и мифические видения: примыкающий к Столовому залу широкий коридор, по сути своей, было не только "дорогой" для строевого прохождения, но это была настоящая художественная галерея. Здесь висят картины Айвазовского, Боголюбова и других знаменитостей. На стенах коридорной галереи хранится уникальная коллекция картин маринистической живописи, изображения морских батальных сражений, портретов флотоводцев.

Именно здесь впервые стала появляться "Белая Дама!, желающая пообщаться с часовыми. Один пугливый гардемарин даже выстрелил в мерцающую фигуру, но попал в портрет градоначальника.
С тех пор в этом месте часовые не выставлялись, а привидения перестали там появляться, но кадеты всё равно продолжали от них бегать в "Зверином коридоре". Они с шумом носились сквозь строй кормовых украшений старинный кораблей, висящих на гладких синих стенах. С двух сторон на детей в матросках, невозмутимо смотрели фигурки различных зверюшек, одушевлённые талантом анималиста Клотда. Фигура зубра особенно привлекала военный мальчиков превыше других. Яички могучего зверя были отполированы ладонями "салажат" до блеска. По убеждению подростков " половые помидоры" зверя приносили кадетам удачу.
"Звериный коридор" вёл в Компасную комнату. Это было любимое кадетское место: гардемаринская кают-компания. Выполненная из дорогих пород дерева, в центре пола лежала картушка компаса.
Компасная зала была создана на пересечении трёх старинных проходов. Коридор классных комнат совпадал с географическим меридианом. Картушка была разделена на 32 морских румба. В центе дата 1701 - год основания Корпуса.
В нишах комнаты - на каменных плитах - размещались круглые железные печи. Вдоль стен с книжными шкафами стояли деревянные диваны. Возле них стояли маленькие столики. Между книжных полок виднелись консоли с бюстами древнегреческих и древнеримских философов.

Зимой - на переменах - кадеты прибегали в Компасную комнату погреться возле горячих печек. В теплые дни - полистать морские лоции, заглянуть в географические атласы. Офицеры-воспитатели Компасную комнату называли просто: "Лобное место". Здесь хвалили одних и наказывали шалунов и лентяев. Наказание за нарушение дисциплины было простое, но для гордых юношей унизительное: они по несколько часов должны были стоять неподвижно по стойке "смирно" на румбах картушки.

Офицеры никогда не поднимали голос на воспитанников. Чем больше была провинность кадета, тем вежливее и спокойней обращался с ним воспитатель. Все нарушители имели точный лимит: пять серьёзных проступков, совершенных за пять лет учёбы, и кадет навсегда покидал стены корпуса. Окончательное решение принимал сам Император. Ни знатность рода, ни богатство, ни взятки, ни дружеские связи - не принимались во внимание. Заведомая клевета на ученика наказывалась полным разжалование, судом и ссылкой в Сибирь. Поведение человека в Компасной комнате определялось негласными законами братства: "по картушке не ходить; воздух в компасной не портить, то есть - "не пердеть"; книги, атласы никуда не выносить; на головы древних философов бескозырки не надевать; между ног не чесать; в носу, в ушах, в жопе не ковырять; матерно ни думать, ни выражаться; на лобном месте стоять молча и на вопросы никому не отвечать".

Офицеры-наставники, все, как один, бывшие питомцы Корпуса, разумеется, эти неписанные законы всегда помнили и неукоснительно их с соблюдали. Здесь формировались не только особая каста офицеров императорского флота. Эта каста никогда не превращалась в банду грубых "солдафонов". Пройдя правду жизни, они становились офицерами, аристократами "золотоё пробы" чести и достоинства. Кровь, смерть, грязь, жестокость, ранения, весь цинизм войны после такого воспитания не мог заслонить чистые идеалы любви и патриотизма: "Во имя Отечества надо был уметь всё это переносить стоически, без дамских истерик". Эти мальчики превращались из барских сынков в аристократов сражений. Эти юноши превращались в сильных воинов, крепких, красивых, бесстрашных и проворных бойцов, стойких телом и душой. Ветераны Корпуса никогда не употребляли выражение "окончил". или " получил образование". Морской кадет предпочитал говорить о себе:"получил воспитание". Между собой на кулаках кадеты не дрались. О дедовщине не ведали.

Большинство офицеров жило при Корпусе в прекрасных квартирах. Уважение к друг другу складывалось не сразу.
Замечалось всё: как кто стоит в строю; грязные руки; чернота под ногтями; небрежно заправленная койка; каким образом держится вилка, нож, ложка.
Парадную форму, обычно, шили по заказу у лучших портных за счёт Корпуса, но те кадетам, которые плохо двигались в строю, парадную форму шили за деньги родителей. Исключения предоставлялись тем, чьи отцы погибли на войнах. Поэтому не случайно, пройдя чистилище Морского корпуса, многие стали славой и опорой России. Неудивительно, что в среде бескозырных птенцов вырос знаменитый лингвист Даль, композитор Римский-Корсаков, художник Верещагин, писатели Станюкович, Колбасьев, Соболев, поэт и композитор русских романсов Анатолий Ленин, адмиралы Макаров, Колчак и ещё многие - многие, временно забытые герои, чьи имена обязательно вспомнит новая благодарная Россия, вставая с колен унижения уже в нашем новом 21-м веке.
Белые и Красные - они все пали ради нас, живущих сейчас.

4

Андрей Высацкий был, ни белым, ни красным. Он был русским, без пяти минут, лейтенантом флота. Понятие "русский" на рубеже прошлых веков не являлось признаком этнической принадлежности. Православный - значит русский, и - точка. Это была аксиома. С этим никто не спорил. Гардемарины выпускной роты сидели за квадратными столиками напротив адмиральского "редута" - банкетного стола из красного дерева. К празднику Светлого мая зала пополнилась бронзовой скульптурой Петра Великого. Он возвышался над всем этим великолепием на двухметровом постаменте.

За соседним столиком, справа от Высацкого, словно в седле скакуна, сидел на стуле русский кадет - чеченец Ахмед Шамиль. Поговаривали, что он внук самого Эмира Шамиля. За столиками четвёртой роты среди массы славянских лиц контрастно чернели два чёрных моряка мавританского происхождения. Один был высоким и тонком, а другой - коренастый крепыш. Офицеры, живущие в Корпусе в просторных обустроенных квартирах корпуса, часто приглашали их к себе на неформальное домашнее чаепитие. При первом же знакомстве с чёрными братьями по оружию, кадеты, бросились к географическим атласам искать месторасположение Абиссинии. Выяснилось, что Абиссиния - она же Эфиопия - не имеет выхода даже к Красному морю. После дискуссий пришли к выводу: "Эфиопский Царь царей - Негус негусов, как наш Пётр Великий, решил рубить окно в Европу через Эритрею. И вообще, к православным неграм, болгарам завсегда надобно оказывать братскую помощь, протягивать им могучую руку военной защиты от басурман".

На рубеже прошлых веков русское народное сознание ещё не было отравлено ядом расизма. Было понимание, что народы объединяет не раса, а вера.

5

Оркестр, сидящий на хорах напротив главного входа,грянул
"Преображенский встречный марш": в зал входил Главный начальник всех императорских учебных заведений, Президент Академии Наук, Великий князь, Константин Константинович Романов.

Ни для кого не было секретом, что двоюродный дядя Государя был "тайным" поэтом замечательных лирических стихотворений, издаваемых под "таинственными" инициалами К.Р. - автор слов знаменитых романсов Петра Ильича Чайковского.

Боевой офицер корабельной службы - бывший воспитанник Корпуса, герой турецкой войны на Чёрном море и на Дунае, ко всему был профессиональным музыкантом: прекрасно играл на фортепиано и виолончели. Высокий, стройный, красивый генерал, приняв строевой доклад командира училища о готовности начать проведение торжественного обеда и корпусного бала с участием Его высочества и ветеранов флота и Армии, неожиданно для всех, К.Р. вместо шаблонной военной речи - не по уставу - проникновенно продекламировал своё стихотворение "Кадетам":

"Хоть мальчик ты, но сердцем сознавая
родство с великой воинской семьёй,
гордись ей преданной душой;
ты не один... Орлиная вы стая.
Настанет день, и, крылья расправляя,
счастливые пожертвовать собой,
вы ринетесь отважно в смертный бой.
Завидна смерть за честь родного края,
свершить лишь тем, в ком доблесть расцвела,
ей нужен труд, и знания, и усилия.
Чтоб мог и ты, святым огнём горя,
стать головой за Русь и за Царя.
Пускай твои растут и крепнут крылья!"

В единым порыве все 800 участников майского обеда ответили князю пением знаменитого кадетского гимна " И жертвовать собой в пылу святого рвенья".

Стоя с закрытыми глазами, Константин Романов, плакал. Рука - у околыша фуражки, отдающая честь будущему России, дрожала. На щеке блеснула слеза. Он плакал не только потому, что слова поющих принадлежали ему. Он тихо плакал на светлом празднике Благовеста, ибо, каким-то двадцать пятым необъяснимым чувством предвидел крушение России, катастрофу вековой монархии, уничтожение веры, морали, нравственности. Он сердцем слышал глухие удары грядущей кровавой революции. Она уже гноилась в Москве. Он отговаривал Николая от войны в Манчжурии. Он умолял Николая в августе четырнадцатого оставаться в стороне от сараевских «разборок». Он запутался в личной жизни и не нашёл понимания в общественной. Слава Богу! Катастрофу Отчизны в 17-м году он не увидел. Всего два года не дотянул до Ганиной ямы: почил в собственной постели покорно, мирно, без шума.

6

Между тем, вернёмся на майские торжества.
Гусь был съеден со смаком. Столы задвинуты.
Пока молодёжь прихорашивалась к самому главному событию для них - праздничному балу, старшие офицеры, по-английски, удалились в кают-компанию приголубить немного коньяка, шампанского, закурить кубинскую сигару, посудачить о политике и о международном положении России.
Командующих флотами, действующих капитанов линкоров волновали итоги странной русской - китайской войны, а супруги
в это время, собравшись в дамском кабинете, горячо обсуждали сословность потенциальных женихов своих красавиц.
В кают-компании офицеры хотели услышать из уст самого Константина Константиновича аналитические оценки событий в Приамурье. В воздухе витали незаданные вопросы:
"Каково будет участие русского флота в этом конфликте?
Перерастёт ли конфликт в полноценную войну России с Китаем?
Вступит ли в эту войну Япония?.."

Великий князь хорошо понимал причину, витающих в сознании командиров императорского флота, животрепещущих вопросов войны и мира в новейшем двадцатом веке. Китайская война 1900 года явилась в общественное самосознание Империи неожиданным
"подарком", как гром в солнечную праздничную погоду. Разумеется, в соответствии с воинской корректностью, все офицеры корпусной кают-компании ждали подробные ответы на подобные вопросы именно от дяди Государя.

В кают-компании Корпуса собрались кадетские братья-однокашники.
На «Корпусном мальчишнике» в составе, которого не было офицеров ниже капитанов первого ранга, по старинной кадетской традиции обращались друг к другу всегда на «ты» - без названий рангов, титулов и званий, но, возвращаясь в «свет», строго выполняли правила аристократического этикета,соблюдая титульные дистанции и воинские уставы.
«Мальчишники младших офицеров» не смешивались с «адмиральскими посиделками», которые всегда проходили при наглухо закрытых дверях.
«Сор из избы не выносился». Обслуга и посторонние персоны не допускались в святая святых. Снаружи, в морской офицерской форме с при обнаженных палашах, стояли агенты секретной императорской службы с каменным выражением лица.

Старшие степенно подходили к шведским столам с изысканными закусками, заставленными бутылками с коллекционными винами всевозможных размеров, с яркими заграничными наклейками. Скромно наполняли хрустальные бокалы и степенно усаживались в кресла. Пили и ели мало.

Наступило тягостное молчание.
Константин Константинович понимал, офицеры ждут его выступления.
Он вышел на середину адмиральского кабинета:
- Друзи, братия мои! Я понимаю вашу озабоченность в этот праздничный день. Китайская война, или вернее сказать: "Первая Китайская мировая война" набирает обороты. Китай объявил войну Великобритании, Германии, Австро-Венгрии, Франции, Италии, Японии, Соединённым штатам Америки и нам - России. Царица Китая Цы Си объявила "Декларацию о войне".

Великий князь поманил кончиками пальцев личного адъютанта и взял у него пакет документов:
- Вот что пишется в этой «Китайской декларации»:
- «Иностранцы ведут себя агрессивно по отношению к нам, нарушают нашу территориальную целостность, топчут наш народ и забирают силой нашу собственность... Они угнетают наш народ, и богохульствуют над нашими богами. Простой народ Китая терпит небывалые притеснения, и каждый из них весьма мстителен. Поэтому отважные последователи "ихэтуаней" сжигают церкви и убивают христиан".

Князь грустно оглядел товарищей:
- Посольство России в Пекине атаковано, частично разрушено. Среди сотрудников есть убитые и раненые. Китайцы начали массовые убийства христиан. Им вспарывают животы, отрубают головы, насаживают их на колья и победно бегают по Пекину, выискивая новые жертвы. На площади города Тайвань по приказу губернатора Шина публично зарубили топорами 45 английских
христианских миссионеров. Среди них есть женщины и дети. Китайцы атакуют наш город Благовещенск. Благовест на Дальнем востоке закончился, господа.
Однако, сегодня в Петербурге, я испытал святую благодать, общаясь с молодой, красивой порослью нашего флота. Я! Мы, все бывшие кадеты, все без исключения на возраст, оставили в стенах нашего родного Корпуса наши юные сердца, навсегда замурованные в этих стенах.Сегодня мы вновь ощутили себя молодыми здоровыми, сильными смелыми. Мы остались верны кадетскому братству и нашему Отечеству. Сегодня мы основательно убедились, что потомки наши, внуки Великого Петра приумножат его начинания.
Грядущие войны, братья, будут войнами за обладания морями и океанами всего нашего земного шара. Кто владеет морями - тот владеет сушей. Владеть сушей сможет тот, кто покорит миллиардный Китай.
Современная христианская цивилизация не может вытерпеть сильного Китая. Сильный Китай, прежде всего, проглотит нашу Сибирь немедленно. А ведь Россия только Сибирью прирости сможет. Господа. Государь это хорошо понимает. Мы приготовили экономическую, юридическую, военную основу для присоединения Манчжурии к России. Мы построили транссибирскую железнодорожную магистраль. Мы начали прокладывать пути Байкало-Амурской военной железной дороги вокруг Байкала, с целью отодвинуть наши коммуникации от китайской граница.
Наши потомки не простят нам потерю Сибири!..
Уже поступают сообщения о подрыве китайскими бандитами нашего железнодорожного полотна.
Я вглядывался сегодня внимательно в прекрасные счастливые лица нашей замечательной молодёжи и сердце моё обливалось кровью скорби: китайско - европейская мировая война - первая ласточка страшных войн нового двадцатого столетия. Дай Бог её потушить! Эти мировые войны будут не простыми. Они будут вестись на полное уничтожение цивилизованного человека. Прежде всего будет поставлена глобальная цель: «Полное уничтожение России».
От нового века не следует ждать мира. Все страны попадут в котлы сражений на море, на суше,в воздухе. Тень кровавого Перуна летает над нашей головой.
Первыми, кто смело примет смертельный бой за спасение нашей Родины будут наши кадеты - мальчики, которым Бог повелел спасти наше Отечество.

Константин не мог больше говорить.
Горький ком сковал его горло. По бороде скатилась слеза. Наступила тревожная тишина раздумья. Князь перекрестился.
Однако, скоро он успокоился окончательно: повернувшись лицом к контр-адмиралу Степану Осиповичу Макарову, Князь Константин твёрдым голосом спросил командира ледокола "Ермак":
- Скажи, Степан, когда твой ледокол уходит исследовать северный морской путь?
- Точно не могу сказать. Скоро. Пополняем запасы и ...
- Мы ещё не знаем итоги китайской войны. Но ясно только, что, рано или поздно, нам придётся столкнуться с пушками Японии.
В будущей войне нам необходимо знать возможности переброски войск, грузов на дальневосточный театр военных действий через Ледовитый океан. Государь предполагает, что если возникнет война с самураями, то ты, Степан, будешь назначен Главнокомандующим Тихоокеанским флотом России с морской базой в Порт - Артуре.
- Зачту за великую честь! - ответил Макаров.

«Брат» Константин горячо обнял "брата" Степана:
- Вот что, прошу тебя продолжить информацию от имени Генерального штаба Армии и Флота о положении в Китае.
- Будет исполнено!
- Не сомневаюсь. Расскажи о действиях наших кораблей и морской пехоты. А мне надобно немного отдохнуть перед кадетским балом.
- Ты хочешь протанцевать тур с первой красавицей бала?- спросил Степан низким мягким баритоном.
- Да куда уж мне. Мне осталось только любоваться неунывающей юностью.

7

Чем дальше в прошлое уходило детство, тем милее становился для Андрея родной город Николаев. Особенно перед сном в кадетской казарме, каким-то тихим сказочным раем казался широкий берег Буга; старинный парк представлялся огромным лесом; «летний дворец» виделся резиденцией "Красной шапочки", которая хозяйничала источником самой вкусной питьевой воды на всём побережье Чёрного моря. Водовозы, развозившие эту кристальную холодную водичку по домам почти даром, были похожи на мышей из сказки «Золушка».

Урочище «Спасское», протянутое до дальних «Лесков», каждую весну покрывалось, словно белым снегом, цветущими акациями:

«Белой акации грозди пушистая
Вновь аромата полны,
Вновь разливается песнь соловьиная
В тихом сиянии чудной луны.
Помнишь ли лето: над белой акацией
Слушали песнь соловья?..
Тихо шептала мне чудная, светлая:
"Милый навеки, навеки твоя».

Много лет спустя во время окаянных дней гражданской войны этот старинный народный русский романс станет любимой песней бывших юнкеров и гардемаринов. Его называли гимном Белой гвардии. Но в кадетские годы Андрей ещё не знал, что вместе с Россией будет уворован и этот чудный романс.

Конечно, кадетские казармы не могли заменить домашнее детство. Городская Управа Николаева боролась с воронами, которые в «Лесках» плодилась как саранча: вороньё портило деревья. Взрослые охотники получали лицензию на их отстрел, а потом нанимали городских мальчишек на «роль сыскных собак». Горожане с «винторями» подстреливали чёрных ворон – «врагов красоты», а пацаны на велосипедах - на перегонки! - собирали тушки каркающих вредителей и привозили их охотникам. Городская казна выплачивала стрелкам гонорар, а те покупали мороженое
для «велосипедных собачек». Все были страшно довольны, кроме ворон.

В Северную столице фрукты привозились товаром не первой свежести. То ли дело, местные ароматные николаевские абрикосы, персики, вишня, черешня, смородина, малина, клубника, яблоки, груши... Всего этого добра всегда было вдоволь, и не только на многочисленный уличных базарах, на тележках, на телегах, на лотках, но и на ветках обширных городских садов.
Но предпочтение Андрей отдавал арбузам и дыням:
- Разве могли сравниться херсонские сладкие дыни, сочные арбузы с николаевскими бахчёвыми красавцами.
В Корпусе Андрею часто снились ярко красные большие аппетитные арбузные доли рядом с кусками, только что испечённого в русской печке, ржаного хлеба.
Андрей просыпался голодным и кричал друзьям:
- Хочу в Николаев пожрать арбузы с чёрным хлебом!

Многодетная семья Высацких покупала арбузы возами. Воз, нагруженный «монастырскими» арбузами с горкой стоил всего два рубля оптом. Хранили их в холодном погребе навалом. Плохих не кушали - относили в свинарник.

Бабушка Андрея, в девичестве - ладожская княжна Панина - любила Андрея безумно, но это, между прочим, не мешало ей, иногда, читать внуку назидательные наставления:
- Всегда помни, Андрюха! Мы дворяне - служивые люди. От остального населения мы отличаемся тем, что мы не деньгами, не налогами платим, дань Народу, Государству, Царю, Отечеству, а платим мы кровушкой родной - жизнями мужей, детей и внуков. Почему семьи дворянские такие многодетные? Потому что дети наши первыми, храбро за Отечество умирают раньше других сословий. У моей мамы было девять сыновей и пять дочерей. Только двое мальчиков, израненные в сражениях, избежали геройской смерти. Умереть за веру, за правду - не беда. Струсить, предать присягу - вот смерть то настоящая.
Когда древние русачи уходили завоёвывать новые земли, то рвали цепь на кусочки для каждого и брали их в походы, а когда приходили в старости домой с позабытыми лицами, то цепь ту складывали, и, ежели, цепь с разрывами сходилась изломами, то говорили: «Слава Богу, мы снова вместе и среди нас нет чужих иноверцев».
Женись рано, Андрюша! Плоди детей много!.. Любить будешь долго. Жить будешь длинно. Всё, да не всё есть у нас на Руси: земли много, а порядка мало; рожаем вдоволь, а умираем рано. Что для нас благо - для немца смерть. Простор без конца, а дорог нет. Мосты вдоль рек строим; головы рубим, а потом жалеем; дураков, воров, пьяниц, лодырей жалеем, а умных работящих - гноим. Иной, картуз с кокардой на голову напялит и боярина из себя корчит. Клоп он, а не человек. Гордости у нас незаслуженной выше носа, а спесь, зазнайство из ушей вылезает; ласковые слова реже говорим, чем матерные. Народ то, внучек мой, выживает тогда, когда плодиться любовно, размножается в радость, а пищу трудом своим добывает, а не в рабским сгибе. Хлеб в вольном труде добывают… Свято место пусто не бывает. Перестанем рожать - сгинем с земли русской, как многие другие народности уже сгинули. К числу дел, надобно, умение прилагать, а к умению разумно число множественное присовокуплять. Пьяное веселье - заразной болезни подобно: жару много, а бреда смертельного - ещё больше. Стакан водки выпил: всё равно, что годом жизни закусил… Хочешь в могилу? - Водку лакай. Трезвость - всему голова!

Андрей тогда не понимал бабушкиных притчей. Он уставал от её постоянных нотаций. И когда отец послал его в Санкт - Петербург поступать в Морской кадетский корпус, Андрюшка прыгал и кувыркался от счастья.

8

Майский бал обычно закрывал зимний сезон светской жизни Петербурга. Молодёжь слеталась на бал как мотыльки на свет фонарей. Особенно летели курсистки и гимназистки старших классов, впервые выезжающие в свет. Майский бал - одновременно с закрытием зимнего сезона - открывал летний, дачный сезон. Гардемаринам ещё предстояла морская практика на учебных судах, а потом уж выпадала «летняя штатская жизнь» в косоворотках, в велосипедных прогулках.
Лето - пора мимолётных флиртов под кустом жасмина или в стогу сена. Естественно, не обходилось и без скоротечных дачных романов.Иногда,в мае юные пары знакомились,в ноябре сходились, а весной играли свадьбы.

Смотрины невест и женихов происходили в Актовом зале Морского корпуса.
Залитая ярким электрическим светом тысяч лапочек, питаемых собственной электростанцией, Николаевская набережная, заставленная сотнями экипажей, десятками новомодных
авто, тоже была ярко освещена, хотя большой надобности в этом не было: в Петербурге уже поселились белые летние ночи.
В поисках женихов слетались красавицы даже из Москвы.
Гардемарины выпускной роты, с цветными отличительными значками на груди, галантно встречали гостей, указывали место для стоянок транспорта; провожали гостей в залу; наводили порядок движения приглашенных; любезно общались с дамами, уделяя их дочерям более пристальное внимание.

Как обычно, корпусной бал начинался вальсом из оперы Чайковского "Евгений Онегин": среди моря шуршащего шелка, блеска золотых украшений, невесомости пенистого газа, летучих шарфиков, затейливости кружевных оборок, замысловатых
причёсок, красных лампасов, синих, красных, белых мундиров, - бал начинала пара отца и дочери.

Штатный балетмейстер училища подполковник Гельцер, которого никто, никогда не видел в военной форме, в паре со своей дочерью - мадемуазель Гельцер - выходили на середину танцевального пространства и начинали вальс… Она в голубом почти прозрачном платье с большим красным бантом на бедре, а он, почти старик лицом, но с фигурой юноши, в белом фраке с жабо, летал вокруг дочери так легко, так непринуждённо, весело, радостно, что казалось, танцует гардемарин двадцати лет.

Они заражали всех гостей бала свободой самовыражения. За вальсом следовал шаконь, потом мазурка, полька, краковяк, модное танго, фокстрот... Все бросались в круговорот танца:
и кружились головы, мелькали ноги, руки, горели губы, сверкали глаза, светились улыбки...

Ещё на торжественном обеде, Андрей обратил внимание на белокурую симпатичную девушку, сидящую рядом с командиром броненосного крейсера «Дмитрий Донской» - капитаном первого ранга Иваном Лебедевым.

Капитан некоторое время преподавал в Корпусе предмет, нелюбимый кадетами,но важный для морского судоходства,под названием:
«Навигационная астрономия».
Воспитанники так ненавидели это предмет, что, называя его "Сэр Альманах", тайно устраивали этому предмету потешные похороны. Однако, капитан первого ранга Лебедев заставил учеников любить и уважать его предмет.
Часто повторял поговорку Петра Первого:
«Не любишь - заставим! Не знаешь - научим! Не плаваешь – утопим». Но, в конце концов, вместе с преподавателем Константином Платоновичем Блохиным, они с радостью приняли назначение командовать боевым броненосным кораблём.
Бороться с юношеской ленью им осточертело.

Не надо было быть физиономистом, чтобы, сравнив схожесть отцовского лица и лицом красивой молодой девушки, догадаться: белокурая девушка - его дочь. Андрея поразили её большие светло - серые глаза и золотисто-светлые волосы. Она стояла чуть стороне, от, сгрудивших кучкой, девочек на выданье.
Стройная, высокая, красивая, крупная даже в сравнении со своей крупной матушкой, стоящей рядом, она выделалась среди всех невест породистой статностью.

Андрей подошёл к Анатолию Ленину:
- Кто эта северная красавица?
- Кого ты имеешь ввиду?
- А вот ту - в кружевном платье?
- А-а-а-а! Это же Марина Ивановна Лебедева. Радом с ней - её мамАн, Анна Степановна. А МамАн Марины - подруга моей мамАн!
- Да что ты говоришь? Это естественно. Твоя мамАн - баронесса Анна Родошевская - знает весь Петербург.
- Не язви, Андрей! Не забывай, матушка моя даёт уроки вокала, теории музыки и игры на фортепиано всем, кто желает стать вокалистом, поэтом, или композитором. У Марины - чудное меццо-сопрано, чтоб ты знал. Её кумир - Римский-Корсаков - бывший кадет нашего Корпуса. А Марина - прилежная ученица моей мамы.
- А почему, Анатолий, у тебя фамилия Ленин, а у матушки твоей - Родошевская...
- Печально, но факт. Мой отец - барон Миша Ленин - был заядлым кавалеристом. Держал свой конный завод. Увлекался скачками. Упал неудачно, сломал шею и умер до того, как я родился. Матушка не успела с ним даже обвенчаться. Она осталась при своей фамилии, а я вместе с фамилией - по завещанию - получил его угодья, поместья и дачу под Гатчино в наследство. Вот так! Мой папА был ревнивым мужем. Доходят слухи, что он нарочно упал с лошади. Я этому не верю. А мама моя этому верит и постоянно винит себя...
- Грустно, но не плохо для тебя, Толя. Теперь мне стали понятны слова в её знаменитом романсе "Хризантемы".
Анатолий минорно добавил:
- Супружество их было трудным. Много было любви, но ещё больше было ссор. Да, моя мама сочинила музыку и слова этого романса от имени моего отца:

«Теперь я гасну с каждым днём,
Но злобы в сердце нет моём,
Покорны все своей судьбе мы.
Мой друг, меня не забывай
И приносить мне обещай
Ты на могилу хризантемы...»

Анатолий встрепенулся:
- Да, что мы всё о печальном. Бал же уже начался!.. Пойдём я представлю тебя Мариночке! Дай Бог, вдруг она окажется твоей судьбой. Я вижу: ты на неё свой морской глаз уже положил. Пошли Андрюха тебе жену выбирать!


9

Анатолий Ленин - гардемарин, красавец, умница, унтер-офицер, богатый завидный жених, всегда одетый с иголочки; весёлый, жизнерадостный сангвиник; первый кадет по математике; танцор, балагур, прекрасный пианист импровизатор, поэт и композитор, актёр, и душа любой компании безумно влюбился в восходящую звезду цыганского романса, Анастасию Вяльцеву. Для закулисного Петербурга это оказалось взрывной сенсацией.

После летней морской практики на блокшифе "Моряк" в финских шхерах, вблизи летней царской дачи на берегу залива в местечке Котка. Анатолий решил - перед выпуском на флот - отдохнуть на природе дачи своей матушки, баронессы Анны Радошевской. Случилось так, Анастасия Вяльцева в это время брала у его матушки уроки фортепиано и вокала. Анастасия училась петь модные цыганские романсы.
Там, в Гатчине, Анатолий и Анастасия познакомились.

Толя приехал в усадьбу в первой половине дня. Входя в вестибюль, Анатолий услышал чудный сильный женский голос: из музыкальной комнаты на втором этаже разносился по всему дому «Не уходи, побудь со мною».
Он на цыпочках поднялся в холл и сел тихонько на диван, вслушиваясь в каждое слово романсовой мольбы:

«Не уходи, побудь со мною,
Здесь так отрадно, так светло,
Я поцелуями покрою
Уста и очи и чело».

Анатолий сидел и верил каждому слову романса:

«Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу и утомлю».

Слушая эти чарующе звуки, проникающее в сердце, он невольно представлял лицо певицы.
Закрыв глаза, рисовал её лик, её фигуру, причёску, платье, но умозрительный портрет певицы не получался.
Её волшебный голос заслонял её физический образ.

«Не уходи, побудь со мною,
Пылает страсть в моей груди.
Восторг любви нас ждёт с тобою,
Не уходи, не уходи".

- Тональность «Соль-минор» - машинально зафиксировал в уме Анатолий.

Когда голос певицы - в кадансе - задержала трепетно фермату на верхнем «ми-бемоль», дважды умоляя любовника «Побудь со мной», а потом, утомлённой жаждой страсти, упал - через доминанту - в минорную тонику, Анатолий сдался: легонько приоткрыл дверь фортепианной залы и вошёл в класс.
Та, которую он увидел, оказалась более прекрасной,чем он представлял в своих фантазиях. Вяльцева оказалась женщиной из женщин.
Анатолий влюбился в Анастасию с первого взгляда.

10

Вяльцева стояла лицом к матушке, сидящей за роялем. Входная дверь было вне её зрения. Анастасия не услышала, как вошёл Анатолий. Но спиной почувствовала, что в зале есть посторонний человек. Лицо баронессы - при виде сын - засияло радостной улыбкой. Глаза матери широко открылись, наполнились радостью. Анастасия повернулась и увидела красивого молодого человеке в офицерской униформе:
- Надо же,- подумала она,- у женщины бальзаковского возраста, которой уже более сорока пяти 45 лет, появился такой молодой альфонс!.. Ай, да баронесса!.. Браво! Брависсимо! Красивый …

Вяльцева на минутку забыла, что она сама не так уж далеко отстала по возрасту от баронессы. Её сын Антон уже пошёл в гимназию, что ей уже - тридцать, и она успела сходить замуж и развестись. За спиной Вяльцевой было бедное, голодное детство. Родившись в бывшей крепостной крестьянской семье в маленьком городишке Трубчевске Орловской губернии, имея только четыре класса образования в начальной приходской школе, Вяльцева упорный трудом, с невероятными лишениями,
фантастически поднялась из нищеты и бесправия до высот артистки Императорских оперных театров, взошла яркой звездой звезды русской эстрады, вошла в самые знатные круги аристократического общества.

В люди её отдали в одиннадцать лет.
Она выполняла «половые» работы, то есть - мыла по ночам полы в постоялых домах Киева. За старание и прилежность девочку повысили в службе: перевели мыть полы в гостевой дом при Киевской опере. Потом ей доверили мыть полы в самом здании театра. В оперном отеле она по совместительству ещё служила "девочкой на побегушках". Бегала за цветами, хлебом, яйцами, мёдом и молоком.
По утрам оперная гостиница, наполненная гастролёрами со всего мира. Стёкла артистических нумеров дрожали от распевных вокализов и оперных арий. Бывало, Настенька прижав ухо к двери номера, часами слушала рулады итальянских примадонн. Особенно ей нравились басы и низкие женские голоса. Посещала она украдкой, проскальзывая через служебные входы, репетиции и театральные представления.

Почти круглосуточно находясь за кулисами, разумеется, предопределили будущее Вяльцевой. В тринадцать лет её приняли танцовщицей в балетную труппу Ленчевского. В шестнадцать - она уже хористка киевской оперетты Сетова. «Лолиточку» заметили солидные дяди из Москвы.
Она пошла по рукам антрепризы. «Певучий самородок» быстро переманили в Петербург. Театры, антрепризы наперебой предлагали выгодные контракты, договора. Она получила приглашение петь главную партию в оперетте «Периколла». Но недостаток музыкального образования тормозил её эстрадный успех.

С появлением свободных денег, она их тратила на частные уроки дорогих педагогов. Пела всё: народные, цыганские, украинские песни и романсы, оперные арии. Училась аккомпанировать себе на фортепиано и на гитаре.

Всегда весёлая, красивая, нарядная, молодая, оптимистичная она быстро стала любимицей театральной публики всей России. Посыпались заманчивые выгодные приглашения из Мариинского и Большого театров. Мужчины безумно влюблялись, а женщины подражали ей; ревновали к успехам на сцене и в жизни, люто завидовали ей. Но никто знал её страшную тайну: голод, холод детства; постоянное недосыпание в отрочестве; антисанитарные бытовые условия в юности, спровоцировали белокровие - болезнь тогда неизлечимую.

Слава, деньги, успех пришли, как бы, сами собой.Всё складывалось отлично. Но к началу века, Вяльцева уже начинала чувствовать в себе лейкемию - рак крови.
Может быть, поэтому она начала подсознательно жить одним днём.

Настоящая любовь свалилась к её ногам при знакомстве с Лениным.
Её связи с мужчинами, обычно, не оставляли глубоких следов в сердце. А тут случился - "солнечный удар".

После ужина они, чумные от неожиданных желаний, гуляли в лесу, держась, как дети за руки. Иногда целовались. Набрели на русскую баню, притулившуюся в уголке живописной запруды. Баньку всегда топили каждый день - на всякий желанный случай.
Неотёсанная сосновая баня пахла горячим деревом, паром и травами. Тёплая вода запруды приглашала к купанию. В погребе нашли вино и закуску.
Отхлестав друг друга берёзовыми вениками. Шумно бросились в ожигающую холодом воду северного пруда.
Белая ночь Гатчины высветила незабываемую красоту женского тела Вяльцевой. Ни раньше, ни после, ни он, ни она не испытали такого восторга души и тела.
Ещё утром, даже Бог, не знал, что ЭТО обязательно должно было, случится вечером.
А утром - на уроке в классе – баронесса, засмеялась, увидав изумление на лице ученицы при появлении сына, угадала её предположение:
- Он не то, что вы подумали, Настенька. Разрешите представить:
- Анастасия Дмитриевна Вяльцева - оперная солистка Мариинского Императорского театра - меццо-сопрано, восходящая звезда сцены, а это мой сын - Анатолий Сергеевич Ленин, унтер-офицер Морского корпуса, гардемарин, который в ноябре сего года получит погоны офицера Императорского флота из рук самого Государя.
- Какая редкая, красивая фамилия!- пропела грудным голосом Настя, подавая молодому барону ручку для поцелуя.
- Мой сын носит фамилию отца, а я, волею судьбы, осталась под своей фамилией.

Толя сразу понял, что он смертельно влюбился в Настеньку.
К удивлению мамы, его лицо смелого балагура даже покраснело:
- Между прочим, сын мой - прекрасный пианист, стараясь вывести сыночка из смущения, добавила внимательная мама.
- Толенька, - обратилась баронесса к сыну, - садись за рояль, помоги нам в освоении исполнительского стиля цыганских романсов.

Анатолий не сразу очнулся от поражения уникальной красотой Вяльцевой. Для начала бегло прошёлся импровизационными аккордами по клавиатуре фортепиано; прокатился пассажами по всем октавам и, наполнив класс консонансовым
доминантсептаккордом, спел приятным тенором:
- Что будем петь, Прекрасная Анастасия?

Настя тут же включилась в игру и ответила:
Ро-ма-нс – «Признание» - пропела она на мотив секунданта - «Теперь – сходитесь» - из сцены дуэли Ленского Онегина

После романса «Признание» их уже нельзя было остановить.
Она перепела весь свой репертуар: «Мой костёр», «Чайка»,
«Тройка», «Калинка», «Утопилась»... Потом перешли на оперные арии Кармен, Амнерис, Далилы…

Вечером на озере они отдались друг другу в диком экстазе.

11

Хватило несколько дней, чтобы чопорный Петербург шептался с придыханием:
- Слышали?.. Сын Ани Радощевской, гардемарин Ленин, сошёлся с Анастасией
Вяльцевой. Ужас! Ему двадцать, а ей тридцать один...
- Что вы говорите?.. Не может быть!.. Она сломает ему жизнь!..
- Да кончился золотой век мужской чести и женской нравственности. Люди стыд
потеряли!
- Ай, не говорите!

Гардемарины весело поздравляли Анатолия с мужской победой. Но Ленин с каждым днём появлялся в Корпусе всё более сумрачно мрачным.
- Что случилось, Толя?.. На тебе лица нет?..
- Пойми, Андрей!.. Я не знал, что я так сильно могу любить...
- А она?
- Она меня отвергает...
- Как так?
- Я не понимаю! Нам так хорошо вдвоём!.. Причина? Разница в возрасте? Она старше меня... Была замужем. Есть сын. Я сделал ей предложение... Я хочу быть её мужем... Я пойду с ней под венец… Хоть на край света!
- Каков её ответ?
- Она говорит, что я - молод; не должен спешить. Но я жить без Насти не могу. Она не верит... Как быть? Может быть, её любовь уже ко мне уже погасла? Может быть «забыты нежные лобзания?..»
- Я думаю, что отторжение её от тебя – занрдка. В этом есть какая-то её личная тайна...
- Может быть. Может быть, ты прав, Андрей. А если Анастасия любит другого?..О! Буду драться с ним на дуэли или застрелюсь!

12

Почти сразу же после майского бала, кадеты распускались в отпуск по домам, а старшие гардемарины, после летней морской практики, начинали готовиться к ежегодному храмовому празднику родного училища, на котором сам Государь обещал вручить гардемаринам первые офицерские погоны.

Дне недели Андрей готовился к новой вольной жизни офицера. Было необычно трудно, после восьми лет казарменной жизни оказаться на воле. За спиной нет ни днём, ни ночью, ни друзей, ни боцмана, ни наставников, ни воспитателей, ни замурованного кадета в стене. С чего начинать?

Ещё в прошлом году на семейном совете многодетной семьи князей Высацких было решено продать родовую наследственную усадьбу с конезаводом и два поместья в Лесках с обширными обустроенными землями, чтобы - на вырученный деньги - купить солидный особняк в Петербурге.

С возрастом генерала Высацкого всё сильнее тянуло на Север - на родину его предков. Он слышал от деревенского священника когда-то, что к старости родная земля всегда тянет в себя обратно в родную глину каждого, кого Бог призывает к себе на тот свет. Старый князь свято верил в вечность жизненного круговорота от Бога к Богу через родную землю:
- Душа человеческая, таким образом, переливается много раз через смерть в жизнь и обратно.

Родословная связь Высацких и Паниных начиналась на реке Свирь. Река сия когда-то служила древней дорогой из варяг в греки. Широкая, красива, быстрая, полноводна Матушка - Свирь соединила два озера - Ладогу и Онегу.

Славяне жили на её берегах испокон веков. Жили земным дарами и упорным трудом, охотой, рыбной ловлей и битвами с иноземными захватчиками. Праотец Иван Высацкий родился среди воды - на острове Кижи. С детства он знал - до самой Новой Ладоги до Старой Онеги все пороги, все каменья и камушки любимой Свирушки.
Служил под командой самого Петра Великого.
Получил сословное звание дворянина. Дослужил до звания адмирала. Погиб на Северной войне.
Его правнук - Пётр Алексеевич жил в уездном городке Лодейное поле Олонецкой губернии до двенадцати лет, затем был определён в Морской кадетский корпус. Так возникла династия русских морских офицеров - князей Высацких.

13
Выйдя в полную отставку по возрасту, Пётр Алексеевич решил вернуться в Петербург.
Подходящий дом в столице отец Андрея искал долго. Наконец он остановился на купчей старинного особняка, построенного ещё итальянским архитектором на Английской набережной ещё в екатерининское время.
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Опанасенко]