СВВМИУ.ru

[Зайков Сергей]

Уважаемые друзья, прошу не судить строго за то, что написано ниже. Это не относится к ху-дожественной или мемуарной литературе, скорее это эпистолярный жанр, письмо к другу или друзь-ям.
Сибирский период
Действительно первое крупное «переселение» из атомачей в другие виды войск произошло в 1978 году. Коснулось оно не только Голландию, но и Дзержинку и Ленком. Чем это было вызвано - не понятно до сих пор.
Часть нашего выпуска направили в РВСН, часть переучиваться в Ульяновск, часть в разведку ВМФ. Я один из тех, кто попал по ряду причин и обстоятельств (залет на стажировке в Лице, не член КПСС, натянутые отношения с нашим командиром А.А. Варяницей, и медицинское противопоказа-ние службе на ПЛ) попал в это великое «переселение». Командир пообещал, что направит меня в та-кую глушь, где кроме бурундуков и белок другие ягоды не растут, правда при этом заверил, что ха-рактеристику даст неплохую. Когда получил предписание на руки, то увидел, что место моей служ-бы действительно там, где Варяница пообещал. В\ч 14174 г. Колпашево Томской области. Интернета тогда не было, поэтому пришлось воспользоваться услугами Большой Советской энциклопедии, ко-торая выдала скупую информацию-Колпашево, город в Томской области РСФСР. Речной порт на правом берегу р. Обь, в 330 км к Северо-Западу от Томска. 25 тыс. жителей (1970). Рыбная промышленность, мясокомбинат. Медицинское и педагогическое училища. Краеведческий музей. Колпашево возникло в начале 17 в., город - с 1938.
Отгуляв первый офицерский отпуск, успев при этом еще и жениться, отправился к месту службы. Как туда добираться понятия не имел, но понадеялся, что язык до Киева доведет. С боль-шим трудом достал билет на самолет до Томска (при тогдашней смешной цене на авиабилеты они были дефицитом). Прилетел в Томск и в аэропорту в справочном бюро попытался узнать как можно попасть в славный город Колпашево, мне объяснили, что в планы великих пятилеток строительство автомобильной и железной дороги до Колпашево не входило, поэтому можно долететь самолетом АН-24, но билетов на ближайшие две недели нет, а можно и по реке на теплоходе Заря. Попробовал договориться насчет билета с комендантом службы военных перевозок аэропорта, но даже после выпитой бутылки коньяка билет реальностью не стал, но алкоголь возымел свое действие, и комен-дант созвонился со своим коллегой в речном вокзале, который пообещал решить проблему и поса-дить на теплоход. На следующее утро с помощью коменданта речвокзала был усажен на теплоход Заря. Да, слово «вокзал», к строению на берегу Томи применить было сложно. Покосившееся дере-вянное здание, деревянный причал и все это было построено в 18 или 19 веке.
Посажен я был на теплоход без билета и естественно без посадочного места. Пришлось раз-меститься на открытой палубе на чемодане. Погода была великолепная, начало августа, солнечно и тепло. И попутчики по палубе попались нормальные, они тоже сели в последний момент, два опера-тивника из областного уголовного розыска и кинолог с собакой. Ехали расследовать убийство в од-ной из деревень, мужик убил тещу и тестя и махнул в тайгу, теперь ищи его на этих просторах как иголку в стоге сена, тем более что мужик был охотником и в тайге мог жить не один месяц, не обща-ясь с внешним миром. Так за разговорами пролетели 8 часов от Томска до Колпашево, тем более что у нас «было» для разговора. К вечеру ошвартовались у причала речного вокзала г. Колпашево.
Здесь уже чувствовались шаги человеческого прогресса - вокзал представлял собой металли-ческий дебаркадер со строением из брускового дерева на палубе, где располагалась билетная касса и подобие буфета. Попытка перекусить в буфете успехом не увенчалась, ассортимент многообразием не отличался - пирожки с картошкой недельной давности, пиво местного разлива (как оказалось не-плохое), и портвейн «Агдам».
На привокзальной площади спросил у местного аборигена где тут можно поймать такси, все-таки это город. Мой простой вопрос вызвал гримасу недоумения на лице собеседника и взгляд его говорил, что перед ним стоит не вполне полноценный член общества. Но как добраться до части он объяснил, теперь пришел мой черед удивляться, оказывается надо ехать на автобусе 111 маршрута. И на мой вопрос - сколько у вас маршрутов? Ответил - два, 111-й и 2-й.
Минут через сорок появилось чудо отечественного автопрома, созданный руками курганских мастеров, автобус КАВЗ, помните, у него одна дверь, да и та открывалась с помощью мускульного усилия водителя через рычажный механизм, и скорость развивал аж до 60 км/ч. Ехал до части минут двадцать. Город восторга не вызвал. Полное отсутствие асфальтового покрытия на дорогах, дере-вянные избы с неизменными огородами и дымящимися банями, деревянные тротуары (как выясни-лось позже вещь очень рациональная, после дождя можно пройти весь город не испачкав грязью но-ги). Ощущение такое, как будто попал в прошлый век или, по крайней мере вокруг декорации к съемкам популярных тогда телесериалов «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень». Когда в зоне видимости появились «хрущевки» догадался, что этот оазис зачаточной цивилизации имеет отноше-ние к моему месту службы. Как оказалось, это был жилой городок, а через дорогу часть. На КПП ус-талый прапорщик взмахом руки указал азимут движения к гостинице.
Гостиница – это трехэтажное здание с коридорной системой . На первом этаже номера для командированных, а второй и третий этаж общежитие для офицеров. Номера изысканностью не от-личались – две кровати, две тумбочки и платяной шкаф, то есть здоровый военный аскетизм. Все удобства в конце коридора. Общежитие мне пока не полагалось, пришлось поселиться в гостинич-ном номере. Соседом оказался мужик лет сорока, представитель Ижевского радиозавода, который приехал что-то налаживать. Разговорились и он начал выкладывать все военные тайны, к которым имел доступ. Да, часть относится к РВСН, но к ракетам никак не относится, а подчиняется ГУКОС (Главное управление космических средств) и обеспечивает жизнедеятельность космических аппара-тов на всех орбитах.
Утром, облачившись в парадную форму, пошел представляться командованию части.
Понедельник, утро и большое движение масс в зеленой форме, которая спешит защищать Родину. И среди них я один в черно-золотом одеянии да еще и с кортиком. Ощущение как у пингви-на, попавшего в колхозный курятник.
Первым представлялся командиру части, слава Богу, хоть он не удивился появлению молодо-го человека в красивой форме. Оказывается
т-щ полковник меня уже неплохо знает, изучил мое личное дело и с нетерпением желает мной ко-мандовать. Поинтересовался как в семейном плане и почему прибыл без жены. Пришлось расска-зать, что жена осталась на исторической родине самоутверждаться, то есть доказывать, что женщина тоже человек и может получить диплом о высшем техническом образовании. Командир оказался офицером старой закалки, с отсутствием признаков самодурства. Всех офицеров части, а их около 200 человек, знал по имени и отчеству, знал положение в семье, вообщем настоящий полковник.
Второй на очереди был начальник политического отдела. Вот к нему я уже шел с опаской, по-тому что у меня как у всякого советского человека на генном уровне было привито, что организации с приставками полит или парт ничего хорошего простому человеку не несут, а являются организа-циями карающими, не дремлющим и всевидящим оком партии. Но начальник ПО, моложавый под-полковник (впоследствии дослужился до генеральских погон) оказался собеседником вполне прият-ным. Поинтересовался, какие общественные нагрузки выполнял в училище, но кроме своевремен-ной и аккуратной выплаты членских взносов в копилку ленинского комсомола мне предъявить ему было нечего, на это он ответил, что с его помощью и помощью работников политотдела я освою здесь ряд смежных специальностей, таких как секретарь комитета комсомола какого-нибудь подраз-деления, на худой конец редактор стенной газеты. И посоветовал подумать о вступлении в ряды КПСС, так как офицер без партбилета, что кобура без пистолета, то есть нет идеологического стерж-ня в таком человеке и склонен он к проявлению различных безобразий. (Пророком оказался нач.ПО за последующую офицерскую службу какие только общественные обязанности не исполнял – секре-тарь комитета ВЛКСМ, редактор судовой радиогазеты, секретарь партбюро, член парткомисси, член парткома). А вообще о политработниках нужно писать отдельную главу.
Следующим меня принимал начальник штаба. После его вопросов мне показалось, что мое представление похоже на прохождение медкомиссии, а мои будущие командармы врачи узкой спе-циализации. Начальника штаба интересовала организация внутренней службы у нас в училище. То-гда я ему поведал круг обязанностей, который мы исполняли в училище – дневальный, дежурный по роте, камбузный наряд, караул, пом.дежурного по факу, пом. деж. по училищу, дежурный по камбу-зу и др. Я увидел у него на лице чувство гордости за наше училище. А когда сказал, что 4-й и 5-й курс ходили начальниками патрулей в городе, он впал в прострацию. В это время по РВСН был при-каз, после какого-то случая на полигоне Капустин Яр, начальниками патрулей ставить офицеров не ниже старшего лейтенанта и оружия не выдавать. А чувство гордости за нашу внутреннюю и кара-ульную службу взыграло потому, что часть комплектовалась в основном выпускниками Военно-инженерной Академии им.Дзержинского(какое отношение имел Дзержинский к ракетным войскам и космосу) и Военно-инженерного института им. Можайского, которые после второго курса жили в общежитии и понятия о несении внутренней службы имели слабые. В караул они ходили два раза на сборах после первого курса, на кухне вообще не были, их обслуживали гражданский персонал, а об остальном я молчу. Не достающие кадры укомплектовывались за счет « двухгодичников – пиджа-ков» выпускников МАИ (Московский авиационный институт) и КАИ (Казанский авиационный ин-ститут) с которых вообще взять нечего.
Последним на очереди был главный инженер части. Встреча с ним оказалась в какой-то мере знаковой и предопределила ход моей дальнейшей службы. Поэтому сделаю маленькое отступление и начну с «мамонтов».
В далекие шестидесятые годы работал в г. Свердловске (я оттуда родом) большой завод рези-новых - технических изделий, нет, изделие №1 именуемое иностранцами как Condom завод не вы-пускал, так как еще не освоил таких тонких технологий, а изготавливал что-то для космоса, для ВМФ, в общем выполнял оборонные заказы. И было у завода несколько ведомственных детских са-диков. В одном из них работала моя мама. А завод еще имел вредную привычку, с точки зрения со-временного капиталиста, оздоравливать старшие группы детсадовцев и вывозить их летом к Черно-му морю за чисто символическую плату. Ну и нас детей не детсадовского возраста брали с собой . Так вот наш садик укреплял свое здоровье в Севастополе. Арендовались классные помещения в школе, которая находилась, а может быть и сейчас находится за кинотеатром «Моряк», а для нас трех оболтусов, детей сотрудников детсада снималась комната в частном секторе на улице, которая примыкает к школьному стадиону (забыл ее название, по моему фамилия пулеметчика – защитника Севастополя). Родители наши были заняты воспитанием малолетнего контингента, а мы предостав-лены сами себе. Днем – это Учкуевка, купание до посинения, приобретение шоколадного оттенка кожи, а вечером садились на катер и осваивали просторы Севастополя. И в то время на улицах Сева-стополя часто встречались курсанты с надписью на бескозырке «ВВМУРЭ им. Попова». Что такое ВВМУРЭ мы расшифровали быстро и были в полной уверенности, что находится оно в Севастополе. Теплое Черное море, красота Севастополя, морская форма – все это зародило в моем сознании мечту поступить в это самое ВВМУРЭ. А чтобы мечта приближалась к реальности, начиная с восьмого класса приступил к познанию изобретения Маркони и Попова, вначале самостоятельно, что привело к выводу из строя лампового радиоприемника «Ригонда», а затем и переносной «Спидолы». Благо родители успели перехватить меня на пути изучения внутренностей телевизора (по тем временам вещь дорогая). После чего у нас состоялся серьезный разговор и мне посоветовали не наносить ущерб бюджету семьи и не заниматься самообразованием. Недалеко от дома находился радиомеха-нический техникум, а при нем кружок радиомоделирования, где я и продолжил изучать движения электронов по различным схемам. Время летело, пришла пора определяться с будущим. И тут я с удивлением узнал, что ВВМУРЭ это не Севастополь, а несколько в стороне от Черного моря. Но цель была поставлена. На собеседовании в военкомате объяснили, что в этом году напряженное по-ложение с разнарядками в ленинградские училища, а вот в Севастополе в инженерном училище го-товят точно таких же специалистов, как и в поповке. Так я оказался в Голландии, о чем не жалею. Особенно вольготно чувствовал себя когда начались занятия по кафедре автоматики – ЭСАУ, ОТАУ, ТАУ, САУ. Преподавал у нас легендарный Г.С. Калужский (Царство ему небесное), а он умел привить любовь к своему предмету.
Представляюсь главному инженеру. Подполковник Виктор Андреевич Шульгин, увидев во-енно-морскую форму чуть не прослезился.
Одессит по происхождению он тоже мечтал о флоте, но что-то не сложилось. Посмотрел мой ди-плом и грустным взглядом окинул меня.
–Куда же тебя поставить с механическим дипломом - он не то спросил, не то высказал мысли в слух. И тут я, на интуитивном уровне, понял, что решается что-то важное в мое судьбе.
- Т-щ полковник (сознательно оговорился) нас готовили, как специалистов широкого профиля и многое мы знаем и даже можем - несмело прошептал я, еще на что-то надеясь.
- Хорошо, сейчас мы проверим ваши знания и возможности – с иезуитской улыбкой молвила моя судьба. Был организован экспресс- опрос или как бы сейчас сказали ЕГЭ на знание основ радио-техники. Слава Богу, я имел понятия, как работает мультивибратор, блокинг-генератор, триггер и даже объяснил что такое гетеродин. После чего иезуитская улыбка на лице моего визави сменилась гримасой удовольствия и разговор перешел в русло доброжелательности. Поинтересовался, как я, с неплохой характеристикой (А.А. Варяница и тут сдержал свое слово) и нормальными оценками в дипломе, попал в края охотников и рыболовов. Почувствовав к нему доверие, врать я не захотел и рассказал все как есть.
-Знаешь лейтенант, тебе повезло, произвел неплохое впечатление. Поэтому будешь у меня под колпаком (вспомнил сразу старину Мюллера), нет, в хорошем смысле. Буду выращивать из тебя офицера. Служить будешь в восьмом отделе, обеспечивать моряков и ракетчиков эфемеридно – про-граммной информацией. И запомни, что есть возможность вернуться служить на море. В состав ГУКОС входит флотилия ОМ КИК (отдельные морские измерительные комплексы), состоящая из одиннадцати судов. Но попасть туда большая проблема, необходимо (по значимости):
а) быть членом КПСС;
б) женатым;
в) иметь безупречную биографию (отсутствие у тебя, твоей жены и ваших родственников свя-зей с ханом Мамаем, гетманом Мазепой, Соловьем- разбойником и др. врагами земли русской);
г)иметь отличные характеристики;
д) быть неплохим специалистом.
- закончил свой диалог Главный инженер, дав надежду вернуться в море.

Не много о части (НИП-12 – наземный измерительный пункт). Располагалась она на северной окраине города и занимала гектаров 10-12 настоящего кедровника. Делилась на служебную и техни-ческую территорию, в служебной располагались административные здания и казармы, а в техниче-ской средства, обеспечивающие работу с космическими аппаратами. Проход на техтерриторию осу-ществлялся еще через одну проходную с пропуском-заменителем. В конце лета, начале осени на тех-территории можно было делать запасы на зиму, в изобилии росли ягоды, грибы, не говоря уже об кедровых орехах. Часть небольшая, служило в ней где-то около 180 офицеров и прапорщиков и 200-250 солдат. За два года службы у солдат увольнений не было, и единственная (официальная) воз-можность покинуть территорию части это совершить так называемый культпоход, то есть прогулку под руководством офицера до фотоателье и обратно.
Рядом с частью располагался жилой городок – это три трехэтажные и две пятиэтажные хру-щевки, общежитие, магазин и столовая.
В общем все на виду и от глаз общественности и добровольных помощников политических органов скрыться невозможно не на службе и ни в быту.
О службе много писать не буду, за два с небольшим года прошел должности инженера отде-ления, старшего инженера, старшего инженера- начальника смены, начальника станции. Подвигов на службе не совершал. Из достижений – это когда был начальником станции, то в течении трех ме-сяцев подряд станция занимала первое место из двадцати подобных, за что был поощрен почетной грамотой за подписью начальника ГУКОС генерал-полковника Максимова и денежной премией в размере должностного оклада, мелочь, но приятно. Правда с премией пришлось поступить, как по-ступают с незапланированными денежными вливаниями русские люди. Очень повезло с начальни-ками в первую очередь это Шульгин В.А. ( к сожалению у него служба не сложилась, вернее сложи-лась не так как он хотел. Где-то года через полтора его назначили командиром большой части в Красном Селе, под Ленинградом. И в течении года в части убивают солдата в драке, и погибает пра-порщик, попав под напряжение. И В.А. переводят в управление тоже на полковничью должность. Но полковник - командир части это товарищ полковник и перспектива, а в управлении - эй полков-ник и близкий финиш. В конце 80-х начале 90-х он уволился из армии и долгое время работал Ди-ректором департамента по распределению радиочастотного диапазона фирмы Мегафон) и начальник отдела майор Западинский А.Б. (впоследствии генерал-лейтенант).



Более близкое знакомство с городом немного успокоило. Городок оказался очень зеленым, с оригинальным деревянным зодчеством, имелись и очаги культуры – неплохой краеведческий музей, дом культуры он же кинотеатр. Для более веселого времяпровождения имелся единственный ресто-ран с громким названием «Обь», находившийся в небольшом деревянном доме, с посадочными мес-тами человек на тридцать и с музыкой под проигрыватель. Но кухня, как ни странно была хорошая. Здесь иногда можно было попробовать медвежьи и лосиные отбивные, сибирские пельмени из раз-нообразного мяса, я уже не говорю о рыбных блюдах.
Имелся свой пивзавод, благодаря отличному качеству воды и таежного хмеля, выпускавший вполне приличное пиво «Жигулевское» и «Бархатное темное». А вот пивбары и кафе отсутствовали. Пиво продавалось в киосках и из квасных бочек. А вы помните как в те годы проходили различные выборы в органы советской власти? Встанем пораньше, проголосуем побыстрее, все отдадим свои голоса за нерушимый блок коммунистов и беспартийных. Так вот нам нравились эти выборы тем, что наш избирательный участок находился в красном уголке или в ленкомнате пивзавода. И на вре-мя выборов выносилось на продажу живое нефильтрованное пиво (попробовал его впервые именно там), поэтому опоздавших и тем более отсутствующих не было. Вот так партия заботилась о своих избирателях тогда
Время было застойное, и ассортимент в колпашевских магазинах не отличался многообрази-ем и изяществом. Полностью отсутствовали молочные продукты (кроме сливочного масла). А зимой на прилавках вообще оставались консервы, спички, соль, сахар и упомянутый уже азербайджанский Агдам. Дело в том, что все снабжение осуществлялось летом на баржах по Оби, а зимой, по зимнику на такое расстояние автомобильным транспортом много не привезешь. Первая баржа после зимы, приходившая в Колпашево где-то в конце апреля или начале мая, называлась «пьяная». Везли на ней самый ценный продукт для русской души – водку и питьевой спирт. Ее ждали, встречали, на берегу собиралась толпа народа. Здесь же организовывалась распродажа и начинался праздник души.
Колпашево имеет богатую историю, ей более трех веков. До прихода белого человека в эти места обитали здесь селькупы (группа народностей ханты и манси), которые называли себя «ас-ях», что означает сильный человек, а в русском языке трансформировалось в остяк.
Занимались остяки и до наших дней в основном рыболовством и охотой и немного таежным собирательством. Ни о каком земледелии или скотоводстве у них речь не шла.
Вот о встрече с остяками я хочу рассказать.

Рыбалка без снастей
Прослужил месяцев восемь. Был старшим инженером и полагалось мне ежемесячно для про-ведения технического обслуживания литров пять спирта. К тому времени уже получил квартиру, а этажом ниже жил начальник физподготовки части майор Дубовкин, сложились у нас добрососедские отношения, к тому же был моим земляком. В один мартовский вечер забегает он ко мне на огонек и предлагает съездить на рыбалку. А март в Сибири это еще зима. Я говорю, что снастей нет, зимой рыбу ловить не приходилось. – Какие снасти. Трехлитровая банка спирта самая лучшая снасть. С ут-ра сели в его «Москвич» и километров через тридцать были у места рыбалки. Это оказалась остяцкая деревушка, забыл ее название. Советская власть хотела приручить их к элементарным благам циви-лизации, выстроив целый поселок однотипных пятистенных изб с русскими печками и голландски-ми каминами (круглая печь обтянутая жестью, служит только для отопления и абсолютно не при-годна для готовки). Но не учли психологию остяка, не любит он заготавливать большое количество дров на зиму, а печь и камин довольно прожорливы. Поэтому возле каждого дома были обустроены карамо (национальное жилище, представляющее собой полуземлянку с парой, тройкой накатов бре-вен, конусообразной крышей, крытой корой хвойных пород и отверстием в вершине конуса вместо дымовой трубы). Отсутствовали какие либо заборы, изгороди, замки на дверях. Чтобы понять сущ-ность этих детей природы приведу одно стихотворение, написанное в 19 веке.
И.И. Хемницер «Остяк и проезжий»
Что и в уме, когда душа
Нехороша?
Народов диких нас глупяе быть считают,
Да добрых дел они нас больше исполняют;
А это остяком хочу я доказать
И про него такой поступок рассказать,
Который бы его из рода в род прославил,
А больше подражать ему бы нас заставил.
У остяка земли чужой наслежник* был,
Который от него как в путь опять пустился,
То денег сто рублев дорогой обронил,
Которых прежде не хватился,
Пока уж далеко отъехал он вперед.
Как быть? назад ли воротиться?
Искать ли их? и где? и кто в том поручится,
Чтоб их опять найти? Лишь время пропадет.
«Давно уж, может быть, — проезжий рассуждает, —
Их поднял кто-нибудь». И так свой путь вперед
С великим горем продолжает.
Сын остяков, с двора пошедши за зверями
И шед нечаянно проезжего следами,
Мешок, который он дорогой обронил,
Нашед, принес к отцу. Не зная, чей он был,
Отец сберег его, с тем, ежели случится
Хозяину когда пропажи той явиться,
Чтобы ее отдать.
По долгом времени опять
Проезжий тою же дорогой возвратился
И с остяком разговорился,
Что деньги, от него поехав, потерял.
«Так это ты! — остяк от радости вскричал. —
Я спрятал их. Пойдем со мною,
Возьми их сам своей рукою».
В Европе сто рублев где можно обронить
И думать чтоб когда назад их получить?
*наслежник – человек, остановившийся переночевать

Сосед неоднократно «рыбачил» в этих местах поэтому смело направился к дому в центре де-ревни. Была это контора рыболовецко-охотничьей артели. Председатель радушно встретил нас, а ко-гда мы выставили на стол две трехлитровые удочки, все понял без слов. Через минут десять в конто-ре появился абориген, который должен был сопроводить нас к месту рыбалки, оказать посильную помощь. Возраст и пол сопровождающего сходу определить невозможно. Есть у остяков такая осо-бенность - после сорока лет у них теряются внешние возрастные и половые признаки, они все ста-новятся как братья близнецы, что мужчины , что женщины. Но, когда председатель ставил задачу нашему Дерсу Узала, то обращался по имени Иван и поняли, что это все-таки мужик. Выделили нам снегоход Буран, дали в руки длинную палку на конце которой закреплено металлическое кольцо, обмотанное кожаными ремнями, своеобразный дуршлаг. Проводник впереди на лыжах, а мы за ним на снегоходе. И могу сказать, что скорость у нас была одинаковая. Дубовкин, а он был мастер спорта по лыжам, сразу оценил спринтерскую скорость и выносливость лыжника. После двадцати минут спринта прибыли, вероятно к реке, из-за снежного покрова понять сложно где находишься. Абори-ген по ориентирам ему известным, расчистил участок от снега, а под ним оказалась полынья затяну-тая ледяной шугой.
И началась рыбалка. Дуршлаг опускается в полынью, а поднимается забитый под завязку по-лусонной рыбой. Причем какая рыба- стерлядка, муксун, нельма. После трех забросов остяк сказал : «Все, хватит». Приехали обратно в деревню, председатель предложил отметить удачную рыбалку, мы отказываться не стали. На закуску нам принесли вареной оленины, квашеной черемши, осетрин-ную строганину. Чем закусывали председатель и Ваня описать сложно, это рыба и мясо в полураз-ложившемся состоянии и с соответствующим запахом. Потом председатель (кстати закончил Том-ский университет заочно) объяснил, что в пищеварительном тракте у народностей Севера не хватает гнилостных бактерий и приходится их восполнять из вне. Так прошла наша рыбалка.

Охота без ружья
Осень в Колпашево это пора, про которую говорят, один день целый год кормит.
Исследователь Томского севера А.Ф. Плотников так описывал сбор таежных даров: " Грибы заготав-ливали только для себя. Их сушили, солили и мариновали. Из ягод, в основном для собственного потребле-ния, собирали клюкву, малину, чернику, черемуху, морошку, голубику, землянику. Брусника пользовалась повышенным спросом, поэтому ее заготавливали как для себя, гак и на продажу. В наиболее урожайные го-ды, > например в 1830, 1860 гг., по Нарымскому краю продавали 10-12 тыс. ведер брусники на общую сум-му 3-3,5 тысячи рублей. Неизменным успехом у крестьян пользовался ореховый промысел. Спрос на кедро-вые орехи был всегда, а цены колебались во втор. пол. XIX в. в зависимости от урожайности от 1 руб. 50 коп. до 2 руб. за пуд. На ореховый промысел выходили дружно. Шишку сбивают колотушками, которыми бьют по стволам деревьев, отчего шишки падают, и их собирают в мешки. Одни бьют, другие собирают, тре-тьи приготовляют особые амбарушки, куда их складывают до зимнего пути. Без таких амбаров обойтись нельзя, потому что нередко приходится забираться далеко от деревни, в глухие дебри, куда только и можно проехать зимой. Случается иной раз, что сколько ни бей по дереву колотушкой, шишки не падают. Тогда за ними лезут на дерево... Взобравшись на дерево, шишку сбивают "кием" - особо приготовленной для этого длинной палкой... Набрав порядочные кучи, промышленники (крестьяне, заготавливающие орех), каждый из своей артели, оставляют несколько человек "делать" орехи. Последние принимаются вальками разбивать шишки, чтобы отделить орехи от шелухи; потом, через устроенные решета, просеивают орехи, провеивают их... сушат на небольшом огне и ссыпают в амбар; таким образом собирают шишки и "делают" орехи, пока не подойдет зимнее время".
Была у нас в городке женщина по прозвищу Мамочка, жена одного из командиров подразде-лений. Возраст за сорок, готовились с мужем к демобилизации и выезду на большую землю. Грузо – габаритные показатели ее можно сравнить с показателями среднего борца сумо, а голос пропорцио-нально обратен массе ее тела, Витас бы позавидовал. В осенний период в части организовывались поездки в тайгу для сбора таежных богатств. Выделялся автобус ПАЗ с двумя ведущими мостами, за руль сажали прапорщика (прапорщики были почти все местные жители), а старшим офицер, имею-щий таежный опыт.
В этот раз десант наших жен отправился в тайгу для сбора таежной малины. В километрах двадцати находился огромный малинник, размеры определить трудно, но измерялся в километрах, это точно. Дикая малина несколько отличается от той декоративной, что растет в садах и огородах. В высоту достигает метра два, два с половиной, ягода помельче, но аромат и вкус не идет ни в какое сравнение с домашней.
Прибыл этот отряд быстрого собирания к месту дислокации, а женщины все в основном го-родские, поэтому выезд в тайгу у них ассоциировался с выездом на природу где-то в средней полосе. Разложили снедь, пригубили, закусили. Мамочке приспичило справить нужду. Она как небольшой танк прорвалась в заросли малинника. Какую нужду большую или малую для женщины без разницы, все равно нужно выполнять гимнастическое упражнение приседание. Пристроившись, Мамочка на-чала удалять накопившиеся в организме шлаки. Но через некоторое время слышит, что за ее спиной кто-то или хрюкает или сопит, она оглядывается и видит мохнатую спину. С низкого старта, забыв одеть нижнее белье да и верхнее тоже, она срывается, включая одновременно свою самую высокую ноту. В таком виде она и вылетела на поляну, где праздник еще продолжался. После недолгих объ-яснений, к месту встречи двух существ выдвинулись прапорщик и офицер сопровождения. Заблу-диться было невозможно, Мамочка своим мощным телом прорубила приличную просеку в густом малиннике. В конце просеки следопыты обнаружили две кучи экскрементов, и одна из них явно не человеческого происхождения, и со следами крови. Прапорщик, как опытный охотник, определил-медведь. Преследовать хозяина тайги они не рискнули. Через два дня маневровая группа доброволь-цев охотников с собаками пошли по кровавому следу. Говорят, что нашли мертвого медведя, случи-лась с ним после встречи с Мамочкой медвежья болезнь. Так, что не всегда медведя убивает ружье, а иногда и ж-па.
Хотелось немного рассказать о людях, о людях неординарных в своих поступках, но без кото-рых жизнь была бы штукой пресной.
Сексуальный маньяк
Служил в части выпускник Можайки года 73 – 74, Валера Мамаев. Закончил с красным ди-пломом, гимнаст разрядник. Но не пошла служба, что-то не заладилось. Сам он и жена - коренные ленинградцы. Жене не понравился патриархальный уклад маленького городка, больше похожего на большую деревню и через год собрала вещи и уехала на берега Невы. А у Валеры все никак не полу-чалось перевестись поближе к супруге, и решил он покинуть ряды Красной Армии. В те годы сде-лать это было непросто, вариантов немного или включить дурака и пойти на гражданку со справкой о психической неполноценности, или злостно нарушать дисциплину и уволиться с хреновыми ха-рактеристиками. Валера выбрал второй путь. Но быть злостным нарушителем значит необходимо иметь определенное мужество и немного отваги. А чтобы восполнить природный недостаток этих качеств, решил Валера понемножку принимать на грудь перед каждым нарушением. И незаметно перешагнул ту грань, которая отделяет пьянство от алкоголизма.
Стоял я помощником дежурного по части и где то в районе 12 часов ночи раздается звонок городского телефона. Поднимаю трубку представляюсь, мне тоже представляются : «Дежурный по райотделу милиции старшина Пупкин. У вас служит такой Мамаев». Отвечаю, что да служит, а мне в ответ, что он задержан нарядом милиции в нетрезвом состоянии, да еще подозревается в соверше-нии изнасилования. Случай попадает под ЧП, докладываю дежурному, тот по прямому телефону докладывает командиру. Дежурный дает указание, будить водителя командирского УАЗика и вместе с ним ждать командира у подъезда. Командир выскакивает темнее тучи, сорвали его с сабантуя. Приезжаем в райотдел. В беседе с местными стражами правопорядка выясняется следующая исто-рия. Часа полтора назад к ним обратилась женщина с заявлением о том, что ее изнасиловали в го-родском парке. Дала описание насильника, описание такое, что под него попадала половина мужско-го населения Колпашево, основное, что она запомнила это перегар. На верхней одежде у нее следы глины и хвойных иголок. В это время, в поле зрения патрульного наряда милиции на улице, распо-ложенной недалеко от парка, попадает фигура, которая движется странным зигзагом и периодиче-ски борется с земным притяжением. Подхватили фигуру под ручки и привели в околоток. Фигурой оказался Валера, а на одежде и у него следы глины и хвоя. Ну и завертелась машина жесткого мили-цейского прессинга. Пинкертоны привели пострадавшую и показали ей Валеру. Жертва насилия еще не отошла от шока после покушения на ее честь и достоинство, и почувствовав запах перегара, ис-ходящий от Валеры, прошептала : «Вроде он». В протокол слово «вроде» естественно не попало. Встречный вопрос был задан Валере, но уже на вполне русском языке: «Ты ее е…л?». Валера, нахо-дящийся в полной прострации и при этом уверенный в своих мужских способностях и неотразимой внешности, отвечает : « А я всех кого вижу е…у». Да при этом расписался в протоколе. Дело готово.
Командир, услышав эту историю, понимает, что если не вытащит Валеру из цепких лап стра-жей правопорядка, то завтра будут насиловать его, причем в извращенной форме. Сразу включает в работу все свои связи, благо в небольшом городке люди, облаченные какой либо властью, связаны между собой, то рыбалкой, то охотой, а вообще - совместными попойками. Срочно был вызван про-курор и эксперт – криминалист. Взяли с потерпевшей и подозреваемого какие то мазки, произвели забор крови. К утру появился результат, как сказал криминалист, что детородный орган Валеры ближайшие три дня в боестолкновениях с противоположным полом не участвовал, в лучшем случае ласкался руками хозяина.
Но этот случай помог через полгода Валере закончить службу в рядах СА и покинуть сибир-ские просторы.

Оригинал
В сентябре 78 года перевели в нашу часть из далекого грузинского села Сартичалы для даль-нейшего прохождения службы капитана Жору Котенко. То, что он человек неординарный можно было определить по внешнему виду. Сентябрь, тепло, народ служит в летней форме одежды, а Жора пошел на представление командиру в длинной (а-ля Дзержинский) шинели, с полевой сумкой через плечо, а сумка болталась у нижнего среза шинели, в зимней шапке и с махновской прической. Ко-мандир отсутствовал, а замещал его начальник штаба, ревностный блюститель крепкой воинской дисциплины. После встречи с Жорой начальник штаба сделал первый шаг к инфаркту. На его требо-вание срочно подстричься поступил просто. Сходил в парикмахерскую и подстригся под машинку наголо, а волосы сложил в шапку. Вернулся и доложил о выполнении приказания, а волосы выло-жил на стол. Начальник штаба сделал второй шаг к заболеванию сердечной мышцы и понял, закон-чилась спокойная служба.
Было Жоре лет тридцать, рост где то 1 м 85, при таком росте весил он килограмм 60 с не-большим, женат не был и жил в общежитии.
В те годы родилась мода на восточные единоборства и он всем рассказывал, что является об-ладателем какого то пояса. Закончилась спокойное утро у обитателей общаги, примерно в 6 часов каждое утро на полянке перед окнами стали раздаваться крики, напоминающие крики совокупляю-щихся мартовских котов. Это Жора облачившись в кимоно делал несуразные движения и при этом истошно орал изображая мощь ударов. Мой сосед по комнате выпускник академии Дзержинского во времена учебы в Москве серьезно занимался карате, причем в группе Штурмина вместе с Т.Касьяновым и Т. Нигматулиным (в фильме Пираты 20-го века первый играл Боцмана, а второй пи-рата, подобранного в море), так он посмотрев на телодвижения изрек - стиль еб…того таракана. Но Жора так уверовал в свою всесокрушающую мощь и хотел самоутверждения, причем на глазах у публики. Предлагал всем подряд вступить с ним в бой. Но зная его холерический темперамент и не-обузданную буйность на вызов никто не откликнулся.
Была в Колпашево тогда легендарная личность Вова Колесников по кличке Колесо, местный житель, бригадир грузчиков в речном порту. Средства механизации в то время были минимальны, поэтому большую часть работы по подъему, перемещению, перетаскиванию грузов приходилось выполнять в ручную, что помогло Колесу укрепить данную папой и мамой физическую мощь до бо-гатырских кондиций. Как большинство сильных людей был он невозмутимо спокоен, потому как знал, что его неосторожное движение может принести оппоненту непоправимый вред здоровью. Но приняв немножко (не меньше литра ) на грудь, любил немного пошутить. Одна из шуток чуть не привела его на скамью подсудимых. Возвращался поздним вечером или ранней ночью после гулек, и как любому мужику было ему мало, хотелось продолжения банкета. Стоит на одной из центральных улиц передвижная термо-бочка с пивом. На ночь их оставляли на улице, только закрывался на замок отсек с краником. Вова понимает, пить пиво на освещенной улице может дорого обойтись, принима-ет решение переместить ее в менее освещенное место (а веса в ней около тонны). Перетаскивает в ближайший слабоосвещенный переулок, и чтобы сбить всех со следа, тянул бочку в гору. Затем взломал замок и вдоволь удовлетворил жажду. Понимая, что его поступок граничит с преступлени-ем, прикинул стоимость употребленного пива, сломанный замок и оставил на всякий случай на боч-ке деньги. Утром продавец была в шоке, бочки на месте нет и следов автомобиля, который мог бы увезти бочку, тоже нет. Был вызван участковый. Осмотрев место преступления, он как настоящий Анискин (кстати, Виль Липатов, автор рассказов об Анискине проживал в Колпашеве) определил, что кроме Колеса такую тяжесть утащить никто не сможет. Колесо долго не сопротивлялся , сознал-ся сразу, и учитывая, что материальный ущерб им был возмещен, отделался административным взы-сканием.
Две таких личности в маленьком городке не могли не встретиться. Местом встречи стал рес-торан «Обь». Жора, увидев такого фактурного мужика за соседним столом, понял, что наступило время и о нем будут слагать легенды. Долго Жора искал повод и причину зацепить Колесо. Тот был не возмутим как индейский вождь. Но всякому терпению приходит конец. Колесо, чтобы не портить посуду и ресторанную мебель, вышел на улицу, а за ним и Жора. Посетители ресторана услышали несколько криков каратиста, а через некоторое время звуки похожие на детский плач. Когда любо-пытствующие выскочили из ресторана, то перед их глазами возникла следующая картина. Стоит Жора возле штакетникового забора, который отделял хозяйственный двор ресторана от улицы, в по-зе раком, причем ноги, туловище и руки на улице, а голова, сделав пролом в заборе, рассматривает достопримечательности хоздвора. Причем голову вытащить назад невозможно, штакетины упирают-ся в шею, и руки, чтобы освободить шею, просунуть из-за плотности забора невозможно. И стоит Жора в такой неприятной позе и тихонько воет. Освободили добрые люди его из заборного плена. И с тех пор завязал Жора с карате.

Еще эпизод из жизни Жоры.
Завел Жора дружбу с местным жителем. Жил тот в своем доме и имел русскую баньку. И пе-риодически приятели, попарившись в бане, садились за стол и за рюмочкой вели разговоры о том и сем.
Так было и в тот день. Баньку приняли с утра, чтобы времени для разговоров было поболее, сели за стол, пропустили пару рюмочек. Заходит к ним на огонек бабушка-соседка. –Хлопцы. Помо-гите бычка забить. А я вас свеженинкой угощу и картошечкой жареной да самогончика налью. При-ятели подумали, выпили еще по одной и пошли смотреть на объект. Бычок стоял в сарае, привязан-ный к кольцу, вбитому в стену. Бычок двухлетка , килограмм триста-четыреста. Как забивают живо-тину, оба понятия не имели. Посовещавшись, решили резать. Для храбрости приняли еще по одной, нашли в доме самый большой нож и отправились на забой. Бык, увидев двух господ, явно не испан-ского происхождения понял, что корриды не будет, а будет простое убийство начал волноваться и качать маятник прямо в сарае. А у друзей в это время возникли разногласия, как резать, один пред-ложил перерезать горло, а другой ударить в сердце. Присмотревшись к быку поняли, что первый ва-риант отпадает, потому что пока они будут ему пилить мощную шею он их успеет размазать по стенкам сарая. А попасть в сердце нужно еще уметь, а так как знания по устройству всего живого закончились школьными знаниями о тычинке и пестике, отпал и второй вариант. Сели за стол, вы-пили еще и еще. И у кого то возникла мысль, а что если быка ударить между рогов обухом топора или кувалдочкой. Убыли на рекогносцировку по месту. При анализе предполагаемой ситуации по-няли, что тот, кто будет махать орудием убийства, должен будет расположиться по фронту перед быком и в случае слабого удара шансов остаться в живых у него будет меньше, чем у быка. Вариант отпал. Снова выпили. И местный вспомнил, что у него в сарае валяется пара динамитных шашек для глушения рыбы и что если привязать шашку к голове быка и подорвать ее может, что то и полу-чится. Взяли шашку, изоленту и с грехом пополам примотали шашку на рог быку. Перед заключи-тельным этапом операции еще решили выпить. В это время появляется еще один сосед, они налива-ют ему и рассказывают о сложившейся ситуации. Сосед обзывает их долб…..ми, и предлагает ре-шить вопрос с помощью ружья, заряженного пулей. Все довольны, что ситуация так легко разреши-лась, еще выпили и сосед умчался за ружьем. Когда охотник с оружием вернулся, разработали план. Приятели тянут быка за веревку из сарая, и когда вытянут сосед стреляет ему в ухо. Сказано сдела-но. Тянут друзья веревку, а бык понимает, что он не собака и выводят его из сарая не на прогулку и сопротивляется, не хочет покидать своего убежища. В конце-концов толи уговорили они быка, или он устал сопротивляться, и высунул голову из сарая, сосед сделал выстрел прицелившись в ухо. Но, или бык дернул головой, или у соседа дрогнула рука, пуля вместо уха попадает в динамитную шаш-ку. Раздается взрыв. Вся эта мясо-мозго-костная масса летит на палачей, ружье получает производ-ственную травму и улетает метров на десять, все трое получают легкую контузию и падают с поте-рей сознания в только что выпавший снег. Бабушка, услышав взрыв, подумала, что совершили тер-рористический акт в ее дворе. Выбегает на крыльцо, и видит картину, три окровавленных трупа (по ее мнению), дергающаяся часть быка. Бабушка хоть и сибирячка с крепкими нервами, но такого мас-сового побоища в своей жизни не видела и тоже теряет сознание и ложится рядом.
Через некоторое время прибыл наряд милиции. К счастью обошлось без серьезных травм (не считая быка, одна треть его массы разлетелась в диаметре метров двадцать), уголовное дело заво-дить не стали в связи с отсутствием состава преступления.


......................О трагическом
Была в истории Колпашева и трагическая страница 30-40 х годов, которая эхом отозвалась в 1979 году. Есть в этом городе место, называемое Колпашевский Яр, здесь Обь делает излучину, то есть резко река меняет направление с северного на западное почти под прямым углом. Огромные массы воды постоянно подмывают берег, забирая жизненное пространство у людей. Перед майскими пра-зниками 1979 года,жители Колпашева, с ужасом увидели плывущие по Оби человеческие трупы. Было их десятки. Это весенним паводком размыло крутой берег, и в реку попало одно из захороне-ний расстрелянных в 30-40 е годы в местной окружной тюрьме НКВД. Открывшийся срез захороне-ния имел размеры до четырех метров в ширину и до трех в глубину. Из обрыва торчали человече-ские руки, ноги, головы. Трупы в захоронении были сложены штабелями. Многие останки хорошо сохранились, так как практически замумифицировались в песчаном грунте. В затылочной части че-репов были пулевые отверстия. Власти отреагировали не сразу , не верилось им, что такое может произойти. Тем более готовились встречать очередной Первомай и думали, как посолидней ей вы-глядеть на дощатой трибуне украшенной кумачом. Для нее тогда важнее было взирать на проходя-щий внизу трибуны народ, оглушать его здравицами типа: «Да здравствует (и далее очередной «гав-гав»)», а народ, не особенно вникая в смысл "прогавканного" с трибуны, выдохнув свеженький пере-гар, нестройно прокричит «Ура». Но на следующий день «Голос Америки» известил весь мир о со-бытиях в Колпашево. И закрутилось властное колесо. Нашу часть подняли по тревоге. Живым коль-цом заставили оградить место захоронения, а рота стройбата в авральном порядке сооружала забор, высотой метра три. В город срочно прибыл первый секретарь томского обкома партии небезызвест-ный Егор Лигачев. Не знаю, самостоятельно он принял решение или согласовал его с Москвой. Но перезахоранивать останки не стали, а решили просто уничтожить и утопить.
. К яру по Оби подогнали пароход, развернули его винтами к берегу и начали размывать берег. Но берег плохо поддавался, да и с трупами было не все гладко. Некоторые да, измельчались в куски винтами парохода, но большую часть трупов стало разносить по всей реке. В течение двух недель по всей Оби плавали трупы репрессированных, власти приняли меры по решению и этой проблемы. Были сформированы отряды из сотрудников МВД, КГБ, нашей части, а также созданы дружины « добровольцев», которых посадили на моторные лодки и перегородили ими реку. С заводов им стали доставлять ненужный железный лом. Задача этих отрядов заключалась в том, чтобы подплыть к тру-пу, привязать груз лома к нему и утопить. Злая ирония заключалась в том, что дружинников-"добровольцев" формировали не так уж добровольно и, более того, у большинства из них, вероятно, могли быть родственники в этой яме. За две недели большую часть трупов удалось "героически" утопить. Однако по прошествии лета и даже на следующий год попадались плавающие трупы рас-стрелянных, которых носило вместе со сплавом леса по реке. Их вылавливали и закапывали, где придется. Именно закапывали, а не хоронили.

Перевод в морской комплекс
В середине ноября 1981 года вызывает меня командир части и сообщает, что мой рапорт о переводе в Морской комплекс удовлетворен. И через пять дней я должен прибыть в Москву, по ад-ресу Комсомольский проспект №…в гражданской форме одежды и обязательно костюм и галстук, при себе иметь удостоверение личности, партийный билет и медицинскую книжку. И хоть ждал я этого перевода, но душа дрогнула. Страшновато было менять устоявшийся быт. Была неплохая квартира, жена устроилась работать в часть по специальности, дочка устроена в детский сад. А что ждет впереди, ясности не было никакой, в части никто не имел информации о морском комплексе, даже командир. Особый удар получила моя супруга, так она прижилась в этом городе, все ей нрави-лось здесь, и теперь бросай и уезжай в неизвестность. Но, тем не менее понимая, что она член семьи военнослужащего, скрепя сердце начала паковать вещи. Я успокоил ее, что вещи собирать рано, так, как одному Богу известно, когда я вернусь из Москвы, может через год. Жена открыла рот и как ры-ба, вытащенная из воды пыталась шевелить губами, я хоть и не ихтиолог, но догадался по движению губ о сказанном : «Ты что ох…л, какой год».
В срок прибыл в Москву, нашел указанный адрес, и тут у меня закралась мысль, а не шутка ли это. Предо мной стоял обычный жилой дом, постройки 30-х годов, ни вывески, ни таблички о на-личии какой-нибудь организации. На мой вопрос, пробегающие прохожие пожимали плечами. Ре-шил действовать методом научного тыка. Зашел в один подъезд, обычный жилой подъезд, только в третьем по счету наткнулся на консьержку, сидящую в стеклянном «аквариуме». Решил узнать у нее, где находится нужная мне организация, вместо ответа услышал: «Ваша фамилия?».
Представляюсь. – Вот ваш пропуск. Выйдите из подъезда, справа будет маленькая калиточка туда и войдете- ответило чудо из аквариума. Калиточку нашел сразу. За калиточкой оказался небольшой дворик и еще один подъезд, причем с дверным звонком. Позвонил. Дверь открывает солдат с писто-летом на боку и погонами ГБ. Предъявляю пропуск, выписанный в предыдущем подъезде, и боец с пистолетом объясняет, как найти дежурного по части. В конце коридора нахожу такой же «аквари-ум» как в предыдущем подъезде. За стеклом два мужика в костюмах с галстуками, у обоих повязки «РЦЫ», один опоясан портупеей с кобурой. Оказалось, что это дежурный и помощник, объяснили, как попасть к командиру. Управление располагалось на двух этажах со сложной коридорной систе-мой и напомнило мне Дом Народов, в котором заблудилась мадам Грицацуева. Вокруг снуют люди, все в гражданке и как к ним обратиться не понятно. Добрался до приемной командира, секретарша попросила подождать. В это время в приемную заходит невысокий плотный мужик с густой седой шевелюрой. Увидел меня, посмотрел внимательно и спрашивает : «Откуда юноша?». –Из Колпаше-во- отвечаю. –На какой пароход назначили? -Еще не представлялся командиру, поэтому не знаю. –Дождись меня, к командиру пойдем вместе. И скрылся из приемной. Я поинтересовался у секретар-ши личностью собеседника. Она ответила, что этот начальник экспедиции НИС КЮГ (научно-исследовательское судно Космонавт Юрий Гагарин) капитан первого ранга Жарков. Минут через двадцать он появился в приемной и объяснил мне, что переговорил по ВЧ связи с командиром кол-пашевской части и предлагает мне продолжить службу на Гагарине. Так и решилась моя дальней-шая служба. После представления у командира (личность легендарная - кап 1 ранга Безбородов, бо-лее 20 - ти лет командовавший Морским комплексом, обладал непререкаемым авторитетом) меня передали начальнику отдела кадров. Начальник отдела кадров майор Баранников имел примечатель-ную внешность. Невысокого роста, с лысиной на голове, которую по периметру опоясывал венчик волос, цвет лица – спелая вишня, а нос –зрелый баклажан. Очень был дружен с зеленым змием. Но связи в Москве имел широчайшие, по телефонному звонку мог решить массу вопросов. Первое, что он заставил сделать, это написать рапорт о постановке на квартирную очередь. Причем поинтересо-вался, где я хочу обосновать свое семейное гнездо, в ближнем Подмосковье или в Одессе. В Под-московье ждать четыре года, а в Одессе два-два с половиной. После совместных консультаций со-шлись на Жемчужине у моря. После этого он меня огорошил вестью, что послезавтра ровно в десять утра ни минутой позже, в парадной гражданской одежде должен быть на Старой площади 6, у зда-ния ЦК КПСС, подъезд не помню, меня там будут ждать, для прохождения собеседования. Естест-венно я все воспринял как шутку, но напрасно, не шутил Баранников. Ровно в назначенное время подхожу к назначенному месту, и что странно возле подъезда кроме меня никого нет. Открывается дверь, выходит прапорщик с фиолетовыми погонами, называет мои данные, проверяет документы, долго сканирует мое лицо сверяя его с фотографией в удостоверении личности. – Поднимайтесь на второй этаж, Вас там встретят. Поднимаюсь по лестнице, на втором этаже встречает прапорщик, почти близнец первого, вежливо вещает, что проводит меня. Память уже подводит, прошло почти тридцать лет, не помню должность человека, который проводил мне партийный инструктаж, запом-нил фамилию – Суходрев. Не знаю родственник он или однофамилец личному переводчику Бреж-нева. Минут тридцать он рассказывал о ценностях социалистического строя, о гнилости капитализ-ма, о том, какое доверие оказывает партия, выпуская меня за границу, в логово врага. После этого я расписался в трех или четырех бумажках и был отпущен на волю. Назад шел уже без конвоира, и оказалось в коридоре есть альковы, а в них прилавки и продают с этих прилавков всякую вкусность. Возле первого прилавка остановился, посмотрел на ассортимент и на цены, первая мысль была:- у меня же ни сумки, ни пакета нет, как я все понесу. А на прилавке колбасы сырокопченые, мандари-ны, апельсины, сыры, а цены смехотворные. Я уже начал операцию по обмену денежных знаков на продукты, но продавец потребовала удостоверение. Предъявленное удостоверение личности офице-ра и партийный билет в довесок, не позволили стать покупателем. Пришлось сглотнуть слюну и ид-ти не солоно хлебавши. Не захотела партия поделиться с рядовым коммунистом запасами из своих закромов.
После партийно-политического инструктажа попал снова под светлые очи командира. Доло-жил, что выполнению задач партии готов. Командир дал мне два с половиной месяца для того, что-бы забрать жену и ребенка и устроить их рядом с родными и близкими, пока нет своего жилища. Упаковали с женой свой нехитрый скарб в трехтонный контейнер (телевизор, холодильник, диван, книги). Но не учли, что контейнер с января по июнь будет стоять на контейнерной площадке реч-порта. И по прибытию к месту дислокации только холодильник «Бирюса» смог противостоять суро-вой сибирской зиме и не менее теплой весне и оказался работоспособен, а остальное все покрылось толстым слоем плесени и восстановлению не подлежало. К счастью, мне не пришлось участвовать в разгрузке контейнера, в это время я уже был далеко в Атлантике и потому не слышал рыданий своей супруги, хотя представить могу.
Жену и дочь пристроил на Урале у тестя с тещей. В конце марта прибыл в Москву, где у ме-ня изъяли партийный билет и поместили в хранилище политотдела и предупредили, чтобы я не бес-покоился о его судьбе до окончания службы в ОМ КИК. Также забрали удостоверение личности офицера, вместо него вручили общегражданский паспорт еще и с московской пропиской. (Кстати, по такому паспорту один из офицеров умудрился встать на квартирную очередь и получить квартиру в Москве, стоило это ему увольнения из ВС)
И вот уже сижу в купе скорого поезда №24 Москва –Одесса. Со мной два капитана, сопрово-ждающие ящики с ЗИПом и документами для «Гагарина», опечатанными сургучными печатями. Су-тки пролетели незаметно, утром первым делом пересчитали ящики, слава богу, отклонений от описи нет и даже ПМ (пистолет Макарова) в наличии, хотя смутные воспоминания бурного вечера и ночи подсказывают, что ПМ неоднократно вынимался из кобуры, но с какой целью вспомнить не удалось. Судя по тишине в вагоне и отсутствию транспортной милиции, в действие его не приводили.
И вот город-герой Одесса. На перроне нас встречают. Пересаживаемся в автобус «ПАЗ» (на судне было два гаража и три транспортных средства- автобус ПАЗ, микроавтобус «РАФ» и ГАЗ-21). Направляемся в сторону Ильичевска, наш пароход на ремонте в Ильичевском судоремонтном заво-де. Подъезжаем к причалу и вот он красавец, глаз не оторвать. На палубе, с улыбкой во все лицо, встречает помощник дежурного по экспедиции - мой однокашникник Саша Щербина. Не виделись с выпуска. Он уже успел сходить в один шестимесячный рейс и держится с видом бывалого моряка. Нашли старпома экспедиции и с его помощью устроили мне каюту. Каюта двухместная (жил я в ней один), метра 1,5 на 3. Диван, двухъярусная кровать, одежный шкаф, посудный шкафчик, рабочий стол, раковина и смежная душевая кабина на две каюты. Все это сделано (кроме раковины) из ка-рельской березы. Уютно, но для двоих несколько тесновато. День ушел на устройство своего быта и предварительное знакомство с кораблем. Вечером собрались отметить новоселье, как оказалось, что не один Щербина здесь, а есть еще один однокашник -Леша Родионов с первого класса и он успел сходить в рейс, подтянулись для знакомства два выпускника ВМИИОЛУ тоже 78г выпуска. Новосе-лье удалось на славу, посидели до утра, в основном воспоминания о нашей «системной» жизни. Вспомнили наших командиров, Ю.П. Бондаренко (1 -2 курс) с его афоризмами -«что вы стоите пере-до мной как обоссанные олени» или после очередного залета в роте -«вошь танком не задавишь, она между траками, между траками», конечно Варяницу А.А. (2-5 курс), который матом не только разго-варивал, но и думал. Вспомнили поездку нашего класса на втором курсе в Ялту. А дело было так, 23 февраля 1975 года пробил наш класс поездку в Ялту. Этот день для ВС считался выходным. Стар-шим культпоездки назначили старшего лейтенанта, секретаря комитета комсомола училища (а мо-жет быть и факультета, уже не помню), Суфлитина. На первой же встрече с нами он дал понять, что поездка будет образцовой, так как мы обгадили ему праздник, оторвали от семьи и дружного кол-лективного застолья. Ехали в Ялту слегка удрученными, думали отдохнуть от улиц с патрулями, спокойно погулять, сдвинув бескозырку на затылок, покурить на ходу, попробовать крымского вина, а здесь обещания жесткого тоталитарного давления со стороны «комсомольца». Посмотрели Поляну Сказок, Ласточкино Гнездо и прибыли на набережную Ялты. У Суфлитина возникла идея, построить нас в колонну по три, и промаршировать по Ялте. Колонна развалилась после первых трех шагов, народ небольшими группами растворился в прилегающих переулках. Ялта, город для отдыха, а 23 февраля для отдыха военнослужащих. Практически из всех кафе, мимо которых мы проходили, раз-давались призывы присоединиться к застолью, такое ощущение, что процентов девяносто мужчин жителей Ялты проходили службу на флоте, и до сих пор не могут ее забыть, отказаться было невоз-можно. В такой обстановке прошло знакомство с городом –курортом. Нужно принять во внимание, что нам было 18-19 лет, и в этом возрасте организм не совсем может определить свою дозу, иммуни-тет против алкоголя еще в зачаточном состоянии. Естественно, когда собрались у автобуса, все бы-ли в приподнятом настроении, а у нашего главнокомандующего на лице был ужас. Он включив ско-рость куда-то умчался (как оказалось звонить в училище). Поездка от Ялты до Севастополя в тепло- душном львовском автобусе трезвости никому не добавила, а некоторых вообще сморило. На Граф-ской нас уже встречал катер с дежурным по училищу майором Танаевым и зам.начфака капитаном 2 ранга Эрайзером . Быстро посадили на катер и отправили в систему. А утром следующего дня нача-лись допросы с пристрастием. Кто, что, и почему? Зачинщиков выявить не удалось, больше всего пострадал наш ЗКВ- Гриша Новиков (выпускник 151р 1976 года), отстранили от должности. Классу был объявлен двухмесячный оргпериод. В ответ мы совершили еще одну глупость, постриглись всем классом наголо. Но так как нарушения устава внутренней службы в этом нет, потихоньку все сошло на нет.
НИС «Космонавт ЮРИЙ ГАГАРИН»
На следующий день произошло более полное знакомство с кораблем, который на тринадцать лет станет моим вторым домом.
«Космонавт Юрий Гагарин» поразителен по своему внешнему облику и своеобразной архи-тектуре. Он был вдвое больше «Титаника». Водоизмещение судна 45 тыс тонн (для сравнения: «Ти-таник» имел водоизмещение 28 тыс тонн). Судно 232 метра в длину, в высоту — 64. Ширина палубы составляла около 31 метра. Над ней возвышались четыре параболические антенны, две из которых диаметром 25,5 метра, вместе с фундаментами общий вес их составлял около 1000 тонн. Уникальные антенны вращались в трех плоскостях. Одиннадцатипалубный турбоход с энергетической установ-кой 19 000 л.с. имел скорость хода 18 узлов. Несмотря на высокую мощность передатчиков дальней космической связи, лучи антенн были очень «тонкие» и нужно было точно держать наведение на объект в условиях качки. Благодаря многофункциональному радиотехническому комплексу «Фо-тон» судно могло работать одновременно с двумя космическими объектами. Для связи НИС и кос-монавтов с Москвой использовались спутники-ретрансляторы «Молния», таким образом, полный обмен всей информацией шел в реальном времени.

На судне располагалось 1500 помещений общей площадью 20 000 кв. метров. Чтобы обойти их все, потребовалось бы двое суток. Здесь было оборудовано более сотни лабораторий. Общая чис-ленность команды на борту достигала 330 человек. На «Гагарине» были созданы все необходимые условия комфорта. В носовой части флагмана расположили современный (для тех лет) кинозал на 250 зрителей, а под ним — спортзал. Здесь было три бассейна, зоны отдыха с бильярдной. Мощность корабельных кондиционеров в три раза превышала установленную в Кремлевском дворце съездов систему кондиционирования. Все эти блага от ленинградских корабелов были вполне оправданны-ми. Судно выходило в 6—9- месячные рейсы для работы на разных морских широтах.
В условиях секретности и гонки за первенство в космосе суда МКФ выходили в рейсы под фла-гом Совтрансфлота с легендой «снабжения тарой советских рыболовных судов». Это вызывало по-дозрения у властей иностранных портов, куда экспедиции заходили для пополнения запасов воды, продуктов и топлива. Возникали острые ситуации, наши «космические» суда нередко захватывали в море, в портах. Официально нигде не говорилось, что они научные, что занимаются измерениями, и это могло привести к серьезным проблемам. Поэтому в 1967 году в сообщении ТАСС наши суда бы-ли объявлены принадлежащими Академии наук и стали выходить под вымпелами академического флота. Теперь их заходы в иностранные порты оформлялись через МИД.



Немного об организационной структуре нашего парохода. Состояла она из экипажа и экспедиции. Экипаж- это моряки Черноморского морского пароходства, которые обеспечивали жизнедеятель-ность судна, лица сугубо гражданские. Экспедиция официально подчинялась Службе Космических Исследований Отдела Морских Экспедиционных Работ Академии Наук СССР (СКИ ОМЭР АН СССР),а в действительности ГУКОС МО.
Старший командный состав экспедиции:
- Начальник экспедиции (полковник, капитан 1 ранга);
- Главный инженер – (подполковник);
- Зам.полит -(подполковник);
- Начальники отделов -(подполковник);
- Старпом нач экспедиции – (майор);
- Освобожденный секретарь парткома –(майор);
- Начальники отделений – (майор);
Младший командный состав экспедиции:
- Инженеры офицеры – (капитан);
Рядовой состав:
- Инженеры гражданские;
- Техники.
Прикомандированы были:
- Представитель Особого отдела (больше двух рейсов не ходили);
- Представитель промышленности;
Оперативная группа управления ЦУП.




Во время рейса официально руководил нач. экспедиции, он указывал куда идти, как идти. А юридический руководитель- капитан судна (на сленге –мастер), только через него было организова-но общение с иностранными портовыми властями, с представителями наших посольств и кон-сульств. Система не вполне простая, многое зависело от взаимоотношений между начальником экс-педиции и капитаном, а они не всегда были гладкими. Тем не менее «низы» всегда жили дружно, не обращая внимания на «верхи».
Бытовые условия вполне приемлемые для длительных рейсов. Рядовой состав жил по два че-ловека в двухместных каютах. Младший комсостав в таких же двухместных каютах, но по одному. Категория начальников отделений в каютах большей площади чем двухместные раза в два, с удобст-вами и холодильником. Начальники отделов в двухкомнатных каютах. Начальник экспедиции и ка-питан жили в апартаментах, то есть у них был еще зал для совещаний. Питались в трех каюткампа-ниях, в одной младший комсостав и рядовой состав экспедиции, во второй младший комсостав и ря-довой состав экипажа, в третьей старший комсостав экипажа и экспедиции. Питание четырех разо-вое, завтрак, обед, ужин и вечерний чай.
Первый рейс, как первая любовь, запоминается на долго.
01 июня 1982 года от Морвокзала Одессы НИС «КЮГ» отправился в свой 11-й рейс и я в первый. Родина долго не хотела отпускать проверенных и проинструктированных сыновей за свои пределы. Часа два люди в зеленых фуражках проверяли все, что можно проверить. Их сменили уже синие околыши (таможня), которые не с меньшим усердием проверяла наши каюты, рундуки иногда и карманы. По нормам того времени можно было вывезти с собой тридцать рублей, литр водки, два литра вина и 100 сигарет, остальное изымалось. В конце концов, цепкие руки охранных органов от-толкнули наш пароход от причала, и он направился в самостоятельное плавание.



-

Через десять часов спокойного хода, ранним утром мы были на рейде Босфора. На верхней палубе и палубе первого яруса были выставлены вахты бдительности из особо проверенных старо-жилов экипажа и экспедиции. ( ближайшая к поверхности моря палуба называлась – верхняя, затем следовали –палуба 1-го яруса, открытая палуба и палубы мостика).Там же появился наш особист с суровым лицом и с оттопыренным внутренним карманом пиджака, готовый пресечь любую попытку побега в капиталистический мир. Остальные, не особо надежные, должны созерцать красоты Стам-була с открытой палубы, откуда прыжок в воду физически не возможен, а рискнувший может только повредить кобчик об ограждение палубы первого яруса. С точки зрения нормального разума вахты бдительности это какой то нонсенс, потому, что через некоторое время все выйдут в увольнение в иностранном порту и желающие могут спокойно «рвать когти», возможности неограниченные (ни один член экспедиций за время существования СКИ ОМЭР за границей не остался).
Пароход окружили турецкие рыболовные суденышки, рыбаки, что-то кричали, махали рука-ми, с радостными улыбками на лицах, все вполне дружелюбно. Появился натовский разведкатер, ко-торый в очередной раз сфотографировал все, что можно, и умчался обрабатывать полученную ин-формацию. Вошли малым ходом в Босфор. Вид открывается изумительный. Город расположенный на холмах, имеет свой неповторимое лицо, неповторимую красоту. И начинаешь понимать, что на этих берегах когда то творилась всемирная история, и не одно поколение Романовых мечтало о за-воевании этих мест. Описывать красоты Стамбула не буду, очень сложное дело, да и времени про-шло немало, а запомнился запах, запах сгоревшего угля, скорей всего в то время газ был редкостью, поэтому отапливали и готовили на каменном угле.
А когда проходили под Босфорским мостом (высота его над уровнем моря 64 метра) возникло ощущение, что мы своими антеннами его снесем, или он их срежет.
Прошли Мраморное море, Дарданеллы и вышли в Эгейское море. Вода поменяла свой цвет на ярко бирюзовый.
Начинаются трудовые будни. Теперь можно вскрывать лаборатории, готовить документацию, проверять работоспособность оборудования.
Идем по Средиземному морю, проходим Сицилию, а затем Сардинию причем в непосредст-венной близости. Особенность здесь в том, что в Италии хорошо развито эфирное телевидение, и много фильмов, передач фривольного содержания. Правый борт обвешивается самодельными теле-антеннами различных конструкций, из загашников достаются переносные маленькие тел

[Гриднев Олег]

Прочитал все на одном дыхании!
Класс!
Давай продолжение, ждем!

[Зайков Сергей]

Идем по Средиземному морю, проходим Сицилию, а затем Сардинию причем в непосредственной близости. Особенность здесь в том, что в Италии хорошо развито эфирное телевидение, и много фильмов, передач фривольного содержания. Правый борт обвешивается самодельными телеантеннами различных конструкций, из загашников достаются переносные маленькие телевизоры и некоторые каюты превращаются в видеосалоны (при возращении домой все переносится на левый борт). Прошли Гибралтар и первый заход в марокканский Танжер. Порт небольшой, наш пароход еле поместился на причале.
Впервые вступил ногами на заграничную землю. Танжер городок небольшой, чувствуется влияние испанской культуры (Испания близко через Гибралтар), но арабская превалирует. Недалеко от порта расположен большой базар Гран Зико, продается здесь все, и одной из обязанностей покупателя является умение торговаться. Первоначальная цена товара может упасть раз пять-шесть, при этом остаются довольны обе стороны. На базаре своеобразный запах – запах свежесваренного кофе, и выделанной кожи. Часть города занимает французкий квартал, здесь европейская архитектура, чистота на улицах, фешенебельные магазины с такими же ценами.
В Танжере пробыли два дня, загрузили продукты, приняли пресной воды и убыли к Азорским островам на первую рабочую точку.
Недели через три пришло приятное сообщение, у нас появилось окно в работе и разрешен
заход в Амстердам. До этого «Гагарин» в европейские порты не заходил.
Но, чтобы попасть в амстердамские каналы, необходимо пройти шлюзование, так как уровень в них на два метра ниже уровня моря. С габаритами нашего судна сделать это было непросто. Когда стояли в шлюзовой камере, расстояние от бортов парохода до стенок камеры было не более двух метров. Тем не менее мы уже у причала. Стоянка три дня. Можно представить, как в начале восьмидесятых чувствует себя советский человек, впервые попавший из общества всеобщего дефицита в самое логово «загнивающего». Увидели королевский дворец на площади Дам, с лежащими недалеко от дворца, прямо на брусчатке и вяло покуривающими травку, представителями революционной молодежи –хиппи. Посетили музей мадам Тюссо. Побывали в Заандаме, в домике, где Петр Первый проживал, когда осваивал мастерство корабельного плотника. В домике две комнаты, в одной из них две маленькие кровати, на одной из которых спал Великий. Когда Наполеон при посещении этого домика увидел, на чем почивал Петр, у него родилась историческая фраза – «Воистинно великому ни что не мало», которую он начертал бриллиантом на одном из оконных стекол. Побывали конечно и на «улице красных фонарей», как нельзя побывать там, где запрещено. Набрались впечатлений.
Заход закончился, и мы отправились на свою основную точку с координатами 40º40´ с.ш. и 62º20´з.д. под берега Канады. Основной точкой работы крупных судов космического флота была зона у восточного побережья Канады, неподалеку от коварного острова Сейбл. Едва различимый в утреннем тумане небольшой островок, имеющий странность — менять свои размеры и координаты, многие годы двигается по океану, словно одушевленный.


Медленно, но угрожающе остров ползет в сторону Атлантики, сдвигаясь в среднем на 230 метров в год. Зимой здесь почти не утихают шторма, шторма жесткие 8-9 баллов, а летом вечно висит густой туман.
Сотканный из зыбучего песка, остров веками захватывал и затягивал суда в свои дюны, за что был прозван «пожирателем кораблей» и «кладбищем Северной Атлантики». Именно здесь, у острова с дурной славой мы работали примерно 75% всего времени.
Через некоторое время ( не помню уже хронологию рейса) зашли в канадский порт Галифакс, провинция Новая Шотландия. Канада приятно удивила всем, и своей природой, напоминающей среднерусскую полосу, чистотой на улицах, отношением к нам, отношением к своей истории. Канадцы очень бережно относятся к памятникам своей истории. Крепость Цитадель, которая являлась форпостом обороны от французов, в великолепном состоянии, для туристов организована историческая реконструкция событий тех далеких дней.
Старожилы посоветовали не посещать Старое кладбище, на котором похоронены канадские солдаты, входившие в состав британских сил под командованием генерала Симпсона и погибшие при штурме Севастополя в 1854 -1855 году.


Но проходя мимо Арки кладбища, всегда испытывали гордость за наших предков, за их воинскую доблесть и отвагу.
Был и курьезный случай. Сложились у плотника экипажа и дневальной ( в переводе на простой язык – уборщицы) так называемые романтические отношения. Но чтобы романтика не переросла в обязательность, решил наш плотник запастись средствами контрацепции. В одном из магазинов, а магазины там огромные, торгово- развлекательные центры, решил он незаметно положить в себе в карман пачку презервативов, но на магнитной рамке был остановлен охраной, обыскан и отправлен в полицейский участок. А суд в Канаде скорый, день, два и приговор. Не знаю, сколько банок черной икры и водки «Столичная» ушло из представительских запасов капитана, но молодого Ромео удалось освободить, без международного скандала. И первым советским судном, встретившимся на нашем пути, он был отправлен в Союз.
Но иногда нам оказывали посильную помощь, несмотря на холодные межгосударственных отношения. История, произошедшая на НИС «Моржовец»

ИЗ ЛИЧНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ МОРЯКА КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА
Георгий Олюнин
В знак благодарности английским военнослужащим, проходившим службу в феврале 1983 года на острове Вознесения, база НАТО в Центральной Атлантике. Во время холодной войны они оказали неотложную медицинскую помощь советскому моряку, старшему электрику экипажа научно-исследовательского судна «Моржовец» - Сараеву Илье Ивановичу.

Джентльмены и перестраховщики
Наверное, ещё тогда, во времена острого противостояния двух общественно-политических систем, в годы предшествующие советской перестройке, начала складываться атмосфера потепления между Востоком и Западом, о чём свидетельствует этот короткий сюжет из жизни научно-исследовательского судна, оказавшегося в центре Атлантики.


Поворот мышления, меняющуюся ситуацию в межгосударственных отношениях чувствовали и понимали не все, подтверждение этому описываемый мной эпизод. Случай на борту НИС «Моржовец», как и другие похожие, в условиях идеологической борьбы не был освещён советской прессой. Иное отношение к похожим событиям можно было наблюдать только через двадцать лет.
Научно-исследовательское судно (НИС) «Моржовец», принадлежащее Службе космических исследований Отдела морских экспедиционных работ АН СССР, порт приписки Ленинград, находилось в своём 17-ом экспедиционном рейсе со 2 ноября 1982 года. На борту судна было 76 моряков: - 33 члена экспедиции (пятеро руководителей командного состава и 28 гражданских инженеров и техников);- 43 - члена экипажа (судовой команды), моряков плавсостава ММФ СССР из порта приписки Ленинград. Реально арендатором судна у Балтийского морского пароходства было Министерство Обороны СССР, поскольку оно непосредственно осуществляло пуски ракет-носителей и управление полётом космических средств. На четвёртом месяце плавания, февраль 1983 г., мы вышли из африканского порта Дакар (Респ. Сенегал) и шли в рабочую точку южных широт Атлантики. 22 февраля пересекли экватор, скорость хода судна составляла до трёх градусов по меридиану в сутки. 25 февраля, на7-ом градусе Южной широты вблизи нашего курса оказался британский остров Вознесения. В то время, как мы оказались на траверзе острова, капитану судна поступил тревожный доклад судового врача о плохом самочувствии члена экипажа, ст.электрика Сараева. Врач откровенно сообщил капитану свои сомнения в успехе проведения хирургического вмешательства на борту судна, в условиях тропиков. Симптомы заболевания подсказывали экстренную необходимость квалифицированной помощи в стационарных условиях.
Капитан судна Радченко Владимир Яковлевич, обсудив создавшуюся ситуацию с начальником экспедиции Выдранковым Алексеем Ивановичем, принимает решение связаться по радио с капитаном порта Джорджтаун, административным центром острова Вознесения. На запрос капитана о необходимости оказания медицинской помощи моряку советского судна последовал незамедлительный ответ: «Готовы оказать помощь в любое время. Заходите!». С момента получения разрешения на заход начинается несуразная история с ним связанная.


25февраля. НИС «Моржовец». 17.30 МСК (Московское время) Начальник экспедиции, получив информацию от капитана о разрешении зайти в Джорджтаун, информирует своё руководство в Москве о необходимости зайти в ближайший по курсу порт. Он надеется получить подтверждение правильности принятого решения.
Москва.21.00 МСК. Узел связи Морского комплекса посылает телеграмму Шлыкову Н.Ф., возглавлявшему наземный Командно-измерительный комплекс (КИК)управления космическими полётами, в состав которого входил Морской комплекс. В ней – запрос разрешения на заход НИС «Моржовец» в порт для оказания срочной медицинской помощи больному с острым приступом аппендицита.
26 февраля. Москва. 00.05 МСК. Получено разрешение от заместителя начальника КИК Жукова Н.Н. для госпитализации члена экипажа судна на острове Вознесения. На НИС «Моржовец» послана телеграмма с разрешением вынужденного захода в порт.
НИС«Моржовец». 10.00 МСК. Судно заходит в территориальные воды английского острова и бросает якорь на рейдовой стоянке порта Джорджтаун. Стоянка водной миле от берега, напротив административного центра острова. Через несколько минут к борту судна причалила надувная моторная лодка с четырьмя пассажирами на борту. Капитан судна спустил трап и все четверо поднялись в его каюту. Гости поочерёдно представились: капитан порта Джон Роберсон, врач-индус Робин Вайтла и ещё двое сопровождавших их офицеров. Не спросив у капитана о целях и задачах выполняемых судном в океане, не потребовав никаких документов, представители порта попросили показать больного. Все спустились в каюту старшего электрика. Осмотрев больного, доктор Робин Вайтла выразил озабоченность его состоянием и сделал заключение о необходимости его срочной госпитализации. При этом он робко попросил показать ему судовую амбулаторию. Сложилось впечатление, что осмотр амбулатории был нужен, с целью убедиться в возможности выполнения медицинской операции на борту судна, без захода в порт. Когда же Робин увидел условия, в которых должен был бы оперировать судовой врач, он будто сдаваясь в безвыходной ситуации, эмоционально поднял руки вверх, попросив немедленно направить больного в местный госпиталь.
Вместе с больным на берег убыли все прибывшие на судно, судовой врач и старший помощник капитана, хорошо владеющий английским. 17.00 МСК. Старпом и судовой врач вернулись из города. Они сообщили, что у больного берут необходимые анализы, готовят его к операции. Капитана судна будут держать в курсе всех дел по радио.
26 февраля. Москва. 09.30 МСК. Вслед за разрешением на заход НИС «Моржовец» на остров Вознесения, начальник Морского комплекса Безбородов Виталий Георгиевич получает резолюцию высокого руководства, начальника Главного управления космических средств Максимова А.А.:
«Решение принято неправильно. Нужно было найти близко проходящее советское судно, сдать больного для передачи в ближайший порт. Хорошо, если всё обойдётся. На острове Вознесения находятся военная база НАТО и ракетный испытательный полигон США. Они могут устроить какую-нибудь провокацию, поднять шум о заходе «русского шпиона», как это было в Бразилии в 1968 году, а у Вас на борту секретная аппаратура.
Немедленно покинуть порт!»
10.00 МСК. На пункт управления Морского комплекса поступило приказание Шлыкова Н.Ф.,обязывающее начальника космического флота дать телеграмму начальнику экспедиции НИС «Моржовец» немедленно выйти из порта. Виталий Георгиевич попытался убедить руководство, что такую команду давать на борт судна не следует, именно это и вызовет подозрение местных властей о «неблаговидных намерениях русских». Но, всё бесполезно.
Безбородов В.Г., вынужденно, направляет на судно две телеграммы:1. Доложить о состоянии здоровья больного и о принимаемых мерах.2. Ускорить решение вопроса с больным и срочно выйти из порта.
Ответить на первую телеграмму было невозможно, так как работать на излучение судовыми КВ-передатчиками при стоянках в портах запрещено международными правилами. Вторая телеграмма, выглядела и вовсе абсурдной. Получается, «чтобы ускорить решение вопроса», мы должны были вплавь добраться до иностранного берега, чтобы в госпитале «ускорить» проведение медицинской операции персоналом врачей советскому гражданину, находящемуся под скальпелем английского хирурга. Затем, в связи со «срочным выходом» судна из порта, больного нужно было бы немедленно эвакуировать с операционного стола без послеоперационного наблюдения. Приказ о срочном выходе из порта, исходящий от органа, первоначально подтвердившего разрешение на заход в этот порт, выглядел совершенно нелепо и был воспринят на борту судна неординарно. Здесь, в Атлантике, мы чувствовали и догадывались, что вышестоящие начальники в Москве, запуганные возможными провокациями со стороны западных спецслужб, искали возможность поскорее вывести нас из «опасного порта».Пренебрегая жизнью своего гражданина, заботились они только об одном: как бы прикрыть свою спину на случай «если». Находясь за тысячи миль, мы ощущали давление, которое испытывал начальник космического флота от руководителей космического ведомства. Получив информацию о тревожном состоянии больного, они дали разрешение на заход, но позже, узнав о принадлежности острова к базам НАТО, отработали «полный назад». Об особенностях маленького острова в Атлантике можно было бы прочитать в Большой советской энциклопедии. Но, запоздавшие справки консультантов, о потенциальном противнике в Атлантике, нагнетали страх на высокопоставленных лиц. Более всего их мог обеспокоить факт существования на острове американского испытательного полигона, наземного измерительного пункта слежения за полётом головных частей межконтинентальных боевых ракет. Для этого американцы арендовали часть территории острова, на которой стояли различного вида антенны. С 1957 года на всех морских картах мира в акватории о.Вознесения появились знаки, предупреждающие о стрельбах на морском полигоне США. Начальники космического ведомства СССР руководили аналогичными отечественными комплексами, вместе с ними им подчинялся и Морской космический флот. Руководители эти, по-видимому, не имели представления об элементарных нормах международного права по судоходству и мореплаванию. Например, отдавая свои приказания, они игнорировали личное право капитана гражданского судна. В случае невозможности оказания больному медицинской помощи на борту, в соответствии с международным правом, капитан мог обратиться за этой помощью в любой близлежащий порт. Прочитав телеграммы, подписанные Безбородовым, у нас не возникло сомнения, что их отправители – другие лица. Потом, вернувшись на Родину, мы убедились в этом. Виталий Георгиевич, сообщая о вынужденном заходе в ближайший порт, специально не стал объяснять вышестоящему органу о том, что базируется на острове Вознесения. Уж кому как не им, командующим космическими средствами, должно было быть известно, что размещено на этом острове. Поспешив дать разрешение на заход судна в порт, начальники быстро изменили принятое решение, с паническим чувством страха стали искать крайнего. Они его нашли. Первым в трудном положении оказался начальник экспедиции Выдранков Алексей Иванович. Получив телеграмму с требованием покинуть порт, перед ним встал острый вопрос: что же делать? Сумеет ли оправдаться, если приказ не будет выполнен. В хаосе мыслей выбираются и тут же отвергаются варианты. Вот, например. Больной на берегу. Выполняя приказ, выходим из порта за пределы территориальных вод и работаем по радио, чтобы как-то отбиться от назойливых требований. Но кто же разрешит снова вернуться в порт? А не выполнить приказ – равно совершить преступление. Алексей Васильевич объявляет сбор руководящего состава, выслушивает мнения и принимает единственно правильное решение. Остаться!


Соблюдать радиомолчание.
27 февраля. Москва. Утром, Безбородов В.Г., через представителя ММФ СССР в Лондоне, подаёт телеграмму капитану порта Джорджтаун об ускорении решения вопроса с больным и срочном выходе из порта. Представитель ММФ, ретранслируя сообщение, фразу о срочном выходе из порта исключает из текста. Невольно убеждаешься, насколько грамотные, совсем не похожие на Шлыкова, люди работают за рубежом, недаром таких направляют за границу. 15.30 МСК. Безбородов В.Г. даёт повторную телеграмму на борт НИС «Моржовец»: «Немедленно покинуть порт и выйти на связь!» Чувствуете, как изменился тон телеграмм? Звучит очень категорично. Уже в этом наблюдается угроза наказания должностных лиц за невыполнение распоряжений старших начальников. Но на судне сохраняют спокойствие, у коллектива моряков единое мнение: заберём больного, тогда и покинем порт. Капитан судна при этих «раскладах» тогда вообще не брался во внимание. Окончательное решение в основном зависело от воли начальника экспедиции. Судно продолжало оставаться в порту и, не нарушая запрета работы на излучение, не отвечало на телеграммы.
28 февраля. Москва. В то время как на борту НИС«Моржовец» готовились принять послеоперационного больного, в кабинете Безбородова В.Г. раздаётся звонок Шлыкова Н.Ф. Его вопрос: «Вы уверены, то они зашли в порт не с целью измены Родине? Дайте политическую характеристику капитану судна и начальнику экспедиции!». Ответ был дан с полной уверенностью в надёжности людей, дана объективная арактеристика каждому. При этом Виталий Георгиевич выразил крайнее удивление такой постановкой вопроса, за что услышал грубые высказывания в свой адрес. Почувствовав недоверие начальства, он написал рапорт об увольнении с должности. Это решение моряка-профессионала, двадцать лет руководившего космическим флотом, вызвало сожаления у всех, кто знал Безбородова, первым возглавившим Морской комплекс.
НИС«Моржовец», 15.00 МСК. В центре Атлантики продолжались действия по спасению жизни одного человека, сохранению его для своей семьи и для Родины тоже. Звонок капитана порта по УКВ капитану судна: «После выполненной операции больной не транспортабелен по воде и будет доставлен на борт судна вертолётом. К Вам следуют военнослужащие для подготовки места высадки больного». Прибывшие военные выбрали место высадки в районе открытой площадки носовой палубы. Через пять минут над левым бортом у форштевня завис вертолёт королевских ВВС. Одновременно от берега шла шлюпка с представителями порта. Капитан порта звонил на ходу капитану «Моржовца» по радио, он попросил разрешения прислать второй вертолёт для телевизионной съёмки оказания помощи советским морякам. Наш капитан был удивлён такой постановкой вопроса, подумав про себя, у нас о таком разрешении и не спросили бы. Улыбнувшись, Владимир Яковлевич дал добро и осторожно спросил: «можем ли и мы фотографировать этот процесс?». Ответ был положительным. Вскоре к борту пришвартовалась шлюпка со знакомыми лицами, бывшими на борту при эвакуации больного на берег. Спуск больного из вертолёта произведён в течение 10 минут. На чёрно-белых фото, пролежавших в папке автора этих воспоминаний почти 25лет, зафиксирована работа английских десантников. Наши гости поспешили в лазарет к Сараеву И.И. Хирург-индус, сделавший операцию, показал послеоперационный шов судовому врачу, дал необходимые на первое время антибиотики, передал текст истории болезни. Все прибывшие на борт судна, по русскому обычаю, были приглашены в каюту капитана за накрытый стол. Короткое застолье прошло в дружеской обстановке. Не обошлось без шуток. Так, автор этих строк, обращаясь к капитану порта, заметил, что его имя Георгий и, вероятно, порт на этом острове назван русскими исследователями. Капитан порта отшутился, сказав, что готов не только отдать нам город, но и весь остров, пусть не только они, но и русские знают, насколько«сладка» служба на скалистом острове вдали от земных материков. По окончании застолья капитан попросил своего помощника внести подарки. Все гости получили наборы российского спиртного с красной икрой и коробками шоколадных конфет. Капитан, от себя и всех моряков судна, выразил глубокую благодарность врачу за оказание неотложной медицинской помощи. Поблагодарил капитана порта и всех участников операции спасения жизни советского моряка. Английские гости пожелали нам счастливого плавания.
Москва,21.30. С борта НИС «Моржовец», на пункт управления Морским комплексом поступила радиограмма о выходе судна из порта с больным на борту: «…отношение властей доброжелательное. Задержались с выходом из-за трудностей доставки больного. Она произведена вертолётом. Самочувствие больного хорошее. Следуем в точку работы Южной Атлантики. НЭ Выдранков,К М Радченко». В заключение рассказа, приведу выдержку из Устава cлужбы на морских судах Академии Наук СССР, который был разработан в соответствии с Уставом Всемирного мореплавания: Статья 107: «В случае необходимости срочной квалифицированной медицинской помощи больному, которая не может быть оказана на судне в море, капитан обязан зайти в близлежащий порт, известив об этом судовладельца».


Добавлю ещё два штриха к этому очерку. В день захода НИС «Моржовец» на о.Вознесения ближайшие советские суда находились в радиусе 500-800 миль, т.е. в двух сутках хода. Старший электрик Илья Иванович Сараев после этого случая продолжал ходить в рейсы на судах Морского космического флота. В 1993 году, перед расформированием Морского комплекса, он работал в составе экипажа НИС«Космонавт Владислав Волков».
Ред.А.Капитанов, март 2006г.

На нашем корабле было два подобных случая (за время моей службы), один закончился трагически. Работали в своей постоянной точке, примерно миль 200 от Канады. После волейбольного мачта один из сотрудников экспедиции почувствовал себя плохо, хотя был молод и отличался крепким телосложением. Обратился в лазарет, скорее всего неправильный диагноз был поставлен нашими врачами, через сутки, в канун дня Победы он скончался. Вскрытие проводили канадские врачи - оторвался тромб и закупорил один из сосудов. Второй закончился вполне благополучно. После выхода в очередной рейс, шли уже в Средиземном море, техника моего отделения Борю К. стали мучать желудочные боли и кровавая рвота. После консультаций с врачами капитан запросил аварийный заход в Марсель. В порту Борю забрали на катер карантинной службы и дальнейшее лечение он прошел в Госпитале иностранного Легиона, а затем через консульство отправлен на Родину живой и здоровый. Ходил еще не один рейс.
Хватит о грустном.
Каждый месяц нас выводили из контура управления на три дня, для проведения ежемесячного технического обслуживания. Для выполнения этого ответственного мероприятия выдавался спирт ректификат, для протирки контактов, волноводов и другой части оборудования. В одном из постов на форуме СВВМИУ мне встретился девиз «Безынициативность – залог безаварийности», сущность этого девиза лежала и в нашем отношении к технике. Работает, сбоев не было, и не лезь, не хочет техника спирта, проверено практикой многих поколений. Спирт пригодится для обработки ран физических и душевных, и для много другого. Спирт на пароходе своеобразная валюта, с его помощью ты можешь, что то выменять, наладить с кем-то отношения, кому то поднять настроение, кому то победить депрессию. Великое изобретение человечества, добавлю от себя, все таки русского человечества. Иностранцы, из опыта общения с ними, не понимают, как это можно пить.
Время свободное от работы, называемое досугом, каждый проводил по своему. Это спортзал, шахматы, карты, нарды, скудный репертуар нашего кинозала. Имелась своя музыкальная группа, театральная самодеятельная труппа. На все государственные праздники организовывались концерты, чтобы чувствовалось единение с Родиной.
Но были мероприятия, которые носили массовый характер – это рыбалка. Рыбалка не как борьба человека с природой, удовлетворение азарта. Эта рыбалка исключала всякую интригу. Основная промысловая рыба была у нас скумбрия. Ловилась она следующим образом, судно уходило на ближайшую банку с глубиной метров тридцать – пятьдесят, бросало якорь, и тут же с носа до кормы выстраивались толпа желающих и доставались снасти, называемые «самодур».


Самодур – это длинная , толстая леска, намотанная на кусок фанеры, выпиленный особым образом. На конец лески крепился груз, килограмма два, а затем крючки- тройники, украшенные перышками, кусочками яркой ткани, но не больше двенадцати штук, с большим количеством просто не вытащить улов. Снасть забрасывалась за борт, просто опускать нельзя, может затянуть под киль. Почувствовав, что груз опустился на дно, выбираешь леску в натяг и ждешь. Услышав крик «Пошла!», нужно срочно вытягивать снасть на верх, чтобы она успела пройти через косяк, и будьте уверены на каждом или почти каждом крючке, трепещется качалочка скумбрии грамм на 800 и более. Самое главное не запутать снасти с соседями, так как плотность рыбак на метр, довольно высока. Поймать рыбу еще не самое главное, нужно ее приготовить к употреблению.

Основной рецепт приготовления скумбрии назывался «По гагарински». Свежепойманая скумбрия не отходя от места рыбалки разделывается, то есть отрезается голова, разделывается по хребту, хребет и внутренности удаляются. Рыба хорошо промывается, и круто солится и укладывается под гнет в какую нибудь посуду, часов на пять – шесть. После этого еще раз промывается, дается стечь остаткам воды. Затем на внутреннюю часть засыпается смесь из мелконарезанного лаврового листа, размолотого перца горошка, и чеснока. Тушка заворачивалась в вощеную бумагу и укладывалась в морозилку. Через час готова к употреблению в качестве еды и закуски. Вкус необыкновенный. Когда привозил домой, жена, дети, друзья уплетали за обе щеки. Пытался сделать в домашних условиях из свежемороженой – не то.

[Зубатов]

Классно!
Продолжения!!!!!!!!!
_________________
Ищите и найдёте!

[Гриднев Олег]

Еще ничего лучшего на страницах сайта СВВМИУ не читал!
Классно!
Конечно ждем продолжения.

[Енин Владимир]

Сергей,молодец ,что выделил в отдельную тему свои мемуары. А МЫ все ждали в Разделе " Былые дни " на стр. " Из дизелей в атомачи"? Последний раз я писал 2 октября с просьбой продолжения твоего рассказа. Ты в Одессе с Володей Белоусюк общаешься ?

[Давидовский Александр.]

Замечательные воспоминания.Спасибо.
_________________
"Нас мало, нас все меньше,
и самое страшное, что мы врозь..."

[Крот Владислав]

Тот самый случай , когда «наказание» глобально меняет всю дальнейшую судьбу.
И не факт , что в худшую сторону. Не было бы «натянутых отношений»
с Варяницей- кто знает как бы сложилась судьба автора.
Скорей всего «банально» ( в хорошем смысле этого слова): гарнизон не менее
удаленный чем Томск, череда автономок, и т.д….
Вот звало человека море – и нечего не могло остановить…Здорово…
Кстати…
Знакомое с детства название снасти - «самодур»…
Впервые услышал от отца. Готовили эту снасть на ставриду.
Конечно и леска потоньше и крючки поменьше- каждый самодур заготавливался с
перьями и цветными нитками разного цвета. Наиболее подходящий, подбирался по месту рыбалки опытным путем.
В дальнейшем на всех флотах сталкивался с непониманием коллегами оного «термина».
Судя по всему, он сугубо черноморский.
В первый свою якорную стоянку в Средиземке , под Критом
мы эту снасть несколько усовершенствовали. При ловле скумбрии, заменили цветную приманку ровненькими кубиками паралона. Скумбрия на белый кубик как ненормальная шла. При этом снимается улов с крючка легко. А кубик остается неповрежденным. Ярко белым. Все были в восторге от первой за прошедший месяц рыбалки. Все кроме боцмана.
Последний «рвал и метал». Рвал в клочья остатки спас жилетов, паралон которых
«находчивые» военморы распустили на наживку «Самодуров» , и метал проклятья
В адрес их нерадивых хозяев, грозясь выявить их при первой же проверке ИСС.
В рыболовном азарте никто не обращал внимания на его вполне справедливые возгласы.
Все свободные от вахты расположились вдоль борта. От трюмного до командира.
Все имеющиеся емкости (лагуны, обрезы, банки из под сухарейи пр..) заняты под рыбу. Количество скумбрии быстро превысило разумно-необходимое. Жарить ее не очень-то , а вот вяленная и копченая- ничего…
Жалко тогда еще не знали мы такого рецепта- «По гагарински»….
Позже до чего-то подобного дошел уже в Индийском…
Долго стояли в «первой» точке- иногда хорошо ловилась паламида.
Принцип приготовления почти тот – же , только вместо смеси лаврушки
перца и чеснока- смесь специй с преобладанием красного…
Не от гастрономических предпочтений. А просто к тому времени другого
Набора специй на борту уже не было….
И воистину вкус свежей океанической рыбы- фантастика…
Мороженной не заменишь…
Спасибо за рассказ, особенно приятно услышать «брата надводника » , многое созвучно и близко…

[Давидовский Александр.]

Владислав!
И Вы побольше пишите.Всегда с удовольствием читаю Ваши воспоминания и
литературные опыты.
_________________
"Нас мало, нас все меньше,
и самое страшное, что мы врозь..."

[Александр Филиппов]

Очень интересно было читать. Тем более с такими подробностями.
Я, например, не смог бы вспомнить так все подробно, что было 30 лет назад. Память у меня оказывается не лучшая, а некоторое лучше, даже более близкое, не вспоминать и забыть, что с успехом сейчас и делаю..
Поэтому и получилось у Сергея так увлекательно. Служба она везде служба и достойна внимания, не только на ПЛ, но и в Сибири. Все зависит от отношения человека к ней..
Это подтверждают воспоминания Сергея!
_________________
Железный Феликс

[Зайков Сергей]

Еще один рецепт, для тех у кого есть, что выпить, а нечем закусить, а время не ждет. Рецепт носит название «Хе». Очищенная скумбрия нарезается крупными кусками, солится и укладывается в трех или двух литровую банку на пополам с кольцами лука, заливается 9% раствором уксуса и ставится в прохладное место. Тридцать минут и острая закуска готова, к сожалению долго не хранится.
Ловля кальмаров. Хотел описать процесс вылавливания кальмаров сам, но на одном из сайтов по-пался рассказ моего коллеги НИС «Космонавт Георгий Добровольский» Дмитрия Суслова и я понял, что лучше чем он не напишу, поэтому представляю его повествование с моими добавлениями.
Собственно, для того чтобы в ваших руках оказался тухлый кальмар, коего так любят акулы, его надо в начале поймать. Вот с этого увлекательного занятия мы и начнём!


Для ловли кальмара пароходу вовсе не обязательно стоять на якоре. Вполне достаточно просто "лежать" в дрейфе или одти малым ходом. Замечу, что кальмар существо очень шустрое и прожорливое, и в такой же степени ночное. Ловить его можно только с наступлением темноты, при-чём полной. Потом на корме зажигается яркая люстра или прожектор, направляется сей осветительный прибор под "подзор" на воду. Свет привлекает кальмара и разных мелких существ-рачков, которыми кальмар питается. Так же свет нужен для того, чтобы "заряжать" специальную снасть с помощью которой, этих шустрых гадов и ловят. В простонародье снасть эту называют "кальмарницей" и покупают в "маклацких" магазинах где ни будь в Лас-Пальмосе на острове Гран-Канария или в других подобных местах. Хотя, справедливости ради, скажу, что видывал и самодельные. И ловился кальмар на такое "произведение" моряцко-рыболовного искусства даже лучше. Но вернёмся к "нашим баранам", в смысле кальмарам. Самая большая хитрость "кальмарницы" заключается в том, что она содержит в своём теле фосфор и может ярко светится в темноте, если перед заброской её подержать в свете прожектора. Да! Внешне, она представляет из себя сигарообразное, пластиковое тело, длинной десяти - двенадцати сантиметров, противополож-ный конец от лески которого, увенчан двумя рядами крючков, опоясывающих её вокруг. Так вот, этот "зело хитрый" прибор привязывается к леске, а леска в свою очередь к спиннингу. Размахива-емся и со всей "дури" забрасываем её в темноту, за борт. Слышим шлепок и начинаем быстро кру-тить катушку. Кальмар, видит такую огромную светящуюся креветку, офигевает и кидается на неё как сумасшедший! И естественно налетает своим "клювом" на крючки. И тут, главное сразу подсечь не дать слабины! Тянуть постоянно поступательно, ибо дашь слабину - сойдёт! Ну вот, вытаскиваем его из воды и он голуба, начинает страшно плеваться, потому, как движитель имеет реактивный. Но вода в нём быстро заканчивается, и вот тут, он начинает извергать чернила. И если ты ещё чайник зелёный, не опытный и поднял его к этому моменту до уровня релингов, будь уверен, уделаешся так, что мыться и стираться придётся долго. По этой же причине, боцман, под страхом смертной казни, запрещает ловить этих шустриков с борта. Заплёвывают пароход так, что палубная команда потом неделю с плота закрашивает! А это, повышенный расход краски, и ужасные трудозатраты.
Понятно, что ловят кальмаров вовсе не для того, что бы скормить его акуле, а для применения скажем в любимом моряцком салате. Знаете, такой не хитрый рецепт? Яичко мелко порезать, лучок, риска добавить если есть, и кальмарчика варёного, мелко наструганного и залить всё это дело майо-незиком. Вроде не бог весть что, а после шестого месяца рейса кажется райской пищей для гурма-нов! А если ещё спиртик хорошо настоялся на корочках грецкого ореха! М-м-м-м-м!!! Замечатель-но!! Так же, хорош кальмар сушёный. Предварительно просоленный и мелко порезанный ножница-ми на полоски. Они закручиваются в такую смешную спиральку и честно сказать, лучше закуски к пиву, найти вряд ли можно! Вобла просто отдыхает..:.. Так вот, кальмар у нас уже в руках. Оставля-ем его до утра в коробке за крышкой кормового трюма и спокойно валим в каюту, слушать "шум винтов подводной лодки" или "сидеть на спине". Кому как нравится. А утром:.. извлекаем его воню-ченького из укрытия (если он ещё там и его не скомуниздили конкуренты) и готовим снасть №2, под названием "акульница".....
Как ловить акулу на "вонючего" кальмара да и не только кальмара, пойдет подтухшая скумбрия, мясо. Продолжаем разговор. И так, у нас есть вонючий насадка и дивная снасть под названием "акульница". Делается эта снасть, довольно просто. Берётся капроновый фал, толщиной с палец, мет-ров чем больше, тем лучше. К фалу крепится стальной поводок метра два длинной и сечением пять-шесть миллиметров. А к нему в свою очередь вяжем крючок. Вот ему, стальному другу, стоит уде-лить пару слов. У нас, на "Гагрине" изготовлением крючков занимался судовой токарь Юра С. Имел он, во первых, золотые руки, во вторых допуск к токарному станку и муфельной печке, а в третьих был у него склад, в котором присутствовали стальные прутки разного диаметра и еще любил Юра выпить, поэтому за определенную дозу спирта, мог изготовить что угодно.
И вот брал он такой пруток, гнул его как надо, отковывал, затачивал и калил до нужной твёрдо-сти. А потом, за дозу спиртяшки, внедрял в массы. Получался такой милый, сорокасантиметровый крючок ужасающего вида. Да, забыл! Ещё нужен кусок пенопласта, такой поздоровее, сантиметров "сорок на сорок". И желательно покрасить его в какой ни будь пошлый цвет, что бы издали было видно, что он твой. Особым шиком считалась Хемпелевская, ярко оранжевая, светоотражающая краска, коей красят крылья капитанского мостика, согласно "Правил Судового Регистра". Но добыть её на пароходе, было делом не простым и не дешёвым. Ну да ладно, это всё шелуха:.. Главное даль-ше. Дальше, берём нашего "тухлого" друга, насаживаем на крюк, и всю конструкцию аккуратно спускаем с кормы вниз. Ну вот, снасть заброшена, можно пойти поработать. Дело в том, что акула, не тусится вокруг судна всё время. Она гуляет сама по себе, когда и где ей вздумается, как наши дворовые кошки. И ждать её можно сколь угодно долго.
Но вот вдалеке, над зыбью появляется плавник. Рыба не торопясь приближается, а чего спешить, "спустимся с горы и:." и начинает нарезать круги вокруг приманок, выбирая что повкусней. Но мы то знаем, что тухлятинка привлекает её больше всего остального! Резкий бросок, рывок в сторону, крючок впивается и акула ощущает боль. Тут начинаются судорожные попытки освободиться. Она не выпрыгивает из воды, как скажем это делает макрель или тунец, а яростно мечется из "стороны в сторону" пытаясь избавится от странного, болезненного ощущения, старается уйти в глубину, но стальной поводок прочно удерживает её, глубоко врезаясь в плоть. В этот момент, информация о том, что акула "на крюке", каким то не постижимым образом разлетается по лабораториям и народ в едином порыве вываливает на палубу.. Подтягиваем "животину" к самому борту и слегка приподни-маем её голову над водой. И она милая, расслабляется и замирает. Дальше, одеваем на фал скользя-щую петлю, завязанную по принципу "виселичной" и спускаем вниз, к акульей башке. Дальше самое сложное, надо двигать обоими верёвками так, что бы спущенная петля оделась на акулу и прошла за спинной плавник. Правда это только кажется сложным, при наличии небольшой практики вся про-цедура занимает пару минут. За тем, начинаем тащить животину на палубу, безо всякого уважения, хвостом вверх. Все семь метров подъёма она преодолевает абсолютно индиферентно. Переваливаем тушу через релинги, она шлёпается на палубу, и тут "спасайся кто может", в рассыпную!!
Мгновенно скрутившись в стальную пружину, она выстреливает в обратную сторону. Если в этот момент хвост попадает по кнехту, раздаётся жуткий удар и тело акулы отлетает на пару метров. Ес-ли хвост попал по ногам, то в лучшем случае вы лишитесь части кожного покрова с возможным на-гноением, ибо на шкуре всегда найдётся какая ни будь ядовитая дрянь. Либо в худшем случае можно остаться со сломанными ногами. Успокаивается чертовка, только после хорошей оплеухи обухом пожарного топора по темени. Но и после этого зевать, особенно не стоит. Возможны варианты. Во первых может очнуться и наделать дел, а во вторых пальцы в пасть совать категорически не сове-тую. Защёлкнется на смерть, останешься без конечности:.. И так. За чем же стоит ловить акул? На мой взгляд, занятие это лишено всякого смысла, ибо взять с неё кроме челюстей нечего, ну может быть плавники. В пищу идёт только один вид "Голубая акула" (и тут голубая). Да и не по христиан-ски это как-то. Лишать жизни такое потрясающе грациозное и сильное животное, на мой взгляд - грех. Но морячки смотрят на эту проблему с другой стороны: " ..а если ты к ней свалишься, она тебя пожалеет?" спрашивают обычно они. Но как мне кажется, на то ты и человек, что бы не попадать ей в зубы! Ну а коль попал, увы, как в том анекдоте ":..крути свои, они тебе больше не пригодятся!!" Вообще акула идеально приспособлена для жизни в океане, обладает уникальной живучестью, вы-тащенная на борт и подвешенная к корабельным конструкциям вниз головой она живет еще не один день. Один раз пойманную акулу, разделали, вырезанное сердце положили на кнехт и оно работало еще неделю. Отрезанная голова живет своей жизнью дней пять. Как то один из членов экспедиции в звании майора, решил сделать памятную фотографию, с головой акулы. Голова пролежала на палубе суток трое и начала уже попахивать, взял ее под мышку открыл пасть и засунул руку, а голова хоть и жила самостоятельной жизнью, но рефлексы сохранила, захлопнула пасть. К счастью сил откусить не хватило, но травмы нанесла страшные, ходил товарищ до конца рейса с гипсом на руке и с боль-ной задницей от уколов. Воистину нашел приключение на свою ж…..

[Иванов Александр]

Замечательный рассказ! Животрепещущий, как и акула на палубе. А где в конце текста замечательный слова "Продолжение следует..."???

И еще, зачем нам мебель из Казани? Кто проник к нам?
_________________
С уважением Иванов Александр
1982 г 354 кл