СВВМИУ.ru

[Андрей Парсаданов]

Гондурас, Ваня, Гондурас, Гондурас, Гондурас....
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[Иван Лукашенко]

[Агеев ВБ]

Павловск, Андрей, Павловск, Павловск...
Сильно!
Цепляет!
_________________
Все вернется, обязательно опять вернется
И погода, и надежда, и тепло друзей

[Андрей Парсаданов]

ПРОБЛЕМЫ МИРА И СОЦИАЛИЗМА. НОВОЕ ВРЕМЯ. НА ДОБРАНIЧ, ДIТИ. НОВОГОДНИЙ БРЕД СИВОЙ КОБЫЛЫ. ПОПУРРИЧЕСКОЕ АССОРТИ. АССОРТИЧЕСКОЕ ПОПУРРИ.

В общем, ты как хочешь это назови.



Нахер незнакомому нахер прохожему нахер
похожему нахер посвящается нахер


Раз два три проба проба проба проба пера из гусиного крыла минтай ЭПИТАЛАМА поехали! белый снег, белый шум, белый фон. завирюха-мятель-завирюха... поэтому он не хотел идти энтим путем, а пошел другим. А пришел все-таки к тому же, но не в этом, собственно говоря, дело. В науке нет широкой столбовой дороги, да и неширокой тоже нет,….полное бездорожье. П*здуй без компаса. И только тот может достичь ее зияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым склонам- так изрек старый бородатый яврей Карл Маркс,… отец капитала и постсоциалистического малого бузинеса… гений прибавочной стоимости… любитель баронесс… ветчины и корнищёнов… весьма придирчиво относившийся к статусу женихов дочерей- почему-то певец пролетариата пролетариату в этом вопросе ничего не светил… яйца в эту корзину не клались… основоположник науки, названной бездарными хитрожопыми якобы де эпигонами имени его. Да и труды его не все и не сильно издавались в государстве, жившем якобы де по его теории, а официальный евонный биограф имел огромное предисловие, в котором перечислялись его, биографа, ошибки в освещении карлуши. Дочери гения искали женихов на балах, и он просил Интернационал рабочих увеличить ему по этой причине жалованье, а его определение социализма не совпадало с реалиями жизни государства рабочих и крестьян, в котором почему-то лучше всех жили торгаши и чиновники.
Полулысый полуявр полумордв, великий, простой, архихитрый и бездетный (а оно ему нада?) когда надо чистокровный русак и примерный семьянин деда Ленин… туманно умершая Инесса Арманд… а кто-то говорил, что помер он совсем не от сородичицы фанни каплан с ее легендарными ядовитыми вроде бы что как пулями из до сих пор не определенных шпалеров. Надпил в маринаде- ххек?.. вжык?.... трах?... бух? Маски-шоу. Пуля- дура, хрен- молодец – от банального люэса секундария… кто-то шептал… отравили свои же партайгеноссы, чтоб не мучился, освободил кресло… караул устал… кричали другие. Яшенька Свердлов… Жылезный Феликс… Вонзил кинжал убийца нечестивый в грудь Деларю. А Деларю, с улыбкою счастливой- «Благодарю!»… Фантазии Вострухина. Но кремлевская плащаница до сих пор не явлена миру. Как и пули судьбы. Крутой сакрал. Две больничные недели на дому за все про все, и- за работу, товарищи! А был ли мальчик? Пена? Так вот, Ильич I творчески развил карловы вары… Стоп. Может, думы?.. В карловых думах?... варах? Не суть важно. Усатое лицо кавказской национальности Сосо… не Впадлутащили, точно помню…упостребляя качественные сельди- залом, жупановскую и дойчгумбиненскую под хванчкару с папырросою гэрцэговына хлор, беззаботнорадостно подкладывая помидор под белоснежночесучовое седало искреннорадующегося при этом этому Члена. Политбюро. Довел его до соответствующих вышеупомянутых вершин, которых в своих личных своекорыстных побуждениях так хотелось достичь отдельным, менее толковым, но более жадным якобы-де адептам этого вроде бы вероучения, любившим, так сказать, не учение в себе, а как бы себя в учении. Заради хорошо поесть. И выпить. И приодеться. И погулять. И по заграницам. Но за счет других. Непонимающих что же они на самом деле, и, главное, ЗАЧЕМ делают. Пустите дуньку в европу. Творить Мировую Революцию. Начнется бадуварной. Но все равно кончится подвалом и актом. Если человек дурак, то это надолго. Скорее всего, это навсегда. А потом пришел новый марксист-энгельсист-ленинец-сталинец Лысый Кукурузник, всемирно заклеймил своего вчерашнего Самого Лучшего Друга Самых Маленьких Детей, и, сменив белоснежные чесучовые порты со свежетоматным пятном на заднице, ласково постукивая югославским штиблетом по трибуне ООН, пообещав показать обалдевшим акулам империализма кузькину мать, нежданно-негаданно поставил жирный крест на Мировой Революции, сменив вывеску лавочки на Мирное Сосуществование. При полнейшем одобрении тн савецкава народа, который так же горячо и единодушно одобрял перед етим идею Мировой Революции. Как один человек, весь советский народ, за… О чем думает немецкий солдат, сидя у французского камина? Вот так и живет все агрессивно-прогрессивное так называемое человечество, сложнопростым путем хаме-леонокамбалы симбиозом гриба и водоросли. СПИРУЛИНА ВЭЛЛ… Элодея. Извеняюс, курчавая. Хххламида. Монада. Рапсодия. Все смешалось в доме Обломских. Божий дар с яичницей. Мухи с котлетами. Серое небо с белым снегом. Овцы с козлищами. Пашеничка с плевелами. Что же делать в этой ситуации остальным перекрестно опыляющимся радиоактивными золями различной активности сракообразным человекоподобным спиртопитающимся другдругажрущим гуманистам-неканнибалам. Ибо что есть истина? Кво вадис? наверное, пельш.
А ВЕДОМО ЛИ ТЕБЕ, ЧТО ТАКОЕ ДОБРОДЕТЕЛЬ?!?!?

Неведомо, и Б*г с тобой спи дитя мое родное Б*г твой сон хранит блажен кто верует, тепло ему на свете. Получай пенсию две тыщи два нуля, плюс партмаксимум, бесплатно постричься раз в полгода и бесплатный кайфовый чай в кружке сброшенных в декабре за борт посреди СЛО, плюс твои года, минус его богатство. Приз в студию! Слышишь звон бубенцов издалека? Это тройки знакомый разбег. Тройка. Семерка. Туз!!! Особое совещание. Кто послал их на смегть недгожащей гукой? Лиловый негр? Абсолютно безнаказанно в прекрасно-недоступное далеко. В открытый космос. Без скафандра и задания. Без командировочных и суточных. Сквозь тернии нах*й. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. прощание славянки лучше не спрашивать это опасно в это бесконечно радостное время беспредела концептуальной гласности и консенсуального плюрализма. Повторение мать… его… Моисей, евреи и пустыня. Предусмотрительно надув аборигенов с золотишком. Два в одном. Вращайте барабан!!! Назовите слово!!!
АББРАКАДАБРА!!!
Он ударил в медный таз, и вскричал:
«КАРРАБАРАС!!!»
Сезам, отворись!
А, может, тихоскромненько, «Сим-сим, открой дверь»? По блату. По блату, дала сестричка брату. И пошел процесс. Пошелнах*й не видал. А братик по привычке засунул и яички. Куда? А может, по яички? Овус. 260 граммов костей НА килограмм мяса, или В килограмм мяса… Куда, куда вы удалились. А между строчек синий платочек, и котелок облизать. Брюлики клавы… вы… вы… сами знаете, кто ВЫ, доктор зоргэ. Сеня, объясни товарищу по-быстрому, почему володька сбрил усы. Жизнь невозможно повернуть назад. Налево- запросто. Направо- идиотизм. Вверх- невозможно. Вниз- опасно. И время ни на миг не остановишь пусть неприятна ночь и одинок наш путь, ишо идут старинные бигбены, злобно стараясь ДИП амбициозные новехонькие бигмаки с мясом неродившегося цыплака мехом наружу вперемежку с ГМП под аббревиатурой СЫР. Жизнь препикантно амбрирует СЫРом… смех смехом а она кверху мехом. Стоит в сторонке. Голосует на обочине МКАДа. голосуй-неголосуй все равно проиграешь. за дядю не перепутай. ТАМ помогут.Три «да» пять «нет» одно «возможно». На кривых дэмократических ножонках, обреченно дарит своему ничего не подозревающему тысячному клиенту-замкадышу букет абхазии. Куда он потом с ним… Бесплатно, но скорее всего, небезвозмездно… Оглянись, незнакомый прохожий. арроба-арроба… мне твой взгляд имбецильный… мат неприличный?... а панта ла вэдра…
Хреновые пряники достались Хэррасиму да и откуда в жопе пластилину-то взяться. Ты возьми его с собой. Оо! Тарам-дарам-тарам! Тот, кто рожден был уродом, тот идиот навсегда. Хотя нет, вру. Колесо Фортуны. Неравномерновечновертящееся. Бесчувственное. равнодушное и бесстрастное. Сегодня Смольный мелким бисером отходит под себя и сцыт крутым кипятком настоящего острого пара, пытаясь заманить тебя к себе в институтки, обещая шифр императрицы на плечо, а завтра ты со слезами пытаешься устроиться заурядпроституткой в третьеразрядный истамбулохарбинский бордель. Но хрен на рыло. Не на плечо. Не через плечо. Не перепутать с шифром. Хрен. По буквам харитон рогнеда евлампий нана. На рыло. А в бордельном ОК брезгливо крутят носом над твоими столбовыми голубиными книгами с генеалогическим древом от гостомысла до г-на тимашева. Захотят ли еще твои высокородные телеса голубых кровей отприапожезлировать местные высокоинтеллектуальные носители ароматов чесночка и кимчи, иметели дензнаков, любители тухлятинки…
ВОТ ИЗ ЗЫ КВЭЩИН!!!
Что первично- спрос, или предложение? Яйцо или курица? Что формирует что- спрос предложение, или предложение- спрос? КТО формирует ЧТО? КТО, КАК и перед КЕМ ответит за головокружение от успехов и перегибы на местах при формировании спроса? Предложения? Отрицательна ли отрицательная обратная связь? Положительна ли положительная обратная связь? А наибарот? А половая? А телепатическая? Вот теперь я тебе верю, потому что ты- честный человек!!! Чудесный город Ленинград. Садами улицы пестрели. Из рэсторрана вышла блядь, ее глаза посоловели. Вчера тебе, как нижнему чину, было запрещено посещение Приморского наравне с собаками, а сегодня ты живешь во дворце с поваром-хренцуздом, батистовые портянки на свой дореволюционный грибок-паршу наворачиваешь, крем марго кушаешь, интим желаешь иметь исключительно с особами побежденного класса, и не иначе, как «в постели, царям вверенной». Иначе не впадлу, нет, а просто не моги. За что боролись? На то и напоролись. Ноблэссэ оближ. Объяснить что это, затруднюсь, но согласитесь- звучит красиво. Не тварь дрожащая, а право имеешь. Аркадий, не говори красиво, предусмотрительно шепчет альтер эго. Пустое, Билли. Но опять же, на пол-оборота КОЛЕСА. Аллё-аллё Аллёна кричит он всеми фибрами души в фиберглассовую трубку тилихвона уже из подвала лубянки своим вчерашним креслоносным товарищам. но лишь три слова слышит снова и снова, опять и опять. Какие-?... милый мой, хороший, догадайся сам. Прраститутке и бляди…! ПО КАТЕГОРИЯМ РРАССЧИТАЙСЬ!!! ПЕРВАЯ… не высылка. И каждый второй- тоже герой. Это у них, просвещенных англичан аглейское парей и ружжа кирпичом не чистят, а у нас НЕБЫВАЕМОЕ БЫВАЕТ, да не просто так, а верхом на Истории, да еще и придуманной неаккуратно и второпях, да и еще ухитряются друг дружкой погонять. Самое же интересное не это, а то, КТО и ПОЧЕМ поставляет этот толченый кирпич армии, и КОМУ и СКОЛЬКО отпиливается за эту инновационную текнолоджи. Интересец чреват. Без минета нет тибета. Воткнул в спину, попал в глину. Хотел как лучше, а получилось как всегда. И так непрерывно, и так непрестанно, и так без конца до конца. А где же тот конец, которым оканчивается начало. Мёбиус и Эшер- нахер. БЫЛ. И все. И если с началом у нас вроде бы как имеется еще какая-то видимость ясности- родительский дом начало начал, хотя основательно приподзабытый Шарль Перро и дорогой наш Вильям товарищ Шекспир пиарили этот вопрос довольно своеобразно. С концом же выходит полная непонятка.
Мне сказала Вероника:
-Ну-ка, милый, полижи-ка!
Я не понял эту речь-
Полизать, или прилечь?
Ни тебе откуда растет, ни тебе чем заканчивается. Воспаленной губой припадешь к немецким первоисточникам дасистфантастишь-колоссаль- ура, похоже, нашел, вот он, родимый, вроде все ясно куда и откуда. Куда, конечно, полный плюрализм с консенсусом, и, самое главное, зачем, тоже понятно. Берешь наши голубиные книги- пришел туман, постучал в дома. Да, говорят, конец есть. Но-! Не просто так, а у императора. И не у каждого. Только тайги. Ну да на бесптичье и жопа соловей. Ан нет. Хрен на рыло, как приговаривал шэф-повар, ласково провожая очередное заливное порося в банкетный зал. И прикосновение к первоисточникам не освежает. Конец императора тайги таинственно, безо всяких комментариев по существу вопроса плавно и неожиданно, окончательно и бесповоротно переходит в опять-таки конец, но уже почему-то фильма. И яблочко-песню допел до конца… А это как? И то, и другое, как квадратуру круга или квадратный трехчлен невозможно даже представить себе. Не дай Б*г, приснится. Однако факт на лице. Чи, може, усерединi? Сейчас даже подумать страшно, что за 10 копеек в захудалом клубе авторемзавода или 4-й киевской обувной фабрики можно было вот так , запросто, увидеть то, что и философу с высшим медицинским образованием невозможно себе вообразить натощак и без стакана смеси номер три под скрипочку аризонского общества трезвости. Не Пьера. Лингва канина нон пенис латина. Докторская, не меньше. неколбаса. Без защиты. И в окадэмики. Члены, опять-таки, коррэспондэнты. Можно было не смотреть эту ан-тинаучнофантастическую длявьюношескую похобелль даже не «детям до 16-ти…», а просто постричься. За тот же дистонец. Дощечка на хромированные трубы подлокотников пуликмахтерскава кресла. Простынка с булавкой. Ручная нике-лированная машинка. Вжык-вжик-вжык. Волосюшки на полу. Ноль. Чубчик. Полу-бокс. Бокс. Полечка. КАНАДКА!!! Стеклянный пузырек с алой двойной грушей пульверизатора в зеленой сетчатой оплетке… ПШШШИПРРР... Или съесть красное, как свадебный хрен собачий, фруктовое мороженое в клубничных семечках за СЕМЬ копеечек. Вода с сиропом- трюндель. А белые пришли- куды хресьянину податься, чтоб от красных убечь? А за ними буттэрбрротт, подлетел, и, извиняюсь за выражение, прямо в рот. Во рот… я не виноват- это не я придумал. А за ними черные, зеленые, голубые, розовые, коричневые, жовтоблакытни, билорожэви як зэхвир, красно-зеленые, бело-зеленые, коричнево-красные как бистэйк, лаун-тэннис… пинг-понг… маджонг, меконг, кинг-конг, шэзлонг, хаки, оливо вэрдэ, фэльдграу, бостон, ковэркот, индиго, кармин, шэвиот, крэпжоржет… серобуромалин. Белонегры. Краснокитайцы. Все стало вокруг голубым и зеленым. Розовым- обидно, как же без них? С одной стороны, в приказном порядке, но исключительно добровольнопринудительно. Четко указано- оранжевое море, оранжевый верблюд. Гималайский. Один народ, одна страна, одна партия, один фюрер, одна религия, один Сталинград, один рубль. Одно очко на десять рыл. Почему рыл? Жоп? Очко? Не знаю. Единица- ноль!!! Дважды два- четыре. Но три К. Четыре неразлучных таракана. Семеро смелых. Де-сять сталинских ударов.Оранжевые мамы оранжевым ребятам оранжевые песни оранжево поют. Мы познакомились на танцях, она была в рунжовых штанцах. А с другой стороны, при таких делах- самое СИНЕЕ!?!? в мире ЧЕРНОЕ!?!? море мое. Два кольори моï, два кольори… червоний- то любов, а чорний- то журба… про Белое, Красное, Желтое вообще молчу как рыба оп хер. Зеро!!! Курасива им в мадагаскар на полную тускарору. И до юрбы полонэных САМ!!! куриный пи-дийшов… имя им – легион, но место встречи изменить нельзя. Вроде бы, «несть ни еллина, ни иудея», но тут же- «народ МОЙ, народ ИЗБРАННЫЙ»… среди прочих недочеловеков по рождению по умолчанию… Сичнэвэ повстання… цукровi буряки… Вот тебе баушка и сон Авроры в час, когда утро встает над полигоном ТБО бухты Горностай. И это не мексиканский тушкан, и даже не фунт соплей шанхайского барса, нюхнувшего лишка на халяву, за полтумана порублю. На капусту. Меленько-меленько. А может, по рублю? И в школу не пойдем. А? улица Жданова. Кинотеатр «Авангард».Чище «Фауста» Гете. Если по Гете- древние персы. А со слов ОТЦА ВСЕХ НАРОДОВ, ухитрившегося напугать до геномной усрачки на века и поколения вперед как забугорье, так и отечественную околовластную шушеру московского, ташкентского, питерского, менгрельского и прочих разливов простым как три рубля (не перепутать с тремя семерками ростовского разлива!) комендантом блохиным- БУРЕВЕСТНИК с Девушкой. И Смертью. Так говорил заратустра о трудах буревестника, лежащих по ту сторону добра и зла. БОГОЧЕЛОВЕКИ. Барченко. Бокий. Анатоль Василич. Шамбала. Асгардия. Бури вестник.С нечеловеческим концом. Звучит неоднозначно. С человеческим лицом? А может ли вообще лицо быть человеческим? Ирма Грезе. Как ангел небесный прелестна, как демон коварна и зла.
Так куда же мы все-таки идем с нашим пятачком? Огромный, растущий с каждым Новым годом ушастый секрет полишинэля. Да и что такое Новый год? Хорошо позабытый Старый? Новый русский, он же- старый еврей?... Позабыт, позаброшен с молодых-юных лет. Но пятачок ныне уже ни на что не обменяешь. Ни на пирожок, ни на развеселую поездку на автобусе или в мэтрополиттэне. Осторожно! Двери закрываются. Следующая станция- ЭЛЕКТРОСИЛА!!! Слышен голос мэталличэский… Не нравится Электросила? Да не вопрос! Наступна станцiя- УНIВЕРСIТЕТ!!! Не говоря уже о ПЯТИ!!! стаканах восхитительной газводы без сиропа в мокрохолодном граните по марусин поясок из харкивського автомата на площи Лэнинського Комсомолу биля конечной зупынки двухголового, как желтый ПХВ-фаллоимитатор, трама 16-го маршрута, старейшего в эвропе, среди толпы всезнающих динамовских болельщиков. Не фанатов. Добавишь однограммовую копеечку- душистая белая булочка с палянычным надрезом вдоль- сайка, французская, она же среди старорежимных «бывших людей»- франзоля. Хлебзавод номер пять. Вилкой по корочке. Серпом по яйцам. Да и самому пятачку, тоже, похоже, нелегко- мало того, что усох и на лицо побледнел, так и в своем пятиграммовом весе сильно сдал. Наверное, это и есть то, что незаметные простые но сложные люди, излоснившие до зеркального блеска всю задницу своих вискозных порток о вэнские стулы Храма Знаний средней районной детско-юношеской библиотеки имени Красного Преципитата Натрия при доме умалишенных престарелых партайгеноссе местечка Бздюли Кировско-Вятской области, называют ЭВОЛЮЦIЯ, многозначительно и с прононсом, сладострастнозагадочно испуская из себя, в общем-то, простые на первый взгляд звуки Э, О, I… За всю свою чиновничесидячую жысь ничего, кроме своего писюна, ароматного и вялого, как загнивающая капуста на овощебазе, принци-пиально не бравшие в свои цепкие бледновеснушчатые рыжеволосковые длани. Кто сказал, что дважды два четыре? Волга впадает в Каспийское море? Как бы чего не вышло. На овощебазу- с песнями. Высоцкого внутри базы, верноподданническими- снаружи. Лет мир го. Стул передавался по наследству. Не перепутать СВОИХ с иными помогала система специмен и спецжилищ. Дом правительства. Набережная Карповки. Вилен. Вилор. Ким. Марксэн. Октябрина. Даздраперм. Цас. Распределитель. Партмаксимум. Коммунизм. Конверт. Повестка. Домзак. Добрый следователь. Злой следователь. Особое совещание. Первая категория. Подвал. Блохин. ЧСИРы. Казахстан. Реабилитан. Возвращеван. Воспоминан. Слюнослезобрызган. Гореван. Но увы, несочувстван. Смена пажеского караула. Правда, несколько раньше объяснение сложноизменчивости жизненных процессов звучало у них же несколько иначе, на одну буковку продолжительней, и эту буковку Р было принято, подражая Ильичу I, слегка ггассиговать. Ну, ваще, в натуре, блинна, типа, на майдани коло бани ГГЭВОЛЮЦIЯ идэ… Хай!... звыняйтэ, гражданы… Чийчас этта чириватто… Новые песни придумала жизнь, не надо, ребята о прошлом тужить!!! Золотые слова, шпрехен зи дейч Михал Сиргейч, золотые слова, дорогой вы наш… по расее мчится тройка- райка, мишка, перестройка… не бережете вы себя, брралиянтовый… ох, не бережете… тяжеловата оказалась пицца-то на старости лет… не поверите- в дороге совершенно поиздержался!!!... а заграница вам поможет!!! Лабардан!!! Может. Быть. С другой стороны, некий модный савецкий голоторсый актеропиит с цепями, сллехка переборщивший на своих привередливых с герычем; заметил как-то с Таити… приезжаю я как-то на таити.. вы не были на таити?.. что, если даже одеться как в каменный век, то все равно ничего не изменится, что бы мы сами вокруг себя о себе не говорили. Хотя все относительно. Все-все. Все. Вот и верь после этого людям в декабре, что октябрь впереди потому что круглая Земля… траля-ля-ля… и что уже кто-то другой, давным-давно, давным-давно, давным-давно!!! ушедший в Путь Всея Земли, но все такой же, как и сто лет назад, молодой и юный, по-прежнему с нами, и не просто так, в трижды распочетном президиуме, а запросто, в бригаде… знамя Ленина нести… с октябрем… Наперевес. А как же бревно? Вот только бригада уже не-сколько иная, принадлежность к ней не только более почетна, но и более выгодна. Материально. Но опасна, трудна, и без пенсиона. Зато памятник!!! Стоп. Голимая правда, но, похоже, из совершенно другой оперы. Служба… Бред какой-то… Все под боком. Ни на Севера, ни на Целину, ни на БАМ, ни в касманавты. За семь верст киселя хлебать. До небес, пехом, и все лесом. Утюжок, кипятильничек да бита и карты в руки. Гей да тройка, семерка в туз!!! Бубновый? Валет? Моммус? Тройка уже была. Но, похоже, будет еще. И на свободу с чистой совестью. Мы едем, едем, едем, в далекие края!!! И соседи хороши, и дружбаны развеселые. Обезьяна с впопудаем- вот компания какая!!! Все отлично. Вот только жопа голая. У нас. Как и у аблизьяны. Вот кампания какая… Пожизненно. Генетически? И вместо московской прописки- магдагачская. Там где речка, речка Козий брод, лакает воду по утрам колхозный скот!!! Скот. Невальтер. Легкая жизнь. И в одном поезде можно ехать в разные стороны… «Харашо, харашо…» навевал из столичного далека сладкие сны подвывающим от холода прикостерным целинноромантикам, вчерашним благополучным москвичам, Иссяк Осич испытан-ной верности. Цырк!... Цырк!... Цырк!... глядя на это, давилась избытком эмоций мадам Каролина. Розовый поросеночек. Возрастные метаморфозы. Старая свинья!!! И ангара подпевает, волнуясь. Райяль на барже. Не в кустах. Не спирт. Ррамантикэ!!! Гасспада!!! Если к правде святой мир дорогу найти не сумеет!!! Сусанин! На выход! С вещами! Но ништяк, скоро потеплеет. Верняк, век воли не видать!, потому что уже некто в балахоне, пьяно цепляясь за радостного очередного любовника-недолетка, оргазменно, почище Имы Сумак, блажит: «ЛЛЕТТА!! АХ!!!!... летта… летта…», и, привселюдно, бесстыже задрав пухлые ляжечки в именных ботах ручной самоличной выделки, упадает в оркестровую яму, потешая бесколесно приторчавших зрителей смехотворной ценой билета на такое зрелище. Сука в ботах. Другие сокрушаются, что лето не только коротко, но и сгорает, как порох… А вот третьим почему-то в любое время года кажется, что уже далеко не лето, скоро осень. За окнами август… от дождя потемнели кусты…
Дааа.. Дддаааамммииинннооо, дддааамммииинннооо, кыто-тта стыррил шыстеррачный дуппилль… А поскольку на дворе -15 вперемешку с плюрализмом, демократически засрано-зассанными свободными от дворовых туалетов свободными расеянами, несвободными от мочевых пузырей и жкт, подъездами, ветром истории, сильным неумеренно, ветер в харю, а я шпарю, и фонтан пора заткнуть на отдых. Сапоги сточились о косогор по самые яйца, лежащие в нагрудном кармане китайского жикета, но отряд не заметил потери бойца потому что звезды- фасоль, песня- яблочко, жизнь- индейка, а судьба- копейка. Луна- словно репа. Цыпленок- жареный… Ох, сейчас бы мне бы, мне бы, с ветчиной кусочек хлеба… В огороде бузина, а в Киеве дядька. Лысый. Неохреневшим предлагается следующий корректно-демократический многовариантный выход из зависшей жизни-проги:

1. Я люблю тебя, жизнь, без надежды, что это взаимно.
2. Хай сныться вам, диты, дидусэва казка, в якои щаслывий кинэць. (Опять ко-нец! Не виноватый я, он сам к вам пришел. А может, и не страус, а может, и не сам.)
3. Пусть сдохнут все мои враги, вкусней не ел я кураги.
4. И нэма тому початку, и краю нэмае. Вэчир. Ничь.
5. Все хорошо, прекрасная маркиза!!!
6. Все было лишь ложь и обман, прощай и мечты, и покой…
7. А на кладбище все спокойненько. И решен там квартирный вопрос.
8. Не надо печалиться- вся ночь впереди!!! Вся ночь впереди, разденься и жди!!!


«Шипр», «Горошек» и «Фиалка»- выбирай, чего не жалко! «Роза Красная», «Си-рень»- будешь пахнуть целый день. «Кармен».
«По ленинским местам»- с «Запахами Ильича»!!!
Каждому пассажиру- по мягкому месту!!!
Дадим стране угля! Мелкого, но дохуя!!!
Наша сила в плавках!!!
Пейте пиво с раками!!!
Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы!!!
Партия торжественно провозглашает- нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!!!
Обогащайтесь!!!
Грабь награбленное!!!
Козыряй!!!
Правда, много лет назад, некий предсказатель любил говаривать приходящим к нему за советами дуралеям, что, как бы они не поступили, все равно пожалеют о своем выборе. ШУТКА. Бамбаргия. Киргуду.

С НОВЫМ, 2006-м ГОДОМ, ДОРОГОЙ ГРАЖДАНИНТОВАРИЩ-БАРИН СВОБОДНОЙ, КАК СОПЛЯ В ПОЛЕТЕ, РАСЕИ!!!

На улице Басеянной жил человек рассеянный. Слышишь- время пердит: БАМММ… БАМММ… Двенадцать раз, не перепутай. Не думай о секундах свысока. Не думай. Вообще не думай. Не гляди назад, не гляди… Капустка с горохом. Невыносимо-непередаваема оторочка черной редькой… Легким движением руки все это превращается… превращается…Безрыбный день. Неделя? Год? Жизнь? Вечность?

-ИЗВОРАЧИВАЙТЕСЬ!!!

в марше! На одного линейного дистанция! Словесной не место кляузе. Камманда-вать парадом буду Я!!! Цыц, оратели! Ваше слово, товарищ…
-Стоп-стоп-стоп. Не так резво, гаспадин. Поступило предложение- свернуть прения. Кто «за»? Единогласно.
-А кто против?
-Для тугодумов еще раз повторяю по слогам: Е-ДИ-НО-ГЛАС-НО!!! И с места, с песней, строевым, переходим ко второму вопросу повестки дня. Соседний колхоз просит навоз. Дадим?
-Х*й им. Сами съедим.

ЯГОД НЕТ КИСЛЕЕ КЛЮКВЫ.
Я НАПАМЯТЬ ЗНАЮ БУКВЫ.


***
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[Сергей Акиндинов]

Вы превосходны, синь-ор! в своем творческом загуле!
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Опанасенко]

[Лущенко Геннадий Юрьевич]

"что звезды- фасоль..."
Звезды еще не только "фасоль", но еще и "кто-то называет эти плевки жемчужиной", - В.В.Маяковский.

[Тимофеев Владимир]

Настораживает. Помоему это из пограничного состояния. Интересно, что инициировало сей текст?
_________________
Будь здрав бояре.

[Лущенко Геннадий Юрьевич]

Поэтам из "Окон РОСТА" посвещается!
"Я знаю -
гвоздь у меня в сапоге
кошмарней, чем фантазия у Гете!"
Самое главное - успеть записать ассоциативный ряд, возникший в голове.
Но ведь прикольно- же !

[Сергей Опанасенко]

[Лущенко Геннадий Юрьевич]

Сергей, да это же не я! Это - Маяковский!
"Красноармеец!
Что-бы покорить Европу,
Держи в чистоте коня и ж...!"
"Баба,
Не будь дурой!
Занимайся физкультурой!"
Просто глаз в эссе А.Парсаданова зацепился за строки Маяковского и всплыло. Ассоциации, однако!
Хотя, конечно, если накатить, то,как правило, и накатит.
Но у Андрея - классика!
Интересно, это выплеснулось сразу из души, или рождалось в муках?
А "люэс секундарий" - восхитил!
К Маяковскому он тоже, вроде, приходил.

[Андрей Парсаданов]

родилось лет шесть назад. законченного вида не имеет. перечитываешь- и добавляешь. вроде бред сивой кобылы, а ведь поди ж ты... окружающее парадоксально, непредсказуемо и неистинно. чем и интересно. по-моему
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[Иван Лукашенко]

[Андрей Парсаданов]

Собранное в кучку в этого и других сайтов. Четыре стороны света под одной крышей.

Лето 1971. ОС-24, он же- кр Ворошилов. Инженерная балка. Первая корабельная практика. Кормовой кубрик, вечер, перед отбоем. Готовимся ко сну, Паша Колбаса снимает военно-морские, раскорячивается, достает картонную коробочку пудры с пресловутой Кармэн в эротическом экстазьме на атикетке , запускает туда ватку, обильно насыщает ее пудрой, и... начинает пудрить!!!.. ну, не мозги. Гомерический регот восьми сожителей. Остроты-!!! Павлик спокойненько: "А яйца у вас не преют, ребята? " Ржач оборвался как по команде. Вот это решение проблемы... Первый очнулся Виталик:
-Паша, не будь жлобом... Поделись!
-Хрен тебе- а гигиена?
Против гигиены не попрешь, а совет попросить- дело святое.
-Что же делать?
Паша не только мудрец, но и еще добрая душа:
-Можно еще одеколоном- не только сушит, но и обеззараживает.
Одеколона- завались. Виталик наливает "отакенну жменю" (Катаев...) одеколона, и с размаху плещет ее под мошонку.!!!!!!- Дикий вой:
-Дуйте, падлы, дуйте!!!!!
Очень тяжело одновременно умирать от хохота и дуть. Губы судорогой сводит, напору- никакого. Больше четырех у раскоряченного Виталика уместиться не могло. Дули по очереди. Остальные просто смеялись. Виталика плавно, без устали, несло нехорошими словами. Гоголя на нас не было... Босха...
Шкурку Виталику снимали за банку сгущенки в морпехе. Как после загара. Принародно. С комментариями. По дружески.


***


Курс второй- третий. Рота. Очередная опупея с бирками (до сих пор с душевным трепетом помню фанерную бирочку на свой противогаз- Б083)- на что, из чего, какие, где и тд. Впереди- Винограденко, сзади на полкорпуса- ротный Володя (всех ротных мы звали ласково- дворники...), мы- дежпороте и дневальные свободной смены- шлейфуем. Винограденко:
- Мдааа... Командир- неуютно у вас как-то...
Володя-
-Дык... вот..., кровати еще не успели обирочить...



Система. Караулка. Командир некоей роты пришел проверить своих, как он любил говорить, "курсантов Пупкиных-Залупкиных-Жоповых-Гавнюковых..." на предмет качества несения гарнизонно-караульной службы. В компании с корефаном- лощеным каптри Эрайзером. И пробило некстати их на ностальжы. Типа, у кого какие были прозвища. Чкалов- Чика и Череп, Великая троица Покатила за Порог Кирять, Фантомас, Рваный, и тд и тп. На выходе, у дверки с караульным, Эрайзер, посмеиваясь, поделился:
-А меня ведь мои разгильдяи Израилем кличут. А тебя как?
Командир покряхтел и брякнул:
-Ж.па.
-?!?!?! Да ну! Врешь!
Помощь зала. Командир запросто спросил у придверного (фамилию не привожу, вычислите ведь всех, а командир был неплохой) в присутствии ВСЕЙ бодрствующей смены:
-Ну что, NN, ведь правда?
NN, лыбясь во всю разбойную рожу, молодцевато- радостно гаркнул:
- Так точно, тащь камандир!!!
Аут.


***


72 год. 122 рота В.П.Ткаченко- 2 этаж крайней (в то время) к стадиону казармы. Общефакультетский смотр ротных помещений. Я- дневальный свободной смены. Прибывает Веня. Один. Володя ведет его по роте. Начало- гальюн- лицо роты. Дежпороте, мы- дневальные свободной смены, Веня и Володя. Веня, не глядя на кафель писсуара, спокойно говорит: "Ссаки", Володя легкотактично поправляет:"Замазка, товарищ капитан первого ранга!". Веня потяжелее: "Ссаки!" Володя еще нежнее- : "Замазка, товарищ капитан первого ранга!" Веня закипает, срывает фуражку, топчет, выпуская пар: "Ссаки, ссаки, ссаки!!!!" Володя нагибается, серьезно и сосредоточенно скребет ногтем шов между кафельными плитками, соглашается:" Ссаки... А вот это- замазка!" Мы- смирно с каменными лицами. НО-! Яиц потом никому не драли...


***


Курс второй- третий. Рота. Очередная опупея с бирками (до сих пор с душевным трепетом помню фанерную бирочку на свой противогаз- Б083)- на что, из чего, какие, где и тд. Впереди- Винограденко, сзади на полкорпуса- ротный Володя (всех ротных мы звали ласково- дворники...), мы- дежпороте и дневальные свободной смены- шлейфуем. Винограденко:
- Мдааа... Командир- неуютно у вас как-то...
Володя-
-Дык... вот..., кровати еще не успели обирочить...



Система. Караулка. Командир некоей роты пришел проверить своих, как он любил говорить, "курсантов Пупкиных-Залупкиных-Жоповых-Гавнюковых..." на предмет качества несения гарнизонно-караульной службы. В компании с корефаном- лощеным каптри Эрайзером. И пробило некстати их на ностальжы. Типа, у кого какие были прозвища. Чкалов- Чика и Череп, Великая троица Покатила за Порог Кирять, Фантомас, Рваный, и тд и тп. На выходе, у дверки с караульным, Эрайзер, посмеиваясь, поделился:
-А меня ведь мои разгильдяи Израилем кличут. А тебя как?
Командир покряхтел и брякнул:
-Ж.па.
-?!?!?! Да ну! Врешь!
Помощь зала. Командир запросто спросил у придверного (фамилию не привожу, вычислите ведь всех, а командир был неплохой) в присутствии ВСЕЙ бодрствующей смены:
-Ну что, NN, ведь правда?
NN, лыбясь во всю разбойную рожу, молодцевато- радостно гаркнул:
- Так точно, тащь камандир!!!
Аут.



***


АДИСЕЯ №2

С прологом, апупеей и эпилогом

Все участники данной драмы
От командира до кандидата наук,
Сойдутся на краю вот этой ямы,
Где будет зарыт с надеждами сундук.
Начнется все с ненужной правды,
В итоге кое-кто не соберет костей,
А экипаж, что должен быть семьею,
Объектом станет низменных страстей.
Атоомный крейсер…
В книжечках ребята
Все прочтут когда-то…

Анкетные данные, фамилии, должности, звания, названия, время и места действия, сюжет, мысли и разговоры, словом- все-все-все – чистейшей воды вымысел. Фантазия. Сюрреализм. Возможные совпадения- не более чем досадная случайность, и автор не несет за это никакой ответственности.

ПРОЛОГ

Если бы в Конституции СССР появилась конкретная статья о помывке граждан в бане, то шла бы она, наверняка, как право гражданина страны, являясь таковым по умолчанию. В Уставе же она была однозначно определена как обязанность. Уже закавыка- закон не может толковать одно и то же двояко. Если это мое право, то я могу им пользоваться, а могу и похерить абсолютно безнаказанно А могу и потребовать предоставления мне этого права с наказанием лица, препятствующего осуществлению моего конституционного права. Если это обязанность, то за ее невыполнение следует наказание виновного. Либо не желающего мыться, либо не могущего организовать помывку. С одной стороны, начальник обязан раз в неделю обеспечить помывку подчиненных. Правда, в этой статье Устава есть маленькое словечко- «обычно». Знатоку это скажет многое. Сидевшие в голландской системе политическими академиками в начале 70-ых тащили все внутренние наряды, самым тяжелым из которых был караул. Как-то мне светила политика, и я решил схитрожопить и подзавалить экзамены, поскольку учебных академиков в наряды не ставили. Под видом подготовки к экзаменам можно было шалыганить где угодно. Написал на доске в классе «Парсаданов- ЧЗ», и бесследно растворился, как сахар в утреннем, чистейшей воды, чае. Читальный зал велик. А еще и библиотека... А переходы… Из читального зала в библиотеку… Из библиотеки в читальный зал… Да по нескольку раз… А кафедра… А лаборатории? А туалеты… Короче, отпуск при части. Нужно было только не дразнить гусей, не опаздывать на построения, и давать наверх положительную динамику учебного процесса. Как говорится, ни дня без строчки. Правда, я немного не подрассчитал, и экзамены мне пришлось досдавать еще месяца два после начала следующего семестра. Теперь уже компостировали мозги мне. Высота оценок не потрясала- академики, по определению педагогов, блистать знаниями просто-напросто не могут- а то какого бы хрена они сидели в академии. До четверки- закон «минус балл», трояк- он и в Африке трояк, боевая ничья, после трояка- закон «плюс балл». А то и «плюс два балла», по настоятельной просьбе комроты или начфака, если уж совсем непротык с предметом у старательного, но недалекого курсанта.
Семестр не был богат залетами, политиков оказалось мало, и их стали ставить в ка-раул через день. Народ был грамотный, поелозил указательным в УГиКС, нашел статью, в которой говорились, что в караул ставят через двое суток, и пошел с на-ходкой к комроты Палычу. Капитан-лейтенант Владимир Павлович Ткаченко взял УГиКС. Почитал. Дал зачесть найденную статью вслух одному из пришедших, и когда тот дошел до слов «как правило», многозначительно поднял вверх палец:
-КАК ПРАВИЛО!!! Не «запрещено», а «как правило».
Ласково улыбнулся и добавил:
-А я делаю из правила исключение. Вопросы есть?
Вопросов не было, народ взял устав, и начал его опять мусолить, пытаясь найти ответ на вопрос- кто же имеет право делать исключения. И к великому нашему удивлению, в уставе это отражено не было. Так же в уставе ничего не говорилось, сколько должен спать военнослужащий. Ни в повседневной жизни, ни в наряде. Оговорено время отбоя и подъема, а конкретной цифры сна нет. Много чего нет в уставе. Например, утреннему осмотру подлежат только рядовые. У комода и выше, до генералиссимуса форма одежды и прочее не досматриваются. Со всеми вытекающими. Является ли маршал военнослужащим? Чем отличается «военнослужащий» от «проходящего военную службу»? А что такое «воин»? Кто такой «офицер»? Почему мичман, прапор, генерал и маршал- не офицеры? Статьи о плене и приказе за сорок лет менялись с каждой новой редакцией устава ВС, но все так же не стыковались с мировым военным правом. Наряды на работу отменили, но остались тн авральные работы. Хрен редьки не слаще. Не пустовал гальюн работниками после отбоя и по новому уставу. Тех же щей пожиже влей. Соответствие Устава международному военному праву? Женеве? Гааге? Юридические последствия нестыковок не афишировались. Знаете ли вы украинскую ночь? Нееет, мы не знаем украинской ночи….
…С другой стороны, подчиненный обязан следить за своим здоровьем. И если он не будет это делать, его накажут. Насколько положительно это наказание отразится на его дальнейшем здоровье- вопрос, конечно, интересный.
Командир, ну, предположим, ПЛАСН, она же ПЛАРБ, она же уже почему-то в мужском роде РПК СН, пусть капитан первого ранга, ориентировочно назовем его Гантенбайн… Не, не идет. Было. Канарейкин? Неплохо. Скалозуб? Было. Саловьеф? А почему бы и нет? Можно и Скотинин, как у Фонвизина. Ему, при царизьме, можно, а мне, при камунизьме, нельзя? Пускай Олег. Например, Васильевич. Так вот, Олег Василич Гантенбайн вопросом помывки экипажа апсолиман не грузился. Впрочем, как и многими другими вопросами, типа личного знания своей специальности, или, опять таки личной, но уже жизни подчиненных. Вот организовать завал лося себе и нужным людям на мясо в эстонском заповеднике-погранзоне, или отстрел в тех же целях заблудших с подсобного свиней в Павловске- легко! Побаловаться с харчами или продаттестатами подчиненных- да не проблема! Выдать положенное на обслугу корабельного заведования шило? Да вы что, охренели? Какое шило? Злые языки сплетничали, что исключительно корабельным шилом командир сдавал во Владе на самоуправство ракетоносным исполином.
…Рано утром-поутру петушок «Кукареку», а коровки по селу «му-му-му» да «му- му-му». Атомный ракетный крейсер стратегического назначения не село, и утро в нем начиналось не так, а по-разному. Ухитряясь при этом начинаться исключительно по распорядку дня. Однажды оно началось даже не так, а этак, но все равно по распорядку. Приподзадержавшийся в штабе дивизии командир стратега капраз Митрофан Василич Простаков очень шустро, злобно и нервно построил в центральном группу своих подчиненных. Не всех. Выборочно. Судя по внешнему виду глобала, только что штабные ребята, не озадачиваясь мнением лаперуза, очень лихо загнали ему под кожу толстенного ушастого кукурузного дурачка с бесами. Легион. Без предварительных ласк, поцелуя, анестезии и мазелина. Но с рауш-наркозом. Неоднократным. Перед безмолвно-покорным, непонимающим сути и смысла происходящего строем, непросветно двухпросветно трехзвездноносящий дубинноголовый яйцеклет, пять минут назад изображавший в Штабе непробиваемую номенклатурную солидность- «обо мне в самом Санкт-Петербурхе знают!!!», потерявший лицо мелкий мужичонка в синем РБ тряс корабельную атмосферу (сказать на нее «воздух» язык до сих пор не поворачивается) ухоженными волнистыми волосюшками, бился в глубокой истерике, эякулировал слюной и визжал, как подсвинок перед кастрацией:
ССУКИ!!! КТО!!! СДАЛ!!! КОМАНДИРА?!?! ССУКИ!!!
Ссуки молча трепетали в струнку по стойке «Смирно» перед одиноким танцором диско, соло бесновавшимся перед ними в пляске святого Витта и лишь беспомощно-безмолвно раскорячивали ладошки плотно прижатых к брючному шву РБ рук: «Ни сном, ни духом, тащь камандир…». I am a Disco dancer!!!- продолжал неистовствовать всей своей, доступной наблюдению, телесной оболочкой в центральном неугомонный Алех фон дер унд цу Бэзил. Не сэр, ох, не сэр... Под свое же исключительно небогатое и нецензурное звуковое сопровождение.
Несмотря на то, что свидетелями необычного явления природы были только обитатели ЦП и частично- третьего отсека, через час о нем радостно знал уже весь экипаж:
- «СОЛОВЬЮ ВДУЛИ!!!».
Ну, и так далее, по законам распространения информации. Событие было явлено наглядно, но причины его были окутаны мраком неизвестности. Невольно вспоминался Лесков, «Левша», аглицкая заводная блоха, изумлявшая неискушенных венценосных зрителей своими дансе и верояциями… Каким же таким волшебным ключиком и кто эдак лихо завел нашего стратегического недоросля скакать легендарной блохой перед подчиненными?! Да еще и без мелкоскопа!!!
Маленький нюанс. После знакомства с Левшой сотоварищи блоха категорически ПЕРЕСТАЛА танцевать. То есть, подковать-то ее подковали, вроде бы нос англичанам утерли, подписали и подковки, но вот незадача- при этом ухитрились напрочь поломать танцевальный механизм. О чем думал Лесков, загибая эдак сюжет своей сказочки?
…Епстессна, появились авгуры, выдвигавшие различные версии причин события в ЦП. Толкователь, доступный нам, изложил свою, довольно логичную, версию причин явления.
…Шла подготовка экипажа к сдаче задачи: отработка ракетно-ядерного удара по зарвавшемуся оголтелому противнику. И тут внезапно оказалось, что дипломант УЦ в/ч 56190, командир атомного стратега, понятия не имеет о различии боевой и тестовой перфолент вверенного ему Коммунистической Партией и Советским Правительством ракетного комплекса. Более того, не знает, как засунуть нужную бумажную ленточку с аккуратными круглыми дырочками в эти железяки. Ошивавшийся в ЦП работяга-гэгээновец, за три литра шила, полученных им от номенклатурного Митрофанушки по методике монтера Мечникова «Шило вперед!», слабым манием руки решил все проблемы краснодипломного выпускника офицерских классов. Законы же флотской службы таковы, что не успела перфолента отшелестеть свое в считывающем устройстве, как Особый Отдел был уже в курсе, и проинформировал Штаб в части касающейся. Не откладывая дело в долгий ящик, на следующее же утро, сразу после завтрака, товарища Простакова вежливо, но настоятельно попросили зайти в Штаб. Как оказалось, на КАРКАЛЫГУ. Где в изощренно-извращенной форме надругались над его высокородным командирским «Я», дефлорировав и заодно проверив на проходимость все без исключения дыхательно-сосательные, пихательно-толкательные, глотательно-жевательные, и прочие начальственные пути, тракты, отверстия и проходы, заодно ненароком деформировав и многократно перфорировав на манер пресловутой перфоленты и командирскую пердячую косточку ощущения номенклатурной богоизбранности и полнейшей безнаказанности, предмет его особой гордости перед подчиненными. НО-!!! Исключительно на «ВЫ». Наш авгур сильно переживал отсутствие личных подвязок в Политотделе и у особистов- наверняка и там было обласкано командирское тело. Наверняка- небезуспешно. Интересно, как? Публика грамотная. Хотя лично нам и сведений о штабных интимных игрищах с Митрофаном хватало за глаза. Процент же истинности авгурирования изначально невычислим. По определению.
…Чем ниже знание специальности, тем больше нужно отвезти шила. Обратно про-порциональная зависимость. Поэтому, говорили, и шила командиру надо было много. Очень много. Привирали? Не знаю. Но шило нам практически не выдавали. Исключительно на конкретные залипухи, и то, после личной проверки начальником не ниже комдива как самого факта хоттабыча, так и факта употребления продукта по назначению. Никаких там регламентов и ППР. Изобретателен был Канарейкин в вопросах своей личной выгоды необычайно-поразительно. Эдисон златопогонный. Тема игр начальства со флотским снабжением всеми видами довольствий неисчерпаема как атом, и таинственна, как пещера Лейхтвейса. Не счесть алмазов пламенных в пещерах каменных. Джумашев-Пенязь. С мичманом Джумашевым, после того, как его снова принял на службу лично некий тов. Темирханов- на верхнее КПП, имел несколько неторопливых приватных бесед. Я работал прорабом в в/ч 01104, а он получал у меня стройматериалы. Пока моряки лениво возилось с инертными и цементом- матрос спит, а служба идет, тащь мичман знакомил меня с тайнами мадридского двора продслужб Павловска и ТОФа. В выражениях и характеристиках не стеснялся. По его словам, поступили с ним крайне непорядочно- даже сумма ущерба менялась несколько раз, и рассчитывалась наобум Лазаря. Заказ. Своего главного супротивника величал не иначе как созвучным фамилии латинским словом, озна-чающим мужское достоинство, и свою неудачу связывал исключительно с родст-венными связями своего вражины- тот был женат на сестре жены камандующего ТОФ. «Сестроеб», говаривал Баян. Мир снабженцев- масонская ложа, сдать своего- редчайший случай. По словам мичмана, его же сдали свои. Стырили записочки из сейфа, по которым у него отоваривались командармы и политруки. Все было по запискам. Моряк с вещмешком и записка. Очень познавательно. Комфлота Гена Хватов и умершие от дистрофии моряки на острове Русском. И безо всякой там дурацкой боеготовности. Самое интересное, никто так до сих пор и не сказал- а куда же все это натыренное девается?
…Скажете- а что ты можешь знать о номенклатурном небожителе, лийтинант с БП-65? Позволю себе не согласиться с вопросантом. Это начальник, как бы не хотел, не может знать о подчиненном все. Начальник же подчиненному не загадка, хотя бы потому, что всегда на виду и не хватает у него сил и желания мимикрировать перед нижестоящими. Да и указания свои, свидетельствующие о его квалификации, командир отдает грамотным подчиненным, а они уже оценивают, с точки зрения своих знаний его знания. Опять таки, сарафанное радио. Авгуры. Данные, анализ, синтез. Элементарно, Ватсон. Дедукция.
…Моряки мылись в бербазовской баньке по бербазовскому расписанию. С ними втихаря суседились мичмана. Офицерам же категорически было запрещено оголяться в присутствии лишнего состава. Имевшие квартиры мылись дома. ГВС не было, а был ТИТАН. Третье поколение богов после ХАОСА. Сын Земли и Неба. Дровяной. Печь Сущевского… Где и как плавающий офицер или мичман добывали дрова- вам расскажут служившие в Техасе. Или попытайтесь представить это сами. В распорядке дня атомного стратегического крейсера нет такого пункта- заготовка дров. Титан есть, а структуры, обеспечивающей титановладельцев дровами- нет. Родина, ни в каких ипостасях не желала снабжать дровишками своих сыновей и дочерей. Следовательно, заготовка таковых осуществлялась исключительно за счет других пунктов распорядка дня. Боеготовность. О чем думает офицер с пальцем на ракетно-ядерной кнопке.
Растопка титана. Сырые дрова. Отсутствие тяги. Поза обслуживания агрегата... Помыв семьи- горячая вода и дрова резко заканчивались в самый неподходящий момент- женщины и дети регулировать и экономить воду не умеют, и не щупают периодически потность титана во время помывки. Самое интересное- оргпериод или автономка. Женщина, колющая дрова… Отблески романтики мужниной службы играли на потно-вдохновенном лице кочегарщицы титана, вчерашней питерской гуманитарки… В греческом зале, в греческом зале… Где вы, поэты Страны Советов?! Посоветуйте жене офицера, как растопить титан, не плача от дыма, куда и как укладывать бумажку и фукать, чтобы занялись щепочки и зажгли эти нехорошие дрова?!?! Отпетраркируйте титанопроцесс военно-морской Лауры стихотворно!!
Во всех базах были курсы кроя и шитья, игры на шестиструнной гитаре, женотдел, и множество других, крайне необходимых жене военмора курсов, но курсы по обслуживанию титана, добыче дров или продуктов? Увы, таковые отсутствовали. Правда, был магазин «Чайка»- распределитель, в котором было ВСЕ. Но не для всех. Дома же строились под титаны, и большинство жилфонда на мое время было под дровяными печами Сущевского. Народ самостоятельно их ломал и выбрасывал, устанавливая электропечи за свой счет, и платил за электричество по тарифу больше тех, кто получал жилье с установленными государством электроплитами. Итд, итп. Некоторые девушки не мудрствовали лукаво, щедро плескали в квадратное ненасытное хайло чугунной топки драгоценную огненную воду, с такими трудами стыренную мужем с парохода для абсолютно иных нужд, и прибалдевший от шила титан секунд пятнадцать радостно ревел как живой.
-ЁЛОЧКА, ЗАЖГИСЬ!!!
Но и после этого мог не разжечься. А мог и рассерженно фукнуть на несчастную истопницу сажей и золой. Опять же, как живой. Какая там ТЯГА?!? Налила маловато, жжадина. И в рот титану не хер заглядывать- плеснула, и дверку закрывай сразу. Бестолочь питерская.
Девушка с распущенной косой
Наколола щепок для титана…
Дымовая труба из титана в очко вентиляции, состоявшая из двух легендарных «КОЛЕН»!!! регулярно прогорала. КЭЧ разводила руками, и с невинными ворова-тыми глазенками клялась мамой, что она не только не обязана организовывать снабжение вверенных ей домов дровами, но и таких спецов-жестянщиков, умеющих изготавливать колено, у нее нет. Прогоревший титан- ПРОБЛЕМА. И когда казалось, что пришел полный пиздец атомному флоту и семейной жизни, и пора хватать детей в охапку с чемоданами, и навсегда ехать отсюда обратно в питерскую коммуналку к маменьке родной с техасскими приветом и алиментами, раздавался тихий стук в дверь, а на пороге возникал небескорыстно добрый чумазый волшебник Гассан Абдурахман ибн Хоттаб из Куляба. Или из Чарджоу. Он доверчиво спустился с гор за керосином, а его обманом поймали, и шустренько загребли в армию от двух жен и неучтенных орбитальными спутниками далекой Москвой его личных левых баранов в колхозной отаре на затерянном джайлоо. В армии он, впрочем, тоже не потерялся. Или татуировано заперстневанный ходок по малолетке, приблатненный Петя, слегка присевший за неудачный гоп-стоп по пьяной лавочке. У Петрухи был свой выбор- зона или казарма. Естессна, юный криминальный грамотей выбирал казарму. Рядовые военные строители из «пятьсот веселого». Что нужно? Дрова? Колено? Краска? Стекло? Тушенка? Обои? Линолеум? Масло? Сгущенка? Да нет проблем. Сколько, почем и когда занести. Спектр оказываемых услуг был неприлично обширен. Основная конвертируемая валюта- корабельное шило. Тельник. Значок «За дальний поход». Итд. Бартер.
…Бычки и службисты мылись по корефанам- котельная, ПКЗ, и тд. Командир- в сауне, по блату. Безлошадные лейтенанты и мичмана выкручивались, как могли. Альтернативно помыться можно было только в поселке в дряхлой одноэтажной бане. Но туда надо было еще попасть. 30%. На экипаж выделялась одна «коломбина», а попросту- самодельный деревянный ящик с деревянными ящиками-скамейками по внутреннему периметру, обитый снаружи жестью и крашеный в военную зелень, на шасси бортового ЗИЛа. Дверка сзади. Лесенка или цепочка. Чтоб закинуть на лесенку ногу требовалось задрать ее в акробатическом этюде. А цепка еще и раскачивалась… Сопровождалась посадка специфическими звуками. Не поймешь, то ли организм не выдержал акробатики, то ли брюки, то ли просто товарищи шутят. Вся дорожная пыль, а Приморье чрезвычайно богато этим добром, оказывалась внутри коломбины, и народ покидал скотовозку в благородно-серебристых шинелях, тщательно вытерев скамейки своими неприлично распяленными шлицованными корабельными задницами. Пылесос на колесах. Рейсовых автобусов в Павловск не было. Обещала Родина снабдить каждый экипаж стратегов роскошным автобусом и УАЗиком, но… Автобус был только у штаба. Обiцянка- цяцянка, а дурневi- радiсть. Много чего обещала Родина своим приморским героям, да так благородно им все и простила. Впрочем, как и всем остальным.
Высокоинтеллектуальный московско-арбатский журнал «Зарубежное военное обо-зрение» временами знакомил нас с прохождением службы плавсоставом вероятного противника, и мы хренели тепличности как их жизни, так и и жизни их семей. За такую «службу» не грех было и деньги брать, как за проезд в трамвае, единогласно говорили мы. А ведь им, заразам, еще и платили! Да как!! Помнишь чеки за морские? Про питание вражеское говорить и вовсе было неохота. В скотовозку бы их, ппадла, да лихо эдак провезти как дрова, из Западловска в Чухас по дороге с заплаточным ремонтом. Или через Тропу дядюшки Хо пеши по конному. Жить в казарме с моряками. Питаться на камбузе. Стирать на руках в тазике холодной водой. И через день- на ремень. Баня- праздник.
Забудь про водку,
Забудь про баб,
Сиди на лодке,
Учи ПУАБ.
Полусворованный завтрак. А на паек- ржавую банку полуразложившихся костей камбалы в томате. Позже, работая в ЦКБ «Ленинская Кузница», проектировавшем научники и рыбодобывающие суда до 1000 тонн водоизмещения, общаясь с техно-логами по обработке рыбы, узнал, что только кондиционная рыба делается в собственном соку, или в масле, поскольку потребитель, вскрыв консерву, сразу оценивает и цвет, и запах, и вкус. ТОМАТ ЖЕ СКРЫВАЕТ ВСЕ. Ребята, не берите консервы в томате. НИКОГДА. Ну, или, по крайней мере, знайте, что едите.
Белый
ест ананас спелый.
Черный-
тнилью моченый.
И мы бились в истерике от смеха до слез, живо представляя себе тепличного супостата в наших неприхотливых буднях.
«Морской сборник» о личной жизни советских подводников в Гремихах и Техасах тактично помалкивал.
…Как-то зимой выпал снежок, приподзаскользело, сумерки, пятачок у штаба полон народа на сход. Черное на белом. Яблоки на снегу. Сверху, из гаража, потихоньку спускаются темные силуэты ящиков на колесах. Медленно-медленно едут по белому пятачку, осторожно раздвигая нетерпеливый черный мусор толпы.
В кабине каждой коломбины ехал старшой из экипажа, и, подъезжая к пятачку, вы-совывался и орал:
-Экипаж Смирнова, Лазарева, и тд.
Экипаж послушно подбегал к задней дверке и давился под ней. Первыми садились отцы-командиры, потом указанные ими особы приближенные к императору, а после остальная стратегическая шушера изворачивалась как могла. Борьба за огонь. Жозеф Рони-старший.
Первый ящик на середине пятачка. Рев:
-Экипаж Гармаша!
Часть черной броуновской массы стремительно вытекает из толпы, резко поляризуется, прилипает бородой Плантатора к заднице машины как опилки к полюсу магнита, и пытается открыть дверь тихо едущей машины.
…Невольно вспомнилась 114 киевская школа, сложнопричесанный молодой неглу-пый как физик, и неплохой как мужик, Семен Яковлевич Дубинский с длиннейшим жидким чубчиком, растущим от затылка на крутой лоб мыслителя, прикрывающим огромную, не по возрасту лысину, практические опыты по магнетизму с железными опилками на картонке, которые чудодейно повиновались магниту под ней. Магнетизм и статическое электричество- ВОЛШЕБСТВО…
…Что-то непонятное- дверь не нащупывается, а машина не перестает ехать. Народ нервничает, и крайне нецензурно выражает эмоции по поводу происходящего. Кто-то, не выдержав накала страстей, уже бежит к кабине, дать по пиздаку оборзевшим старшому или водиле. Не любила бербаза подплав, завидовала героям ракетно-ядерного удара, и пакостила как могла. Особенно по мелочам. Подплав презирал бербазу- отстой ненужного с пароходов, и отвечал соответственно. Но, как не странно, база жила и снабжалась лучше подплава- от камбуза и пайка, до распорядка дня, пилотки, кожаных рукавиц и дырявых тапочек. Дверка кабины открылась сама, из нее высунулся тощий бербазовский мичман и заорал срывающимся фальцетом:
-Да вы что, козлы, совсем охуели там на своих галерах! Какой, к ебеням, экипаж Гармаша?! ХЛЕБОВОЗКА!!!
Хлопнул дверцей, черные человекоопилки резко деполяризировали и отпали от волшебно потерявшего весь свой магнетизм ящика, ехавшего не в Техас, а на за-правку, народ на пятачке дружно заржал, а гармаши, тихо матюкаясь из последних сил, устало потянулись в толпу на исходное. Шутник, на его счастье, остался ин-когнито.
…Севший в коломбину гарантированно попадал в баню и мог помыться НЕТОРО-ПЛИВО. Стоячих из Павловска коломбина не брала. Пролетевший мимо ящика не терял шанс помыться- Тропа Хо Ши Мина. Кто сейчас помнит это, когда-то леген-дарное название? Его истинное значение? Как и то, что Хо Ши Мин, в переводе с вьетнамского-УМУДРЕННЫЙ. И действительно, при перемещении по этому тер-ренкуру народ МУДРЕЛ на глазах. Два перевала, размытая дождями тропка, «и по ровной дорожке немножко». Ускоренным передвижением. Если сядешь в первый рейсовый Находка-Владивосток, помыться еще успеешь, но уже поторапливаясь. Автобусы ходили через полчаса. Как штык. На втором автобусе в баню уже не по-падешь. Только в кабак. Нюанс. Родина, в лице кудрявого недоросля, должна была мыть нас бесплатно и регулярно. Более того, заставлять мыться и обеспечивать этот процесс сверху. Согласно Уставу. В бане же мы мылись ЗА СВОИ. Еще и пытаясь УГОВОРИТЬ командира части РАЗРЕШИТЬ нам это. Ситуацию пробовали мирно разрулить со стратегическим недорослем- нет возможности решить вопрос в Павловске- не беда, сделайте банный день для нас- дайте ОРГАНИЗОВАННО съехать пораньше не обеспеченным, и все дела. Но Саловей уперся хреном в грушу- ничего я никому не обязан, хоть гавном по уши зарастите. Ваши проблемы, вам и решать. Жаловаться будете? Фиолетово. Жалоба ваша ко мне же и придет. А я скажу волшебное слово- БОЕГОТОВНОСТЬ! Я- капитан I ранга. На адмиральской должности. Номенклатура ЦК. Командир РПК СН. А вы кто? И меня ведь еще и похвалят. А я уж вашу службу оценю соответственно.
И не врал ведь, коммунист златопогонный. Жалобы передавались ему. А он, как обещал, так и оценивал своих подчиненных. При помощи единодушного зама Под-ставкина. Против ветра не поссышь. СИСТЕМА.
Однако пришло время, и кудрявого Скалозуба от стратегии СПРОСИЛИ. Отвечал он за свои проказы почему-то без былого гонора, без видимости так называемых офицерской чести и достоинства, но с удивительно не по возрасту, должности и званию детскими «я пошутил», «меня неправильно поняли», «этого не было, клянусь!», «не верьте ему!», «а пусть докажут!», и тд. Зрителей, правда, было немного. Кулуарно. Комиссия, недоросль, и поочередно- свидетели. По одному. Исключительно в части касающейся. Суворов-Рымникский. Соловьев-Нешмидт-Негаллер. Семенов-Тянь-Шаньский. Шервуд-Скверный. Похоже, что и без негативных последствий для виновника торжества. Как и говорил кудрявый командир-затейник Митрофанушка. И лично мне, кроме морального удовольствия от этого зрелища, волчьго билета на дембель, да еще и не в Киев, а в Техас, ничего большего не досталось. Но, с другой стороны, разве этого мало? Что есть истина? Камо грядеши?
Не пишу о железе. Оно одинаково у всех. Как ТКР и книжка «Боевой номер». А вот люди и ЖИЗНЬ- разные. О них и речь.


АПУПЕЯ

Эрих Мария Ремарк, имея печальный окопный опыт, как-то сказал, что величайшие наслаждения жизни просты и незаметны большинству нормальных людей- это сухие носки и тепло. Добавлю от себя- и ощущение чистых белья и тела.
Организм уже деликатно начинал зудеть о баньке, и мы с Адисеем решили посетить Техас на сей предмет. Две проблемы портили розовые мечты непонятливых офицерских тел- добро на сход и посадка в коломбину. Конец рабочего дня не принес никаких геморроев, и добро от комдивов на сход было получено неожиданно легко. А вот с коломбиной вышел Облом Петрович. С Палдиски трое летёх из нашего экипажа числились личными врагами раскудрявого фюрера. Адисей за адисею №1 со спортлото, которую сребролюбец в должности командира части, набившийся к математическому лейтенанту в долю ожидаемых прибылей, и не получивший их, расценил как злонамеренную попытку ввести лично его в убыток, не понимая, что теории вероятности не прикажешь; Шурей за любовницу, которую тот же ракетоносный женатый командир части, КАПИТАН I РАНГА, номенклатура ЦК КПСС Олешка позорно и безрезультатно, на глазах всего Палдиски, пытался отбить у него- подчиненного голожопого ЛЕЙТЕНАНТА!!!; и я- за ненужно-излишнее знание своих прав и обязанностей, короче, за парсадановщину, как быстро определил это течение враждебной лично ему мысли тот же самый командир в/ч 36176-II. Что там писал хитрожопец и двурушник Саня Галич- «как мать говорю, и как женщина»- «промолчи…. промолчи… промолчи…». Со всеми вытекающими.
… И резервный вариант был просчитан заранее- Тропа Хо Ши Мина. Народ на пя-тачке еще пассивно тупо морщил репу на кавалькаду коломбин из классической го-мосексуалистической активной диспозиции- вид сзади, недоумевая от неадекватности своих пассивных ощущений; держащую путь в Техас, а мы с Адисеем уже трусцевали по дрищовой полосе препятствий с банными портфелями, срезая загогулину дороги. За нами катился на коротеньких ножонках и пыхтел лейтенант РТС Витя Попов из нашего же экипажа. Попросту- Титька. У Титьки была квартира в Техасе, он бежал налегке, без портфеля, прихрамывал, и пока цензурно, но жалобно предлагал не бросать его на произвол судьбы.
Полоса препятствий, «Ни шагу назад», он же Алеша Непьющий (непьющий не по-тому что абстинент, а потому что без ног, и глубоко по хуй. В бетоне. А были бы ноги… да и руки заняты автоматом с гранатой, стакан взять нечем, не то что на-лить), подъем в гору, ГСМ слева, сталинские одноэтажные деревянные зеленые ба-раки-казармы гидробата и стройбатов справа, впереди- узкая каменистая тропка, глубоко и извилисто резаная канавкой, выточеной нудными приморскими дождями. Сорванное хриплое дыхание. Ядреный пот ручьями. Коровье седло фуражки. Неудобная форма. Кисель в ботинках. Чвяк… Чвяк… Чвяк… Перевал. С гиком, свистом, топотом, ревом и воем черная офицерско-мичманская орда ныряет вниз. Земля бешено несется тебе навстречу, и ты изо всех сил бьешь ее, родную, изъеденную тоскливыми тьмутараканьскими дождичками, каменистую и неровную, своими раздолбанными гавнодавами, отбиваясь от нее и подминая тропу под себя. Одинокий Титька далеко сзади перешел на отрывистый екающий ядреный мат. Срезаем еще один язык трассы. Сивазия. Газы! Справа сверху течет сизый дымок вечнотлеющей дикой помойки. Пустое. И не такое нюхивали. Выбегаем на дорогу, спуск заканчивается, и плавно переходит в последний подъем. Сбавляем обороты, силой инерции нас нагоняет нецензурный колобок Витюн. По мере приближения к нам его выражения заметно облагораживаются. Оказывается, мы- не просто товарищи. А хорошие. Но нам тоже нелегко- пароходная малоподвижная жизнь плохо сочетается с ускоренным передвижением. Подъем. Спуск. Поворот. Пляжик. Пионерлагерь. Трутнево с крохотным чипком, финишная прямая, на которой самое неприятное- увидеть алую павианью жопу уходящего автобуса с огромным раздолбанным черным очком-окошком.
Т-образный перекресток трассы Влад-Находка. Финиш. Команде песни петь и веселиться. Народ, сгибаясь в три погибели, постукивая заволосатевшими ноздрями по коленным чашечкам, натужно кашляет и щедро отхаркивается черными позапрошлогодними цыгарками. Сильно хромая, подгребает довольный Титька, вечная ему память, снимает фуражку, вытирает ручьи и капли пота, и, склонив голову набок, радостно улыбается нам. Догреб. Хорошо…
Но чу!!! Слева на горизонте- алый прямоугольный сарай венгерского «Икаруса». Приближается… притормаживает… народ с надеждой и добродушными шуточками трусцой бежит за ним, на ходу притираясь к передней дверке… но бывалый шутник-водила вдруг резко дает гари, багровая увесистая квадратная жопа автобуса плавно приседает, тяжело виляет из стороны в сторону, и удаляется, смачно пердя в лицо героям-подводникам гомерическими графитово-черными клубами несгоревшего народного соляра… Реечка венгерского топливного насоса дизеля вплотную и до упора познакомилась с приморским левшой. СЭВ.
Банжур пакеда. Комментарии и пожелания окружающих просты, искренни и чистосердечны. Водиле, сто пудов, жить до первого поворота. И- в страшных мучениях. Смерть- как рождественский подарок.
Баня тихо десквамирует. Выбор- вернуться пешком в казарму через трутневский чипок, или вернуться из Техаса на коломбине, перекусив в кабаке. Сегодня вечером пешком, или завтра утром на коломбине. Питон Адисей поджимает выпяченную нижнюю челюсть ко лбу, закладывает наполеоном длань за борт кителя и отходит подмосковным клочковско-диевским:
-Ни шагу назад, ни миллиметра в жопу!
-Или хуй пополам, или пизда вдребезги,- деликатно соглашаюсь с ним.
И после этих волшебных слов колесо Фортуны неожиданно резко идет на подъем. Струя. Автобус. Сидячие места. Техас. Кафе «Дельфин». Оно же «Офицерское». А так же «Дельфинарий», «Кабак», «Зло», «Тошнилово», «Клоаторий», «Отстой». «Срака». «Дупло». Итд. Посетителей еще нет, и мы садимся на мои любимые места- в уголке у окна и ограждения лестницы в зальчике с музоном. Залы, столики, танцплощадка, лестница и остановка коломбин как на ладони. Вечером придет штабной автобус, уедем как люди. Официантка- жена моего однокашника Степахи.
-Степашко- два балла! Два балла, Степашко!!
Везун продолжается. С чего начинается Родина? Правильно. С напитков на вашем столе, а короче- с винной карты. И если в Питере царили Молдавия и Грузия с «Саперави», «Алб де роше» «Лидией» и «Фетяской», в Палдиски- Венгрия- «Немес кадар», «Балатони», «Хунгарише гусар», «Котнари» и тд, в Таллине- Франция с «Мартелем», «Камю» и «Наполеоном», то в Приморье хорошо себя чувствовала историческиблядская Болгария, во всех мировых войнах стабильно воевавшая против Расеи, а потом первой из соцстран, сняв портки, широко и бесстыже раскорячив свои гордые дряблые древнеславянские ляжки, радостно легла под НАТО, в пику вчерашним «братушкам», в третий раз за век преспокойно насрав на могилы русских, павших за ее тн независимость. «Лудогорско», «Монастырская изба», «Ркацители», «Плиска», «Поморие».
Разлили холодную «Избенку». Подняли. Задумались. На столе мазохистически-радостно ждали свой час быть употребленными вовнутрь майонезная труха мясного салата, томатнолуковая неразбериха кетовой «Камчадалки». Слов не было.
-Командир наш…- нехорошо начал я, подбирая в словарных закромах подходящее грязное и увесистое какашечное слово, чтобы бросить в Митрофана.
-Был любитель…- печально продолжил Адисей, вспомнив Теркина, и внезапно ра-достно рявкнул:
-СХА-РА-ННИЛИ МЫ ИВВО!!!
Настроение резко переменилось, мы рассмеялись. Лед тронулся, господа присяжные заседатели, лед тронулся!!! И уже весело дзынькнули запотевшими полными фужерами.
Начиная с нашего первого офицерского кабака, «Топтуна» в Рыбачьем, обшие эки-пажные застолья начинались одинаково. С решения вопроса, определявшего даль-нейший ход процесса- кто мы сегодня- ёбари, или пьяницы. Окончательное решение застольного вопроса происходило в процессе наполнения кабака народом. Если принималась сторона застолья, веселье замыкалось столом, обсуждались внутренние житейско-служебные проблемы, ограничений по Бахусу не было, но до поросячьего визгу никто, в нашей компании, конечно, не набирался. Просто неторопливое застольное мужское общение. Жизненный треп. Сторона Венеры диктовала иные законы.
Разделенные лестницей зальчики «Дельфинария» постепенно заполнялись разнополым деклассированным контингентом, тщательный анализ которого склонил к судьбоносному решению- осуществить нашу социальную защиту исключительно по первой категории.
Звенела стеклопосуда, дребезжали тарелки, звякали вилки, скрипели-повизгивали тупые ножи, гомонил подвыпивший контингент. На площадочку, между огромных затертых, белесо серых, а когда-то радикально черных ящиков колонок, с огромным достоинством взгромоздились пока еще тверезые скоморохи-самоучки. Непередаваемо пронзительно отвизжали-отвыли свое настраиваемые усилители. Термен умер. Прозвенели и отбухали ударные. Паайехали. Номер первый- «Усталая подлодка». Реальная жизнь подводника почему-то противоречила шлягеру, и ненавязчиво говорила, что еще больше подлодки и караула устали сами подводники и их семьи. Причем, не от глубины погружений и полярных снегов, для моряка это пыль, а от ненавязчивого военно-морского быта. Жилье, нельготность района, транспорт, денежное довольствие, бронирование жилья на Западе, Военторг, детсад, работа жены, ее специальность, учеба и институты детей, охреневшие от царско-божеской удаленности и безнаказанности командиры, комиссары, начальники, единоначальники, военачальники… Даже старлея плавсоставу стали давать не через год, а уже через два года службы на бидоне. Поступившие в Военторг то ли Ольги, то ли Тимофеевки гэдээровские лифчики распределялись политотделом. На полном серьезе. Через конспект первоисточников и служебную характеристику мужа. После дембеля офицера с семьей по месту жительства проблемы начинались заново и восходяще стократились, при сокращении доходов. Снизу вся эта верхняя государственная политика называлось «НАЕБИЛОВО ПО ПОЛНОЙ». База- Западловск, поселок- Тихоидиотск, Скотово-17, Икотово-17, Чухас. Про кабак уже говорил. И «Усталая подлодка» тоже потихоньку трансформировалась несознательными товарищами в «Усталые от водки», со словами:

Водка диким давлением сжата.
Выпью все. Тресну или помру.
Невозможно спокойно, ребята,
Слушать эту тупую муру.
….
В Техасе тихо. Час ночной.
Тебе известно лишь одной,
Куда усталые от водки
Из кабака пойдем с тобой.

Больше слов не помню, слышал всего один раз. Грохотал и бухал жестяной музон, «а сейчас, по заявке Пети из Павловска для Тани из лаборатории», за трояк, под визг толпы, поддавшие лабухи под звуки гибели Содома и Гоморры вопили нечто, отдаленно напоминающее заказываемые песни. При этом лениво халтурили- больше одного куплета не изображали. От УНЧ вибрировало все вокруг и все внутри нас. Эра Тухманова. На сером туалетном цементном полу перед помостиком с ВИАджязом, шаркая обувкой, тряся руками, прическами и одежей, ритмично разлагалась на гавно и пот разноцветная крепко датая биомасса разнополых строителей коммунизма. Временами из нее выпадал развеселый Адисей в расстегнутом кителе на белу поплинову рубаху, поддавшие писняры- не от слова «пiсня», а, скорее всего, от слова «писять», гулкими микрофонными голосами устало блажили: «тихо катится река, голубая лента…», замолкали, народ недружновесело орал свое, в основном про бедного студента, а Адисей, резво прыгая и тыча в грязно разноцветные низкие потолочные железобетонные небеса рогулькой указательного и безымянного, по-детски радостно и беззаботно вопил:
-Вспоминайте… иногда… Генку-диссидента!!!
-ХХЭЙ!!! ННАРА-ННАРА-ННАРА-НА…- резко просыпалась музыка.
В полумраке над культуртрегерами устало перемигивались огоньки якобы де цветомузыки- каждый день одно и то же. Тоска.
Нам уже было страшно весело, я не отставал от Адисея. Танцы-шманцы-зажиганцы. В наших портфелях уже лежало по коробке конфет и пузырю, незаконно проданных нам официанткой по великому блату. Все было на мази. За исключением двух неопределенных моментов.
Первый. Дульсинеи каждого закрытого гарнизона имели свои особенности. Чем же славились чухасские лээди Ммэри?

-Я само совершенство, я само совершенство,
Я само совершенство, выше всяких похвал!
Ах, какое блаженство, ах, какое блаженство!
Знай, что я совершенство, знай, что я идеал!!!
Ммээри… Мэри Поппинс…

Не попинсом, нет. Извращенным коварством. Обитатель павловской казармы, об-надеженный нежной феей, доверчиво пропускал одиннадцатичасовый автобус в часть, закрытие в двенадцать военной гостиницы, и покидал кабак в обнимку со своей, как ему казалось, терпсихерой часа в два ночи. При подходе к своему подъезду застенчивая евридика ласково, но твердо вынимала руку преданного (во всех смыслах) орфея из своей теплой многообещающей подмышки:
-Чшшш… Тихо. Я замужем… ДЕТИ… СОСЕДИ…
Затем муза, с сестринским чувством, высокопарно-торжественно благодарила медленно выпадающего в неприятный осадок своего ясновельможного Рыцаря за чудесный вечер, который он подарил ей в этом притоне разврата, куда она попала «ну, совершенно случайно, с подругой», и который она «запомнит на всю жизнь…», цепко брала подаренные Ловласом канфекты и шустро исчезала в темном подъезде. Пулей влетала в квартиру, сбрасывала туфли в прихожей, и, не зажигая свет, скорей к окну, наслаждаться с подругами и более удачливыми гостями зрелищем сложных спонтанных эволюций смертельно торпедированного недотепы-транспорта из «PQ-17», ошарашено дрейфующего темным двором в невеселых размышлениях о дальнейшем. Зрители приходили из кабака на квартиру феи минут за пять раньше, пока она «гуляла» мечтательного дурака по Техасу. Прихваченным из зла накрывался стол, и начиналось второе действие, не поймешь чего- драмы, оперетты, мюзикла, трагедии или комедии- для кого как, плавно переходящее в третье. Педаль до полика. Все инструкции к хуям, больше гари- меньше ям. Занавес с чайкой. Дети не мешали.
Момент второй- корпоративная этика. Жены своего экипажа, однозначно- ТАБУ. Жены подводников- НЕЖЕЛАТЕЛЬНО. Остальные жены, в том числе и надводни-ков- ЗНАЙ НАШИХ!!!. Правда, были деятели интимного фронта, в том числе и из нашего экипажа, для которых не было ни «табу», ни «нежелательно». Только ЗНАЙ НАШИХ!!!.
…Перед незадачливым асмодеем лежало три пути.
Первый. Попроситься на ночлег к знакомым. Третий час ночи, однако. Не все пой-мут.
Второй. Найти подъезд, почище и потеплее, устроиться на нижней ступеньке по-следнего пролета. Как-то не по-гусарски.
Третий. Пешая прогулка в часть. Пяти-шестичасовая. Как-то, в конце лета, и я про-гулялся по трассе. За пять часов по трассе не проехало НИЧЕГО. Ночь. тишина. Вдалеке, паровозом пыхтела камнедробилка на высоте. Вокруг же творилось необычайное- трассерами летали мириады светлячков, темносинее небо чертили падающие звезды, и я ощущал себя случайным, посторонним и ЕДИНСТВЕННЫМ зрителем чужой волшебной сказкожизни в первом ряду. Бал Золушки. А ведь мог и не увидеть всего этого. Что такое хорошо, и что такое плохо? Пойманный фуражкой чудо-огонек оказывался банальной мушкой со светящейся жопкой, но ощущение волшебства происходящего убедительно, и не ожидая никаких комментариев и ответов, утверждало, что ЖИЗНЬ гораздо сложнее всех наших представлений о ней, вкупе с книжками как Политиздата, так и издательств «Наука», «Мысль», и их совокупной квинтэссенции- «Наукова думка». Если ты увидишь то, что тебе будет показано. Именно тебе. Зачем? Не знаю. Но нет в жизни ничего ненужного и бессмысленного. Есть только кажущееся таковым. Много званых, да мало избранных. И кто ты?
…После многосуточных несчитанотревожных сдач задач в морях, бодун с односуточным недосыпом- мелкая пыль, и я бодровесело пришагал на пятачок перед «Дельфинарием»- незаметно влиться в наш экипаж-семью. В сторонке начальники служб и командиры БЧ принимали доклады нижележащих, осваиваясь с текущей ситуацией. Вот и наши комдивы зашептались с бычком. Командир БЧ-5 капитан II ранга Рычков был передовиком по количеству прозвищ в экипаже, коими окружающие и подчиненные пытались отразить все богатство граней его внутренних энтелехий, которыми он временами поворачивался к ним. По званию- капитан II ранга Рачком, или капитан II ранга Хрычков. По должности- Бэкон. И просто так- Медуза. Слякоть. Гемор (не путать с Гомером). Почечуй. Ёптыть. И тп. Как хочешь. На выбор.
…На сдаче задач не пошла ракетная атака. Сбой на кавырнадцатой секунде. На борту- штаб. Лихорадочные поиски возможных проблем внутри БЧ-5, быстрый доклад Бэкону:
- НЕ НАШЕ.
Сбор глобалов и штаба в центральном. Разбор полетов. Минитменом впереди всех стартует бычок-рикетчик:
-Тащь камандир! Сбой ракетной атаки на кавырнадцатой секунде! Причина- пропа-жа питания от БЧ-5!
Командир:
-В чем дело, БЧ-5? Когда же наконец закончится этот бардак в вашей БЧ?!
Комдив-2 Ханыч шипит Бэкону:
-Тащь кан II ранга- мамой клянусь, у нас все было в норме, питание не проседало!!!
Бэкон искательно и жалобно улыбается, морщит неправильными глубокими морщинами узенький бледный лобик и жует сизые губенки:
-Дык… этт сама… значицца… ёптыть…
И привселюдно и безответно, припоминая ВСЕ, бывшее, небывшее, настоящее и будущее, командир РПК СН капитан I ранга Олег Васильевич Саловьеф ебет с при-свистом ВСЮ БЧ-5, сборище разгильдяев, придурков и пьяниц в лице командира БЧ-5 капитана II ранга Рычкова. Вдоль и поперек. За компанию и потомству в при-мер. На остальные БЧ и службы у него уже не хватает ни пороху, ни времени, ни желания.
…-Вася, ты что, уже кончил?!
-КОНЧИЛ.
-Ну и кказзел…
…-Рразойдись!
Позже, обрабатывая данные СБД с доисторической военной версии МАГ-59, выяснится, что причина сбоя- закис клапан из заведования ракетчиков. Но поезд уже ушел. Обсуждалась сложившаяся ситуация и между нами, лейтенантами различных подразделений. БЧ-срань и БЧ-люкс.
-Блядство какое-то,- горестно сетовал перед люксами электрик лейтенант Слава Медведенко, - Как так можно служить? Отодрали незахуй собачий перед флагмана-ми… Опозорили на всю дивизию… За что?
-Да, не повезло вам с бычком. Вот наш- через жопу вывернется, а свою БЧ посто-ронним в обиду не даст,- согласился с ним представитель БЧ-люкс ракетчик Вася Жижерин.
-В адмиралы мыслит, вот и не дает себя гавном попусту мазать.
-А кто вашему мешает?
-…..
Вот так и рождаются прозвища. Про Палдиски молчу. Неприятные? На зеркало неча пенять, коли рожа крива…
…Незаметно влиться не получилось. Внезапно все четверо нехорошо посмотрели на меня, и Бэкон решительно направился в мою сторону.
-Андрей Георгиевич,- пожевав геморроидальными губенками утопленника, необычно вежливо начал он издалека,- вы вчера съезжали с Адисеем?
-Так точно. В баню.
-Ну и-?
-В коломбину не сели- вы же сами видели, пошли по Тропе, сели в проходящий ав-тобус.
-Дальше, дальше!
«Дальше яйца не пускают!!! Кконь педальный!!!»- ласково подумал я, но вслух сказал вежливо:
-В баню, к сожалению, не попали. Опоздали, тащь кавторанг.
-А в кабак не опоздали, нет? Хорошо ПОМЫЛИСЬ, товарищи лейтенанты?
-Библиотека тоже уже была закрыта. Как и шашечная в ДОФе. Кафе открыто до ноля. Зашли в кафе попить чайку перед автобусом в часть. Оно ведь для нас, вроде бы, для офицеров. Так и называется- «Офицерское». А что, в кафе НАШЕМУ экипажу тоже уже нельзя? Как в Палдиски в «Приморский»? Да?
-Судя по вашему виду и выхлопу, чего-чего, а ЧАЮ вы, похоже, наелись от пуза. Досыта. И выспались, кажется, как положено, перед службой. Посмотрим, как сегодня служить будете. Где Адисей?
-Не знаю, может в части. Из кафе он ушел раньше меня (чистейшая правда- он дей-ствительно ушел раньше меня).
-С бабами?
-Как можно, тащь кавторанг- он ведь женат. Как и вы. Адисей, по-моему, встретил однокашника из Питонии, и пошел к нему в гости. А была бы у него квартира, как у вас- пошел бы к себе домой, к жене. К детям. Как вы. Как Попов. Как Жогов. Как Рогов. Как и я бы с удовольствием. Да НЕКУДА. Вот и приходится нам мыться в бане, и пить чай не у себя дома, а в кафе.
-Квартиру ЗАСЛУЖИТЬ!!! надо!
Я вспомнил распределение немецких бюстгальтеров, которые тоже нужно было ЗАСЛУЖИТЬ, подумал про воздух, которым мы, исходя из этой логики, пользуемся пока почему-то абсолютно НЕЗАСЛУЖЕННО- «куда же смотрит комсомол, и школа, блядь, и школа, блядь, и школа!!!», но снова вслух сказал совершенно иное:
-А вот в Советской Конституции, основном законе нашего родного Советского го-сударства, получение жилья- священное право каждого советского гражданина, даже уголовника, и напрямую, ни со службой, ни с работой, Конституция это право никак не увязывает. И Устав, кстати- тоже. Я же, вроде бы что как, отнюдь не уголовник, а даже товарищ офицер. Да и по специальности, вопросов ко мне, у вас, как я понимаю, пока нет.
-Говорите много. Это все парсадановщина. Демагогия. А вот ваш мичман Суслов…
Память моментально услужливо осветила недавнюю раздачу слонов и материали-зацию духов в РТС, радостный вопль лейтенанта Ветчинкина: «Матрос Ганзуля- не мой Ганзуля!!!», и я кротко отмел попытку наезда:
-Суслов не мой, тащькавторанга, а Жогова. Я- инженер, а не групман.
-Все-то вы знаете… Ну, а лично ВЫ где ночевали? Небось, в БИБЛИОТЕКЕ?
-Никак нет,- деликатно, не покраснев, соврал я,- в гостинице.
-Хотел бы я посмотреть на тую гостиницу…
-А нет ничего проще, тащь кавторанга- гарнизонная. Под универмагом.
Вышеизложенное- запредельно облагороженное переложение общения с команди-ром БЧ-5. Капитан II ранга Хрычков обладал потрясающей способности быть пре-дельно правильно понятым своим лишним составом при помощи двух словосочетаний, интонации, телодвижений, слюнных брызг, и исключительно небогатой мимики. Волшебные сочетания состояли из следующих звуков: « так, эт сама значитца» и «ёптыть». Как-то, на заре туманной юности нашего экипажа, еще в Палдиски, сей офицер вел политзанятия с подчиненными лично ему тащами эсцерами, то бишь, с нами. Солировал он минут пятнадцать, и мы с Шурой Спиридоновым, если правильно помню, в конспектах политзанятий стали вести учет командирских перлов, пытаясь выяснить степень его интеллекта методом определения частоты их употребления в единицу времени. Он фиксировал «такэтсамазначттца», я- «ёптыть». После подсчета Шуркиных палочек и моих библиотекарских четырехлапых квадратных мандовошечек с крестиками внутри, и сравнения их с секундами начальнического спича, выяснилось, что скакуны мыслей командира БЧ-5 атомного стратега неслись исключительно шустро- где-то со скоростью двух десятков «ёптыть» и десятка «такэтсамазначитца» в минуту.
…Выдоить из меня было больше нечего, и Бэкон нехотя поплелся на осеменение в группу командования. Что наша жизнь?- игра, подумал я, с интересом наблюдая тонкости ветеринарного процесса уже со стороны. Ситуация повторилась с точно-стью до «наибаврот». Обували его, безмолвного, у всех прохожих на виду, три виртуозных Паганиня в три смычка по одной скрипке без единой струны- командир, старпом и помоха. Долго, нудно и умеючи. Без канифоли, тьфу, вазелина.
-А поцеловать?- ехидненько подумал я по окончании процесса.
Тем временем пришли скотовозки. Процесс посадки в Техасе начинался так же, как и в Павловске, но заканчивался радикально иначе- в коломбину, как курку в знаменитый флотский консерв «Братская могила», забивали ВСЕХ, не миндальничая с анатомией человека. И похер приказы о перевозках. Иногда ехали с шутками, обыгрывая, кто, на что и как присел. Иногда, кряхтя, в угрюмом и тяжелом перегарном молчании. Когда как.
По приезду оказалось, что Адисея нет и в части. Меня допросили еще раз уже с командиром, но я держался за свое, да и что даже при желании я мог сказать? Чувствовалось, что на Адисее Канарейкин оторвется по полной и с удовольствием. Такая удача! Причина достойная, объективная, и личного врага фюрера по его приказу личные приближенные сотрут в порошок под это дело. Вот прихватил, например, нежный экипажный особист Леша брутального ракетчика лейтенанта Сереженьку Варавву за систематическим употреблением вовнутрь «портвейна» из системы охлаждения ракетного комплекса. И что? А ничего. Повозили фэйсом об тэйбэл, поукоряли. И все. А раскрутить могли крепко- подрыв боеготовности, приведение в нерабочее состояние системы, обслуживающей ракетный комплекс. Статья. Сережик, однако, тоже был малый не промах, и по быстрой, на глушняк, сдал всех, кого угощал. Справедливости ради скажем, что и Сережа Варавва попался не сам, а был сдан особисту Леше своим подчиненным моряком, приловленным в трюме у заветного краника лично шустрым Лешей. Моряк рассудил здраво, что художник В. Маковский давным-давно почил в бозе, и на новую картину по теме «Подвиг матроса Игнатия Шевченко», спасающего от гибели горячо любимого офицера-командира-единоначальника-дворянина ценой своей никчемной жизни, надежд никаких нет, жить нужно сегодня, и поэтому предпочел облегчить свою личную судьбу закладом своего же командира группы:
-Офицеры пьют «портвейн», а нам нельзя?
Взаимоотношения моряков, сундуков и кадетов- мутная нелюбимая официальными маринистами всех стран и режимов тема. «Нерпа». И я не ходок по ней.
…Правда, когда по горячим следам офицера-кладенца общительный Леша попы-тался раскрутить сданного ему Сереженькой Вараввой с потрохами собутыльника- эртээсовца Серегу Осипова, вышел облом. На ласковое, как май, предложение развеселого Леши покаяться и разоружиться перед следствием, Сережа Осипов ответил черной неблагодарностью. Трагически поднял куцые бровки домиком, и с огромным чувством собственного достоинства отмел, как абсолютно беспочвенные, подозрения особиста:
-Вранье. Беспардонный клеветон.
-А вот рядом с вами сидит ваш товарищ, лейтенант Варавва. Узнаете его? Говорит- пили. С ним. «Портвейн». На корабле. В его каюте. Зачем ему на вас врать? Ведь вы же друзья, не так ли? Вот вам ручка, бумага. Пишите все чистосердечно.
-А я откуда знаю? Он говорит, у него и спросите. А я не пил. Да и дружба- понятие нынче растяжимое, как цветной японский гандон с усами. О чем писать? Ничего не знаю.
-Серега, да ты вспомни- сколько раз мы с тобой пили «портвейн» у меня в каюте! Под твою же закусь!
-Товарищ лейтенант, не стоит прикрывать свою жопу чужой шкуркой, даже если она от залупы сослуживца. Попался- отвечай. Других не впутывай. Я с тобой на пароходе не пил. И ничего о сливе «портвейна» не знаю. Знал бы- всенепременно доложил бы лично вам, тащь старший лейтенант, как и положено.
Долго и безрезультатно бился дуэт правдоискателей с дубовым Осиповым, приводя бесчисленные подробности его корабельных застолий: из чего пили, чем закусывали, что говорили при этом, кто и сколько раз ходил пописять, предлагая чистосердечно во всем сознаться, и этим облегчить свои нестерпимые душевные муки. Сережа так называемыми душевными муками абсолютно не страдал, и был непреклонен:
-Ничего не знаю. Признается Варавва, что пил- его дело. Его и дрючьте. В гости к нему заходил, да. Может, и ели чего, не помню. Но не пил. И чтобы пил кто-то на пароходе при мне, тоже не помню.
-А вот его объяснительная, где он черным по белому пишет, что вы пили с ним. И вы знали, что пьете, и откуда. Это- документ. Как вы это объясните?
-А как я могу объяснить вам ЧУЖУЮ объяснительную?!?! У вас есть докладные моих начальников о моем пьянстве на корабле? Мои объяснительные по этому по-воду?
Докладных и объяснительных не было. Не пойман, не вор.
-Так и на Варавву ведь тоже докладных не было!- уговаривал Осипова колоться до пупа обаятельный особист Леша.
-А вот с этим вопросом не ко мне, а к его начальникам- как это они там контроли-руют своих подчиненных и несут свою строгую океанскую службу-то?!- подсказал недогадливому Леше ясноглазый Сережа Осипов.
…К обеду над экипажем вроде как громыхнуло, и после обеда озабоченный до предела Витаминыч залетел в нашу каморку.
-Тэкс, быссынька-быссынька, постельное белье Адисея. Где его тумбочка? Зубная щетка, паста, мыло, полотенце. Все в пакетик и мне. Шнуром.
Пока все собиралось, быстрый на язык помощник, в трех словах, два из которых были лексически ненормативны, гундосо обрисовал ситуэйшэн. Бесчувственное тело Адисея, лежащее с портфелем посреди трассы Владивосток-Находка обнаружил, и доставил в комендатуру не абы кто, а ЛИЧНО комендант гарнизона залива Стрелок. Теперь Адисею сидеть, как свекле в жопе, 28 суток. Не меньше. До помывки в бане. А там будет видно. И умчался аквилоном. А жизнь и дальше потекла своей уксусной эссенцией в наших хреново-горчичных берегах. Адисея на губе я не навещал- сам был невыездным- типа соучастник залета.
И вот, однажды, будучи беспрепятственно озадачен местом в коломбине для посе-щения места общего пользования типа «баня»- небывалый случай!!!, и благополуч-ного решения массы попутных проблем, трепетно-расслабленно вступив под завет-ные своды очага ненавязчивого военного общепита ГУТ Ванькинторга №287, вне-запно обнаружил на своем любимом месте Адисея.
-Дядя Андрей!- радостно завопил он, широко, как химия в дела человеческие, рас-простирая над столиком руки с полным фужером и уже чем-то слегка озадаченной вилкой,- присаживайся! Гостем будешь!
-Ни хрена себе, сказал я себе! Адисей!
-Все на борьбу с Деникиным!!!
-Согласен. Смерть шпионам! Попутно и Рабкрин реорганизуем. По-ленински.
Адисей, как и я, был после бани, где мы с ним ухитрились разминуться, и его чистая негустая растительность гордо реяла над радостной питонской репой. Из под расстегнутого кителя с силибряным питонским значком сурово глядела на мир равномерно грязная серо-пепельная, а когда-то белая рубашка.
-Ну, как?- одновременно поинтересовались мы друг у друга, звякая вилками по та-релкам.
Сегодня мы железно были пьяницами. До вечерней лошади в часть были нетороп-ливо, тщательно и всесторонне обсуждены два жизненных вопроса- гауптвахтенная жысь, и внутренняя жизнь части.
…Прискучавший к ночи у тумбочки дневального по экипажу моряк, прибалдел от веселого вида двух опальных лейтенантов, и щегольски, с огромным чувством юмора, по-гусарски щелкнув каблуками, размашисто отдал нам честь.
-Не командуйте,- барственно махнул ему ручкой у пупа Адисей, изображая великого флотского военачальника- в части все нормально?
-Гыыы… Тащь лейтенааант… Долгонько же вас у нас не было…С возвращеньи-цем!- расплылся в улыбке моряк. Лишний состав был в курсе дел внутренней офи-церской жизни. В низах тоже авгуров хватало.
-Дела, братец, дела.
-Как же, как же, наслышаны о ваших делах, тащь лийтинант!!!
Попозже к нам заскочил дежпочасти- ему утром докладывать командиру, в каком состоянии мы приехали.
Утро до обеда прошло странно тихо, но в обед у нас в комнатушке нарисовался Комсомолец. Комсомолец был моложе нас выпуском на год, корабельной службой абсолютно не горел, за что был заспинно тихо неуважаем корабельным офицерством, чаще терся не на пароходе, а в штабе и в дивизионном комсомоле, при этом, как не странно, абсолютно не беспокоился начальством за проблемы с самоуправством. Более того, складывалось впечатление, что наши лаперузы его как-то тихо побаивались, что ли. Ни с кем в экипаже, кроме помощника Витаминыча, близко не общался. И это было странно при разности их положений и характере помощника. Знакомства были у него только штабные. В базах, что Севастополь, что Палдиски, что Гремиха, все о всех знали всё. Чего не знали- аппроксимировали. И довольно удачно. Сплетни, слухи, правда- ты как хочешь это назови. Сарафанное радио. Толкователи. Кто, как, когда и с кем, и тд. Дыма без огня не бывает. Без скидок на должности и звания, параллельно, командир ты стратегической вч Олешко Безрогий, или его дружбан, замполит, он же перспективный инструктор флотского ПО капитан III ранга Петрухо Зубарев, он же- Чебурашка Петя (Чебурашкой прозвали его палдисские девчушки легкого поведения, к которым он был зело охоч, за мелкий рост, уши, и хитрожопую полудетскую придурь), эксгибиционист-политработник пучеглазый капдва Малмалаев, или простой солдат стройбата Худайбергенов. Народу абсолютно перпендикулярно, чья ты номенклатура, ЦК КПСС, штатовского Сената, или Великого Монгольского Хурала, извиняюсь за выражение.
Комсомолец частенько водил за ноздрю по чухасским феям Витаминыча, и ехид-ные девушки едко комментировали как их совместные походы, так и роли каждого в них в этих походах. Сикараха, Света, Руфа… Несть им числа. О бедном помохе замолвите слово!!! Но нет у народа ничего святого, нет. Да и приврать ему, народу, как сто грамм выпить. Впрочем, каждый служит так, как может. На чужой роток не накинешь платок, а кто не спрятался, я не виноват. Раньше надо было думать. Лет тридцать назад. С гаком. С течением времени Комсомолец радикально метаморфизировался, засолиднел, сменив черный флотский мундир и золотые погоны лейтенанта плавсостава на глубокосухопутный зеленый полковничий пиджак, Приморье на Москву, а молотки инженер-механика на ведомство, где запас и отставка заменены действующим резервом до гробовой доски. А что?
-Мамы разные нужны, мамы всякие важны, - говаривал один поэт.
-Нынче всякий труд почетен,
Где какой ни есть,
Человеку по работе
Воздается ЧЕСТЬ!,-тоже стихотворно соглашался с ним другой.
-Так наш ЦК писал в письме открытом,
И я согласен с мнением его,- поддакивал им третий рифмоплет.
…Комсомолец нерешительно послонялся по комнате и наконец озадачился:
-Адисей, мне приказано взять с тебя объяснительную.
-На чье имя?
-Ставского.
-Не командира?
-Нет. Заму.
-Хорошо. Будет. Завтра после ужина.
-Надо завтра в обед, после ужина- поздно.
-А служить завтра кто за меня будет? Личный состав озадачивать и контролировать? Ты? Объяснительная- она ведь времени требует, это тебе не «Боевой листок» о чистоте в гальюне. И потом, куда такая спешка? После двадцати восьми суток?
Комсомолец молча вышел, очевидно, на консультацию, и вернулся минут через пять:
-Хорошо. Завтра после ужина.
Дверь за посланцем замули закрылась, Адисей живо изобразил жалисное «евгейское лицо» и гуняво завыл:
-Пгишел кка мынне Шапигга,
Мой защитничек-стаггик,
Сказал, не миновать мине ггастгела…
-Адисей, а ведь тебя командир на суд чести готовит. Чужими руками. Общекомсо-мольское собрание вынесет ходатайство. Политотдел утвердит. Собрание офицеров не откажет. В дерьме искупают неоднократно и по уши. С захлебом и взахлеб. Канарейкин все это организует по высшему разряду. Железно.
Напишет ротный писарь бумагу…
Подпишет ту бумагу комбат…
-Заебется пыль глотать,- лениво зевнул питон.
…Назавтра, в адмиральский час, Адисей закрыл нашу кандейку на ключ, достал из рабочей пап
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[Сергей Акиндинов]

_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Владимир Рыбальченко]

Похоже

[Давидовский Александр.]

Ждем продолжения,Андрей!
_________________
"Нас мало, нас все меньше,
и самое страшное, что мы врозь..."

[Андрей Парсаданов]

виноват, недоглядел.


папочки несколько тонких желтых листков дешевой целлюлитной бумаги:
-Проверь-ка, дядя Андрей, нет ли грамматических ошибок, а я пока с «документа-ми» поработаю,- залез под кровать и достал со дна своего чемодана толстенный темно-синий бух с беленькими буковками на обложке- «Справочник практического врача».
Объяснительная резко делилась на две части. Во вводной части Адисей тщательно описывал ВСЕ бяки, творимые командиром по отношению как к нему лично, так и к его семье за весь период службы под Митрофан Василичем Скотининым. В том числе и глубоко интимно-личные. Всего не помню. Бяки тянули листа на два с по-ловиной убористого адисеева почерка. Одно из них, как «…услышав лай караульной собаки…» из УГиКС, на всю жизнь врезалось в мою военно-морскую память. Речь шла о перевозке холодильника, на которую Саловей не отпустил Адисея. Заканчивалось описание эпопеей с баней. Вторая часть итожила вводную и звучала так: командир части создает нечеловеческие условия не только службы, но и жизни, и не только Адисею, но и его семье, не давая возможности даже помыться в бане, не говоря у же о вышеперечисленном. И вот, в очередной раз не помывшись по вине командира, так как тот не обеспечил ему своевременный сход, и Адисей пешком дошел до трассы Находка-Владивосток, сел на проходящий автобус и приехал в Техас уже после закрытия бани, опоздав при этом на вечерний автобус в часть и в гостиницу, замечтавшись о собственном жилье за чашечкой коффы в «Дельфине». Поэтому Адисей был вынужден идти в часть пешком. По дороге вспомнил всю свою жизнь под Скалозубом, проанализировал ее, и пришел к выводу, что командир части, из личной неприязни, за материальный убыток, понесенный командиром в адисее №1 со спортлото, сознательно, мстительно и целеустремленно пытается разбить его семью, корпускулярную ячейку славного социалистического государства, и подталкивает своего подчиненного к самоубийству. Впереди- крах жизни. И нет больше никаких сил, моральных и физических, бороться со злой волей командира части капитана I ранга Саловьева далее. Пришло решение покончить жизнь самоубийством. Записки писать не стал- всего не напишешь, темно, да и жена с дочерью в далеком Питере. Адисей нес в портфеле одеколон, который купил в Техасе для своих моряков. Чтобы умирать было не страшно, он через силу выпил отвратную жидкость, и лег посреди трассы, ожидая автомобиль, который его, горемыку, раздавит всмятку на радость командиру.
-Ты аххринел,- только и смог сказать я,- это же- дурка, и бербаза. Навеки в летёхах. ЖОПА.
-Ну, я не просил тебя вникать в смысл написанного. Я просил посмотреть, нет ли грамматических ошибок. А насчет списания- знаешь ли ты хоть один экипаж, выходивший в моря или автономить без прикомандированных? Плавать некому, Андрейка! НЕКОМУ!!!! Не путай с бундесмарине, где даже СИМУЛЯЦИЯ психической неполноценности уже официально признается психболезнью, и является поводом для дембиля. Что русскому- здорово, немцу- смерть. Да и карьера наша накрылась мехом еще полтора года назад, когда мы попали под Канарейкина, если ты это до сих пор еще не понял. Так что, что так жопа, что эдак. По любому.

«Он меня оскорбил,
Он сказал: «Капитан,
Никогда ты не будешь майором».

Судьба. Все. Из этого рОя не выйдет ни хуя. Бесквартирный, замшелый, разведен-ный, никому не нужный каплей в засаленном и перхатом кителе с такими же мяты-ми и ломаными погонами, белесой подмышечной плесенью, намертво вросшей в дикое мясо рыже-черной портупеей с пустой «кАбурой», до гроба склеившийся кислячками со своими неснимаемыми гавнодавами. Каждой дырке затычка. Крайняя жопа. Кандидат на удавку с послевахтенного бодуна в вонючем казарменном сортире. А питон, да еще и дзержинец, да еще и после корфака, да еще и с головой, никогда и нигде не пропадет. Поверь на слово. Ошибок нет?
-Нет.
-Ну, вот и ладненько.
Вечером пришел Комсомолец. Адисей, прежде чем отдать ему объяснительную, попросил расписаться на ее копии о приеме на руки оригинала. Дата со временем приема.
-С каких это таких хуев?- вылезли глаза на лоб у Комсомольца,- нееет…
-С тем, чтобы на меня не перли в случае потери, изменений, или уничтожения то-бой, или кем-либо еще, моей объяснительной. Чтоб избежать возможности подмены документа кем-либо. На копии распишется тот, в чьи руки я ее отдам. Могу отдать лично заму. Иначе не отдам вообще. Могу отправить на Флот. В Москву. Имею право. Ты не пробовал думать, зачем зам за ней послал тебя, а не взял объяснительную сам, лично?
И Комсомолец снова удалился на консультацию. Вернулся надутый как сыч, расписался, получил документ, и убыл обеспечивать приготовление козней Адисею лаперузами. Страдали мы без него недолго, вот он, опять нарисовался, хуй сотрешь. С объяснительной.
-Адисей, ЭТА объяснительная для экипажного комсомольского собрания НЕ ПОЙДЕТ.
-А собрание перед моряками ПОЙДЕТ? Меня, офицера, перед моими подчинен-ными?! Мордой в гавно?! Перед младшими по званию?! Срочниками?!
-Так надо, Адисей. Случай особый. Личное указание политотдела дивизии. Ты что хочешь сказать, что не виноват? Гарнизонный залет! Флотский!!! Тебя повязал сам комендант гарнизона!!! Лично!!! Пьяного в жопу!!! Посреди трассы всесоюзного значения!!! В полном отрубе!!! Комендатура!!! Двадцать восемь суток губы!!! Мо-жет, тебя еще поощрить за все это? Надо переписать, Адисей.
-Я НАПИСАЛ ПРАВДУ. ПЕРЕПИСАТЬ- ЗНАЧИТ СОВРАТЬ. И ТЫ, СЕК-РЕТАРЬ КОМИТЕТА КОМСОМОЛА ЧАСТИ, ПРИ СВИДЕТЕЛЯХ ПРЕДЛАГАЕШЬ МНЕ, КОМСОМОЛЬЦУ, ВРАТЬ!!! ПЕРЕД КОМСОМОЛЬСКИМ СОБРАНИЕМ?
Комсомолец не сразу осмыслил сказанное и минут на пять выпал в осадок, потом слегка очухался:
-Да, возьми назад свою объяснительную, и отдай мне, или уничтожь при мне ее копию с моей подписью.
-Уже. Сжег. Может, обыщете группой командования?
Комсомолец растерянно посмотрел на меня, похоже, на этот случай его не инструктировали.
-Только что из сортира, ничего не знаю,- аккуратно ушел я на крыло,- разбирайтесь сами, без меня.
Комсомолец, все еще не понимающий что делать, в ступоре подошел к койке Жогова, взялся за ее спинку, и начал монотонно раскачивать. Вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад. Койка жалобно скрипела всеми своими железками. Вжик-вжик. Вжик-вжик. Вжик-вжик. Выходило, что объяснительную видел и держал в руках он один. Лаперузы откажутся от всего. Что делать с объяснительной? Он- крайний. ЧТО ДЕЛАТЬ?!?! Адисей демонстративно достал «КВС» и начал готовиться к политзанятиям. Я откровенно балдел от происходящего. Гибель богов. Момент истины. Так и не придя в себя, Комсомолец, через несколько минут, так же молча, со странным лицом сомнамбулистически покинул поле боя. Кажется, он так до конца и не понял, что же произошло, но чуял нутром, что проконсультироваться, похоже, было уже не с кем. Железно. Башкиры умирают в одиночку, как говаривал капитан III ранга Михал Михалыч Крастелев в сложных жизненных ситуациях курсантов на экзаменах. Адисей запер дверь, отложил раскрытый «КВС», достал свой чемодан из-под койки, и опять углубился в «СПВ».
-Лихо! А что дальше-то будет?- поинтересовался я книгочея.
-Не знаю. Инициатива у них. Не мешай.
Наутро, после завтрака, как обычно, частично стыренного вестовыми под руково-дством старшины II статьи Гадышева для командира, питавшегося отдельно от своих офицеров, в закуточке, (очевидно, не обижая и себя- своя рука владыка), на нашем горизонте, как всегда странно лыбясь, нарисовалось очередное экипажное чудо в роговых очках- ветеринар Гена, во всей красе своей странной нестроевой походки вполуприсядку.
-А йяа ммилава узыннаю дды ппа ппаххотке!!!
За глаза его звали по мульфильму о Чебурашке- Крокодил Гена. Примечательно, что самое интересное про нас говорят именно за глаза. И это очень хорошо, думаю я. Меньше знаешь- дольше живешь. Спокойнее. И о себе лучше думаешь. Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман.
-Художник! Сделай мне КРАСИВО!!!
Гена выпустился на год позже нас, но сразу на должность начслужбы. Положение двойственное, и он не сразу сориентировался правильно в тонкостях экипажного этикета.
Первое время, по приходу начмеда в экипаж, мы жили с ним в Палдиски в одном гостиничном номере. Гена был запанибрата с Бахусом, и поговорить с ним в этот момент на околомедицейские темы было очень интересно. Роль выдающихся фи-зиологов стран в выборе этими странами наилучшего способа лишения жизни своих граждан с точки зрения медицины. Испытание БОВ на смертниках. Майрановский. Организация массовых захоронений, места и хлорку для которых заблаговременно готовят еще в мирное время, и по темпам ее заготовки, местам складирования, как по заготовке тулупов, новой смазке или обводам корабля можно понять многое. Он мог внятно объяснить, почему в Союзе врачи принимают не клятву Гиппократа, а Присягу советского врача. И верно, таковую в 81-м принимала моя супруга. Дети же принимали уже просто Клятву врача. Поразительно- кредо врача тихо менялось с общественным строем. Еще более поразительно было наличие у Гены, как и у всех военных медиков Союза сразу ДВУХ!!! присяг. Как быть в случае противоречий между ними? Чей приоритет? Внутренний голос подсказывал- эту тему не только с ним, а и вобще ворошить не стоит. Через много лет, наблюдая с телеэкрана кровавую инаугурацию российского спецназа с клятвой на крови: «Служу Отечеству и Спецназу!», задавал себе те же вопросы. Кто придумал слоган? Кто разрешил его применение? Что такое- Отечество? Что такое- спецназ? Кто определяет эти категории? На каком основании? Что приоритетно- общевоинская присяга, или присяга спецназа? Что главнее- Отечество, или спецназ? Как они персонифицируюся в личностях? Кем? На каком основании? Каким образом поведают конкретному бойцу о своих желаниях? Понимают ли ребята, ЧТО они говорят? Понимают ли это их непо-средственные начальники? Остальные начальники? Верховный Главнокомандую-щий? И главное- ЧЕЙ приказ они в конце концов выполнят? И перед кем и как за это ответят ПОТОМ. Самое интересное- что они сами обо всем этом думают? А у медика спецназа уже не две, а целых три присяги... А у медика спецназа, одновре-менно сотрудника, предположим, ГБ или СВР уже, как минимум, четыре клятвен-ных обязательства… А партийная клятва? Голова кругом. Масса вопросов, после которых печально знаменитые сталинские репрессии уже не кажутся такими бес-смысленными.
Гена любил мечтать, каким крутым хирургом он будет, и я его не расстраивал, но тихо балдел про себя- как может, в общем-то неглупый парень после шести лет ака-демии им. Любвеобильного Мироныча (какое отношение трагически-туманно ото-шедщий от прелестей личной половой жизни Мироныч имел к медицине, кроме общей с бурсой местности управления, на которой он заодно удовлетворял свои естественноинтимные надобности подчиненными, в том чсле и местным же балетом- до сих пор ума не приложу) и года интернатуры (двух- ординатуры) не понимать строжайшую систему оказания медпомощи на флоте: экипаж-медсанчасть-гарнизонный госпиталь-флотский госпиталь- питерский ЦВМГ, и свои, строго определенные реальные обязанности корабельного ветеринара в рамках своей должности. Раздача гексавита из огромной беложестяной банки (больше трех шариков в одни руки считать не надо, ошибешься, не беда, от этого не помирают, да и помрут, тоже не беда, служба все спишет), ватки с шилом очередной боевой смене на разводе, направление в санчасть, ходатайство (не освобождение- ХОДАТАЙСТВО!!!) перед командиром о кратковременном освобождении от служебных обязанностей. Вот и все практические обязанности корабельного фершала. Медицинские перспективы- минимальные, госпиталей на всех не хватит. Это не я такой умный. Это- результат случайного общения с крутыми палдисскими госпитальерами постоянного состава за столиком «Приморского». Вечер свечей. Свободное место за ихним столиком. Гос-питальеры демонстративно не ставили своих корабельных собратьев нивхуйсоба-чий, и целый вечер смешили меня и друг друга реальными историями из жизни прошедших через Центр дубинноголовых корабелов от медицины. Доктор Костыль-Зеленкин. Не Войно-Ясенецкий. Застолье резко снижало барьер корпоративной этики. Узнали, из какого я экипажа, заржали, и тут же снабдили историей, как наш Бэкон пытался списаться по болезни из экипажа через их госпиталь, когда узнал, что экипаж вместо Камчатки идет в Приморье. Бэкон был мелкий хитрец, и имел две медкнижки. Одна- настоящая, затертая и распухшая, как печень коровы при сибирке, вторая тоненькая, аккуратная, для курсов, классов, и, если повезет- академии. Но вот как разделить один геморрой на две медкнижки? Насмеялся всласть. Лучше не болеть. И здорового угробят. Самое интересное- абсолютно безнаказанно. При отсутствии практики через два года квалификация врача теряется напрочь. Не знаю. Им виднее. Хотя экипажная самохваловская эпопея до мелочей подтвердила сермяжную правоту госпитальеров. Не прошло и полгода, как пел Вова.
Женат был Гена не впервой. Дурное дело нехитрое. Жена- миловидная, неглупая, обаятельная, явно не смотрелась парой Гене, и почему-то казалось, что она у него, увы, далеко не последняя.
В наше время модно было аппендицитовать в автономках, один ухарь даже ухит-рился вырезать его самому себе, получив за это, по слухам, Звездочку. По развесе-лым рассказам корефанов, в первой же автономке и Гена пытался соблазнить пре-лестями аппендицита в корабельных условиях кого-то из моряков, если не ошиба-юсь, Гапеева, обещая тому курортный режим Канар при лазарете до конца автономки, но моряк оказался недостаточно туп, и сырок в мышеловке так и засох нетронутым.
…Гена был не один. Подмышкой у него уютно угрелась Адисеева медкнижка, лю-бовно обернутая медициной в розовую бумагу. Ласково, за руку, как маленького ребенка, наш ветеринар повел Адисея в санчасть на забой. Так же, как недавно, в Палдиски, моряка Самохвалова, выполняя волевое решение командира о медицинском обеспечении отдачи моряка под трибунал за мнимую попытку уклонения того от службы посредством якобы де «симуляции». Сейчас, так же по указанию командира, коллегиально документировать степень суицидальности кандидата на тот свет, и заключение о его дальнейшей службопригодности. Карперешеек. Танкобоязнь. Снегоборьба. Белокитайцы. Кронмятежники. По идее, суицидала нужно было класть в госпиталь на серьезное обследование СПЕЦИАЛИСТАМИ, но Скалозуб уже не хотел лишнего шума. Фролов давно был адмиралом, и Митрофану тоже очень хотелось носить полосатые штаны, благо, штат позволял. Пустите Дуньку в Европу!!! С какой детской радостью он ПЕРВЫЙ!!! среди окружающих капразов обзавелся «чумичкой»! Да и служить вместо Адисея было некому. Из экипажа уже и так слиняла куча народа. И новые служить под началом нашего Сусанина никак не пылали. Дураков нет.
Опыт с Самохваловым для лаперузов прошел даром. А вот «Справочник практиче-ского врача» не подвел суициданта.
Адисей подгреб в казарму уже самостоятельно, с бумажным пакетиком, полным хвостатых пузырьков с микстурами под бумажными шапочками на резинках. Пу-зырьки были в санчасти дефицитом и их строго-настрого было приказано вернуть взад. По использовании. Гена же остался глобалить в санчасти адисееву судьбу. Да и свою тоже. Фершалу было дано личное указание командира исключительно ПРА-ВИЛЬНО заполнить Адисееву медкнижку. На ВСЯКИЙ случай. И НЕ ДАЙ Б*ЖЕ ОШИБИТЬСЯ, как с Самохваловым…
…Микстуры поочередно доставались из пакетика, этикетка неторопливо изучалась с серьезнейшим видом, данные исследований заносились Адисеем на тут же аккуратно расчерченный лист-график приема лекарств. Вокруг радостно ржали над процессом набившиеся в кандейку ротозеи-сослуживцы, и всем было интересно, чем это закончится.
…Все в этом, самом лучшем из миров, рано или поздно заканчивается. Вот и день военно-морского родео подошел к концу, давным-давно съехали в Техас наши од-нокаютники Жогов и Рогов. Закрылась на ключ дверь. Извлеклась розовая медк-нижка. Темносиний «СПВ». Началась дешифровка эскулапических клиноиерогли-фов. «Астено-ипохондрический синдром по обсессивно-гипотоническому типу»- это все, что поддалось нашим трудам из полутора страниц диагноза убористого почерка. Звучало зловеще. Но не все было так мрачно- живот нашли мягким и безболезненным, дыхание- везикулярным, а тоны сердца- чистыми. Зубы в санации не нуждались.
…Наконец, отбился затраханый за день экипаж, и сумрак нашего казарменного жи-лища заледенил равнодушно-дохлый люминисцентный фонарь уличного освещения.
-А что теперь дальше-то будет?- терзало меня жгучее любопытство.
-Вопрос, канешна, интересный,- задумчиво ответил Адисей,-

…А ты все спрашивала шепотом:
Куда суешь, ведь жопа там?!

Что мы имеем на сегодняшний день? Никаких экипажных комсомольских собра-ний и судов чести. Отбой трудовой тревоги. С одной стороны- полнейшую индульгенцию ЛЮБЫХ моих дальнейших поступков. Но только при данном командире. Объяснительную уже одинаково невозможно ни выкинуть, ни пустить в дело. И то, и другое- подсудно. Причем, похоже, Простаков до сих пор этого так и не понял. Разъяснить это ему некому, да и опасно. Интересно, как он дал отбой Политотделу, Штабам, особистам и медицине. Наверняка, при помощи все той же своей каучуковой боеготовности, трактуемой им исключительно в соответствии со своими же личными потребностями. Интересно, видели ли они мою объяснительную, или Скалозуб ее по тихой заныкал? В любом случае, пропадет копия- есть железный свидетель- ТЫ. Казнить нельзя помиловать. Где запятую пристроим.
-Я?! Хороша работа над ошибками… Да ты хитрован, Адисей…
-Питон, дядя Андрей, питон. Не обижайся. Тем более, что тебе, не исключено, все это тоже может пригодиться. Вскорости. Ты ведь тоже личный ДРУГ ФЮРЕРА.
Но, с другой стороны- злопамятный подлец, мстительный дурак, охреневший от собственной безнаказанности. Таких ничего ничему не учит. Так что, скорее всего, как в любимом экипажном фильме «Ставка, больше, чем жизнь», продолжение следует. Правда, ставка не больше жизни. Все, отбой.
И Адисей, утомленный за день фантасмагорическими, исключительно удачными публичными скачками на осатаневшем от бессильной злобы командире РПК СН капитане I ранга Сцаловьеве О.В., номенклатуре ЦК КПСС, по-детски беспомощ-ным во всей полноте своей власти перед простым лейтенантом Адисеем- Военно-морской ВИЙ!!!- где вы, Гоголь, Салтыков-Щедрин, Сухово-Кобылин?!?!, заскри-пел ржавыми пружинками казарменной сиротской коечки, поплотнее завернулся в синенькое сиротское одеялко ПШ, повернулся лицом к стенке и мирненько засопел.

…Там, за туманами, досмерти пьяными, в пространственно-временной неопределенности военно-морского бытия нечеловечески неотвратимо и фантастически непредсказуемо поднималась алая… заря… заря… заря… алая заря АДИСЕИ №3.


ЭПИЛОГ

Воин не выбирает командира. Судьба.

Полковник наш рожден был хватом,
Слуга царю, отец солдатам.

Не Кутузову. Не Барклаю де Толли. ЦАРЮ!!! Под руководством поставленных царем Кутузова, или Барклая де Толли. А другие служат Жукову. Щелокову. Чурбанову. Катусеву. Телегину. Хватову. Соловьеву. Крюкову. Гордову. ЛИЧНО и НЕПОСРЕДСТВЕННО. А главное- ВЫГОДНО. Государева воинская часть превращается в частную лавочку непосредственного начальника. Государевы люди- в личных холуев начальника. Начальник, соответственно- в государственного преступника. Звания. Награды. Пенсия. От имени Родины за ЛИЧНУЮ преданность сюзерену. Вассал моего вассала- не мой вассал. «Я решил- фюрера на борт не брать!»
Невписавшимся- Бич Устава гиппопотамовой кожи и Равнодушные Жернова Не-справедливой и Беспощадной Службы.
Высшая Радость- Горе Друга.

«Служить бы рад. Прислуживаться- ТОШНО».

P.S. Интересно, а на сколько бы сейчас потянула на «Сотбисе» эта объяснительная Адисея с автографом Комсомольца? Какова судьба оригинала? Копии? О, сколько нам открытий чудных хранят флотские архивы, в которых, по идее, должно фикси-роваться ВСЁ… Еще более интересно, если это ВСЁ там на отражено.

Добавлено спустя 14 минут 41 секунду:

заодно перетащил и это.


Над Южной бухтой плыли и сладким стоном рвали душу бравурно рыдающие ме-дью духового оркестра звуки «Прощания славянки». Почему военные марши до краев переполнены невыразимой тоской? Почему так подспудно печальна ВСЯ му-зыка?
…К Минной стенке, кормой, в узкую щель меж двух стоящих у стенки БПК, швар-товался третий, судя по всему, после долгой средиземки. У места швартовки кипела белорозовоголубой пенкой кучка близких родственников гореплавателей, вытаскивая из моих широченных клешеных курсантских суконных штанин памяти не нечто, чуть-чуть потолще консервной банки, предмет зависти гражданок, а аналогию - «зэхвiр бiло-рожэвий», как говаривала продавщица бакалейно-кондитерского отдела Подольского гастронома, каковой имел место быть на углу Жданова и Красной площади. Подслеповатая витрина бакалеи пыльно таращилась через трамвайные пути на скверик Чэрвонойи площи, а витрина виноводочного и табачного отделов, где мы, шустрые ученики 20-й киевской школы, на большой перемене разживались винцом и куревом, чтобы потом, с превеликими понтами демонстративно употребить все это в родной бурсе, зачастую прямо на занятиях, выходила на Жданова, опять-таки через рельсы- ну куда без них!- на Подольский же универмаг. Продавщица бакалеи, молоденькая хамоватая «чортыха», она же «парыжанка» (по выражению ГОНОРОВЫХ киевлян)- то есть еще совсем недавно приехавшая «з сэля», но уже вся в ж*пу городская, небрежно поигрывала округлым алюминиевым совочком в мешке с желтоватым кубинским сахаром-песком.
Куба, отдай наш хлеб!
Куба, возьми свой сахар!
Нас наеб*л волосатый Фидель!
Куба, пошла ты на ху*!-
… - вот такой вид в Стране Советов приобрел летящий над планетой звеня, гимн кубинских революционеров «Родина или смерть», про непреклонных барбудос, идущих чеканным шагом на смерть за Кубу, любовь свою. Правда, после братских поставок кубинского тростникового сахара в Совдепию по причине штатовского эмбарго. Часть политически неграмотного населения Киева тут же увязала факт сахарной братской дружбы с Кубой с некоторым понижением уровня сахаристости своей личной жизни и моментально отозвалась радостной интернациональной песней. И вообще, советский народ был необычайно отзывчив. Более того, можно сказать, еще и удивительно чуток. Так, на заклятую дружбу тогдашних Инстанций с молодым ебипетским ахвицером он незамедлительно отозвался от чистого сердца, простыми словами:
Лежит на пляже, грея пузо,
Полуфашист, полуэсер,
Герой Савецкава Саюза,
Гамаль Абдэль Навсехнасэр.
В конечном итоге, дружба оказалась не совсем взаимной, с мировым коммунально-кухонным скандалом напоследок, и, как говорят, довольно убыточной для Союза. Дело житейское. На дипприемах в кастрюли с борщом друг другу реально не срали, по причине отсутствия наличия таковых, и то слава Б*гу. Но не только чрезвычайно отзывчив был советский народ. Он еще был мистически сложен. Бисмарк… «Русская душа»… «НИЧЕГО»!!! Население СССР было бесклассово, но многослойно, и каждый слой и прослойка жили своей непростой жизнью, абсолютно несовместимой с жизнями соседних слоев и прослоек, не говоря уже о самых пограничных слоях. Параллельные миры. Инопланетяне. Сверхтекучесть гелия на этом фоне выглядела прозаично, обыденно и по-деревенски неинтереснопросто.
Со сцены московского Самого Большого Дворца Страны носитель официального голоса, Раб Безукоризненного Паричка, Всенароднозаслуженный Ёся, на фоне гомерических размеров черно-бело офраченного хора (во всю сцену и под потолок), опиравшийся на такой же оркестр с неизменными простонародным баяном- какая песня без баяна, какая драка без Ивана?!- и старательной домрой; бархатным мужественным голосом возвещал присутствующим в ложах Инстанции, Отдельным Представителям партии и правительства, и просто чисто одетой околовластной шушере, заполнявшей остальные кресла алого революционного бархата:
-Это время гудит!!!
И заспинный чернобелый хор грозно ррокотал:
-БАМММ!!!
-На просторах страны!!!,- горделиво-торжественно страдал Ёся.
-БАМММ!!!- отработанно вторил хор.
-И большая тайга покоряется нам!!!- представительно и солидно гордился результатом тяжелой работы великого народа почетный комсомолец страны советов.
А советские одноканальные телевизионщики, всей стране и всему миру, старатель-но, во всех мыслимых ракурсах показывали Зал, восхищено аплодирующий трудо-вым подвигам стоя, торжественного Ёсю, и согнувшегося в три погибели старательного трудовика-домриста. Не думай о секундах свысока- в жизни везде есть место подвигу. Были бы бабки.
А в это же самое время на сумеречном доминошном столе вечернего киевского двора, под немощной желтой лампочкой питерского рыбьего жира, малолетние артисты из народа, простые неплательщики комсомольских взносов, не проститутошно, за звания, квартиры и деньги, а просто так, для себя, азартно дребезжа струнами дешевеньких гитар, щедро оклеенных гэдээровскими переводными картинками с девушками, стебаясь над соседом-эксбамовцем Толяном, очень быстро вернувшимся ОТТУДА, и не просто так, а с волчьим билетом на всю оставшуюся жизнь, озвучивали истинную жизнь ударной комсомольской стройки века абсолютно иначе:
А ммы пайехали на БАММ!!!
А ссы чимайданнам кожжайным!!!
А ддаммой вирнулиссь с БАММа!!!
А ссы хуем атамарожыннымм!!!
…Прошло совсем немного времени, и все тот же Ёся, правда, уже набальзамированный подстать своему вечному паричку под Ильича, на той же сцене, похоже, при том же хоре, баяне и домре, при тех же телевизионщиках (правда, уже многоканальных- ПРОГРЭССС!!!), при той же публике, так же торжественно и гордо пел абсолютно иные песни абсолютно иным людям абсолютно иного строя за абсолютно иные зеленые деньги. Вчерашний комсорг как-то тихо заимел свой БИЗНЕС, каким-то образом стал в доску свой ВСЕМ- от неокоммунистов до властных и силовых структур, от крутого авторитетного криминала до так называемых олигархов, причем все это смешалось в кучу, педальные кони, мутные люди, еще сложней, чем в доме Облонских. Гражданин Израиля запросто становился секретарем Совета Безопасности России не меняя гражданства.
Свой человек я был у скокарей,
Свой человек у щипачей,
И гражданин-начальник Токарев
Из-за меня не спал ночей…
Причем настолько своим, что рiдна мати моя, обетованный Израиль залетному но-ворусскому старому ядреному яврею даже выйти из своего аэропорта не позволил, а подержал в подсобке, посадил на первый же обратный самолет в Ресей, и привселюдно, позорно, кладя с прибором на возможные обвинения в антисемитизме со стороны всемирного еврейского сообщества, недипломатично отправил восвояси. Тн оплот демократии- тн Америка, до сих пор тиходемократично отказывает этому же заскорузлому новорусскому русскоязычному демократу в визе, демократично не объясняя причин. Намекают- МАФИЯ, но кто же их, злодеев, разберет без поллитры… Ёся, правда, молодчиком. Меценат по детям. Как и Ходор.
…Амалфея от бакалеи свысока поглядывала на притихшую очередь через амбразуру с красными весами, прорубленную в высокой, скругленной кверху бакалейно-кондитерской витрине-прилавке из зашорканого оргстекла, в которой неаппетитный желто-зеленый пыльный горох, загорелые пупырчатые цыганские макароны, лапша, вермишель, ракушки и рожки, загадочные САГО и ПРОДЕЛ (кто продел, кого, как, куда, а самое главное- ЗАЧЕМ?!?!), разноцветные вафли и пряники нескольких сортов, нанощебеночка знаменитой каши «Артек», кошмар моего детства- белобрысая манка, радостножелтое цыплячье пшено и надрубленная тощежопая сиротская серая шрапнель в холщовых раскрытых торбочках мирно соседствовали с сахарным богатством. Импортный и отечественный, тростниковый и буряковый, рафинад, быстрорастворимый, прессованный, кусковой и колотый, сахарный песок нескольких сортов, в разнообразной упаковке и без оной, сахарная пудра, иссиня белые конические сахарные головы в целлофане… Овсяная каша в больших зеленоватых пачках из города с нечеловеческим именем ХАРЦЫЗСК!!! одним своим названием обещала нечеловеческую мощь потенциальным едокам. Позади бакалейной козы красовалась не Москва, а конфетное изобилие аборигенной фабрики Карлы-Марлы наклонными ящичками в полстены. Ррот фронт! Объектом пиризритильного «городского» взора продавщицы были захожие в магазин упревшие селянки с Житного рынка. Грубые суконные платки черно-коричневой клетки с бахромой, черные оксамитовые плюшки в талию по середину объемистой, добротной селянской задницы на могучих деревенских телесах. Черные суконные юбки чуть выше объемистых коленок, черные же селянские чёбОти трещали по швам на крепких белых столбовых ногах. Две, связанные носовым платком в ручках, плетенки- прямоугольные сумки из соломы, перекинутые через плечо на манер хурджина, набитые городской снедью - Собакевичи в юбке, Агеева на них нет! После Балаклавы, где мы жили раньше, порайонная сложность киевских национально-сословно-имущественных взаимоотношений поражала. Куреневка, Западынка, Липки, Евбаз- не просто разные районы города, и даже не разные планеты- разные Галактики. И на простодушный глубокодеревенский запрос взвесить «отуто пивкыля вахлей» блатное дитя прилавка (а получить место в магазине, да и еще в районном гастрономе!!!, и городской было очень непросто, удел же селян - лимитЫ- были стройка, дворники, тяжелые, вредные и не-престижные производства, ментовка, где горожане работать попросту брезговали- яка гыдота!), вылупив на покупательницу, такую же щирую украинку, как и она са-ма, густо накрашенные крупитчатой савецкай тушью в кирпичиках (чтобы набрать тушь с брусочка на щеточку, на сухой брусочек нужно было ПЛЮНУТЬ И РАСТЕРЕТЬ- БРЕНИЕ-БИБЛИЯ!!!) бесстыжие карие глазенки, невинно-подковыристо уточняла: «А вам яких - вэршковых, У СТАКАНЦЯХ!!!, чи шоколадовых?» Запыхавшаяся селянка, в сбившемся на затылок платке, с рясной росой пота на низком белоснежном лилейном лобике над облупившимся загорелым лицом в размытых темнокоричневых плямках веснушек, расстегивала одну-единственную пуговицу на блестящей бархатной плюшке, погружала по локоть корявую, порепанную неблагодарной сельской работой руку с черноземными неровными ногтями руку куда-то в район необъятных грудей, и долго там шарудилась, рождая массу ехидных комментариев у позадистоящих щирых кыян. Доставала оттуда махонький, судя по всему, еще довоенный кошелечек с застежкой из двух железных шариков, и потно пыхтела: «А хиба я знаю? Яки вкуснишэ, ДОНЮ. Та дэшэвшэ.», безошибочно вычисляя СВОЮ, сильскУю, среди чужеродных выкобенистых киевлянок. НАСТОЯЩИЕ гроши хранились у нее в тех же телесных глубинах, но не в кошельке, а в узловатом носовом платочке, который доставался еще сложнее, откуда-то из подмышки. Подбор и отбор товара, контроль веса, подсчет денег и расплата с продавщицей - лiсова пiсня. Городская же спесь щедро отоваривалась ответным гомерическим сельским хамством, простым и грозным, как кувалда. Вплоть до «в бубен». Селянка с клумаками на плече, ледокольно прущая полным ходом по неторопливому «цивильному» Хрэщатыку, отлетающие от нее в разные стороны тэндитни пани на отакенных каблУках, взаимное колоритное, зачастую матерное, звуковое сопровождение действа - яркое, незабываемое, но, в общем-то, обыкновенное для Егупеца тех лет зрелище.
-Разуй глаза - куда прешь, жлобиха сильскАя!
-Пiд три чорти, хай тобi грець!
-Хамка!
-А щоб тобi повилазило через сраку!
-Сама такая!
Интересно, что и в далеком Таллине щирые эстонские горожане так же ласково и уважительно именовали своих, таких же щирых как они сами, своих же исконноэ-стонских селян «куратами», однозначно с киевским- «чортЫ». Тэрэ, тэрэ, вана кэрэ. В принципе, и Россия далеко не отставала. «Коренные питерцы» с новгородцами и псковскими «скобарями». «Мааскваа» с «понаехали тут». Лично я никогда не делил людей на городских и селян, и интересно было слушать претензии горожан к беспаспортным людям, обделенным благами цивилизации тем же самым городом, приезжавших в город за продуктами, произведенными в городе из выращенного селянами за копейки в нечеловеческих колхозно-совхозных условиях, работавших в городах на работах, которыми брезговали привередливые «горожане». Ехидные и меткие прозвища обеих сторон - тема еще та. Совместная жизнь «коренных» горожан, вчерашних селян и селян сегодняшних внутри города - та еще тема. Сложная штука - национальный вопрос, а самые причудливые и мерзкие формы антагонизма, как ни странно,- не между нациями, а внутри САМОЙ нации. Поэтому-то, любая революция начинается как буржуазно-демократическая, а заканчивается как пролетарская.
…Встречающие изнуренных дальним походом марсофлотов после долгой разлуки, разноголосо махали яркими цветами и флажками под слабослышимые женские крики «Ураа!» и «Сашаа!», немощно тонувшие в бессменном марше. Выдувал звуки му затмевающий солнце блеском труб флотский оркестр, особняком важно присутствовала белочернозолотая группа командования. Швартующийся экипаж, от командира, до последнего матроса предвкушал, КАК он даст просраться несокрушимому и легендарному после долгой разлуки. Любимый город может спать спокойно? Ну уж дудки… Только сойти на берег.
Корабль швартовался грамотным и лихим командиром. Мы стояли сверху, в скверике на Ленина, и нам, как на ладони, были видны четкие действия швартовной команды под руководством трубного гласа корабельной трансляции. Металлический голос, уверенный, хрипловатый и неспешный, разносился на всю Севастопольскую бухту. Свиристя турбинами, БПК на мгновение застыл колом поперек бухты, и ювелирно точно нацелился кормой на место швартовки. Разогнав радужную масляную пленку, закипела взбудораженная винтами волшебноголубая вода под кормовым подзором - задний ход, и серостальной красавец медленно покатился кормой аккурат в козью ж*пу промеж отдыхающих собратьев. За несколько метров до носовых оконечностей ошвартованных соседей спокойный мужественный голос пророкотал:
-Кранцы за борт.
Лишний состав деловито суетился по верхней палубе, но кранцы - огромные черные резиновые цилиндры, выбрасываемые за борт для того, чтобы не помять свои борта о чужие, почему-то так и остались лежать на палубе. Мы оживились - корма корабля уже поравнялись с носами пришвартованных к стенке.
-Кранцы за борт!- пожестче отреагировала на бардак трансляция. Белые мураши верхней команды так же деловито сновали по палубе, так же абсолютно не обращая внимания на команду. Кранцы так же спокойно лежали на месте. Корма БПК стала входить в узкий зазор между корпусами. Становилось более чем интересно.
-КРАНЦЫ ЗА БОРТ, Е* ТВОЮ МАТЬ!- уже в полный голос, но так же очень спокойно и слегка устало загремела металлом на весь легендарный Сева-стополь корабельная трансляция, и моментально, неуловимым для нашего глаза движением, кранцы оказались за бортами, а БПК, в последний раз взбудоражив воду под кормой «полным вперед», погасил инерцию и лихо прилип кормой к стенке. Смысл иерихонских звуков корабельной трансляции не смутил в городе славы русских моряков абсолютно никого. Внизу, на стенке, и около нас, в скверике, жизнь продолжалась, как ни в чем не бывало. Невозмутимо спешили пешеходы. Сосредоточенно изучали шахматные доски очкастые пенсионеры на лавочках. Степенно катали коляски горделивые мамаши. Оглушающе грохотал по видавшей виды многослойной бакелитовой фанерке главный калибр древнего, тусклокрасного, окисленного едким потом боевых ладоней, самодельного медного домино нечеловеческого размера. НАСТОЯЩИЕ вещи необычайно живучи. Радостно вопили придурковатые детишки, гоняясь по скверику друг за другом. Встречающие крещендо кипели радостью. Группа командования вышла на передовые позиции к корме пришвартовавшегося корабля - обрадовать возвращенцев казенной приветственной речью. Оркестр окончательно взбесился бессмертной как Кощей, скорбнорадостной «Славянкой».
-Дэр пиздец,- вдоволь насмеявшись отклассифицировал ситуацию Паша.
-Но ди пиз*а,- единодушно согласились мы с ним, и единогласно взяли кранцевое выражение в наш житейский багаж, рядышком с вроде бы аглицкими выражениями «прааапаалшын плант», на самом деле означавшим не двигательную установку, а очередной крах жизненных иллюзий, всепогодным мяконьким «аппа дэк» от Анны Демьяновны Окулич, немецкими «Ви хайст ду, буби?!», «Во зинд дер шыфэ?», «Иа аусвайс?!?! (исторгаемым из себя грозным немецко-фашистским желудочно-кишечным рыком), итальянским «Русо туристо облико морале», испанским «Далорес Еба*ули», тюркским «А йоханабадэн!!!», исконно-суконно-посконно-сермяжными «Подарок моря», «Пес смердящий», «Пустите дуньку в европу!!!», «Загнать дурачка под кожу», «Насрать и размазать», «Петя, Митин брат», «Цалавалис бы ишшо, да болит влагалишшо», «На кровавой бляхе», АХЕЗ- что означало «а ху* его знает», «ДПД»- до пиз*ы дверцы, «ПНХ» и «ПВП»- пошел на или в, «Обосраться и не жить», «Волохуев, вот вам буй», он же «Волобуев, вот вам ху*», он же в самом антилигентном опчестве изысканно скромный «Волобуев, вот вам меч» (и упаси Б*же перепутать, где что сказать!!!), сокровищами «Библиотечки дворника Палыча» типа «Проще пареной ж*пы», «Курсанты Пупкин, Залупкин, Жопов, Гавнюков…», «Ж*па с ручкой», «Не можешь срать - не мучай ж*пу», «Лучше перебдеть, чем недобдеть», трагическим «КРАЙНЯЯ Ж*ПА», радостным «Здравствуй, ж*па- Новый Год!», экстрасенсорно-паранормальным «Ж*пой чую…», и другими, такими же глубокоассоциативными ословесленными категорийными мыслеформами нашей компании, непонятными для непосвященных, главное в которых не СЛОВО, а ИНТОНАЦИЯ и размытый подтекст.
…В начале 60-ых, мы, примитивные послебалаклавцы-киевляне, занесли своим пи-терским родичам-аристократам заразу- писк киевского простонародья- выражение «усраться можно». Над нами вежливо посмеялись- ПРОСТОТА… Но случилось то, что и должно было случиться: простонародная похабель крепко-накрепко ПРИЛИПЛА к рафинированным аристократам. Не в силах отказаться от гениального в своей простоте и универсального в своей точности комментария различных сторон человеческой жизнедеятельности, хитрые питерцы не опустились до прямой цитаты, а уложили киевский алмаз в корректную коробочку с индифферентной надписью: «по-киевски». И смею вас уверить, этим выражением пользовались частенько, ухитряясь при этом еще и свысока подхихикнуть в нашу недалекую сторону.
-Кррранцы за борт!- вроде бы ни к селу, ни к городу рычал приятель в очередной мутной жизненной ситуации, вводя в недоумение окружающих.
-Пррапаалшен плант…- с выражением, соответствующим моменту, отвечал ему друг, непонятно, но исключительно правильно выбирая ответный бред сивой кобылы из богатейших запасников нашей Кунсткамеры.
…-А чтой-та сивводнечка нам поддарит море?- ехидно интересовались мы друг у друга, заходя, как эскадра Рожественского на учениях в тропических морях перед Цусимой, наиболее удававшимся ей рассыпающимся «строем кучи» на камбуз, мимоходом макая руки в обрезы с хлоркой. Вокруг бушевала холера - Эллль-Торрр- словечко-то какое! крррасотишша! В бухте не купались, хлоркой амбрировало ВСЕ. И если жиденький «борщец из свинячих п*здец» или «суп-кандей из бараньих мудей» с запахом хлорки как-то не очень доставали до сердца, а сурово изнасилованной одновременно в два смычка катком и молотилкой военно-морской жизни селедочке-несовершеннолетке, икебанически декорированной тухлопахнущими жиденькими имитациями наисвежайшего позапрошлогодного репчатого лучка это даже придавало некую пикантность - типа питерские рябчики с душком, то воспоминания о грузиноеврейском чае в голубых пластмассовых кружках с ароматом хлорки заставляют ежиться до сих пор. Справедливости ради отметим, что и водка, даже без хлорки, пилась из этих кружек тоже как-то особливо мерзко.
Камбузные подарки были оригинальны, но только небрезгливому могли доставить некоторую вторичную радость - так, обнаружив однажды в нашем «змеином» супчике нечто обвисшерозовое, одинаково могущее быть при жизни как аскаридой, так и вполне безобидной кишочкой, отнесли ЭТО за столик дежурному по училищу, получив взамен полный бачок жареного мяса, от которого никто за столом не отказался. Только первый месяц системной жизни анекдоты из серии «Приятного аппетита!» имели положительный эффект для некоторых за столом, увеличивая их порцию за счет суседей с тонкой духовной конституцией. Голод не тетка, а компотом сыт не будешь. Огромную роль в обмене несъедобы на мясо играло вежливое трагическое лицо «брезгливого» курсанта. Как писал Леонид Андреев - поцелуй и молчи. Молчать тоже нужно умеючи.
-Ахвициянт! Вина и фруктов!- с апломбом тянулась тарелка к раздатчику за неаппе-титным, несущим все многовековые прокисшие камбузные запахи училищным харчо (по нашей классификации - суп-харчок), щедро заправленного несвежим ипритом чесночкового аромата, неликвидом еще первой мировой, и то, видать, только по случаю его перехода в IV категорию под списание.
-Чпакейна, Хрящ, без пены - осаживал торопыгу знаток графских развалин, неторопливо мотая увесистой литой люменевой поварешкой «Смерть Голиафа» выделки кавырнадцатого номерного завода абсолютно несъедобную на вид толстую зеленую жировую пленку в таком же номерном коническом бачке-десятке, сосредоточенно анализируя небогатое взбаламученное содержимое на предмет лотерейного билета для получения очередного бачка мяса. За пять лет нашему столику повезло дважды- во второй раз было выловлено нечто волосатое, напоминавшее часть свиной гениталии, так же щедро вознагражденное НАСТОЯЩИМ! мясом.
-Свежо питание, да серится с трудом…- сокрушенно итожил курсант неприхотли-вый и ненавязчивый системный общепит, покидая камбуз после КОМПОТА с ко-ричневой трухой в полстакана, глотаемой залпом, с черным заскорузлым сухариком времен Очакова и покоренья Крыма в кармане, из бумажного мешка, щедро выставляемого голодающим голландского Поволжья посреди камбуза под ПИЛЛЕРСОМ. Незаметно рассасываемый на лекции кусочек негроидного кислого сухарика- кардиф! антррацит!!!, с превеликими трудами отколотого на перемене о подоконник от засушенной целиком обгорелой в головешку полубуханки, судя по всему, не угрызенной оголодавшими евреями во время их ветхозаветных хождений по пустыням (куда им- кишка тонка!- комментировали наши), страшно грохотал, одиноким Ганзелкой путешествуя пустынями кишочек курсантского организма, даже не покидая его пределы, вгоняя курсанта на лекции трепетной Виолетты Валентиновны Ковригиной (ах, как она рисовала стрелочки на шероховатой зеленой стеклянной доске… как упоительно скрипел и постукивал мелок в ее ручках… а голосок, голосок… прелесть!) в незаслуженную краску. Зигмунты терпеливо ждали своей очереди в кармане робы. Кушался он небрезгливо - самый придирчивый не смог бы определить грязь на сухаре даже после макания его не в солонку а в знаменитые воронежские черноземы. В наших карманах все-таки было почище.
А уж как при случае этот сухарик покидал пределы организма…!!! МАМА МИА… Чего стоили одни незлобивые и сочувственные комментарии корефанов… Прилов-ленный за поеданием сухарька в строю, на сампо или на лекции бдящим комодом или выше, мог спокойно рассчитывать вечерком на наряд на работу или на службу, оперативно объявляемый в тот же день на вечерней поверке. Но где наша пропадала? Братан! Помнишь ли ты ТЕ два «молочных дня», когда, испив серого, как штаны пожарника, молочка, обосрались ВСЕ в системе? Похеренный напрочь распорядок дня, училищные косогоры и кусты, снизу доверху щедро засеянные задумчиво сидящими курсачами в синих робах? Мы же и тут гордились системой - Дзержинка не перенесла бы ТАКОЕ. Просто не хватило бы места для всех присесть одномоментно и неоднократно, при этом - экологически и эпидемически безвредно. АБСОЛЮТНО. Вопрос - стали бы в Дзержинке вот так внаглую тырить молоко и многократно-запросто разбавлять его остатки некипяченой водой- ДВАЖДЫ!!!, нами как-то не рассматривался. Интересны причины и поводы матросских волнений на кораблях дореволюционной Российской империи. Кронштадтские гороховые волнения 905-го… «Нечестная» замена макарон по-флотски пшенкой на постном масле (про червивое мясо даже и не говорю) после погрузки угля могла запросто выйти руководству корабля боком и перерасти в восстание, чем, суетясь вокруг да около, пытались воспользоваться различные партии. Смешно и горько, через добрую сотню лет, читать, что в «потемкинских» харчах червяков-де не было и в помине, а все произошло из-за неудачной шутки, обыгрывавшей итальянское название вермишели. Бунт на корабле- подрасстрельное дело, и попытки представить людей, убивших своих начальников, и готовых за это умереть самим, дураками , вот так, запросто, из-за каламбурного ничего, идущих на верную смерть- не только позорны, а просто глупы и рассчитаны на идиотов. Организация питания и снабжения военных доре-волюционной России была своеобразна, и послужила одной из причин не только краха Империи, но и нехорошей кончины тех, кто запросто, не без пользы для себя, как товарищ Саахов, беззастенчиво и лихо путал свою личную шерсть с матросской. Поставки воякам солонины с калом- исторический факт. Были и другие, честные и порядочные - например, Л.М.Галлер. И судьба у них была иная. До поры до времени.
…-Сырога, плисни мине ишо гарачыва чъаю - дурачась, шутливо-нахально лез Ар-тамон вне очереди своим стаканОм из ближайшего алого харьковского автомата газводы под горлышко «Поскакушки», тщательно делимой поровну высокосправедливым Игорем.
-Проще пареной ж*пы - покладисто соглашался с ним перлом командира роты Старичок, абсолютно спокойно игнорируя Пашин стакан, и я ехидненько комментировал незыблемость хода исторических процессов в нашей компании классическим определением швабры Петей Щербаковым из третьего шнуркового взвода:
-Трапка- пардикулярно щотке.
-У НАС, на ФЛОТЕ-с, такого блядства нет-с. У нас, на флоте, таких остряков-с- за ху* и за борт-с!- ссылался на бессмертного поручика Ржевского молчаливый Сингапурский Патрубок, соглашаясь со мной.
-А ммы йиё- пппа пппизззде-с!- непреклонновесело обозначал свою позицию разливалы словами того же анекдота Качество, внимательно наблюдая с пузырем в руке, как успокаиваясь, обживает составленные в рядок поднадзорные ему стаканцы несущая временное призрачное веселье прозрачная мерзкая жидкость, и Колбаса сокрушенно припоминал позавчерашнюю непреклонную интернационалистку, пламенную Пассионарию, провожаемую перед убытием на историческую гишпанскую родину унылым гугнежом Мишеньки Суслова по бумажке из-под носа (не дай Божжа, чего лишнего!!!), наотлуп публично отказавшуюся вписаться в развитой соццiалисм дорогого Леонида Ильича, супротив «неправильного» выбора своего народа:
-Далллорес Ебанули…
…Чтобы все было по-честному, стакан был у каждого свой, разбирали наполненные стаканы по очереди, на морского, виночерпий брал последним, а поскольку все было честно, то каждый принципиально брал свой гранит, выражая доверие делителю. Но не всегда первый же автомат газировки решал проблему с посудой. Как-то мы довольно долго были в поисках, нам упорно не везло, и когда у очередного алого, как пограничный пес, автомата газводы вместо тары мы обнаружили мирно спящего ровно посередине хилого газона довольно прилично одетого забулдыгу в привольной позе запорожца за Дунаем, Павлик сокрушенно и укоризненно заметил:
-Нормальные люди уже отдыхают, а мы все хооодим, стаканЫ ищем…
-Не сцы в кампот, там повар ноги моет - утешили мы Колбасу охренизьмом москвича Лехи Цаплина. Цаплин неудачно поступал со мной в потоке, формировавшем роту электриков, но вместо него в училище прошла, преспокойно забив болт саморез-самолез со сложноконической резьбой на экзамены, медкомиссию и собеседование, его крылатая, полная оптимизма фраза. По тому же принципу и так же благополучно она прошла рядом с нами все пять курсантских лет, нимало не страдая от хронических недоеда, недосыпа и недоеба; нарядов, больших и обычных, на службу и на работу, очередных, и вне таковой; караулов; утренних зарядок; парадов и подготовок к ним; оргпериодов; командиров, начальников и преподавателей, любимых, никаких и ненавидимых, нормальных и мерзких, высокопорядочных и распоследних подлецов, мудрых, умных, неумных, неглупых, глупых, не очень глупых, и тупых в сисяк, как сибирский валенок; практик; зачетов, курсовых, экзаменов, диплома; благополучно выпустилась, и подпоручиком Киже образца 1975 года, правда, без диплома, кортика и погон, бодровесело похиляла с нами на флотА- автономить и распиздяйничать.
…Ювелирно закончив святое дело честного дележа и вздымая общественный гранит с личной теплой водкой по марусин поясок, многозначительно выдвинув увестстый аглицкий подбородок, Основной взревел:
-Ви хайст ду, буби?!!!
«Секретный фарватер» Платова был его настольной книгой. Игорек даже купил по долгожданному случаю отличное издание из серии «Библиотеки приключений» за ПЯТЬДЕСЯТ!!! КУРСАНТСКИХ!!! деревянненьких, как заплагиаченный Лешкой Толстым Буратина (он же итальянский Пиноккио) рубликов. Нарицательно стоила книжица рубля полтора- 1973 год!!! За проданные на четверть века министерству обороны свои тело и душу со всеми потрохами Игорь, как и все мы, ежемесячно получал от Родины 15 рублей 80 копеек.
-Отто!!!- четко хором отрапортовали мы, ответно звеня посудой, взятой напрокат у государства рабочих и крестьян, брезгливо сэндвичующих жиденькопродрисную гнилую так называемую интеллигенцию. И всем нам почему-то сразу стало веселее от невыразимо богатой оттенками мысли кажущейся беспредельной бессмыслицы произносимых слов. Ведь форма - содержательна, а содержание- формально.
…Ультра си - сентябрьский тезис Васи Лазеева.
СтаканЫ мы всегда возвращали на место.



С ПРАЗДНИКОМ!
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[Владимир Рыбальченко]

ЭТО, ОБЯЗАТЕЛЬНО НАДО ИЗДАТЬ!!!

[Давидовский Александр.]

Издать ОБЯЗАТЕЛЬНО!
И премировать!
_________________
"Нас мало, нас все меньше,
и самое страшное, что мы врозь..."

[Андрей Парсаданов]

как-то двусмысленно, Саша... бесплатной путевкой? в Сибирь? а вообще-то подумываю. пока не горит.
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[Владимир Рыбальченко]

[Андрей Парсаданов]

приморское поле тихонько пашется. как и московское и прочие поля. что сеется и что вырастет- вопрос, конечно, интересный. а если интересует приморское партизанство, то вот последние вести с полей в освещении "независимой" прэссы, с откликами читателей.

http://www.arsvest.ru/forum/25466/
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!

[А.Бондаренко]

[Андрей Парсаданов]

"... аааииииййй хорошоооо.... да ничего хорошего."

из репертуара прабабушки советско-российского рока Аллы Борисовны Пугачевой-Суперстар
_________________
Когда я служил под знаменами герцога КУМ-БЕР-ЛЕН-СКА-ВА!!!