СВВМИУ.ru

Беломорский В.О.

Одним заполярным зимним вечером выпала мне возможность (не помню за какой надобностью) совершить поездку на кунге от штаба своей дивизии в поселок. Время было чуть за семнадцать ноль-ноль. Ехать предстояло вместе с гражданским персоналом штаба, большинство которых составляли женщины. Забился, как двоечник на задний ряд и попытался прикинуться человеком – невидимкой, ибо в случае неудачи мог быть идентифицирован, как чужеродный объект и немедленно с позором изгнан, особенно если бы с местами возникла напряженка. Но уж очень хотелось мне сэкономить время, да и погода тишиной не радовала. Сидя на заднем ряду с душевным трепетом наблюдал за заполнением салона, теша себя надеждой не встретить кого – нибудь из штабных офицеров, могущих задать мне массу интересных вопросов. Ну вот, прекрасно! Салон почти весь заполнен, готовимся к отправлению. Черт, кого это несет? В дверном проеме показалась шапка с ручкой и левое плечо с погоном и тремя звездами на нем. По мере вползания (именно вползания, а не вхождения так расположение входного трапа в кунге было выполнено очень «удобно») в салон старшего офицера, я наконец - то смог его классифицировать. Это был командир лодки соседней дивизии Дим Димыч, известный своими неординарными выходками и специфическими шутками. Был он в своем нормальном состоянии, то есть слегка «подшофе» и, как следствие, в добром расположении духа. Громогласно поздоровавшись с пассажирами он медленно оглядел присутствующих и огласил: «Дамы, хочу рассказать вам анекдот. Не пошлый. Абсолютно. И главное - жизненный». Прекрасно зная повадки и критерии оценки «непошлости» по шкале Дим Димыча, дамы тут же уставились в окна кунга, стараясь изобразить интерес к окружающему пейзажу. К слову сказать, что Дим Димыч уже успел примелькаться в стенах штаба нашей дивизии, проводя время в изнурительных тренировках на биллиарде. А его несравненная харизма уже успела стать притчей во языцех у обитателей гарнизона.
Ничуть не смутившись такой реакцией на свое оригинальное предложение, Дим Димыч начал громогласно и с выражением вещать.
«Случилось это в начале 90-х. Карибское море, обшарпанная рыбацкая фелюга. На борту которой бежит из социалистического рая в приветливые и гостеприимные Штаты большая кубинская семья. Глава семьи – немощный и старый Педро – соратник Фиделя, оказавшийся на борту против своей воли. Многочисленные дети и внуки решили не бросать в одиночестве беспомощного старика на Острове. Уже несколько суток посудина болталась в море под палящим солнцем. Вскоре старый Педро почувствовал приближение смерти и призвал к себе свое семейство. «Я скоро умру и хочу напоследок поцеловать наш флаг» - таково было его последнее желание. Повергнутые в изумление родственники стали думать, как быть, ибо какой нормальный беженец берет с собой символ проклятого тоталитаризма. И тут, о чудо, средний сын Хуан вспоминает, что у его племянницы Марии на левой ягодице выколот крохотный флаг победившей революции. Все семейство долго уговаривает Марию преодолеть девичий стыд и выполнить последнюю волю старика. После недолгих препирательств Марию подвели к Педро и она, повернувшись к нему спиной, краснея от смущения приспустила трусики. С возгласом «Вива ля революсьеон!» старик припал высохшими от жары губами к округлости с заветным изображением. Оторвав лицо от «флага», Педро, чуть задумавшись схватил за талию «флагшток», развернул его к себе передом и тихо воскликнул: «Ну а теперь напоследок и с Фиделем попрощаюсь».
«Правда ведь, жизненный анекдот и совсем не пошлый»? – задал Дим Димыч своей аудитории риторический вопрос. На этом он закончил. Я же судорожно вцепился зубами в рукав шинели, что бы не завыть в голос. Поездка моя определенно удалась!
_________________

Иван Лукашенко

Иван Лукашенко

Наткнулся в интернете на тему, о которой нормальные люди предпочитают не говорить:

Про онанизм на подводных лодках,
Сколько ни тверди людям, что подводная лодка - не место для любви (не считая высшего её проявления - любви к Родине) они всё никак не хотят в это уверовать.
Во избежании травмирования психики и добавления чёрных красок в радужную картину мира, я крайне не рекомендую читать этот пост детям, беременным женщинам, юным девушкам, а также беременным детям и беременным юным девушкам. Остальные - на свой страх и риск, - я вас предупредил.
Вчера один йуный отец из леса пристал ко мне, как банный лист к жопе слепой к забору с просьбой рассказать, как же мы на подводных лодках дрочили. Я ему говорю, что не дрочили мы - не те обстоятельства и степень комфорта, но банный лист йуный отец никак не отставал от жопыменя и всё твердил, что я пытаюсь его наебать обмануть. Поэтому давайте я не буду говорить за всех подводников в мире, но распишу вам осреднённую картину жизни и быта на подводной лодке в море, а там вы уж сами подумаете, кто из нас более прав, а кто - более лев.
С момента начала ввода ГЭУ, время на подводных лодках начинает течь по-другому, чем в простой земной жизни. У вас, землян, оно течёт сутками, а у подводников - вахтами. Вахта - четыре часа два раза за 24 часа, ещё восемь часов из 24 часов отводиться на учения, занятия и обслуживание материальной части - всякие ППО и ППР, итак, до следующего цикла, остаётся восемь часов на отдых. В эти восемь часов входят приёмы пищи(четыре раза в сутки), всякие там умывания, перекуры и тревоги для выполнения боевых задач. Среднее время, которое подводник может выделить себе на сон из 24 часов - часа два или три (если очень повезёт). Соответственно, твой организм начинает как-то подстраиваться под такой режим, включает свои защитные функции и задействует скрытые резервы. Кроме того, организм подстраивается и под резко изменившийся режим питания: в нормальной жизни, ты завтракаешь в семь утра, обедаешь в час и ужинаешь в шесть вечера, а тут - завтракаешь в три часа ночи и обедаешь в пять вечера, например. Вся пища, при этом, готовится на воде двойной дистилляции, то есть жидкость в организме не задерживается вообще, чтоб вы понимали. А ещё мудак-интендант, вместо того, чтоб взять нормального сока, нахапал от жадности нектаров гуавы и папайи, а это такая сладкая и тягучая гадость, доложу я вам!
Моделируем ситуацию: три - четыре дня плавания прошли, всплыли мы на сеанс связи, связались, погрузились, отбой тревоги. Смотришь на часы - через два часа тебе заступать на вахту, при этом, надо ещё успеть позавтракать, то есть, на сон остаётся часа полтора. Естественно, первое о чём ты думаешь, это как бы тебе гуся своего подушить. Ты же всего трое суток не спишь, о чём же ещё можно думать? По мнению земных йуных отцов.
Или пришёл ты на обед: весь такой в погонах и кремовой рубашке, с ПДА на боку, и желанием в глазах. Вестовой подаёт тебе суп из семи залуп перловых круп. Начинаешь елозить в нём ложкой. А тут звон.
- Учебная тревога! Для всплытия подводной лодки без хода!
Ебучие акустики полынью нашли, значит. Разбегаешься по боевым постам. Час ловите эту полынью, она, насмехаясь над вашей косорукостью и никчёмностью перед Природой от вас успешно съёбывает.
- Отбой тревоги! Третьей смене на вахту заступить!
- Эбля! - удивляешься ты, - мы жы не пообедали ещё!
- Отставить третьей смене! Второй смене на вахту заступить!
Понятно, что дадут тебе на всё минут пятнадцать Бредёшь в кают-компанию, а там тараканы в твоём остывшем супе уже третий чемпионат мира по водному поло проводят. Ну о чём тут ещё можно думать, как не о том, как бы мне подрочить? Только об этом, естественно.
Сейчас про интимную обстановку жизни подводников.
Как подводники живут? Офицеры живут, в основном, в каютах по четыре человека. Мичмана и матросы - от шести до восьми. То есть в каюте один ты не бываешь никогда.
Сменяешься ты, например, с вахты, пьёшь чай и бредёшь в свою каюту, в надежде, что уж два-то часа тебе точно дадут поспать. В каюте сидит турбинист Игорь и играется на пентиуме своём в F-14 или электрик Рома и смотрит "Легенды осени" по видимомагнитофону. И ты такой:
- Рома, не против, я тут вздрочну перед сном?
- Пуркуа па, Эдуард, конечно - дрочите на здоровье.
Или
- Игорь, я тут лысого погонять собираюсь, може на брудершафт?
- Спасибо за столь лестное предложение, но вынужден Вам отказать - у меня важная миссия по уничтожению вражеской базы в планах.
Каюты в море никогда не закрываются. Запрещено. Потому, что если аварийная тревога, например, то ты хуй её, в панике, изнутри откроешь и спасать тебя никто не будет, как ни ори, - спасать будут подводную лодку, а не тебя, долбоёба. И в каюту постоянно заходит вахтенный: то разбудить очередную смену, то вызвать кого-нибудь на его боевой пост, по необходимости. Стучаться вахтенному запрещено, чтоб не будить остальных. Заходит вахтенный, например, тебя позвать, а ты руками о Саманте Фокс мечтаешь лежишь.
- Эдуард Анатолич, вас в центральный - там что-то с рулями горизонтальными и наши жызни в опасности, сейчас пойдёте, или сказать, чтоб подождали, пока Вы кончите?
- Конечно, пусть подождут! Не могу же я Саманту Фокс неудовлетворённой во все отверстия отпустить! Я жыофицер!!
Или так:
- Игорь Юрич, вас в отсек вызывают, там испаритель опять галаву ебёт. О, Эдуард Анатолич, опять Саманта Фокс?
- Не, сегодня у меня та, рыженькая, из Яки-да, не знаю, как зовут, но горячая штучка.
Так себе это представляют йуные отцы из леса. А ещё йуные отцы думают, что это можно было бы сделать в туалете. Йуные отцы не знают, что на подводной лодке нет туалета, там есть гальюны и они тоже, не просто унитаз, а целая система. Гальн на подводной лодке выглядит так:

Довольно романтичное место, я считаю. Гальюнов у нас было восемь на среднее количество в 180-200 человек экипажа и прикомандированных штабов. Один - командирский, в который ходят, сами понимаете кто. Один - в амбулатории для больных и докторов, два - в кормовых отсеках, куда тебе идти лень, а ракетчикам, связистам, штурманам и акустикам просто страшно, потому, что они бояться нечистой силы и крокодилов, живущих там. Итого, остаётся четыре гальюна на сто двадцать человек. Один из них обязательно не работает или продувается в данный момент.
Приходишь ты, значит, в гальюн с целью, простите, покакать и подрочить (по мнению йуных отцов). Дёргаешь ручку. Оттудова на тебя орут нечеловеческим голосом:
- Да за хуй себя подёргайте, собаки бешенные!!! Дайте подрочить спокойно!!!
Стоишь, культурно ждёшь. Переминаешься с ноги на ногу и волнуешься - Орнелла Мути с тобой тут долго стоять не будет, - у неё же дел много, кроме того, что надо быть твоей музой. Правда там Софи Лорен ещё, как вариант, может быть. Ладно, что-нибудь придумаем. Мы же суровые офицеры военно-морского флота, даже подводники, а не прыщавые юнцы с бедной фантазией.
Вываливается оттуда мичман Васичич, заходишь. Не знаешь, как дрочил, но срал-то он тут точно. Никакие фильтра не справляются. Закрываешься, вешаешь ПДА на ручку и, как орёл на гнездо, вскарабкиваешься на устройство "унитаз", цепляясь за него когтями. Одной рукой держишься за ручку, другой открываешь дверцу, чтоб глянуть на манометры, а то знаешь ты этих трюмных пидорасов. Они, конечно, с тобой одной крови и всё такое, но ...на всякий случай. В это время ручку начинает кто-то дёргать. ПДА стучит по железной двери, устойчивость на унитазе снижается:
- Хуле ты дёргаешь?!! - орёшь в дверь, - я только зашёл!!
Снимаешь штаны и, простите, бельё. Усаживаешься поудобнее, перебирая лапками, вывешиваешься и занимаешь остойчивое положение. Пытаешься расслабиться. В это время за ручку опять кто-то дёргает. Предельно культурно и сдержанно, отвечаешь:
- Да идите вы на хуй, бакланы!!! Дайте посрать спокойно!!!
И так далее. Ну как тут не подрочить? Очень распологающая обстановка, я считаю.
И ещё раз подчеркну - ты перманентно хочешь спать. Даже больше, чем заниматься сексом с Памеллой Андерсон Ли. Намного больше.
Йуные отцы из леса и остальных мест, если у вас есть ещё предположения, где можно подрочить на подводной лодке - пишите, мне не слабо вам ответить. Я жыофицер.
И ещё раз, - подводная лодка, не место для любви. Даже для любви самого с собой. Только поллюции и выручали. А ещё выручал Северодвинск, если удавалось туда зайти, но это уже другая история, связанная с похотью, развратом и бесшабашными приключениями, но никак не с онанизмом. Подводная лодка - место для любви к Родине. А теперь, - обещанная иллюстрация, дрочите на здоровье, йуные отцы, если вам не слабо)))

http://www.yaplakal.com/forum7/topic1135248.html
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

Почему нет мужских противозачаточных таблеток?

Вы не задумывались, почему при исключительных успехах современной фармакологии, биологии, медицины, — в эпоху искусственного оплодотворения, клонированных овец, испытаний искусственной матки и прочих удивительных достижений науки, мы до сих пор не имеем мужских противозачаточных таблеток?

Почему до сих пор не созданы мужские таблетки, которые, казалось бы, обречены на популярность у мужчин, а, следовательно, и коммерческий успех?

Как оказалось, такие таблетки были созданы и успешно испытаны еще в далеких 70-х XX века. Доктор Elsimar Coutinho из Бразилии разработал, успешно испытал и наладил выпуск этих таблетки в Китае. Однако в Будапеште на Всемирном Конгрессе по народонаселению ученый был освистан феминистками во время своего доклада об этой инновации.

Крики феминисток “Не допустить мужских таблеток!” они формально объясняли тем, что женщины не могут доверять мужчинам такое ответственное дело — предохранение.

На самом же деле их истерика была вызвана самой мыслью о том, что мужчины могут получить возможность предотвращать беременность партнерши самостоятельно, даже не ставя женщину в известность.

После скандала, устроенного феминистками в Будапеште, Министерство здравоохранения Бразилии не разрешило промышленный выпуск и применение уже готовых и апробированных мужских противозачаточных таблеток. Без объяснения причин.

Другие “мужские таблетки” изобрел профессор Хаим Брейтбарт (Haim Breitbart), специалист Бар-Иланского университета Израиля (Israel's Bar-Ilan University), о чем сообщили мировые СМИ в июне 2010 года. Безвредные и 100%-эффективные таблетки были условно названы Bright Pill. И опять — яростная, истеричная реакция феминистского сообщества.

Последние упоминания о намерениях израильских ученых перейти от испытаний на мышах к клинической апробации на людях датированы все тем же 2010 годом. Дальше — тишина.

Полная тишина в этой области сохраняется и поныне. Не верите? Можете попробовать поискать свежую информацию по этой теме - ничего кроме дешевых сенсаций типа "британские ученые нашли жизнь на Марсе" не найдете.

Очень интересный момент: с одной стороны женщины визжат об ответственности мужчины за половой акт, вернее, за его последствия в виде беременности, а с другой — контролируют практически все средства контрацепции и впились мертвой хваткой в единоличное репродуктивное решение. Ответственность мужчины и вмененное отцовство без права решать!

С одной стороны женщины любят жаловаться на несовершенство женских противозачаточных средств, побочные эффекты гормональных таблеток, отсутствие 100%-ной эффективности и проч, с другой — феминистки на уровне правительств стран “зарубают” мужские противозачаточные таблетки, совершенно безвредные для женщин и абсолютно эффективные в действии.

Противоречие? Вовсе нет. Просто не надо доверять тому, что говорят женщины, а искать суть.

А суть очень проста: мужчина с “мужской таблеткой” крайне ОПАСЕН для матриархата и бабства.

Прощай подстроенные “залеты”, прощай единоличное решение женщины о беременности, прощай поход в ЗАГС “по залету”, прощайте манипуляции “пузом”, прощайте денежки “на аборт”! На такого мужчину нельзя будет повесить ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за единоличное репродуктивное решение женщины, его карманы уже не опустошишь при помощи постоянно усиливающегося алиментного грабежа или вымогательства под предлогом “интересов ребенка”.

Но самое главное — с мужчиной, вооруженным такой таблеткой, придется выстраивать доверительные отношения, договариваться и учитывать его желание или нежелание иметь детей. Он ТОЖЕ будет РЕШАТЬ. А это сильно подрывает неограниченную власть матки в нашем матриархальном социуме.
http://www.yaplakal.com/forum7/topic1137080.html
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

Продолжение темы об онанизме на подводных лодках.
Любовь в условиях низкого содержания кислорода
Это - продолжение поста про подводные лодки и возможность/желание подводников заниматься там онанизмом. Такое красивое и звучное название я придумал для того, чтоб не отпугивать ханжески настроенных людей и тех, которые составили своё осуждающее мнение о прошлом рассказе, прочитав только его название. Опять же, возможно, редакторы СУПа не видя скандального названия поста и ленясь заходить внутрь не будут выпиливать его из всяких топов, конечно при условии, что он туда попадёт. На этом присказка заканчивается.

Я - человек с богатой фантазией и даже если не бывал в некоторых ситуациях, то имею способность довольно точно их моделировать. Но некоторые отчаянные люди поразили меня своим воображением, не скрою. Не вняв моим рассказам о перманентом желании спать у подводников, их нервном напряжении они с готовностью откликнулись на моё шутливое предложение, что если они могут предположить какое-то место на подводной лодке для уединения и самоудовлетворения, то пусть они мне его назовут. Итого было названо: ракетные шахты, торпедные аппараты, душ. Ок, мне не слабо смоделировать и эти ситуации Smile

Торпедные аппараты. Торпедный аппарат - это труба диаметром пятьдесят сантиметров. Представьте себе эту цифру, пожалуйста, а лучше - приложите линейку к своим плечам или жопе. Померили? Одним концом торпедный аппарат находиться внутри субмарины, другим - снаружи. То есть в нём холодно.
Вот оно, это романтичное место:

Уже возбуждает, не правда ли? Вот болтаешься ты в этом море недельку, две – пора бы и снять внутреннее давление. Приходишь в семнадцатый отсек, вызываешь себе пасынка флота, минёра:
- Влад, освободи-ка мне пятый торпедный.
Влад смотрит на полотенце в твоих руках, на отражение Сальмы Хайек в глазах и, конечно же, немедленно объявляет тревогу в отсеке. Минёры дружно задействуют систему гидравлики и вязанку блоков с цепями. Минут сорок – и аппарат ждёт вас с Сальмой. Чтобы залезть в аппарат, нужно скукожиться. Вы умеете кукожиться так, чтоб вытянутые вперёд руки, были локтями под грудью? Тренируйтесь – вам это пригодится! Мелко перебирая локтями, заползаешь внутрь скользкого и холодного аппарата. Сальма Хайек стоит снаружи и пугливо заглядывает внутрь карими глазками – оно понятно же, что романтика, но не до такой же степени!!!! Вот вам видос, про то, как пользуются подводники торпедным аппаратом:
http://www.youtube.com/watch?v=meiYenwuW-o
Ракетные шахты:

Оно конечно – ракетные шахты большие. В них, при желании, передёрнуть затвор могут человек двадцать, за раз, если станут жопка к жопке и на плечи друг другу. Но. Есть один нюанс, вернее даже два. А, нет, - три.
Первый – ракетные шахты находятся за прочным корпусом, снаружи.
Второй – в ракетных шахтах всегда ракеты, или весовой макет.
Третий – если ракеты в ракетной шахте нет, ну там война началась, или валенок на пульт уронили, то в шахте – вода.
А так бы было ничего, конечно.
- Подвахтенным от мест отойти! Первой смене приготовиться к занятиям по ласканию одноглазых питонов в ракетной шахте номер восемь!!!
Собирается первая смена. Все в очках мотоциклетных и целлофановых пакетах на головах (чтоб сверху не брызгало) – выходят на ракетную палубу. Допустим, даже штиль:

Пристёгиваются концами (страховочными, в смысле) к рельсам (это так называются вот те две светленькие трубы, вдоль всей ракетной палубы) и, пиная цепь с карабином, ползут к ракетной шахте. Бакланы, которые катают своих подруг на большой машине с мощным мотором, с удивлением смотрят на эту картину и нагло каркают. На месте подводников пересчитывает вахтенный офицер их смены (а бакланы в это время пытаются насрать на голову, в отместку за порушенное свидание) , даёт расписаться в журнале инструктажа по техники безопасности и докладывает криком на мостик:
- Товарищ командир!!! Личный состав к проведению занятий готов!!!
- Давайте там по-быстрому! Через пятнадцать минут погружение!!!
Подводники, конечно, начинают пихаться локтями и спорить кому лезть вниз, но это же флот
- Согласно штатному расписанию! – командует вахтенный офицер, - минёры – вперёд!!!
А нимф? Как в такой обстановке разделить нимф? Ну не будете же вы впятером ласкать мыслями Дениз Ричардс? Это же не порно вам какое-то. Жребий тянуть, чтоли?

Ещё по шахтам вопросы остались?

Душ. Фотографий душа у меня нет. Но если вы смотрели американские фильмы про тюрьму, то вы представляете, как выглядит душ на подводной лодке. Это такая комнатуха, отделанная кафелем с гусаками на подволоке и дыркой в полу. Душ на подводной лодке в море закрыт на замок и цистерна с водой на него – разгружена. Потому, что подводникам не лень чесаться (зач) пресная вода на подводной лодке – один из самых ценных ресурсов. Настолько ценный, что наше экономное на людях государство, выдает подводникам разовое бельё. Голубую маечку и шортики из хлопка. Относил неделю и выбросил, одев свежее. Особо экономичные носили по две недели, а потом в сэкономленных комплектах ходили по южному берегу Крыма, вызывая восторженные охи местных гетер. Поэтому помывка в море осуществляется по команде и сменами. То есть когда собирается в седьмом отсеке пятьдесят человек с полотенцами и в тапочках на босу ногу, - тогда в душ подают воду. На помывку отводят определённое время, например, час на всех. Если ебучие акустики во время помывки найдут полынью, то объявят тревогу на всплытие, это тоже вы в уме держите. И вот, владея всей вышеперечисленной информацией, вы быстренько трёте себя мочалкой вместе с пятью другими витязями морских глубин от рож которых вас уже, возможно, даже тошнит за два-то месяца. Самая та обстановка, я считаю, чтоб пригласить Софию Вергару и насладиться.

А ещё запах. Вы знаете чем пахнет в подводной лодке? В подводной лодке пахнет железом и разогретыми смазками механизмов. Всегда и везде одинаковый запах. И поэтому вы не знаете, как, на самом деле, пахнет море. Я вам расскажу – на самом деле море пахнет тухлой рыбой, гнилыми водорослями и йодом. Когда открывают рубочный люк, этот запах щекочет вам мозг через ноздри – и это не метафора.

А ещё – кислород. На подводной лодке подводники вдыхают тот же воздух, который и выдыхают, только из него удаляется углекислый газ и, раздатчиками кислорода, добавляется кислород. Девятнадцать процентов строго. Не двадцать один, как в атмосфере, а девятнадцать. Вы дышали когда-нибудь девятнадцатью процентами кислорода? А месяц? А два? А три? Представляете, как себя чувствует организм, который дышал вся свою двадцатипятилетнюю жизнь двадцать одним процентом кислорода, а потом бах – и на тебе девятнадцать. В выдыхаемом вами воздухе, кстати, его семнадцать. Ой, ну и подумаешь, два процента-то, всего, - так скажет часть из вас. Но когда через месяц подводного положения, ты поднимаешься наверх и вдыхаешь воздух, то в ту же секунду ты становишься натурально пьяным. Не в том смысле, что в говно, но так, как будто грамм двести водки жахнул. Стоишь, ноги подкашиваются, пальцы дрожат и ты улыбаешься, как дурак и смотришь вокруг, а вокруг стоят ещё сто таких же улыбающихся дураков и смотрят на тебя, как на дурака. А вы говорите – любовь.

На подводной лодке возможно любить только одну женщину – Родину и она, как ревнивая жена, создаёт тебе все условия для того, чтоб ты ей не изменял. Даже мысленно. Очень это тяжёлая работа, доложу я вам. А ещё – Смерть. Но об этом - в следующий раз.
http://www.yaplakal.com/forum7/topic1141284.html
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Валерий Кончаков

_________________
КАПИТАЛИЗМ ЕСТЬ ЗЛО!!!!Я ПРОТИВ КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ!!!!

Иван Лукашенко

Атомный кот
У Василия было порвано правое ухо и щека, от этого казалось, что он всё время улыбается. Но Василий никогда не улыбался потому, что был суровым военно-морским котом, а шрамы свои получил в боях с крысами. Чтоб снять с себя обвинения в котофобии, посвящаю Василию отдельный рассказ.

Жил Василий на тяжёлом атомном подводном крейсере стратегического назначения ТК-13 и состоял там на полном довольствии. Его даже кто-то, в шутку, вписал карандашом в ТКР (типовое корабельное расписание). Службой Василия на крейсера была ловля крыс.

Крысы не водились на подводных лодках, которые ходили в море, но стоило лодке постоять у причала с годик - и вот они: тут как тут. А ТК-13 к тому времени не был в море года два наверное, или три и, поэтому, крысы его уже вовсю облюбовали и заселили двумя прайдами: один в ракетных отсеках, другой в жилых.
Вы, конечно, можете спросить, а каким путём крысы попадали на борт подводной лодки, а я вам расскажу, так как видел это собственными глазами и, с тех пор, мне кажется, что если крысы были бы размером с собаку, хотя бы, то всё наше с вами относительно мирное существование на этой планете давно бы уже закончилось. Крыса забегает по длинному швартовому концу, который висит и болтается и пулей шмыгает в надстройку.

Оттуда она поднимается по двухсекционному трапу к рубочному люку и спускается вниз по вертикальному трапу. Так же, кстати, они выходили погулять, ну или там в магазин сбегать, не знаю - не спрашивал. Как они узнавали о том, что корабль не ходит в море - загадка. Я всегда с интересом разглядывал приказы вышестоящих инстанций, но нигде в рассылке не замечал адресата "Крысиному Королю, бухта Нерпичья, пирс №3" хотя, может быть, писали специальными чернилами.

Мы приняли ТК-13 на время, чтоб её экипаж сходил в полноценный отпуск (два месяца для неплавающих), а нашу крошку в это время повёл в море разбивать об лёд не скажу какой экипаж. Пришли мы дружным табором с вещичками на корабль, минут за десять подписали акты и начали дружно пить знакомиться с матчастью. Сижу я в центральном и щёлкаю кнопками своего пианино, как чувствую на себе чей-то взгляд. Поворачиваюсь - на комингс- площадке сидит какое-то чёрно-белое чудовище с порванным ухом и улыбается мне.

- Ты кто? - спрашиваю у него.
- Мяу! - говорит оно.
- Да я вижу, что не собака, зовут-то тебя как?
- Василием его зовут, - отвечает мне командир ТК -13 выходя с нашим из штурманской рубки, где они выпивали пересчитывали карты. - Саша (это уже нашему командиру) вы его тут не обижайте мне! Он у нас крысолов знатный и вообще умнее минёра нашего!
- Умнее минёра это не показатель, конечно, но что ты, Володя, мы детей, животных и минёров не обижаем.
- Саша, не приму корабль обратно, если что! Ты меня знаешь! Подвинься, Василий!
Василий двигается и они уходят.

Потом-то я и столкнулся в первый раз с таким явлением, как крыса на подводной лодке. На удивление хитрые твари, доложу я вам. Проникали всюду и воровали всё, что хоть как-нибудь можно было съесть. У меня, например, однажды украли сосиску из банки с железной крышкой. Прихожу в каюту, а на полу лежит банка, которая стояла в закрытом секретере, крышка открыта и сиротливо лежит одна сосиска. А было-то две!!!
- Диииима! - кричу начхиму в соседнюю каюту, - иди-ка сюда-ка!
Высовывается Дима.
- Ты зачем,- говорю, - сосиску-то у меня украл?
Дима сморти на банку
- Эдик, ну посмотри на меня. Разве я похож на человека, который украдёт одну сосиску, если может украсть две?
Логично, конечно. Ставили мы на них крысоловки везде, Василию объясняли, чтоб не трогал приманку в них. Не трогал. Крысы попадались, но всё равно не истреблялись, поэтому на Василия был расписан график с кем сегодня он спит в каюте.

Каждый день. Я подчёркиваю, каждый день, в восемь часов вечера, когда вахта собиралась в центральном посту на отработку, Василий приходил с задушенной крысой, бросал её у кресла дежурного по кораблю, выслушивал похвалу в свой адрес и гордо уходил.
- Эбля! - кричали мы ему сначала, - крысу-то свою забери!!!
Но потом поняли, что Василий был аристократом по натуре и есть крыс брезговал. Он просто их убивал. Поэтому верхний вахтенный, приходя заступать в восемь часов вечера, всегда приходил с пакетиком. Получал автомат, патроны и крысу.
Выходя на ракетную палубу он размахивал крысой над головой и, когда слетались чайки, бросал её в воздух. Потом пять минут наблюдал за вакханальным разрывом крысы на части, вытирал брызги крови с лица и шёл охранять лодку. Кстати, знаете, мне кажется, что если северным чайкам подбросить в воздух человека, то они и его сожрут, может быть даже с пуговицами.

Пару раз мы пытались вынести Василия но волю погулять. Он ошалелыми глазами смотрел на вселенную и кричал на нас:
- Что же вы делаете, фашысты!!! Немедленно верните мне на борт!!! Я же корабельный кот или где?!
Мы выносили его на пирс и отпускали:
- Василий, ну сходи там себе кошку найди какую-нибудь, разомни булки-то!
Но Василий пулей бежал к рубочному люку и сидел там ждал, пока кто-нибудь его не спустит вниз. Аристократы, видимо, не только крыс не едят, но и по вертикальным трапам не ползают.

А потом нас собрали в море. Ну вы же герои у нас,чо, сказало нам командование, не слабо ли вам выйте на этом престарелом крейсере в море на недельку-другую, потешить, так сказать, старичка, напоследок. Конечно не слабо. Что делать с Василием решали на общем офицерском собрании. Василий сидел на столе и лизал яйца внимательно слушал.
- Что делать-то с Васей будем? В море брать его страшновато, вдруг не выдержит, может домой кто отвезёт на время?
- Да как домой-то, он же из лодки выйти боиться.
- А давайте тогда, на врнемя на двести вторую отдадим?
- А давайте.
Отнесли Василия на соседний борт и ушли в море. Возвращаемся, а на пирсе нас встречает родной экипаж ТК-13, заметно отдохнувший, загорелый (хорошо быть нелинейным экипажем) и радостно машет нам фуражками.

Дружной толпой заваливаются на борт ещё до того, как поставили трап.
- Так, где Василий? - первым делом спрашивает командир ТК-13 у нашего.
- Да на двести вторую его отдали, чтоб не рисковать.
- Саша, я тебя предупреждал! Или подай мне сюда Василия, или мы пошли дальше в казармы водку пить и развращаться!!!
- Эдуард, сбегай, а? А то мне этот береговой маразматик всю плешь проест!
А чего бы и не сбегать? После двух недель в море задница-то как деревянная.
Иду на двести вторую.
- Вы к кому, тащ? - интересуется верхний вахтенный двести второй
- К деду Фому. Скажи там совим мазутам береговым, пусть начинают суетиться - морской волк на борт поднимается!
- Центральный, верхнему! Тут к вам моряк какой-то пришёл. Выглядит серьёзно.
Ну вот то-то и оно. Спускаюсь вниз и на последней ступеньке мне каааак вцепится в жопу кто-то когтями и кааак давай лезть по моему новенькому альпаку ко мне на грудь!!! Василий, понятное дело. Худой весь какой-то, весь облезлый.
- Чтовыблядименябросилиуроды!!!! - кричит мне Василий, глядя прямо в лицо, - дакаквыпосмеличервименясмоегородногокорабляунести!!! Жывотные!!!! Жывотные вы!!!
- Позвольте, - отвечаю, поглаживая его - Василий, но мы для Вашего же блага посстарались, здоровье Ваше, так сказать, поберегли. Лодка же такая же и люди тут хорошие, котов не едят!!!
- Заткнись!!!! - продолжает кричать на меня Василий, - заткниськозёлинесименядомойпокажыв!!!!
- Ну, - говорит дежурный по двести второй, - две недели тут просидл под люком. Не ел почти ничего и всё вверх смотрел. Вынесли его на землю один раз, он все пирсы оббегал и сел потом на вертолётной площадке в море смотреть. Чуть отловили его обратно на борт. Ну и характерец!

Несу Василия обратно за пазухой, а там его уже командир ждёт, волнуется (наш-то в кресле спит, а этот бегает по центральному)
- Принёс?
- Ну, - говорю, - вот жешь он!
И стою наблюдаю картину, как капитан первого ранга, целует Василия во все места подряд и радуется, прямо как малое дитё.
Так что я не то, чтобы не люблю котов, но я привык любить конкретные личности, а не мегатонну фотографий в своей ленте. Вот Василия, например, я любил.
Это не он на фотографии, а какой-то приблудный кот, случайный. Василий был более матёр))

_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

О матросской любви
СКР-16 поставили в док. Внеплановый — текли стаканы вибраторов эхолота, хитро ввареные в яйцо, морская вода обводняла масло, налитое в эти стаканы — эхолот показывал восьмёрки и рисовал широкую полосу на ленте… Выяснил я всё это, едва приняв дела после училища, но прислушались к моим тревожным докладам только после окончания курса БП, боевой службы на линии буев, выставленных на рубеже «Нордкап-Медвежий», и потери якоря в губе Большая Волоковая.

С лейтенанта взятки гладки, тем более Вова Никишев, наш механик, поддержал меня, пошептав командиру насчёт сальника на линии вала гребного винта и прочей донно-забортной арматуры.

В общем, поставили нас в ПД-50 — прямо под «Кировым». Соседство с флагманом Северного флота несколько осложняло течение ремонтного распорядка — режим, наблюдатели, группы беспорядочно мечущихся старших офицеров, вахта с автоматом у трапа на стапель-палубу дока. Тем не менее, ремонт двигался — чистилась подводная часть борта, появились сварщики под яйцом, вооружили палатку и, не торопясь приступили к вырезанию титановых пятаков, на которые изнутри яйца были приварены собственно стаканы… Не торопясь, очень не торопясь, переваливаясь, словно вши на гребешке — док «Кирова» обещал затянуться.

Уже через неделю на корабле стали регулярно появляться весело щебечущие девчушки-малярши, к которым из низов выползали наши арагубские мареманы в лихо заломленных на затылки бескозырках. Парочки елозили по стапель-палубе, уединяясь в лабиринтах, образованных неиспользуемыми кильблоками, вызывая ярость командиров и начальников. Но командир «шестнадцатого» Федя Стратевич относился к развивающимся отношениям с пониманием, используя увольнения застоявшихся моряков как стимул к работе без перерывов, с огоньком, так сказать…

Но всему приходит конец — возбуждённые операторы прорвались на доклад к НШ флота, демонстрируя ему графики Кирова, которые явственно демонстрировали приближающийся срыв плана боевых служб. НШ сверкнул очами, выхватил шашку, и всё заверте…

Док перешёл на работу в три смены, работяги носились, пятаки под стаканы приварили к разделанным дыркам за день, но дефектоскопию провести не смогли — обстановка всеобщей покраски не позволила.

Всплытие предполагалось дня через два-три, дефектоскописты заявились на корабль с раннего утра и приступили к нанесению своих пенетрантов и проявителей. Какая вонища, подумал я, и отправился уговаривать сварщиков-аргонщиков приварить мне ножки-удлинители на циркуль.

Но далеко не ушёл: взмыленный рассыльный передал команду срочно явится на корабль. Вернее, под корабль — уже издалека я увидел живописную группу в составе строителя, командира, механика и яростно жестикулирующего очкарика, который тыкал пальцем в яйцо под днищем СКР-16.

Очкарик оказался начальником участка капиллярной дефектоскопии: «Да я такое первый раз в жизни вижу, — орал он, — понятно, титан, но чтоб по всей плоскости трещины, понимаете, вы — по всей плоскости трещины!» Командир с надеждой глядел на механика, тот, всматриваясь в «туманну даль», нёс что-то металлургическое про неизученные свойства титановых сплавов и неумение рукожопых сварных…

Тут взбеленился строитель: «Что?! У кого рукожопые? Что вы вообще понимаете в сварке аргоном?» «Ничего, — спокойно сказал Федя Стратевич, — с гордостью вам говорю — ничего. Но с этим дефектом я из дока не выйду. Переделывайте. Пока мой механик отмашку не даст — знать вас не желаю и ничего подписывать не буду…»

Уже в каюте Вова Никишев вкратце мне объяснил, что обнаружены множественные трещины на вваренных два дня назад пятаках, это жуткий брак, премия горит, выход Кирова из дока срывается, и всем дадут по шапке.

К вечеру один из пятаков переварили и отдефектовали, а к обеду следующего дня и второй был смонтирован — дефектоскопия показала хорошие результаты, но бес толкнул меня под ребро: «Слушайте, а давайте и первый посмотрите ещё разок» «Не вижу нужды, — ответствовал очкарик саркастически, — вчера посмотрели, но так уж и быть,» — и он кивнул дефектоскопистам.

Через пять минут лицо его покрылось пятнами — даже мне было очевидно: трещины! Опять трещины по всей поверхности, а не в пришовной зоне. Я бросил через плечо любимое слово военно-морских начальников: «Ну, занимайтесь…» и отправился докладывать командиру о кое-какерах-сварщиках и несусветных дефектоскопистах.

…

Быстро не получалось. Очередная переварка затянулась на пару дней — под руководством главного сварщика 82 СРЗ разделывали кромки, вооружили палатку, тепловую пушку, термометр: технология соблюдалась безукоризненно, но она требовала времени, поэтому дефектоскопию вновь переваренных пятаков решили перенести на утро.

А ночью офицерский отсек СКР-16 был разбужен жуткими воплями строителя — он держал за шиворот рабочего платья тщедушного матросика-электрика штурманского, прослужившего едва год. «Рукожопые, товарищ командир? Рукожопые, говорите? А вот это кто? Кто, я вас спрашиваю? Это враг народа, я его сейчас со стапель-палубы в залив сброшу с кнехтом на шее!»

Матросик был мой и я начал потихоньку высвобождать его из цепкой хватки строителя. «Уйди, штурман,» — завопил тот, но командир ловко выволок вредителя и задвинул его к себе за спину. «Сволочи, — сказал строитель тихо, — сволочи, сейчас чекистов вызову,» — и ушёл, не отзываясь на просьбы объяснить, присесть за стол и под тушёнку с шилом решить все вопросы…

Начались расспросы матросика. «Не знаю, тащ, вылажу из гиропоста, а он как накинулся на меня, как схватил, как начал орать…»

…

С приходом местных чекистов всё прояснилось довольно быстро. Оказывается, строитель, обуреваемый какими-то смутными сомнениями, решил подежурить ночью возле злополучного яйца и периодически дефилировал по стапель-палубе под нашим днищем. В один из таких проходов он услышал глухие удары из средней части — аккурат в районе пятаков. В три прыжка поднявшись по приставному трапу на борт он успел к люку тамбура гиропоста как раз к моменту выполза электрика оттуда.

Особисты в моём сопровождении залезли в яйцо, и в выгородке вибраторов мы нашли хлебную, килограмма на два, кувалдочку, замотанную в ветошь. Именно ей и лупил боец по пятакам, титан-то хрупкий, микротрещины, хорошо обнаруживаемые капилляркой, распозались по всей поверхности, что и было подтверждено очкариком. Подтвердил он это с гордостью, сознанием собственной правоты и благородным негодованием, густо замешанным на злорадстве — ну, кто теперь несусветный?!

Боец раскололся быстро — любовь виновата. Очень не хотелось выходить из дока — дело шло к тому, что малярная девушка вот-вот поддастся на уговоры альбатроса морей и одинокого скитальца полярных просторов, а тут всплытие… Вот и решил подзатянуть момент. Подзатянул — поехал на сафоновскую губу для начала на трое суток, всплывали без него, трое суток превратились в пятеро, плюс двое штрафных…

Ну, в принципе, этим дело и закончилось — никого не сняли, званиев не лишили, даже ругали не особо, с юмором…

Только Федино представление на майора в очередной раз вернули.
Об авторе: Павел Вишняков
Проходил службу во 2 ДПЛК КолФлРС СФ (Кольская флотилия разнородных сил Северного Флота)
http://www.ara-guba.ru/2015/07/17/about-sailors-love/
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

Воспитательная работа не для дам
http://www.proza.ru/2010/02/16/154
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

ТАРАКАН.
Я честно попытался удовлетворить просьбы некоторых моих читателей и написать рассказ без флотского разговорного языка (мата, по-вашему), метафор, аллегорий, иносказаний и коротко. Прочитал получившиеся четыре предложения и что-то загрустил, а потом чувствую, мне что-то горючее на спину капает: оборачиваюсь, а там сидит Историческая Достоверность и плачет, читая мой рассказ. Тут же недоразумение это я стёр, конечно, налил ей чаю и опять взялся за старое, - так что под кат заходить на свой страх и риск. Там всё так, как было на самом деле, без украшательств и редактуры. Ну всё, не реви уже, сказал же - сейчас нормально всё будет. И не сёрбай, когда чай пьёшь, - мешаешь сосредоточиться на тебе.

Если вы никогда не спали на подводной лодке, то считайте, что вы нормально не спали никогда вообще потому, что спится на подводной лодке так же сладко, как в маминой утробе. Представьте: полнейшая темнота, шелест вентиляции, приятное гудение электрического тока в проводах и мерный гул механизмов...вот прямо сейчас пишу и глаза сами закрываются. А ещё на подводной лодке ты, почти всё время, заёбан уставший в усмерть. А какие там снятся сны...эх.

И вот, вы сладко спите после полутора суток вынужденного бодрствования, а вас начинает кто-то грубо хватать руками, трясти и орать прямо в ваши свит дримсы:
- Эдииик!!!! Эдиииикбляааа, вставай! Бляааа, Эдик, пиздец, просыпайся!!!!
Ага, началось, думаю я себе спросонья. Механизмы гудят, вентиляция шелестит, значит на лодке всё в порядке. Вот она, значит, как подкралась-то, Третья Мировая... Это Игорь, так вероломно трясёт меня за плечи - наш турбинист, а, впоследствии комдив-три.
- Да, встал, Игорь, встал! Хватит меня уже так беспардонно трясти! Что случилось-то?
Но Игорь уже выскочил из каюты и орёт в соседней:
- Борисыыыч! Борисыыычбля, вставай!!! Бляаааа, Борисыч, пиздец просыпайся!!!

Вот жешь интриган, хренов. Через минуту стоим в проходе между каютами: Игорь в РБ и подпрыгивает, мы с Борисычем в трусах и озабоченных лицах.
-Бля, мужики, мне таракан в ухо заполз!! Что-делать-то!!!! - Игорь, конечно, в панике. Мы с Борисычем, как знатные тараканологи, сохраняем внешнее спокойствие.
- А точно? - уточняет Борисыч, принюхиваясь.
- Сочно, бля!!! Он лапами в ухе там шевелит!!! Я это чувствую!!!
- Надо что-то делать, - говорю
- Да неужели!!! - орёт Игорь, - да вы гении, ёп вашу мать, так быстро соображаете!!!
- Надо его убить, для начала, - рассуждает Борисыч, - чтоб он дальше в мозг к тебе не полез.
- Вмоск!? Какэтавмоск?!!! - Игорь взрослый, спокойный и очень умный мужчина, но сейчас, как малое дите, право слово.
- Как-как. Через Евстахиеву трубу, конечно же, - блистаю я анатомической эрудицией.
- Ну дык давайте убивайте иво уже быстрей!!!
Заглядываем с Борисычем Игорю в ухо.
- У тебя ж пистолет, может застрелим его? - предлагает Борисыч.
- Не вариант, мозг-то у пациента мы не заденем, наверняка, но вот патрон я потом хуй спишу.
- Бляаааа. Бля-бля-бля. - причитает Игорь
-О! - догадывается Борисыч, - надо его утопить!!! А может он испугается и обратно вылезет от этого!!!
Ну всё. Решение принято. Игорь убегает в душ, топить или пугать таракана, мы с Борисычем одеваемся, хохоча, и бежим следом. Заглядываем в душ, - Игорь льёт воду в ухо максимальным напором.
- Ну что там? - искренне волнуясь, спрашиваем мы.
- Да, вроде, перестал шевелиться.
- Ну заебись, ещё пару вёдер влей, на всякий случай!!!
Влил. Сидим в центральном.
- Ну, что - шевелится?
- Да нет, вроде, вода только булькает.
- Чо, надо его достать теперь... как-то.
Ну нашли шурупчик потоньше, с мыслью им тараканий труп проткнуть, навернуть и вытащить. Инженеры же (один ядерщик, другой электромеханик и третий в панике) и всё такое. Борисыч, высунув язык от напряжения, начинает засовывать шурупчик Игорю в ухо.
- Ойбля!! - вкакивает Игорь, - зашевелился опять!!!
- Не прокатило, - вздыхает Борисыч, - пошли-ка покурим-ка.

Поднимаемя на мостик. Зябко. Четыре часа утра, темно, холодно, сыро и неуютно. Закуриваем.
- А может его это, - дымом травануть? Эдик, дунь-ка мне в ухо дымом, да побольше.
Ну что не сделаешь, ради друга? Набираю дыма побольше и начинаю задувать его Игорю в ухо. И тут. На мостик заходят удивлённые глаза командира (он дежурным по дивизии стоял).
- Что это, блядь, тут происходит на моей подводной лодке?!
- Игорю Юрьевичу таракан в ухо заполз, тащ командир, - докладывает Борисыч потому, что у меня-то рот занят, - пытаемся его оттуда вытравить.
- Да лааадно? - улыбается командир такому, неожиданно интересному, событию в серых буднях береговой жизни, - а чо он туда заполз-то? Этот одесский еврей там сосиски от друзей прячет, небось?
- Товарищ капитан первого ранга!!! - негодует Игорь, - я попросил бы!!!!
- А ты таракана попроси, может вылезет. С сосиской. Ладно, не ссы, - русские на войне своих не бросают! Хотя тыж хохол, тебя, вроде как, и можно. Чо делали-то, докладывайте.
Доложили.
- Ну вы долбоёбы, чтоли? - удивляется командир, - тараканы же назад не ходят, как бы он сам вылез-то, пугатели?
Ну вот, блядь, откуда он это знает?
- Значит так. Сейчас пошлю машину дежурную за доктором нашим. Надеюсь, что за это время он до мозга не доберётся. Хотя, тараканы же кости не грызут, вроде бы.
- Ну тааащ командир! - требует уважительного к себе отношения Игорь.
- А будешь пиздеть, - не пошлю. Так что попиететнее тут со мной. Тепереча от мине тут всё зависит. Пошли пока, чаю попьём.
Сидим в центральном, пьём чай. Командир, Борисыч и я, в смысле, пьём, а Игорь носится кругами вокруг командирского стола.
- Игорь, не мельтеши! - не выдерживает командир, - Что ты, как профурсетка, при первом минете матросу, - линолеум мне весь до дыр сотрёшь!
- Да он шевелиться там, - как не мельтешить-то?
- А вот не будешь больше сосиски от друзей в ушах прятать. Я вот не прячу, ко мне тараканы в ухо и не залезают!
- Ну таааащ командир!
- Не ной! Будь мужиком, блядь!
- Легко вам говорить!
- Конечно, легко. Я сосисками с друзьями делюсь же!
- .......!!!!
Привозят злого и невыспавшегося доктора Андрюху.
- Что тут у вас опять, аппендицит? - подозрительно косится на меня Андрей.
- Гороздо хуже, товарищ военврач! - торжественно докладывает ему командир, - к Игорю Юрьевичу в ухо заполз таракан и теперь тщетно пытается найти там его мозг!
- Чтобля? Таракан? А как он туда заполз-то?
- И я о том же, - радостно поддерживает его командир, - предлагаю назначить служебное расследование и, до его окончания, никаких действий с тараканом не производить, для сохранения в целостности оперативной обстановки! Да ладно шучу, не пучь глаза, а то лопнут сейчас - давай Андрюха, доставай.
- Да я вам ветеринар, чтоли? Меня в академии медицинской этому как-то забыли научить. Пошли в амбулаторию, будем что-то думать.

Всей делегацией двинулись в амбулаторию. Там Андрюха перебирает какие-то пузырьки и думает, а мы прост о сидим и делаем вид, что тоже думаем. Игорь бегает из угла в угол.
- А! Во! Придумал! - показывает нам Андрюха какой-то пузырёк, - ложись, Игорь, на кушетку!
- А что там в пузырьке этом? - опасливо коситься на пузырёк Игорь.
Андрей молча смотрит на него минуту, другую, третью....
- ЭПОКСИТНАЯ СМОЛА ТАМ!!! Залью её тебе в ухо, а потом сделаю трепанацию черепа и добуду себе брелок с тараканом!!!! Вот я тебя спрашиваю, что ты там в испарители свои сыпешь, чтоб пресная вода была? Нет? И ты мне моск не еби! Ложись, я сказал, блядь, сука любопытная, пока я добрый!!!!

Ну кто в здравом уме, пусть даже и с тараканом в ухе, будет спорить с военным врачём? Правильный ответ - никто. Доктор закапал Игорю в ухо какую-то маслянистую жидкость, обождал минут пять и каким-то хитрым пинцетом аккуратно вытащил таракана на белый свет.
- Ты там это, поглубже загляни, - нет ли сосиски?
- Нет, Сан Сеич, видимо, таракан всю съел, видите, какой жирный? Ну вот, дарю тебе, Игорь, этого таракана, носи его на шее и не забывай думать о Смерти!
Доктор у нас добряк, конечно, был и широкой души человек. Мне аппендикс мой пытался подарить в банке с формалином, мол, поставь его дома на полку и не забывай думать о Смерти. Самурай, херов.
- Ну что, - потирает руки командир, - дело сделано, пол шестого утра, спать всё равно уже не вариант, может отработочку вахты забабахаем посерьёзнее?
- Ну таааащ командир, - ноем все в унисон, даже доктор, который в отработках и не учавствует, практически.
- Ладно, лентяи и бездельники. Как вы мхом-то не поросли до сих пор? Но стресс снимать запрещаю категорически!!!
- Ну тащ командир, ну полшестого же утра, ну что мы совсем, чтоли?
- А что - нет? Рассказывайте мне тут сказки венского леса, а то я не заню вас. Ладно пошли ко мне в салон, по чуть-чуть у меня есть.
- Только вы это, мужики, не рассказывайте никому, а то же заподъёбывают потом в усмерть, - попросил нас Игорь в салоне за рюмочкой коньяка

- Каааанешна-канеееешна, ну о чём ты, братан - дружно ответили мы и сдержали своё железное подводное слово. Примерно часа полтора.

Так вот и закончилась эта история, всего с одним трупом, после которой я и обладаю, не знаю зачем, знанием, что тараканы назад не ходят.

А это на фотографии со мной Сергей. Игорь есть на одной из фотографий в предыдущих постах. И да, это мы, опять-таки, на Северном Полюсе.

_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

Кингстон:
Насколько важен глубиномер на подводной лодке, я даже не буду объяснять. Глубину на лодках меряют всеми доступными средствами и выводят на все приборы, на которые только можно вывести. Но. При всей развитой автоматике, гидроакустике и прочих излишествах на любой лодке обязательно в центральном посту и возле каждого люка для выхода висит вот такой прибор:

Нехитрой системой трубок он связан через кингстон непосредственно с Мировым Океаном и показывает самую точную глубину. Не люблю грузить вас техническими подробностями, но расскажу ещё, что при погружении ПЛ, на перископной глубине даётся команда «провентилировать кингстоны глубиномеров» - через такой маленький клапанчук в трюм сливается вода, пока поток не станет равномерным, то есть глубиномер не будет показывать правильно.

Ну и сама традиция, в общем, всем известна – при первом погружению новоиспечённому подводнику дают выпить плафон забортной воды (грамм 200 примерно), а если подводнику повезло и служит он механиком, то потом в корме он ещё целует кувалду, которая смазана солидолом и качается под подволоком (потолком, по-вашему).

Обычно, командир произносил торжественную речь:
- Товарищи подводники! Поздравляю вас со вступлением в суровое подводное братство и прошу вас запомнить горький вкус этой воды! Возможно, кто-то из вас сейчас даже блеванёт ей, что будет ещё лучше! Запомните – море не прощает ошибок! Это не ласковый и добрый зверёк, который ласкает ваши пятки! Это – монстр, который никогда не спит и ждёт малейшей вашей оплошности, чтобы убить вас и ваших товарищей! Когда вы захотите уснуть на вахте в следующий раз, или подумаете, что вам не обязательно точно и скрупулёзно выполнять ваши обязанности, то вспомните этот вкус и представьте, что это будет последнее, что вы почувствуете в своей жизни! Эта горькая вода заполнит весь ваш пищевод, желудок, лёгкие, трахеи, глотку, рот, уши и глаза – и смерть ваша будет такой же горькой!!!

В принципе, смысл этой традиции лучше чем он, объяснить сложно.

Ну и вот вышли мы в море на очередную стандартную задачу и ничего, как говорится в умных книжках, не предвещало беды. Погрузились на перископную, всё что нужно сделали и ушли на шестьдесят метров, для дифферентовки. Первая дифферентовка Акулы чрезвычайно увлекательное занятие, доложу я вам. Из-за её размеров, обводов и огромного водоизмещения, автоматические системы для дифферентовки спроектировать не удалось и всё делается строго ручками и мозгами. Загодя, в базе заполняется дифферентовочный журнал (по колено длиной книжица) в который пишется вся фактическая нагрузка: люди, животные, провиант, оружие, вода etc и по теоретическим формулам рассчитываются необходимые параметры. Ни разу за всю мою практику теоретическая дифферентовка не совпала с фактической.

Дифферентовался в этот раз я, на спор с механиком. Механик утверждал, что я ещё дрищ зелёный и дифферентовку не осилю, я же утверждал, что как два пальца об асфальт. Мой комдив Антоныч поддержал меня в споре и после команды «отдифферентовать ПЛ на глубине 60 метров с нулевым дифферентом» они с механиком дружно делали вид, что мной командуют. Диффирентуется подводная лодка по горизонтальным рулям – носовым и кормовым. Если они остаются в горизонтальной плоскости, то отдиффирентована она «в ноль», если висят вниз, то «легка», если вверх, то «тяжела». Но это грубо говоря. Ещё бывает: «тяжела, тяжела корма»; «легка, лёгок нос»; «тяжела, лёгок нос» и так далее, до бесконечности, практически. Подо льдом лодку, обычно, делают чуть тяжелее, на чистой воде чуть легче.

Ну минут десять и отдфферентовал я лодку, откинулся в кресле, вытер пот со лба и смотрю на механика с видом «нучосукасъёлсобакататарская». Механик репетует мой взгляд командиру:
- Товарищ командир! Подводная лодка удифферентована на глубине шестьдесят метров!
А сам шепчет мне:
- Так-то легковат нос-то. Можно сказать, что не считается!
- Хафизыч, - шепчет ему в ответ Антоныч, - не доёбывайся, всё в пределах нормы, сейчас Эдуард шлифанёт, но в норматив-то он вложился! Так что пузырь с тебя, Хафизыч, нам.
- Чо эта нам?- возмущаюсь я, - как это Вы, Атоныч, к моей победе в неравном бою примазались и лавры вместе со мной жать собираетесь?
- А тебе всё равно без меня пить нельзя на корабле или без Борисыча, да и выучили тебя мы, так что не дуди тут в дуду, а то вообще ни с чем останешься!

И тут. Стрелка глубиномера резко прыгает с отметки «60» на отметку «40». «Йобаныйврот – панически думаю я, - что ж я наделал-то!!!»
- Товарищ командир! – кричу вслух, - лодка резко всплывает!!
- Ёптую!!! – кричит командир подскакивая к глубиномеру
А тот с сорока прыг на семьдесят, потом прыг и пятьдесят.
- Боцман! – кричит командир – как лодка?
- Слушается рулей хорошо! – докладывает боцман, который уже поставил рули в автомат и клеит очередную наклейку от жвачки с голой тётенькой под крышку с предохранителями.
- Ну да, - рассуждает командир глядя на стрелку глубиномера, которая продолжает безсистемно прыгать - мы явно охуели бы уже вдребезги, если бы прыгали с такой частотой. Механоиды! Что за хуйня?
- Седьмой! – кричит механик по громкоговорящей связи, - командира отсека на связь!
- Есть командир седьмого, - это Борисыч, самый опытный командир трюмной группы в дивизии, а, возможно, и во всём мире.
- Борисыч, ты кингстон глубиномера провентилировал?

Борисыч огромного размера человек, пять лет командир седьмого отсека и, по совместительству, мастер спорта по вольной борьбе. Он добрый, как сытый удав обычно, а когда злой, то это страшнее атомной войны. Я, конечно, не видел атомной войны, но всё равно считаю до сих пор, что Борисыч в гневе страшнее. Борисыч очень уважаем за свои профессиональные качества и доброту и вполне может позволить себе послать механика на хуй. Но, уважая то, что по ГГС его слышит весь центральный пост, он просто скрипит зубами в ответ
- Такккк точчччно, товарисч капитан второго ранга….
- Обиделся, - резюмирует Антоныч, - пиздец тебе, Хафизыч теперь – в гальюн седьмого лучше не ходи.
- Внимание! Осмотреться в отсеках! Доложить в центральный глубину на глубиномерах!
- Шестьдесят два, - докладывают из носового семнадцатого минёры.
- Шестьдесят, - докладывают из кормового шестнадцатого электрики.
- Сто двадцать! – радостно докладываю я.
- Товсь дуть среднюю!!! – командует командир, - ну вас в жопу с такими приколами.

Неожиданно, стрелка успокаивается и, как хуй у подростка, чётко устанавливается на цифре «60».
- Тащ командир, - докладываю, - глубина шестьдесят метров чётко!
- Мехозавры, - смотрит командир на нас троих (Хафизыча, Антоныча и меня), - что за шуточки с моей потрёпанной нервной системой? Что вы меня драконите на голом месте?

На секунду воцарилась гробовая тишина и в этот момент резко щёлкнула кремальера переборочного люка. Все аж подпрыгнули от такой неожиданности: кремальеры вообще-то принято открывать нежно и тихо, без характерного звука, значит кто-то сильно злой ломится в уют нашей центральной компании. Эти подозрения спешит подтвердить многосоткилограммовая переборка, которая распахивается, как шторка от дуновения ветра. В центральный вваливается Борисыч с красным, как кирпич лицом, и яростно вращая выпученными глазами.
- Ваш гондон?!! – орёт Борисыч и втаскивает за шиворот в центральный воспитателя Вову, который нежно прижимает к груди трёхлитровую банку с водой. Воды в ней половина, так как остальная уже расплескалась по Вове.
- Вообще-то это ваш гондон, - говорит командир, - из БЧ-5.
- Дыа? – спрашивает Борисыч, - а кто его с неподписанным мной зачётным листом в море берёт кататься? АААА! Я!!! Вас!!! Спрашиваю!!!
Корабельный воспитатель, старший Вовин товарищ и начальник, тихонько пятится за пульт управления ракетным оружием подальше от разгневанного Борисыча.
- Да что случилось-то, Борисыч! Уссымся же сейчас от страху тут все! – берёт удар на себя механик.
- Хафизыч!!! Этот чмырь с кингстона глубиномера себе водичку в баночку набирал!!! В подводном, блядь, положении и в моём отсеке!!!
- Да ладно? – Хахизыч превращает свои узкие глаза в щёлочки, - ты иди, Андрюха, мы тут счас сами разберёмся.
«Провентилировали ли Вы, Андрей Борисович, кингстон глубиномера? Конечно, я же вчера родился, хуле мне не задавать глупых вопросов. Наберут детей на флот, а молока не завезут!» бурчит Борисыч как бы про себя, покидая сцену.

- Владимир, - обращается к Вове командир, - доложите, будьте так добры, что Вы делали в трюме седьмого отсека?
- Ну это, - радостно, как всегда улыбается Вова, - меня зам послал воды набрать, для ритуала посвящения в подводники!!!
И начинает оглядываться всем телом в поисках зама. Но у того уже только тапки из-за пульта ракетного торчат.
- Владимир, - пока ещё ласково, но уже с звенящими нотками в голосе продолжает командир, - а простите моё старческое слабоумие, но хотелось бы уточнить, всё-таки, кто из вас больший пидорас. Мой зам послал Вас набрать полный седьмой отсек воды из кингстона глубиномера? Какой-то новый ритуал ввели на флоте, пока я праздно проводил время за изучением руководящих документов?
- Нууу нет, он попросил меня банку набрать откуда-нибудь. А я не нашёл больше других забортных клапанов.
- Повезло нам, - говорит Антоныч, - что ты, сука, клана затопления седьмого отсека не нашёл!
- Спокойнее, Антоныч, - говорит командир, но голос уже с грудными ревербациями, - Вова, а если бы мы на глубине сто двадцать метров начали дифферентоваться и у тебя банку струёй из рук выбило бы, ты что делал бы? Боролся за живучесть или съебал бы в ужасе в свою каютку? Стас, выйди уже из-за пульта, уведи это отсюда и дай ему пизды, наконец-то!!! И воспитательныю беседу проведи среди него!!!
- Воспитатель воспитывал воспитателя, да не вывоспитывал! – проявил чудеса дикции на русском языке Хафизыч, - и сделай ещё так, Стас, чтоб он мне до конца выхода на глаза не попадался. Мы татары – народ злопамятный, правда Эдуард?
- А чо Эдуард-то? Так-то я русский!!
- А в бассейн кто адмиралу нассал, за хана своего отомстив?! – хлопает меня по плечу командир и все начинают смеяться потому, что опять отлегло. Тоже традиция такая на флоте – смеяться, особенно когда очередная жопа мимо тебя проскочила, сильно не запачкав.
- Святой он у вас, Сеич, - говорит флагманский штурман командиру, когда старший воспитатель уводит младшего из центрального.
- Ну. Каждый раз когда с ним в море выходим, молиться начинаем!

_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

Однажды в нашей, до ужаса ядерной, дивизии завёлся торпедолов. Откуда он взялся, зачем его к нам приписали и куда он делся потом мне не известно, поэтому эти детали рассказа будем считать несущественными и опустим. Торпедолов стоял бесполезной тарой год или два и, на моей памяти, выходил в море только один раз. Ну как "выходил"...а впрочем, об этом и есть мой рассказ.

Простоял он у нас, наверное, с пол года абсолютно никому не нужный. Вида он был неказистого - сильно потрёпанный судьбой и прочими невзгодами военной службы. Боевой корабль в нём угадывался довольно сложно под слоем ржавчины, потёртостей и вмятин. Ну стоит лодчонка какая-то у технического пирса, - ну и пусть стоит: жалко чтоли? Но на очередном торжественном построении по случаю, как вы можете догадаться, какого- то очередного торжества, перед нашей дивизией тяжёлых атомных подводных крейсеров стратегического назначения поставили задачу: подготовить торпедолов к выходу в море и сдачи им какой-нибудь задачи. А, так это торпедолов, оказывается.
С чего начинается подготовка к выполнению боевой задачи? Естественно, с внешнего вида. Выполняя боевую задачу, вполне можно дать маху или даже вовсе обосраться, но выглядеть, при этом нужно как гусару на балу. Это - закон военно-морского флота. Обычно, надводные корабли красят в шаровый цвет (такой пятьдесят первый оттенок серого), но, в те времена на Северном флоте найти шаровую краску не смогли, а нашли серебрянку. А что, подумало себе начальство, заодно и блестеть будет. Закатали его всего в блестящий серебрянный цвет: от бом-брам-эзельгофта вверху до Баренцева моря снизу. Не знаю водились ли до этого вампиры в г. Нерпичья, но после точно замечены не были. Торпедолов, конечно, сразу получил неофициальное название "Серебрянный". А наши матросы от безделия и неуёмной тяги к прекрасному, прокрались на него ночью и написали на борту гуталином слово "Баффи". Ну идиоты, конечно. Баффи же девочка, а торпедолов - "он мой", то есть мальчик. Посоветовались бы с офицерами, неучи, те бы их научили, что писать надо "Ван Хельсинг", хотя бы. Тогда, может, и матросы с торпедолова не так обиделись бы. А они, почему-то, обиделись. Когда висели на верёвках над водой и оттирали гуталин с корпуса, кричали нашим, что те козлы и бакланы. Наши, в ответ, картинно били себя копытами в грудь и клялись Родиной, что они этого не делали, мол братухи братух не обижают и вообще это, наверняка, крысы с бербазы сделали. Даже предлагали им помочь бежать рвать на тех тельняшки и отбирать колбасу на завтраке.
Отремонтировали там какие-то устройства и механизмы на корабле, исписали тонну бумаг и приступили к выполнению финального квеста - поиску солярки. Особо морочиться не стали и нашли её у нас на борту в цистернах дизель-генераторов. Начальник электро-механической службы дивизии (НЭМС) звонит нашему командиру второго (электротехнического) дивизиона:
- Славик, там эта, надо солярку слить на торпедолов, столько-то литров.
- Кому надо?
- Родине, Славик, ну кому же ещё?
НЭМС у нас хороший был, без вопросов вообще, но, после академий различных знания о материальной части несколько подрастерял, заменив их на знание руководящих документов, поэтому Слава ему спокойно объясняет:
- Сан Саныч у меня не предусмотрена конструкцией система слива топлива. Система приёмки есть, а слива - нет.
- Слава, ну епжештвоюмать! Ты же офицер (о да)! Придумай что-нибудь! Нештатную схему собери (ооо дааа)!
Слава, возбуждённый фразами "тыжеофицер" и "нештатная схема" продолжает объяснять:
- У меня топливо в цистернах забортной водой замещается, уровень в цистернах низкий, что я им налью по нештатной схеме: солярку, эмульсию или забортную воду, я не знаю и узнать мы не сможем никак! Какой у них там тип дизеля? Какие допуски по топливу?
- Слава, ну в рот тебе ноги потного индейца, хватит пиздеть - приказ командира дивизии "слить топливо"!
- Да? А отвечать потом кто будет? Командир дивизии?
- Я буду отвечать, Слава, я!
- Тогда пожалуйте на борт, Сан Саныч, и, не сочтите за труд, написать мне приказание письменно в журнале!
НЭМС приехал через три минуты, обиженный чёрным недоверием между джентльменами, сделал запись. Уехал.
Все пять офицеров второго дивизиона притащили в центральный пятнадцать метров схем топливной системы, разложили их в три яруса и ползают по ним, - тычут заскорузлыми пальцами в нарисованные клапана и патрубки, послылают матроса проверить по месту есть ли такие в натуре и где стоят, матерятся и называют друг недоучками. Родили схему. При помощи пожарных шлангов и скотча (я не помню, кто точно придумал скотч, но ему надо звание Героя России вручить, за то, что не дал флоту развлиться в девяностые) собрали схему. Сидят довольные, курят. Звонит НЭМС:
- Слава, ну что там?
- Пусть сосут, Сан Саныч
- Что, блядь, за выражения Вячеслав, - приказы не обсуждаются!
- Да готово у меня вс ё- пусть едут топливо сосут, а не то, что Вы подумали.
Приехали. Отсосали чего-то из цистерн. Ну и тут полный праздник, конечно. Провожали их в море всей дивизией, чуть ли не с оркестром и залпами береговых орудий. Часов в семнадцать, аккурат, они и отчалили. Я как раз на вахту заступил.
Заступил, слово за слово, ужин, отработка вахты, кофею испил и часов в девять вечера вылез на белый свет покурить. Окидываю акваторию хозяйским взглядом: мать моя женщина, - стоит наш Ван Хельсинг на водной глади губы Нерпичья абсолютно без хода метрах в пятистах от меня и машет мне тельняшками своего экипажа. Протёр глаза - стоит. Покурил - всё равно стоит. Вызвал связиста наверх.
- Свяжись, - говорю, - с этим Летучим Голландцем
Попытался - не отвечают ни по одному каналу. А они уже там самого высокорослого матроса на баке выставили (метр семьдесят в холке) - стоит там, зарядку делает. Ну это вы бы так подумали, что он зарядку делает, - я-то знаю, что он мне сигнал бедствия "Мэйдэй" семафорит. Посылаю им в ответ сигнал "Не ссыте, счас всё порешаю", спускаюсь, звоню дежурному по дивизии и хорошо поставленным командирским голосом, как в кино, с нотками торжественности и тревоги, докладываю:
- Наблюдаю ТЛ бортовой номер такой-то в пятистах метрах по левому борту.
- Да вы что там, пьяные? Эдуард, ТЛ наш уже часа два, как хуярит из всех калибров по врагам революции в Мотовском заливе!
- Не знаю, - говорю, - но сдаётся мне, что враги революции неотхуяренные по Мотовскому заливу слоняются потому, как ТЛ стоит у меня по левому борту и машет мне нижним бельём своего экипажа.
- Ты серьёзно, чтоли?
Обиженно дышу в трубку и гордо молчу, нашли тут Петросяна, тоже мне.
- Эдуард, а проверить можешь, что там у них?
- Каким методом, стесняюсь спросить? На связь они не выхлодят, а ни одного Иисуса у нас на борту как раз и нет, чтоб по воде к ним сбегать.
- Ладно, мчусь
Примчался. Бегает по вертолётной площадке и орёт, тыча пальцами в торпедолов:
- Ебааааать! Этоженашторпедолов!!!
Ну, а я что тебе говорил?
- Бляааа, - кончилось спокойное дежурство!!!
Ну у кого и кончилось, а кто пойдт себе сейчас дырку в кителе сверлить под орден за наблюдательность. Набежали, конечно, вскорости буксиры, УАЗики с командующими, пожарные, скорые, особисты с автоматами. Притащили торпедолов к пирсу и ну там всех ебать спрашивать, что случилось. Понятно же что - заклинил дизель от обиды на то, что ему вместо топлива подсунули. Он же не человек, а дурила железная - боевые задачи "потому, что так надо" выполнять не обучен. Ну и остальная техника, включая все абсолютно средства связи за компанию с дизелем из строя у них и повыходила. Что - от отсутствия электропитания, а что от старости и обиды за неуважительное к себе отношение.
Ну и враги революции приплывали потом тоже. Скреблись в борт и спрашивали за равнодушное к ним отношение и где же, собственно, стрельба по ним из всех калибров. Никто им не отвечал, конечно. С врагами революции по уставу разговаривать не положено.
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Чайко Владимир

https://content-12.foto.my.mail.ru/mail/vladimir_chaiko/49/s-122.jpg

Иван Лукашенко

Чайко Владимир

Ваня, я никогда не был в Гремихе, так что не могу утверждать, что ты прав. Нашёл кота в интернете, листая страницы. Прочитал твой рассказ про кота, увидел фото, на котором кот не тот, подумал: а может этот??? Но рассказ хорош!!! Embarassed

Беломорский В.О.

Рассказы из жизни 18-й дивизии, которые были принесены в эту тему, опубликованы в ЖЖ их автора http://i-legal-alien.livejournal.com/
_________________

Иван Лукашенко

Беломорский В.О.

Поправил
_________________

Беломорский В.О.

К празднику Эдуард Овечкин выложил новый рассказ http://legal-alien.ru/akuly-iz-stali/glava-x/kosyachok
_________________

Иван Лукашенко

Прислали к нам как-то нового замполита служить. Целого капитана 2 ранга из штаба флотилии, - то ли пенсию быстрее заработать хотел, то ли оклад повыше нужен был, то ли к повышению готовили, - хрен их знает, пытаясь разобраться в сексуальных хитросплетениях хитрожопых витязей из воспитательной службы и безногий ногу сломал бы. День-два он походил по кораблю с ласковой улыбочкой заглядывая в хмурые лица подводников и случилось у нас собрание офицерское. Командир устроил разбор полётов предыдущего выхода в море и накручивал хвосты на будующий. - Товарищи офицеры! - начал командир, - по результатам последнего выхода в море...
- Прошу разрешения, товарищ капитан первого ранга! - радостно вскочил в этом месте новоиспечённый подводник, - но, в данном случае, нужно говорить "крайнего", а не "последнего"!!!
- Что, простите мой старческое слабоумие? - командир и не понятно от чего больше опешил: или от того, что его кто-то осмелился перебить или от того, что его кто-то осмелился поправить.
- Я говорю, что нельзя говорить слово последний, а надо говорить слово крайний!! - дааа, чутья у замполита нового, конечно, с гулькин хуй, тот ещё психолог, сразу видно. Командир посмотрел в стол, проверил наличие ногтей на всех своих руках и спросил:
- Товарищ капитан второго ранга, а у вас есть в библиотечке корабельной толковый словарь русского языка?
- Так точно!
- Будьте добры, принесите, пожалуйста.
После того, как замполит выскочил из кают-компании в ней начался ропот офицеров.
- Так, спокойно, товарищи офицеры, - поднял руку командир, - этого я и сам сейчас унижу, без вашей помощи, но спасибо за поддержку.
- Вот, товарищ командир! - радостно размахивая каким-то зелёным томиком, примчался обратно воспитатель.
- Открывайте, товарищ капитан второго ранга, и зачитайте, пожалуйста, вслух значения слов крайний и последний.
Тот зачитывает.
- Ничего не смущает? - уточняет, на всякий случай, командир
- Ну...товарищ командир, традиция же!!!
- Какая?
- Ну...у лётчиков, у десантников, вообще у военных!
- А мы на самолёте сейчас?
- Нет
- На большом, может быть, десантном корабле?
- Нет - воспитатель начинает краснеть
- А где мы сейчас?
- На подводной лодке
- На моей подводной лодке, я прошу заметить. И давайте я сейчас прерву наш, бесспорно бесполезный, с вашей точки зрения, саммит и займу у офицеров несколько минут лишнего времени, чтоб рассказать Вам о традициях на нашем корабле. Вы не переживайте, что они на пол часа позже уйдут домой, потому, что у них традиция есть дела свои до конца доводить и обеспечивать безаварийную эксплуатацию корабля, а не языком молоть, поэтому им не привыкать. А ещё одна традиция у нас - уважать старших, то есть в данном случае, меня. Меня можно не любить, но оказывать мне всяческие почести, вплоть до целования в жопу, очень даже приветствуется. А вот перебивать меня, во время моих гениальных речей строго запрещается всем, даже механику, а не то, что замполиту! И запомните, товарищ подполковник, - по моему пониманию, а значит и по пониманию всего моего экипажа, крайними бывают плоть, Север, мера, срок и необходимость! Все остальные слова маркируются у нас словом последний, то есть позднейший или самый новый, по отношению к текущему моменту! Усвоено?
- Так точно, товарищ командир, но я же думал..
- А не надо думать! Вам по штатному расписанию этого не положено! Лейтенантам и старшим лейтенантам заткнуть уши! И если ты ещё раз меня перебьёшь, сука, то будешь послан на хуй, прямо при всех вот этих неокрепших флотских умах с заткнутыми ушами! Можно открывать уши! Видишь - сидят с заткнутыми потому, что слушаются меня! Учись, воспитатель!
Командир дал отмашку на открытие ушей и продолжил собрание. Традиций на флоте много, часть из них просто условности и дань прошлому, часть исполняется неукоснительно, как, например, взаимовыручка, о которой я расскажу в следующий раз. Но, при этом, если ставить знак равенства между традициями и условностями,основанными на суевериях, то условности просто помогают отличить нормального человека от долбоёба, как в этом случае с замполитом. Подводники спокойно говорят слово "плавали", вместо "ходили", "подполковник", вместо "капитан второго ранга" (здесь правда важна интонация, потому, как сухопутное звание может иметь, как оскорбительный оттенок, так и уважительный). Конечно же, если вы штабной офицер, программист, таксист, какой-нибудь там офисный работник и так далее, то обязательно используйте слово "крайний" вместо "последний" везде где это уместно и неуместно, - так вас будет легче отличать от нормальных людей.
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Иван Лукашенко

Здесь о Голландии в период гибели нашего СВВМИУ и перехода ребят в Дзержинку:
ЧЕСТЬ.
Честь - понятие эфемерное и не относиться ни к этическому ни к правовому полю жизни человека. Каждый из вас представляет это понятие по-своему и каждый из вас, что удивительно, по-своему прав. Покапавшись в словарях и энциклопедиях вы, наверняка, найдёте с десяток определений этого понятия. Но как-то определитесь, в итоге, что это такое. Но это простая, гражданская честь. Определений понятия "воинская честь" вы не найдёте вообще. То есть, понятие такое есть, а вот определения у него нет. Что это за честь? Индивидуальная, коллективная или коллективная, состоящая из индивидуальных? Только в одном понятии все мы с вами сойдёмся однозначно, - честь нужно защищать, причём постоянно. Не спрашивайте меня "почему", я как и вы, не всегда это понимаю, но, также как и вы, всегда это делаю. Сейчас расскажу вам, как мы защищали нашу воинскую честь на разных этапах и уровнях.
В военно-морском училище в Голландии (Галоша, по-народному) на момент моего поступления в него было четыре факультета: 1 и 2 (в народе "китайцы") - специалисты энергетических установок и турбинисты.
3 (маслопупы) - электрики. С 1988 года на этом факультете был открыт специальный класс киповцев (плафоны).
4 (дусты) - химики. То есть первый уровень защиты чести - защита чести факультета. Происходило это, в основном, организованными спортивными соревнованиями и всякими КВНами, но и на простецком, народном уровне тоже было. Например, химики хидили в баню мимо нашего общежития. И, конечно же, наверняка, покушались этим на нашу честь, так как мы постоянно поджидали их на балконе четвёртого этажа с пакетами воды и пожарными шлангами.
- Фуууу! Дустыыы! - орали мы, когда их строй проходил под нашими окнами, и дружно бомбили их водой.
- Маслопупы!!! Пиздец вам!!! - орали химики уворачиваясь, от ковровых бомбометаний, - мы вас на скачках всех уроем!!!
Скачками у нас дискотеки назывались, если вы не в курсе. Естественно никто никого не урывал, - половина из них были наши друзья и земляки, но вот так происходило всё это постоянно. Пока перед нашим строем не выступил начальник химического факультета, по прозвищу "Конь"
- Товарищи курсанты! - декларировал он ходя вдоль строя, - все вы по отдельности чудесные и замечательные люди, но как только собираетесь вместе становитесь стадом пидорасов! Я не понимаю, как такая метаморфоза возможна в нашей бренной жизни. Кто-нибудь из вас может мне объяснить? Так я и думал, сейчас же вы пидорасы на плацу и обязаны выказывать мне молчаливое почтение, как старшему офицеру. Зачем? Зачем, я вас спрашиваю, вы обливаете моих курсантов всякими нечистотами? Ну вот что они вам сделали? Да, я знаю, что вы считаете их бездельниками и разгильдяями, но ребята, когда вы придёте отдавать свои жизни на подводные лодки, химики придут вместе с вами и вместе с вами же будут служить вашей с ними Родине. Скажите, вам хоть стыдно?
- Стыыдно, - гнусавили мы в ответ
- Не будете так больше делать?
Мы молчим - честь же факультета и вот всё вот это вот.
- Ясно. Вы все знаете, что я злопамятный, злой и ебливый, за что меня и называют конём. Так вот - летние издевательства я ещё потерплю. Но! Если! Слушайте внимательно, бандерлоги! Если зимой, хоть одна падла кинет в моего химика водой, то я лично обещаю вам полный пиздец и бессонные ночи!!! Всё понятно?
- Так точно! - хором отвечали мы. Потом нарвали цветов и травы и, в очередной раз, когда химики шли в баню, с криком "Фуууу!!! Дустыыыы!!!" осыпали их цветами под их недоумённые взгляды. А вообще внутри училища жили очень дружно. Русские, белорусы, украинцы, дагестанцы, татары, аварцы, казахи, киргизы, молдоване и евреи, ездили на каникулах друг к другу в гости, лично я за время учёбы побывал в Дагестане, на западной Украине и в Молдавии, и у меня в Белоруссии гостило человек пять-шесть. Выше чести факультета шла честь училища. Защищали мы её путём убегания от патрулей и периодическими стычками с курсантами училища имени Нахимова.
Выше чести училища шла честь Родины. Защищать нам её пришлось, когда училище перешло к Украине после распада СССР. Нам всем было предложено принять присягу Украине и спокойно доучиваться дальше, но большинство делать это отказались, написав рапорта о том, что присягу менять считают делом унижающим их честь и личное достоинство. Даже половина этнических украинцев из нашей роты захотели продолжить службу в российском военно-морском флоте потому, что атомных подводных лодок на Украине не ожидалось, а к четвёртому курсу мы уже были пропитаны этой романтикой до кончиков ногтей. Одним из первых, кстати, офицером в училище принявшим присягу на верность Украине был Чингиз Мамедович Джавадов. Потом начался вялотекущий процесс по переводу огромной кодлы курсантов и офицеров в какое-нибудь училище России. А попутно нас начали агитировать и показывать, что тут мы уже, как бы, чужие.
Сначала была табличка. Раньше на входе в учебный корпус висела вот такая:
Полностью читать здесь: http://pikabu.ru/story/chest_3961408
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

Беломорский В.О.

Эдуарда Овечкина растащили по всем просторам. Из ЖЖ он самоудалился, теперь все рассказы лежат тут. http://legal-alien.ru/akuly-iz-stali/
_________________