СВВМИУ.ru

[Владимир Рыбальченко]

Уважаемые господа-товарищи офицеры, прибывающие в глубоком запасе с плавным переходом в отставку. По многочисленным просьбам, а особенно Александра Вашурина, публикую новый, еще не опубликованный рассказ. Родился текст на прошлой неделе, но Стас разрешил опубликовать его на этом сайте, в знак глубокого уважения к alma mater и людям, связанными с ней. В печать он выйдет, со слов Стаса, весной. Собственно преамбула сводится к тому, что несмотря на бытовые сложности, мысль творца работает непрерывно, напряженно и продуктивно, как качественно, так и количественно. Итак, к вашему вниманию:

Станислав РАДЗИЕВСКИЙ

ОДИНОЧЕСТВО

Рассказ

Был в начале двадцатого века в Сибири писатель из числа работников советского уголовного розыска Г.Лосьев, довольно увлекательно и, порой, иронично писавший свои произведения на темы из буден тогдашнего « революционного уголовного сыска». Так вот, в его тогдашней повести «Пафос личности» довольно красочно со слов одного из персонажей следует характеристика главного героя повести: «По обличию – поп, а по ухваткам – бандит…». Именно такие сравнения и пришли на ум под вечер при виде одинокой фигуры на улице города: клочковатая густая борода и косматая вороная причёска под широкими полями чёрной шляпы, длинное чёрное же пальто, плотно застёгнутое на все пуговицы, дополняли колючий и недоброжелательный взгляд, будто пронизывающий насквозь встречных прохожих. Если бы пришла необходимость каким- то образом обратиться к нему, то возникла бы проблема с чего начать, то ли со слов «ваше преподобие», то ли с почтительного еврейского «ребе», но обязательно это должно быть обращение на «вы» и несмелым почтительным тоном.
Первое впечатление было далёким от истины. Он не был служителем ни одной из религий, а просто имел тот внешний вид, который наиболее соответствовал его личному внутреннему состоянию на тот момент. Так и тянуло обозвать его именем смутьяна из числа священнослужителей времён Г.Распутина. Итак пусть он зовётся Илиодор.
Илиодор чинно и степенно шёл по улице, и никто из встречных не мог бы сразу сказать, что внутри его организма бушуют процессы вовсе не соответствующие столь неординарному внешнему виду, но всё же знакомые большинству из жителей страны по крайне мере его мужской части. Такое состояние именовалось похмельем. Он направлял свои стопы по направлению к ближайшему магазину, а вернее к его прилавку, где на полках призывно сверкали стеклянными боками бутылки с вожделенным напитком цвета «иерусалимской слезы». Стремление «поправить здоровье» он искусно, хоть и мучительно маскировал под внешним невозмутимым видом. При входе в дверь магазина дорогу ему преградила потрёпанная фигура бомжеватого вида
с очевидной и весьма ожидаемой попыткой выклянчить немного мелочи,видимо, на «фунфырик» настойки боярышника. Илиодор не глядя сунул в протянутую руку какую-то бумажку и вполне «архирейским» рыком, злобным от того, что его задерживают на пути к заветной цели, пророкотал единственное слово, как нельзя более соответствующее его нынешнему имиджу:
- Изыди!
После посещения магазина с широким боковым карманом пальто, приятно отягощённым бутылкой с лечебным эликсиром, путь человека далее пролёг до дверей его квартиры на одном из верхних этажей городской высотки, причём шаги его по мере приближения к двери неосознанно становились чаще и нетерпеливей.
Будто издеваясь над собой, Илиодор не спеша разделся, приготовил посуду и подобие закуски и лишь тогда распечатал заветный сосуд. Первый стакан, поглощённый организмом, вскоре дал ощущение разлившегося внутри тепла и чувство умиротворения ко всему сущему, но всё же чего- то недоставало…
Он включил свет, поставил на стол зеркало и налил в стакан очередную порцию напитка, а для создания фона и имитации «эффекта присутствия» включил телевизор. Доза алкоголя вызвала некоторую паузу в мыслях, оставив лишь комплекс знакомых ощущений от выпитого, и довольно быстро усвоилась всем организмом. Мозг снова получил возможность к мышлению. Далее опять приходится вспомнить сюжет повести Г.Лосьева: как и в повествовании писателя, человек издал шумный вздох и им совершенно непроизвольно и в точности вслух были произнесены слова главного героя повести:
- А поговорить- то и не с кем…
Конечно, нет речи о том, что Илиодор погрузился, как герой повести в пьяные философские рассуждения, типа:
- Люблю тебя, ночь- красавица целомудренная…( это из текста повести)
Нет, он просто и тупо смотрел на своё отражение в зеркале и не допускал возникновения у себя никаких мыслей… Постепенно мысли всё же стали проявлять себя хаотичным возникновением воспоминаний о прошлых событиях, встречах, проблемах, вместе с этим возникали и визуальные картины былого сперва в голове, а затем уже привычно и в зеркале, как уже не раз повторялось с ним в подобные мгновения «осознанного одиночества». Телевизор уже привычно проявлял себя трескучими новостями, которые сменялись либо какой-либо «стрелялкой», либо ещё более тупым шоу… Уже пришла в голову знакомая навязчивая мысль о том, что надо было взять с собой для поддержания разговора хотя бы бомжа из магазина, но она была весьма короткой и тут же обросла вопросом: «А что с ним делать дальше?» и тут же была отброшена прочь. Требовался собеседник, способный на самый неожиданный по своей сути и интеллектуальный разговор….
Герой повести Г.Лосьева таким же образом избрал себе компаньона по выпивке и разговору, видимо от суровой безысходности, и не найдя утешения в идее мыловарения, или в выращивании ананасов «…Их стервецов с шампанским жрут, (как говорил И.Северянин) – удивительно вкусно, искристо и остро». Кроме того он ставил предполагаемому собеседнику условие:
- Только теперь я буду бить тебя периодически! Выдержишь?
По сюжету повести Г.Лосьева главный герой утешил себя тем, что стал осуществлять ночные грабежи, лишённые всякой логики, то есть он возвращал наутро всё награбленное в уголовный розыск…
Илиодор тоже уже неоднократно приходил к дурацким мыслям то об угоне рейсового городского трамвая, то к тому, что необходимо вылить себе на голову стакан водки и поджечь. В общем «театр абсурда» продолжал свой спектакль. Как и у «Личности» в произведении Г.Лосьева, у Илиодора наблюдалось какое-то «бесовское» стремление выразить себя обязательно неординарным, заметным для окружающих, сверх оригинальным, и даже диким способом. И какие только бредни не влезут в утомлённыё одиночеством и расслабленный алкоголем мозг…
Постепенно его блуждающий взгляд остановился на мобильном телефоне, лежащем на столе. Мысли сразу посветлели от того, что найден был предполагаемый выход из положения: на счёте ведь достаточная сумма для междугороднего звонка, а это шанс хоть на короткое время обрести собеседника со столь же неожиданными сумасбродными фантазиями и сходным настроением.. Тем более, что уже длительное время между ними практиковалось произнесение тостов по телефону и их поднятие на расстоянии, то есть, не смотря на трёхчасовую разницу во времени, дистанционная выпивка с небольшим дополнением фантазии и возможностей технических средств…
Набранный номер через короткое время отозвался знакомым хрипловатым голосом так, будто абонент на другом конце связи давно ждал звонка:
- Здорово! У тебя уже налито?
Стало ясно, что абонент на другом конце находится в том же состоянии «дефицита общения», что и Илиодор и жаждет хотя бы такого суррогата застольного разговора на близкие темы, а их у собеседников было множество, в отличие от средств на мобильных телефонах, как и зарядки на них же.
- Ты знаешь, как положить слона в холодильник на четыре счёта?
- Нет, не догадываюсь…
- На счёт «один»- открыть холодильник. На счёт «два»- взять слона на руки. На счёт «три»- положить его в холодильник. На счёт «четыре»- закрыть холодильник. Всё!
Подобные шутки, иногда с применением иностранных языков часто практиковались в их общении по телефону для взаимного поднятия настроения, порой до этого лежащего на самом дне.
В телефоне послышался смех, затем предложение было уже на латыни:
- Ерго бибамус! (Итак, выпьем!)
Подобные вставки на украинском, польском, немецком, идиш и т.д. часто допускались в их общении для того, чтобы разогнать «бледные» мысли и заставить на напряжённых губах проявиться улыбке искренности, которой так не достаёт при общении в современном мире. И казалось, что вот он, собеседник, которому можно без утайки и оглядки, не думая о последствиях и «дипломатических» экивоках выплеснуть всё сокровенное со стаканом библейского красного вина в руке… Это ли не короткое, но ослепительно яркое счастье..?
Но всё кончается, как говорил Г.Х Андерсен в одной из сказок: «…всему на свете бывает конец…». Бездушный мобильный телефон по- скотски мгновенно прекратил разговор на полуслове то ли из-за окончания зарядки, то ли из-за исхода средств, прервав момент счастья на время его подпитки…
Досада за испоганенный порыв поднять настроения выплеснула у Илиодора свою энергию чисто по –русски длинным и кудрявым, хотя и бессмысленным сгустком на «языке родных осин». Безысходное одиночество вновь злорадно оскалило свою пасть, озадачило несвоевременной необходимостью пополнения телефонного счёта и его подзарядки, и заставило Илиодора опять влезть в чёрные одежды и спешно проложить свой путь к знакомому магазину сквозь суетливый фонарно -рекламный калейдоскоп вечерней улицы…
Илиодор вновь заметил возле стены знакомую фигуру бомжа, но пропустил её мимо пристального взгляда, спеша внутрь к автомату оплаты телефонного счёта и, конечно же, к заветному прилавку. Вскоре он уже неспешно, в более умиротворённом состоянии покидал торговый зал с неудержимым намерением уже в ближайшие минуты возобновить прерванное, столь сладкое и желаемое телефонное общение по полной программе.
При виде выходящего из дверей магазина Илиодора, бомж, помня его грозный рык, испуганно вжался в стену и значительно уменьшился в росте. Илиодор приблизился к нему, пристально посмотрел сверху вниз и почти физически ощутил желание последнего пасть ниц и покорно закрыть голову руками… Непонятно откуда в памяти возникла фраза из Евангелия: «Встань и иди!» Когда Илиодор прорычал её вслух, бомж покорно поднялся и, не поднимая взора, покорно последовал вслед за ним.
Всё происходило молча: путь к двери квартиры, разоблачение от верхней одежды и подготовка нехитрого убранства стола. Бомж с потупленным взглядом приблизился к столу, молча и робко принял поданный Илиодором, стакан с остатками недопитой водки из предыдущей бутылки, затем истово перекрестился, видимо желая угодить хозяину, и непривычно – мелкими глотками аккуратно поглотил содержимое, затем поднял глаза, и Илиодор с удивлением увидел на его щеках обильные слёзы…
«Да он же голодный!» - дошло до Илиодора! Какая-то суетливая и щемящая жалость незнакомо пробудилась в нём, и он быстро расколол на сковороду несколько яиц, помянув слова описания
трапезы Василия Тёркина из поэмы А.Твардовского: «Ах яичница, закуски в этом мире нет главней…!»
Бомж, с плохо скрываемой жадностью, молча, но аккуратно поглощал нехитрое кушанье, интеллигентно держа хлеб и вилку нечистыми тонкими пальцами с нестриженными ногтями. Окончив трапезу, почти шёпотом произнёс слова благодарности Илиодору, и казалось, в ту же секунду готов был поцеловать ему руку, как священнослужителю высокого ранга, но Илиодор решил развеять его сомнения:
- Нет, я не поп! А даже наоборот, был коммунистом. А сейчас мне просто… Илиодор выдержал паузу для формирования мысли. Сейчас мне просто надо задавить своё одиночество любым способом. А телефон вот временно сдох. Хотел продолжить прерванный разговор, да вспомнил про разницу во времени на три часа. На другом конце ночь. Неудобно… Ты кто?
- Я никто. Если Вам, ваше преподобие, (разрешите так к Вам обращаться, мне так удобнее, да и более соответствует) угодно вспомнить старую сказку про крысолова, то там был ответ на Ваш вопрос: «Я меньше, чем никто. Я – крысолов!» Так вот, я и есть «меньше, чем никто. В прошлом, уже в очень далёком, я назывался кандидатом исторических наук. А теперь я просто, как видите, ваше преподобие, я – просто бомж (что значит - без определённого места жительства) или бич (бывший интеллигентный человек). Да и кто сейчас назовёт человеком специалиста со специальностью «Историк КПСС»?
Работа испарилась вместе с «руководящей и направляющей силой», жена также испарилась вместе с вещами и квартирой, а работать чем- либо кроме мозгов оказалось настолько непривычно, что даже в вахтёры не брали, увидев название специальности в дипломе. Что оставалось? Собирать по свалкам металлолом, но отличить один вид металла от другого тоже не смог достаточно качественно. Воровать тоже не умею..Били свои же. Иногда удавалось выпросить у магазина мелочь на пирожок или какую- нибудь сосиску в тесте… Пытался собирать пустые коробки в макулатуру, - побили снова уже женщины. Оставалось сесть в тюрьму, стащил какую-то упаковку в ларьке – побили торговцы и отогнали, на второй раз забрали в милицию. Думал, что удалось, но в милиции тоже побили и выгнали…
Из глаз бомжа снова хлынули слёзы и он не стремился их вытирать. Только тихонько что-то скулил сквозь стиснутые зубы…
Илиодор хорошо знал, как глушить истерики у мужчин. Он спешно свинтил пробку с новой бутылки и набулькал ему две трети стакана. Тот, стуча зубами о край и захлёбываясь, выпил и, как-то враз успокоившись, проговорил
- Только не смейтесь, Ваше преподобие! Меня Мишей зовут, Михаилом Сергеевичем…
Илиодор не смог не расхохотаться. Такие каламбуры не могут не рассмешить, ведь он едва не произнёс вслух своё имя и отчество - Владимир Ильич!
- Ладно, Миша. Ложись поспи, а я пока подумаю что нам дальше делать.
Вскоре Миша, явно, непривычный к возлияниям, теплу и здоровой еде предался на диване тяжёлому одурманенному сну. Илиодор сам не выпил ни капли. Что-то непривычное колыхалось внутри, то давая повод для сходных воспоминаний, то для жалости, то для скорби… Ему стало мучительно ясно, что Миша не обманывал, он просто, как утопающий за соломинку хватался за нить случайной доброты и призрачной надежды, как и многие из того, одного с Илиодором, «поколения, обманутого временем». И ясно было одно: необходимо было что-то делать. В конце концов, Миша ведь называл Илиодора «Ваше преподобие», а это уже поневоле стало обязывать на мудрое решение. Оно проклюнулось слабой надеждой с воспоминаниями о недавней встрече с бывшим сослуживцем, который вовремя сориентировался на гребне всех приснопамятных перемен в стране и умудрился всеми правдами и неправдами принять духовный сан и даже получить приход в пригороде, где и пребывал ныне «в благости и вере». Илиодору подумалось: «Я ведь теперь тоже в некотором виде «преподобие», а для благих дел у каждого всегда есть возможность и, даже необходимость. Что такое одиночество? Поверхностно - это состояние отрешенного пребывания по вечерам в закрытой комнате с зашторенными окнами с единственным собеседником – телевизором, или телефоном под налитый стакан… Но если копнуть глубже, то одиночество может быть и в семье, как в любом людском коллективе и даже в толпе…Это состояние, когда ты окружён сплошным непониманием и атмосферой собственной ненужности даже в своих глазах. Значит, чтобы уничтожить это состояние, необходимо вернуть любым путём это самое ощущение собственной нужности кому-то, и самому себе в том числе.. Иначе оно поведёт к краю пропасти, затянет и либо убьёт, либо сбросит на самое дно, что, в общем-то одно и тоже. Сколько молодых, сильных и способных специалистов, а также «афганцев», «чеченцев», я уже не говорю об «ангольцах» и «кубинцах», попросту вычеркнутых из списков военкоматских и государственных реестров столкнулись с фактами «собственной ненужности» по возвращении или при потере работы? Сколько их спилось, опустилось на самое дно, потому что услышали потом:
- А это где? Это почему? Это кто вас туда посылал?
Вот так и появлялись в стране подобные персонажи, как Миша….
Илиодор раскрыл записную книжку, и окончательно ощутив себя «преподобием», отыскал в ней номер телефона бывшего сослуживца, а ныне настоятеля сельского прихода…
Вопрос довольно быстро был разрешён по бесконечно – действующему в стране и самому надёжному «телефонному праву». Проспавшийся Миша проснулся и робко смотрел на суровое лицо Илиодора, не решаясь задать какой-либо вопрос. От опохмелки он отказался, ещё раз подтвердив в глазах Илиодора досадную случайность и неестественность своего нынешнего положения. Илиодор же продолжал далее миссию «преподобия»:
- Так, Михаил, пиши адрес. Поедешь к настоятелю, я ему уже позвонил. Примет тебя с условиями исполнения послушания, ты крестился при мне, не постесняешься и там. Исповедуешься и примешь то послушание, какое он назначит. Образование твоё позволит сравнить заповеди Христовы с Моральным кодексом строителя коммунизма. Быстро разберёшься, что это одно и тоже. Вот тебе деньги на первое время. Ну, господь с тобой! Изыди!
После того, как дверь за Михаилом тихо затворилась Илиодор долго сидел молча, переваривая в памяти все последние события от встречи возле магазина, до робкой попытки новоиспечённого послушника упасть на прощание ему в ноги и поцеловать руку. Затем улыбнулся, будто вспомнил о том, что вроде бы свершил благое дело, хоть и с некоторыми артистическими вывертами, отвинтил пробку у бутылки и наполнил стакан, как будто подвёл итог выполненной работе, пробормотал себе в бороду: «Преподобие» и выпил. В голове крутилось Евангельское: «И воздастся каждому по делам его…»
Впервые за последнее время сон его был спокоен и лёгок.

[Александр Вашурин]

Володя,здравствуй!Прочитал.Понравилось.Хорошо написано.Спасибо.Стасу привет!

[Станислав Радзиевский]

Очередная попытка выхода на контакт удалась. Не стану утверждать, чтоб не сглазить. Тьфу тьфу.

[Владимир Рыбальченко]

Поздравляю, дорогой Станислав!

[Александр Вашурин]

Здравствуйте,всем!Станислав привет!Рад.что ты появился в роте.

[Игорь Малахов]

Здравствуй Стас ! Рад твоему появлению на сайте !

[Владимир Рыбальченко]

Здравствуйте, уважаемые господа-товарищи офицеры! Пообщались со Станиславом, как обычно, по телефону. Подвели итоги прошедшего года, в которых нашли обоюдоприемлемое удовлетворение. Взяли-получили друг от дружки превеликое множество положительных эмоций, нашли совпадение оценок на некоторые события и характеры, взаимоудовлетворились чтением-написанием произведений, восхитились мужеством и героизмом одноротников (от слова "рота"). Постановили: пожелать всем одноротникам-назаренцам, а так же всем выпускникам СВВМИУ в 2018 году счастья, здоровья и благополучия и их близким тако же, всех благ. Кроме того, отметили окончание редактирование Стасом книги его ученицы.
Собранием особо было отмечено намерение Станислова взяться за написание трилогии в повестях. Подробности пока являются тайной, дабы не спугнуть вдохновение.
После официальных мероприятий был исполнен гимн подводников. Слегка всплакнули, старость, понимаете ли...
С наступающим новым годом!

[Владимир Рыбальченко]

Созвонились. Намерения подтвердили (с). С Новым годом! Всем счастья!

[Александр Вашурин]

Поздравляю Вас ребята с Новым годом! Здоровья и удачи!!!