СВВМИУ.ru

[Коротков В.И.]

Покинувший сей мир в конце 2017 года прекрасный человек, выпускник 1974 года, 151 рота, Костя Метелёв прислал свои прекрасные рассказики еще в 2012 году и вот только теперь выполняю данное ему обещание выпустить их "в люди".....





Старый стервец со вкусом пукнул, поковырялся в носу и улыбнулся.

М. Веллер










Суровое детство





В три годика я владел небольшим словарным запасом. Натык – это штаны, патык – это пальто, патынки – это ботинки. К какой языковой группе они относились? Понять трудно даже сейчас.
Но детские клетки мозга легко заполнялись крепкими выражениями деревенских мужиков. Для мужиков они были одинаковыми и в радости, и в печали. Богатую смысловую нагрузку этих выражений я понял значительно позже. Однако, гоняя гусей по деревенской улице, употреблял их твёрдо, со знанием дела.
Окончательно я повзрослел в четыре годика. Меня уличили с девочкой Машей, из соседнего двора, в зарослях подсолнечника за непристойнейшим занятием. Мы, спустив трусики, рассматривали друг друга. С опозданием в пятьдесят лет скажу в оправдание, что инициатором разврата была она. Но ведь и я чего–то хотел?
Сын председателя колхоза и сельской учительницы, единственный и желанный наследник морально деградировал. Грехопадение было остановлено мамой, вернее ремнём. Я забыл о прекрасном теле Маши, о чём разговаривал с гусями, но хорошо запомнил коричневый ремень в её руках. С тех пор я предпочитаю носить подтяжки.
Шли годы. Арсенал наказаний скудел. Мамино покачивание указательным пальчиком означало – в кино не пойдёшь, о мороженом забудь. В кино не ходил, о мороженом не думал. Наказания папы были более строгими, сопровождались насилием – « теребачкой ». Я, молча, подходил к отцу, склонив голову, ощущая затылком его недовольный взгляд. Он осторожно брал большим и указательным пальцами, отклонив по-дамски мизинец в сторону, клочок волос на моей преклонённой голове и ещё осторожней подёргивал его. Было мне тогда уже лет пятнадцать – шестнадцать. Я ощущал чувство вины!
Противными были лишь довольные мордашки сестричек. Ну что, опять от папы получил « теребачку »!



Встреча с моряком



Умный дурак - нелогичное словосочетание. Либо умный, либо дурак. Дурак сойти с ума не может по определению, он изначально лишён ума. А вот умный может, но по воле божьей. Так гласит религия. Но зачем богу идиоты? Тут теория с практикой не стыкуются. Порой люди сходят с ума по собственному желанию при наличии воли. Бог с ними не в ладу.
Захудалая деревня на пять дворов или малый городишко всегда имеет, на худой конец, одного умалишённого, в народе - дурака. Западносибирский городок Ишим не являлся исключением. Место ссыльных декабристов, революционеров, вольнодумцев сказочно богат придурками - Гена, Лёня, Филя ... Установить преемственную связь между ссыльными и помешанными не представляется возможным, но факт настораживает.
Детская память хранит поучительную встречу с одним из них. Имя ему - Филя. Земляки добавляли к имени Филя слово дурак. Филя - дурак. Мнение обывателя закрепила медицина, украсив диагноз советской гербовой печатью. Лишённый вредных привычек он вёл спокойный образ жизни. Жизнь больше напоминала образ, а не жизнь. Равнодушный к женщинам и мужчинам, в длинном пальто, чисто выбритый, ниже среднего роста человек не привлекал стороннего внимания. Горожане хорошо знали его, порой оказывали знаки уважения опрятному виду, здоровались с ним.
Филя выделялся из серой массы обывателей высочайшим почтением к умершим горожанам. Знания им самим усопших не требовалось, при этом его не интересовали ни фамилии и заслуги, ни должности и звания, ни вероисповедания ушедших в мир иной. Прощание с телом было для него обычным, но святым делом. Он обладал мужской сдержанностью - слезу не пускал, надгробных речей не произносил, спиртное презирал, но кушал с аппетитом. Трогательно скорбел по душам ушедших, помнил про 9-й день, про 40-й день, про годовщину. В эти дни он неизменно навещал родных и близких, делил с ними трапезу.
С возрастом появились проблемы, память дряхлела. Люди умирают ежедневно, всех не упомнишь. Приноровился вести учёт дат кончины земляков и их адресов. Сроки переселения душ вычислял с помощью нехитрой арифметики. Скорбящие знали педантичность Фили и заранее готовили для него свободное место за траурным столом с учётом вкусовых пристрастий. Только объективные причины могли спровоцировать опоздание - проблемы городского транспорта и накладки траурных мероприятий.
Расслабленное тело Фили покоилось в автобусе на пути домой. Оно сопело после насыщенного дня. Пассажиры, сидящие сзади, любовались слегка покачивающимися щёчками, которые симметрично выглядывали чуть ниже ушей. Затуманенные поволокой от сытных поминальных котлет глаза говорили о спокойствии души. Люди шептались, переглядывались ... Филя едет. Ночную тишину нарушил женский вопрос: « Филя! Почему ты не работаешь, как все? » Ответ не заставил себя ждать: «Я что дурак, что ли? »
На боковом сидении судачили старушки - в молодости Филя моряком был! Ни тогда ли, в автобусе, появилась у меня тяга к морю? Сейчас и не упомню.



Фамильная история



Флот всегда живёт в ожидании молодого пополнения, любящих море лейтенантов - будущих флотоводцев, адмиралов Нахимовых, Истоминых, Лазаревых.
Однако нередко в курсантской среде пребывают плохо воспринимаемые слухом и вызываемые неоднозначные толкования фамилии, но более звучные - Мандюк, Козёл, Мошонкин, Ибятов. Этими фамилиями гордились их предки и правильно делали. Но как быть офицерам мечтающим оставить свои имена на географических картах и в памяти народной?
Изощрёнными воспитательно-силовыми, врачебно-педагогическими, уголовно - понятийными приёмами Николай Петрович Щекотихин исправлял несовершенство и скудность русского языка и социального мышления. Уникальные способности этого офицера позволяли уговорить слона, умиротворить медведя, повести за собой индейцев и даже убедить начальника факультета. Он упрямо, убедительно с пробивной силой отбойного молотка доказывал очевидные факты. Убеждал, что лейтенант может быть Мандюком, в принципе. На флоте добрая половина мандюков. Но чтобы адмирал был Козлом ... увольте. Такого в природе быть не может! В конце – концов, флотская фантазия может представить адмирала козлом, но чтобы козлу ставить памятник?! Убедительная аргументация позволила Ивану, не меняя фамильного корня, стать Козловским.
Вторым сдался несговорчивый татарин Ибятов. Картинка знакомства с розовощёкой девственницей, нарисованная Николаем Петровичем, отбросила все сомнения, предрассудки – барышню пугать некрасиво, ей солидней представиться Савиным.
Сложнее, даже трагичнее, обстояли дела с Мошонкиным. Сохранить корень фамилии так и не удалось. Никакие семинары, совещания, симпозиумы не смогли найти аналогию. Предложений было много - Мошнёв, Яйцев, Яищев. Фамилию Мудищев никто не предлагал, парень-то хороший, хотя на уме она была у каждого. Невоспитанный кандидат наук предложил вообще вульгарную фамилию - Членов. Не кандидаты утверждали на полное отсутствие связи мошонки с членом. Вот поэтому они и не кандидаты - говорили кандидаты. Научные дебаты, творческие изыскания результатов не принесли.
На радость всем сработала военная мысль. Врага нужно не только запугать, но и запутать. За фамилию Князев голосовали единогласно кандидаты и не кандидаты. Привыкая к новому мы дружелюбно называли его « Князь Мошонкин ».



Гипноз



Николай Петрович распекал перед строем провинившихся курсантов, которые омрачили Новый год грубым проступком – пьянкой. В глазах командира роты ужас, на губах пена, в душе гнев, в голове непонимание. Захлёбываясь слюной, он говорил о жёлтой, вонючей, тягучей жидкости, о свинячьих интересах, вновь о смердящем пойле и ещё что-то о комсомоле. Пламенная речь под стать тезисам убеждала, давила, размазывала. Курсанты были на стороне Николая Петровича, как это ни покажется странным.


Инструктаж


Командир парадного расчёта, лоснящийся Виктор Павлович Винограденко, отутюжен и до блеска надраен. Освободив ноздри и гайморовы пазухи от слизи, демонстрируя высокую санитарную культуру, он обращается к участникам парада с инструктажём по организации, порядку тушения и складирования окурков при прохождении по улицам Москвы.
Используя интеллект и лексикон, скрупулёзно накопленный за дальние и не очень дальние походы по соседям и друзьям за опохмелом, вкладывая душу и выворачивая глотку, он со звериной уверенностью прыжка пантеры за добычей официально заявляет, что Москва - столица нашей Родины! Брошенный на землю окурок - это оскорбление города-героя, его защитников от Минина с Пожарским до Жукова.
Исходя из складывающейся тактической обстановки, по возможности, будем делать остановки для курильщиков. Иду на грубейшее нарушение устава - разрешаю курить в строю по стойке « вольно ». Если вас распустить, то потом не собрать.
Ношение погон позволяет вам не думать. Запоминайте порядок тушения и складирования окурков. Будущий инженер по эксплуатации энергетических установок атомных подводных лодок должен быть способным уяснить данные правила.
Итак. Окурок гасится правой рукой о левый каблук, при этом левая нога приподнимается до уровня колена правой ноги и выворачивается наружу. Выполнив данный приём, левая нога приводится в исходное положение. Из левого бокового кармана шинели левой рукой вынимается заранее приготовленный пустой спичечный коробок. Погашенный окурок досылается правой рукой в спичечный коробок, находящийся в левой руке. После выполнения данного манёвра коробок закрывается большим пальцем левой руки и прячется в левом кармане шинели. Перчатки при этом находятся в правом кармане шинели, а карабин на правом плече.
Ковыряя мизинцем правой руки в левом ухе, Виктор Павлович продолжал. Если в строю случайно оказался « левша », то ему необходимо слово « правый » заменить словом « левый ».
Параллельно - перпендикулярность строя на время перекура остаётся незыблемой. Только бестолковый курсант понять не может, как держать равнение в строю. Поясняю. Правый глаз смотрит прямо, левый - по диагонали.
Проходя перед Мавзолеем помните - мы продолжатели дел отцов. То, что отцы недоделали – это мы.


Легенда


Никольский храм Севастополя переполнен бескозырками и перегаром. Погребальная церемония окутана тайной – кого хоронят? Фуражка с орнаментом, прибитая гвоздём к крышке гроба, свидетельствовала о наличии головы старшего офицера в этом ящике, но присутствующие твердили о какой-то « жопе с ушами ». Соболезнующие лица под маской траура. Из окрестных зарослей доносились звуки переливающейся жидкости и слова, слабо идентифицирующиеся с горем и печалью. Завеса тайны приоткрылась при повторном закапывании тела на « бис » под аплодисменты курсантов. Прощались действительно со старшим офицером из Голландии, которого воспитанники законно считали « жопой с ушами ».



Смотр


Курсантская рота томилась в ожидании эпохального события – перекочевании большой звёздочки с прилавка военторга на широкие плечи Евгения Максимовича Покатило, командира роты. Последним испытанием на тернистом пути к заветному званию стал смотр кубрика, проводимый помощником начальника факультета, испытывающим непреодолимую страсть не только к прямым линиям, но и им производным - параллелям и перпендикулярам. Параллельно – перпендикулярное мышление Виктора Павловича принуждало выравнивать всё, что поддавалось равнению: койки и тумбочки, одеяла и подушки, полотенца ножные и лицевые, шинели и шапки на вешалках, ботинки и тапочки в сушилке, гюйсы и тельняшки в рундуках, маслёнки и автоматы в пирамидах. Любовь к геометрии гармонично сочеталась с аллергией на пыль.
День искушения наступил. Курсанты растворились в аудиториях и лабораториях в поисках знаний. Дежурная служба в тревожном ожидании бескомпромиссного проверяющего. Дневальный распластался на оконной раме в надежде первым лицезреть размеренную поступь переваливающегося с бока на бок потного Виктора Павловича. Старшина роты Юрий Корнышев с помощью рулетки убеждался в уставном расстоянии между койками и тумбочками. Вооружённый влажной ветошью Евгений Максимович боролся с остатками пыли на портретах членов Политбюро.
Неожиданно в дверном проёме появляется Валерий Дмитриевич Киреев, командир дружественной роты, отметивший накануне рождение долгожданной дочери. Зная суть происходящего, он лукаво интересуется: « Женя, чем это ты занимаешься? » Максимыч поясняет: « Пыль гоняю, Валера ». Склонный к философствованию с похмелья Валерий Дмитриевич предлагает: « Что такое пыль, Женя? Пыль – это материя, а материя вечна. Пойдём, опохмелимся ».




Недостойное безобразие


Начальник факультета испытывал болезненный интерес к курсантским тумбочкам. А что там, внутри? Любопытные глазки с упрямым постоянством шарили по полочкам с книгами, тетрадями, журналами в поиске « недостойностей », влияющих дурно на коммунистическую идейность.
Широкополая фуражка Николая Николаевича Плитинь, подаренная ему старым евреем на Большой Морской, надёжно скрывала травмы черепа, которые он скопил при попытках проникновения внутрь деревянного зодчества. Тумбочно - воспитательный рефлекс крепчал годами. Даже сотрясения мозга не останавливали плоть. Появление головы начальника в полумраке тумбочки определялось двумя условиями: необходимым – наличием этой головы, достаточным – присутствием рядом злополучной тумбочки.
Утренний осмотр. Конвульсивным движением руки воспитатель распахивает дверцу тумбы, на внутренней стороне которой красовались два молодых девичьих тела из « playboy ». В считанные секунды сочные груди одной из них затерялись в разъярённых ладонях нежданного гостя. Аппетитные ягодицы второй развратницы соскребал ногтями хозяин наклеек.
Возмущённый морально – половой распущенностью курсантов Николай Николаевич негодовал перед строем факультета: « Случилось недостойное безобразие. Сегодня утром захожу в 121 роту, потом в тумбочку, а там две голых бабы. Одну отодрал я, вторую – приказал отодрать курсанту ».



Цензура


Лозунги « Слава КПСС », « Народ и партия едины », « Любовь, комсомол и весна » уже слабо вдохновляли не только людей, но и коммунистов. Советский народ с опаской и улыбкой читал на фасаде ракетно-артиллерийской академии плакат « Наша цель – коммунизм ». Партийные деятели в соитии с деятелями культуры демонстрировали уникальную шизофрению.
В агенты западного влияния попадает Валерий Ободзинский за слова песни « В каждой строчке только точки после буквы Л, это всё, что я сказать хотел, но не сумел ». Ответственные лица партии негодовали, они узрели в букве Л своего вождя. А что означают точки после буквы Л? Представить точки после буквы Л они не могли, тем более смириться с этим безобразием. Гневный протест вызвали слова и его другой песни « Эти глаза напротив – калейдоскоп огней ». Слабо зрячий идеолог прочитал « Эти глаза не против ». Не против чего советский человек? Ну, конечно, выпить не против! Огни калейдоскопа ассоциировал с белой горячкой. Песни запретили вместе с исполнителем.
Леонид Дербенёв оказался в опале за « Остров невезенья, который в океане есть ». Главный идеолог партии бодрствовал ночами, мучительно искал этот остров. Нашёл. Это – Куба.
А интеллигентная Пьеха с « Чёрным котом »? Чёрный кот – это же дурная примета. Запретить!
В эти тревожные дни борьбы за идею незрелый курсант военно-морского училища сетует на репертуар художественных фильмов в кинозале: « Ленин в октябре », « Ленин в Польше », « Ленин с ружьём », « Ленин без ружья ». Великая страна уже пять лет, подряд, отмечала столетний юбилей Ильича, а тут такие крамольные заявления? Позицию отщепенца мы осудили строго, по партийному – ударами ноги в промежность и ухо.
Следуя воле партии, мы расширили список запрещённых песен. Первой в опальный список попала безобразная песня « Наши руки не для скуки, для любви сердца у которой нет конца ». Это же гимн онанистам. Во-вторых, какая любовь может быть без «конца »? Как мы будем пополнять ряды коммунистов, продолжать династии шахтёров и слесарей?
Горячие дебаты развернулись и вокруг песни « Сядем рядом, сядем близко, чтобы слышать друг друга сердца ». Это антисанитария! Дизентирийщики должны быть изолированы друг от друга, а песня призывает садиться рядом.
Единодушное негодование вызвала идея песни « Если радость на всех одна, на всех и беда одна ». Нежный голос Кристалинской вещает только о печалях группового секса. А где сочувствие соотечественникам?
Принимая суровые решения, мы были уверены, что никто не даст нам избавленья – ни бог, ни царь и ни герой, добьёмся мы освобожденья своею собственной рукой!


Однополчане


Пётр Кузьмич Сафонов имел непререкаемый авторитет. Его любили в отличие от сложившегося на флоте отношения к замполитам. Он не докучал изучением ленинских работ, но и не пренебрегал партийным долгом. С предписанной периодичностью проверял конспекты первоисточников. Содержание ленинских работ никто не знал, включая замполита. На слуху были только названия работ, которые и проверялись. При этом поощрялось выделение их ярким цветом. Использование красного фломастера для названий работ считалось подтверждением политической зрелости, глубоких знаний ленинских идей, высочайшей партийной ответственности. Трепетное отношение к конспектам позволяло думать, что и в Политбюро ЦК КПСС не брезговали красными фломастерами при переводе из кандидатов в члены.
Сознательную жизнь замполит проводил на подводной лодке среди боевых листков, стенгазет, протоколов партийных и комсомольских собраний. Домашний образ жизни он отрицал. По его словам - дома трое блядей, а поговорить не с кем.
Проблема общения на лодке отсутствует изначально. Сослуживцы не были равнодушны к нему, как и к событиям на Кубе, в Гондурасе, в Чили. Отсидев обязательный просмотр программы « Время » политически активные матросы Бадилов и Кароглуев устремились к Петру Кузьмичу для уточнения сложных хитросплетений политики. Бадилова тревожила обстановка в Чили, что там происходит? Замполит внимательно выслушал вопрос и глубоко задумался, предварительно парируя его Кароглуеву. Кароглуев подтвердил полное незнание и непонимание. Пётр Кузьмич, разводя руками, обращается уже к обоим и даёт исчерпывающий ответ: « Ну, а я откуда знаю? » Юлить, уходить от прямых вопросов он не любил. Правду рубил с плеча.
Политическая подготовка не терпит перерывов благодаря начальнику политотдела. Следуя к нему по вызову замполит, на всякий случай, прихватил с собой партийного и комсомольского секретарей. Феликса Теодоровича Боброва, начальника политотдела, волновал вопрос количества отличников БП и ПП, классных специалистов на лодке. Не изменяя сложившейся форме общения, он вновь парирует вопрос начальника политотдела своим секретарям. Вразумительного ответа не поступило. Не балуя разнообразием жестов, Пётр Кузьмич твёрдо ответил: « Ну, а я откуда знаю? »
Политические начальники стали косо поглядывать на лодочного идеолога. Сам идеолог понимал, что с должности могут снять. Его лексикон обогатился новым словом « сымут », что означало - снимут. В беседе с замполитом соседней лодки он интересуется о наличии у последнего корабельной кассы и её источниках. Получил ответ, что корабельная касса есть. Её источник - снятие с продовольственного довольствия офицеров и мичманов в выходные дни, а деньги в корабельную кассу. Кузьмич, сморщив лоб, рассуждает вслух. В выходные дни на камбуз не ходят те, кто употребляет или злоупотребляет. Это значит, что накануне я должен спросить - кто будет употреблять? Употребляющих я « сыму » с довольствия, а потом меня « сымут » с должности. Знал, но не предотвратил! Корабельную кассу Кузьмич создал, с должности его не сняли. Помог счастливый случай – он заболел и списался на берег.
Механик Александр Николаевич, не в пример Петру Кузьмичу, слыл тяжёлым человеком, несмотря на малый вес и ещё более малый рост. Самолюбивый и капризный он всего себя вместе с содержимым кишечника отдавал воспитанию личного состава. Частые телефонные звонки жены на службу не мешали исполнению им своих служебных обязанностей. На информацию об очередном вызове он ответил: « Передайте моей ласточке, что капитан 2 ранга Потапов занимается боевой и политической подготовкой. » Осмыслив сказанное, добавляет вслух, что так просто это ему не пройдёт.


Старпом Иван Васильевич Миронов был добрым человеком, матом не ругался, поэтому считался слабым старпомом. Улыбался при встречах, краснел при похвалах, сочувствовал больным - какой же это старпом? Намёки начальников на мягкотелость задевали самолюбие. Подавив в себе предрассудки культурного воспитания, он приступил
к запоминанию матерных выражений. Недостатка в консультантах не испытывал. Каждый пытался внести свою лепту в совершенствование старпома. Запомнить выражения оказалось несложно, но какое и в каком случае употреблять? Присутствие на корабле начальника штаба дивизии, Эдуарда Дмитриевича Балтина, взбодрило старпома. Вот сейчас я ему докажу! Из громкого набора старпомовских несвязанных между собой матерных слов ничего не поняли даже консультанты, кроме начальника штаба. Пришедший в восторг Эдуард Дмитриевич констатировал, что Иван Васильевич стал старпомом. Скромно сложа руки на животе, не по - военному, Иван Васильевич покраснел.
Анатолий Иванович Оноприенко, пришедший на смену Ивану Васильевичу, считал себя настоящим старпомом, поэтому пил много. Опрокинув в бездонную полость стакан чистого корабельного спирта, виртуально закусив помахиванием ладонью правой руки около губ, мечтал стать командиром. Воплощению вожделенной мечты помешал психоневрологический диспансер. Его тяготила мысль о потери в будущем юридического права применения ядерного оружия. Однако это не мешало по - детски радоваться получению специального дверного ключа для свободного перемещения по территории диспансера.
Особую нишу занимал Шамиль Талгатович Каримов, помощник командира. Он не ругался матом, он на нём разговаривал. Доставал всех утром и вечером, в казарме и на лодке, в строю и вне строя. Он владел богатым арсеналом наказаний, которые не укладывались в рамки дисциплинарного устава и здравого смысла. Устав почитал меньше своих национальных традиций. Матрос Гумеров Аухат Тимерханович законно считал Шамиля Талгатовича родным по крови. Общность крови давала надежду на послабления в службе, на сочувствие в беде. Он сфальсифицировал телеграмму о болезни отца – сломал позвоночник. Прикованный к постели папа хотел увидеть сына в последний раз. Траурный вид Аухата вызывал жалость и сочувствие, но не у помощника. Шамиль Талгатович, узнав агентурным путём об обмане, пришёл в ярость. Вместо планируемого отпуска по болезни отца Аухат услышал от помощника пожелания, чтобы прикованный папа навернулся с кровати и сломал свой хребет ещё минимум в трёх местах, чтобы таких аферистов, как Аухат, больше не делал. Обиженный провалом Гумеров разрядился монологом в курилке: « Если она мне ещё раз скажет, что ты Гумеров - дерьмо, то я ей скажу, что Вы, Шамиль Талгатович, – шимпанзе

Тест

Консилиум врачей подготовил тест для Анатолия Ивановича, старшего помощника командира подводной лодки, злоупотребляющего корабельным спиртом. Уникальность пациента психоневрологического отделения озаботила психологов, психиатров и неврологов. В переполненный медицинскими светилами флотского масштаба зал с трудом протиснулся испытуемый. Эскулапы, вглядываясь в глаза эксклюзивного пациента одновременно, не сговариваясь, задали один и тот же вопрос: « Что вы понимаете под словом шило?» Обе стороны, врачи и пациент, прекрасно знали, что шило на флоте – это спирт, а спирт на флоте – это шило. Спирт и шило близнецы – братья, как Ленин и партия. Мы говорим одно, подразумеваем другое.
Хитро улыбаясь Анатолий Иванович ответил вопросом на вопрос, по - одесски: « Под шилом я понимаю шило, которым дырки колют, а Вы? » Ответная улыбка озарила умные лица эскулапов. Единодушно было признано, что пациент практически здоров. Прощались тепло с рюмками в руках.


Старпомы


Экипаж проворачивает оружие и технические средства. На борту оба старпома - большой и маленький. Маленький Сергеич, добродушно именуемый сослуживцами Чебурашкой за оттопыренность ушей, страдал провалами памяти. К нарушению памяти и дефекту ушей привёл неосторожный случай в детстве - мама уронила на пол. Поэтому в одном месте он помнил, в другом - нет. В свою очередь большой, в силу веса и роста, дядя Витя помнил всё, если не спал. Но стоило ему опустить веки, как он моментально терял сознание.
Суетливый Сергеич, успевший переодеться на санпропускнике, раздавал команды по отсекам. Спокойный дядя Витя, не успевший снять шинель и шапку с ручкой, наблюдал за проворачиванием.
Осенившая дядю Витю идея приобрела звучание. Она гласила маленькому старпому о необходимости до обеда заняться организацией службы. Сергеич многозначительно одобрил новизну и ценность идеи.
Внимательный механик, именуемый в экипаже Фомой, уловил серьёзность намерений старпомов и шепнул мне на ухо, что через пять минут дядя Витя сладко заснёт, а Чебурашка забудет. Прогноз оказался достоверным.


О языке


Красные аттестаты и дипломы свидетельствовали о наличии умственных способностей у Владимира Ивановича Жуматия, заместителя командира по политической части. Однако, воспитанный в украинской семье на родном языке, он слабо воспринимал русскую лексику. Его речь изобиловала странными словами, вернее неправильными ударениями в словах: бЮллетень, Иначе, формИрование. Слова резали слух, со временем к ним привыкли. Появление на корабле потомка русских языковедов в третьем поколении, молодого офицера, побудило к борьбе за чистоту русского языка. Замполиту вежливо подсказали правильное произношение: бюллетЕнь, инАче, формировАние. Владимир Иванович согласился: « Так будет, пожалуй, правильнЕе ».



Диалог


Росляковский судоремонтный завод. Центральный пост ремонтируемой подводной лодки. Деловая активность так и прёт. Заводской мастер Лукич информирует корабельного механика о выполненных работах согласно ремонтной ведомости. Для завершения работ рекомендует просверлить дырку в переборке. Развалившийся в кресле механик поправляет годного ему в отцы добродушного Лукича в том, что на грамотном инженерном языке дырка называется отверстием. Мастер улыбнулся и согласился с замечанием.
Утро следующего дня. Те же лица в той же обстановке. Но уже механик просит у Лукича для корабельных нужд наждачную шкурку. Мастер обещает помочь. При этом белорусским акцентом уточняет: « Шкурка у Вас, Александр Николаевич, на залупе, а эта принадлежность называется наждачной бумагой ».




Утро

Совокупность военных организмов, объединённых в экипаж подводной лодки, сложнее и многограннее совокупности элементарных частиц, объединённых в атом. Придуманные академиками и лауреатами протоны, нейтроны, нейтрино и даже пи-мезоны мирно уживаются под электронной оболочкой и имеют физические характеристики. В рамки только физических характеристик подводники не укладываются. Кроме роста, веса, цвета глаз, размера бюста и ботинка, к ним прилагаются био-психо-социо характеристики дополняемые партийной. Они обладают темпераментом, характером, умом, безумием, красотой и уродством, честью, интеллигентностью и даже интеллектом. Проинтегрировав человеческие качества, мы приходим к простым, обыденным понятиям - хороший человек, плохой человек.
Утро приветствовало всех подводников, гармонично дополняющих друг друга. Оно не предвещало партийно-организационно-технических мероприятий планетарного масштаба, устрашающих проверок ближним или дальним штабом. Жизнь катилась по накатанному сценарию - построение и подъём флага, проворачивание техники, борьба за живучесть, занятия по специальности. Отличительной особенностью была лишь усталость экипажа после длительного автономного подлёдного плавания.
Все штабы удовлетворены отчётами о выполнении задач боевой службы, жёны удовлетворены сотрясениями диванов, кресел и даже покачиваниями столов включая кухонные. Детишки побаловались морскими деликатесами. Не обошлось без
самоудовлетворения - праздничного застолья в « холостяцком » исполнении.
Утреннее состояние каждого определялось пропорционально поднятым бокалам, фужерам, стопкам. Закалённый дальними морскими походами и ресторанными буднями штурман Валерий Васильевич Стародуб, желая выглядеть лучше собственного самочувствия, подкрепил последнее ещё до подъёма флага. Взбодрившись, он вне всякой надобности увеличил до неприличия частоту мельканий перед командиром.
Виктор Васильевич Патрушев, командир подводной лодки, спокойно наблюдал за деловитостью и повышенной работоспособностью штурмана, слегка облокотившись на валик кресла. Картина радовала, трогала за живое – устал, а как работает! Вскоре на смену радости пришло прозрение: « Штурман. Прекрати маячить перед глазами, голова кружится. Я вижу, что ты трезвый! »
За праздничным столом отсутствовал мастер трюмных дел Иван Николаевич Круглов. Он был прикован к корабельному железу неотложным ремонтом вплоть до утра. Окончание работ совпало с утренним подъёмом флага. На душе приятно. Ещё приятней доложить командиру. Уставшие мозги и мышцы выдавали одну информацию - поспать. Опытный и хитрый Иван Николаевич понимал, что отдых будет отложен на день - два, а потом забыт. Задача была не из лёгких - убедительно доложить и вызвать у командира жалость. Промасленный с головы до ног, смердящий запахом гальюна он подробно доложил о сложности работ, энтузиазме всех, высокой организации, преданности Родине и трюмам. Проникновенный рассказ завершил желанием полежать.
Заинтересованно выслушав, потянувшись в кресле, командир слегка отодвинул левую ногу влево, а правую - вправо и произнёс: « На, полижи. » Улыбаясь, Иван Николаевич уточнил своё желание - слово полежать предполагает соснуть. Не меняя положения своих конечностей и интонации, командир добавил: « Хочешь? Сосни. » Настроение поднялось у всех присутствующих. Сон прошёл. Проблема разрешилась сама
собой.
Оскорблять, выворачивать душу наизнанку Виктор Васильевич не любил и не мог. Но поставить военное тело в позу строевого и дисциплинарного уставов, разорвать шкуру в клочья за нытьё и безделье он мог в любое время суток, в любое время года, в любом океане, на любой глубине.




Утро в разгаре. Корабельные часы отсчитывали положенные минуты. Помещённый на длительное время в замкнутое пространство, каковым является прочный корпус
подводной лодки, человек теряет волосы, зубы, но зато приобретает недостатки здравого смысла. Механик Александр Николаевич компенсировал их активной инициативой. Вызванный командиром по громкоговорящей связи механик вбегает в центральный пост для подтверждения работ трюмных. Лицо его искажено несогласием подчинения. Просить надо о прибытии в центральный пост, а не командовать - замечает он. Пусть Вас просит мичман Рогов - поправляет командир.
Разрядка и успокоение наступили после появления на корабле запоздавшего на службу молодого офицера - сосуды, желудок, кишечник с поджелудочной которого были до отказа наполнены огненной водой. Почуяв запах и увидев состояние лейтенанта корабельные крысы, подёргав носиками, разбежались по шхерам. Лейтенант думал, что наступивший день объявлен выходным.
О появлении впервые в истории российского и советского флота думающего лейтенанта была сделана запись в вахтенном журнале.
Солнце близилось к зениту, утро заканчивалось.

(продолжение следует)

[Коротков В.И.]

(продолжение)





Воспитатель


Командира дивизиона Аркадия Петровича Шинелёва с утра преследовали неудачи. Вместо рукопожатия командира он получил утренний выговор за неопрятный вид матроса.
Когда ты мылся в бане последний раз? Вопрос Аркадия Петровича застал матроса врасплох. Молчание свидетельствовало - давно. Обильно смочив указательный палец слюной он проводит им по шее матроса. Белая полоса подтвердила - очень давно. Красноречивый Петрович, обращаясь к строю, вопросительно произносит: « А вы представляете, какая у него жопа? »
Отсутствующий на подъёме флага командир трюмной группы принес Петровичу второй выговор. Старпом не унимался. Толковый словарь Даля был бессилен перед старпомом. Оказалось, что лейтенант Иван Николаевич заболел, застудил спину и все органы, прилегающие к ней. Одетый по-зимнему, скрестив руки на груди, он лежал в каюте. Малейшие шевеления провоцировали болевой прострел в позвоночник. Стон разносился по всей Руси Великой.
Сочувствующий Аркадий Петрович выразил соболезнования и пожелал скорейшего выздоровления. Слова заботы подкрепил точным ударом ноги по подошве ботинка лежащего Ивана.




Вестовые

Иван Иванович капризничал – супчик недосоленный. Вестовые матросы Гусейнов и Сушко с пониманием отнеслись к вкусовым претензиям лейтенанта. Украинец Сушко просит азербайджанца Гусейнова подать Ивану Ивановичу « силь ». Гусейнов, помахивая назидательно указательным пальцем, с улыбкой поправляет Сушко: « Сколько я тебя, хохла, буду учить русскому языку? В русском языке нет слова « силь », а есть слово «сол».







Казус


Штурман Генрих Юльянович Прокопюк в течение года исполнял обязанности помощника командира, но по неведомым причинам на должность не назначался. Он спокойно и деловито решал текущие задачи. В конце – концов, тянуть лямку за двоих надоело. Слегка картавым языком он отказывал офицерам помогать в текущих делах. Отказ сопровождал фразой: « Я ибав ваши проблемы. » По звучанию это слово слабо напоминало матерное, было каким-то средним - между цензурным и нецензурным. Но коллеги правильно понимали его значение. Острый язык механика приклеил новый сленг к воинскому званию Генриха, получился капитан-лейтенант Ибав. Интриган механик носил фамилию Фоминцев, но не брезговал представляться капитаном 2 ранга Фомзоном.
Курсантская корабельная практика подходила к концу. Озадаченные оформлением отчётных документов за практику курсанты искали помощника для постановки печатей. Помощь в поиске оказал механик. Он сообщил, что помощник командира капитан-лейтенант Ибав находится в 5-б отсеке, он такой красивый, с усами. Уточнять странную фамилию помощника курсанты не решились, но примерное её звучание запомнили. Особые приметы красоты с усами помогли быстро найти владельца печати. Во избежание ошибки пятикурсники решили уточнить: « Вы капитан-лейтенант Ибав? Нас послал к Вам капитан 2 ранга Фомзон.» Генрих, опустив глаза, сказал: « Всё понятно. »


Ванюшка

Иван Иванович Бережной был трогательно нежным офицером. Уменьшительно – ласкательный лексикон отражал суть его морской души. Супругу он называл Иришкой, баловал её молодое упругое тельце массажиками, желудочек - шанежками, досуг - прогулочками. Она ему гладила штанишечки с рубашечками, готовила вкусненькие бутербродики с икорочкой.
Естественная эволюция взаимоотношений в мужской среде привела к закономерной трансформации Ивана Ивановича в Ванюшку.
Грубые, невоспитанные коллеги для бодрствования мозгов пили крепкий кофе вёдрами. Ванюшка берёг своё здоровье для Иришки, поэтому бодрил себя холодным душиком. Уходя в душевую, он предупреждал, что идёт сполоснуть головку.
Прикомандированные офицеры, плохо знавшие Ивана Ивановича, переглядывались и удивлялись – зачем так часто полоскать головку, прикосновение к которой в условиях длительного воздержания таит опасность.
Весть, пронёсшаяся по кораблю, подняла заспанного блюстителя офицерской чести и носителя масштабных идей - замполита. Владимир Николаевич Руденок объяснил, что Иван Иванович под словом головка понимает череп с челюстью и глазницами, ушами и волосами. Сослуживцы облегчённо вздохнули.
Однажды Ванюшка поделился тайной семейного бытия. Утро Всемирного дня женщин – Иришка ещё спит, а подарочек для неё уже стоит … на столе.
С тех пор, ежегодно, мы напоминали Ванюшке про подарок Иришке, чтобы он стоял!




Оплошность



Атомная подводная лодка покоилась у пирса. Рабочий день набирал обороты. Корабельные мероприятия протекали планово под зорким, но уставшим от бессонных ночей, глазом командира. В присутствии командира центральный пост преображается. На лицах офицеров появляются признаки ума, серьёзность. Возвращаются из небытия чёткие команды, умолкают смачные разговоры о женщинах, расслабленность сменяется собранностью.
Неожиданно, в нарушение всех этических норм и корабельных правил, в центральный пост вваливается без разрешения тело неопределённого возраста. Внешний вид пришельца - безнадёжно лысый, в РБ без номера, озирающийся, неуверенный - побудил массу вопросов. Командир с трудом приподнимает полусонные веки, всматривается, недоумевает, оценивает взглядом вошедшего мутанта. Что бы это могло быть? Проснулся ли я?
Лысый, совершив полный оборот зрачками, остановился напротив командира. Вопросы удвоились.
Сработал закалённый инстинкт самосохранения командира. А не посланник ли из штаба флота с проверкой? Таких там хватает! Поправив галстук резко поднимается и чётко представляется - командир подводной лодки капитан первого ранга Лобанов. В ответ тихий, вкрадчивый голос – курсант Призва.


Врач

В плавсоставе служат только умные офицеры. Очень умные – быстро занимают, приготовленные ещё до их рождения, места в паркетных коридорах власти или научных институтах благодаря адмиральским генам. При генной недостаточности подключается медицина. Слабоумные – находят приют на уборках нескончаемого снега и богатого целинного урожая хлеба. Пройдя суровую школу всех видов уборок, они становятся успешными штабными клерками.
Лейтенант медицинской службы Игорёк Воропаев, спустившись в прочный корпус, выпучил испуганные глазёнки и недовольно вопросил: « Какой гадостью вы здесь дышите? » Сдающий дела и обязанности корабельный доктор Владимир Руденко мимоходом ответил: « Потом тебя химик просветит – чем, когда и как надо дышать, а когда не дышать. » Очень умного лейтенанта, по сути, не интересовало чем и как дышать. Его интересовало – где дышать? Приклеенная за уши мохнатой рукой болезнь боязни замкнутого пространства к Игореву телу дала быстрые всходы. Он любил разомкнутое пространство. Таковым пространством оказалась должность ординатора в Североморском военно-морском госпитале.



Кредо



Молодой мичман не матрос, но и не офицер. Он не мальчик, но и не мужчина. Загадочная природа этого явления не уступает тайнам Египетских пирамид.
Глубины Атлантики. Центральный пост субмарины. Умные лица, барабанные перепонки которых спокойно воспринимают монотонный гул приборов, отслеживают показания указателей курса, эхолотов, глубиномеров. В извилинах мыслительных аппаратов бродят думы - познаваема ли теория относительности Эйнштейна для обывателя, к какому юбилею Брежнев получит очередную Звезду Героя борьбы с
империализмом, об оставшейся на берегу жене, с кем спит. Мамы дома нет, а одной страшно же - мало ли кто ночью постучит? На душе становится спокойней при мысли о боксёре.
А вот о чём думает вахтенный журналист, писарь вахтенного журнала, молодой мичман? Вопрос командира о жизненном кредо застал врасплох молодого журналиста. Утренние часы помогли быстро найти правильный, убедительный ответ. Предвкушая кусок колбасы на завтрак, самодовольно улыбаясь, он отвечает, что любит хорошо покушать. Собрав мысли воедино, отбросив запах колбасы, юноша добавил, что любит возиться с мотоциклом.




Дембель



Клубы сигаретного дыма заполнили вагон-ресторан и около вагонное пространство. Встречные потоки воздуха бесполезно пытались разогнать его. Публика коротала дорожное время беседами за портвейном под хрустальный звон гранёных стаканов. Высококлассные врачи, дальновидные политики, талантливые астрологи и честные правоведы, взращённые розничной периодической печатью и телевидением, вели непринуждённые дискуссии. Не дискутировал лишь мой сосед по столику. Он был угрюм и молчалив. Его сознание было свободным от тайн Андромеды, успехов антиалкогольной кампании и стратегической оборонной инициативы Америки.
Даже, опустошённая в одиночку, бутылка водки не располагала к общению. После длительного задумчивого молчания, не вынимая из беззубого рта обсасываемый с причмокиванием кусок жилистого гуляша, он известил меня о своём заветном желании – поскорей добраться до дома, взять у соседа бутыль самогона, врезать её, чтобы пятки заиндевели.
Но внимание публики привлёк не мой сосед, а дембель за столиком напротив. Аксельбанты, вставки на погонах и штате, полный грудной набор существующих на флоте знаков и значков, красные бархатные подкладки на манжетах суконки говорили о его нелёгкой службе, демонстрировали дух и мощь Северного флота. Свежие воспоминания дембеля о морских походах насторожили слушателей. Пить чай с мусингами, да ещё на клотике? Может ли вода на палубе валяться? Но дембель не умолкал - моряки ходят в море, а не плавают. Плавает только дерьмо!
Пришлось поправить. Дерьмо дрейфует.



Предел прочности



Частое оставление корабля старшим помощником - гласит корабельный устав ВМФ СССР - несовместимо с должным исполнением им своих обязанностей. Если моряк не сходит на берег длительное время, то он сходит с ума. Следовательно, старший помощник должен сойти с ума, чтобы должным образом исполнять свои обязанности. И только после этого его назначают командиром.
Анатолий Алексеевич Ефремов, будучи командиром, продолжал сидеть на корабле. Его держал не ошейник корабельного устава, а ответственность за людей, за технику …
Никакой академический трактат не перечислит всех ответственностей, возложенных на командира атомного подводного крейсера.
Длительные автономные походы выматывают силы, истощают нервы. Санаторный отдых и лечение не могут в полной мере восстановить потери здоровья. Человеческие возможности, как и возможности техники, имеют свой предел. Очередной отдых Анатолию Алексеевичу заменили внеочередным автономным плаванием. Офицерская честь не позволила ему отказать высокому командованию. Результат волевого решения проявился на боевой службе.
Клинические симптомы тревоги командира сопровождались неадекватным повышением бдительности. Он внимательно всматривался в приборы, анализировал их показания – курс, скорость, глубину под килём, толщину ледового покрытия, думал о своём. Глубоко вникал в состояние корабельных систем.
Чрезмерное повышение бдительности проявилось в постоянных советах оператору пульта управления кораблём. Совет был предельно прост: « Константин, чуть – чего дуй на х… « среднюю». « Средняя » - это средняя группа цистерн главного балласта, продувание которого воздухом высокого давления заставляет субмарину вылетать на поверхность. Для чистой воды совет логичен. А если наверху паковые льды?
Постоянное нашёптывание о продувании « средней » забавляло, потом насторожило.
Вскоре он поведал, что наверху его ожидает командир дивизии. В лучшем случае наверху мог быть белый медведь, лишь слегка напоминающий Анатолия Ивановича Павлова, командира дивизии.
Доктор с пониманием отнёсся к виртуальному состоянию командира. Ему удалось убедить Анатолия Алексеевича, что командир дивизии не забыл о нём, каждый день за чашкой чая вспоминает, ждёт. Он засыпал как дитё, успокоенное колыбельной мамы.
Спустя месяцы я валялся на пляже под южным солнцем. Рядом лежало два разнополых тела. Одно – с двухлитровой бадьёй пойла, засунутой наполовину в рот, щекотало другое. Издав звук трубы, забирающей остатки воды из ванны, молодой человек срыгнул пивную пену, почесал промежность и начал рассуждать о высоких военных пенсиях.


Угрюмый


Команда старпома о прибытии в центральный пост капитана 3 ранга Денисенкова привела в негодование Владимира Алексеевича. С взъерошенными от возбуждения волосами и красными от недосыпания глазами помощник вбегает в центральный пост – я не Денисенков, а Денисенко. Невозмутимый Николай Александрович Валильщиков, именуемый в народе - угрюмым, спокойно объясняет своему помощнику, что ему « по барабану » его национальность. На его корабле должны быть только русские.
Прошёл год. Николай Александрович стал командиром подводной лодки. Владимира Алексеевича сменил Александр Алексеевич Кайдалов.
Белое море было спокойным, но холодным. Командир у перископа, в перископе перевёрнутая яхта. Присмотревшись, угрюмый стал угрюмее – окоченевшая от ледяной воды, вцепившаяся в борт яхтсменка не подавала признаков жизни.
Всплыли в надводное положение, бросили штормтрап. В считанные минуты ловкий помощник в красивом оранжевом жилете был у стройного тела пострадавшей. Закатившиеся глаза на контакт не выходили. Попытки оторвать спортивное тело от яхты оказались безуспешными. Волевой голос командира - Сашёк, а ты её за пи-пи - упростил проблему. Зрачки яхтсменки мгновенно вернулись на штатные места. Воспитанная на патриархальных традициях поморка поняла, что Сашёк это сделает с удовольствием и первым делом. Щёчки покрыл румянец. Позволить это в первый день знакомства она не могла, мораль не позволяла. Разжав кулачки, она простилась с яхтой.
Разогрев тела позволили морально устойчивому доктору. Сбросив с неё намокшую одежду, подавляя либидо, он натирал её нежное тело спиртом.


Горе от ума


Владимир Николаевич Баженов сошёл с ума. Предложенное им « ноу – хау » не соответствовало нормам коммунистической морали.
В курсантские годы ему легко давались почти не воспринимаемые человеческим мозгом науки – начертательная геометрия, сопромат, теория машин и механизмов, машиностроительное черчение. Они будоражили его ум и рождали буйные неординарные фантазии.
Рождённое начертательной геометрией уникальное пространственное воображение и привитое теорией машин конструкторское мышление позволили лейтенанту поделиться мыслями с коллегами о создании интимной постели. Рассказ сопровождался горением глаз, тремором рук и увлажнением трусов.
Всё гениальное просто. Койка крепится корабельными цепями к потолку. Вопреки законам физики, что в трёхмерном пространстве тело имеет три степени свободы, мы имеем уникальный случай. Число степеней свободы практически неограниченно – влево, вправо, вверх, вниз, по часовой стрелке и даже против естественного хода часов. Дизайнеры украшают потолок и стены кривыми зеркалами, знакомыми нам по комнатам смеха из далёкого детства. Вот откуда истоки творчества! Сконструированная инженерным гением интимная модель предполагала удовлетворить растущие сексуальные потребности молодого минёра с активной половой позицией.
Коллеги с опаской изучили чертежи и инструкцию по безопасности использования, что позволило сделать вывод о трезвости ума и изысканности вкуса Владимира Николаевича. Инфантильных сослуживцев не оказалось, каждый делился своими соображениями по усовершенствованию интимной модели.



Автономный мыслитель



Жизнь, как совокупность инкубационных периодов между случайными половыми связями, являет собой естественное становление молодого офицера флота.
Загнанный в боеготовые условия военного бодрствования и пьяного забытья вместо сна, вооружённый и воодушевлённый свежими постановлениями Советского правительства и немеркнущей славой ЦК КПСС, взбодрённый товарищами с Лубянки,
умиротворённый галереей мраморных бюстов Кремлёвского некрополя, подбадриваемый замполитом лейтенант пребывает в состоянии комы.
Флотская кома не является полным аналогом медицинской. Лейтенант служит, по пять раз на день бегает в штаб для получения самых важных документов, секретных инструктажей, ценнейших указаний и простых дисциплинарных взысканий. Он способен в нарушение всех законов получать на складах любой инструмент за « эквивалент », т.е. за спирт. Из-за постоянной неисправности машин и вредности работников тыла он способен катать бочки с гидравликой, компрессорным маслом, дизельным маслом, баллоны с ацетиленом и кислородом по сопкам и получать благодарный взгляд командира за их своевременную доставку на корабль. Он быстро осваивает хитрости удаления снега с дорог и дорожек, где может ожиданно или неожиданно появиться командующий, схватывает премудрости укладки убранного снега в « гробики ». Он просит у лодочных соседей шланги для приёма пресной воды с честнейшими обещаниями вернуть их. Почувствовав их в своих руках, он забывает про обещания. Лейтенант трудолюбив, может на один день спланировать месячный объём работы. Однако, как и в медицинской коме, он слабо понимает происходящее, быстро забывает его.
Сохраняет лишь чувства высокого воинского долга перед советским народом, строгой партийной ответственности перед ЦК КПСС, глубокого осознания и понимания перед старпомом исторической необходимости быть в назначенное время в назначенном месте на назначенном построении. Особо торжественным и особо обязательным считается утреннее построение на подъём военно-морского флага. Опоздание на него или отсутствие на нём свидетельствуют об одном - лейтенант выпивает сверх меры. Если выпил в меру - он на построении, если « сверх » - в строю его нет. Количественная оценка « сверх » определяется временем опоздания.
Водка, женщины и свободное время - три марксистских источника венерических расстройств молодого офицера флота. Это причины ранней благородной седины, которую он носит до адмиральских погон. Поседение, облысение и мудрение – три составные части марксистского состояния личности. Это происходит в море.
Любовь к морю прививается созданием невыносимых условий жизни на берегу. Автономное плавание представляется временем свободного романтического, порой сентиментального, порой сексуального, но в любом случае - автономного мышления.
Автономный мыслитель Виктор Парамонов считался умным и даже мудрым, а значит нужным. Лысый мастер военного дела, последователь лучших специалистов военных лет любил проводить время под амбулаторными ультрафиолетовыми лучами, очищая кожные поры и скрываясь от старпома. Он не столько лечился и отдыхал, сколько думал. Мысли его свободно гуляли не по насосам и испарителям, двигателям и генераторам, а по телам молодых девиц, когда-то волновавших не только его душу, но и тело.
Аналитический склад ума и инженерное мышление Виктора концентрировались на математической оценке основного инстинкта. Принцип необходимости и достаточности, лежащий в основе всех фундаментальных исследований, будоражил фантазии.

Один раз в неделю необходимо, но недостаточно. Один раз в день достаточно, но не необходимо. Анализируя, сопоставляя, сравнивая, учитывая... Виктор рассчитал, что настоящему мужчине на жизнь отпущено 4637 совокуплений. В переводе на человеческую терминологию, утверждённую Минздравом СССР, совокупление соответствует половому акту. Он исследовал только гетеросексуальные контакты, гомосексуализм для офицера флота он отрицал не только как сексуальное явление, но и как социальное.
Автор не обошёл стороной и временной фактор - продолжительность актов, распределение их по времени суток, распределение их по годам жизни. Вызывало особый интерес мнение о том, что лучше основную часть актов оставить на зрелые годы, а ещё лучше на старость. Это духовно обогатит старость, поможет сохранить свежесть чувств и ощущений. В старости могут отказать ноги – на рыбалку не сходишь, могут отказать глаза - не почитаешь, может отказать слух - не поговоришь ... А доползти до койки, будучи живым, всегда сможешь ... А почему на полу плохо? Болваны! Учить вас надо!
Автор не упустил проблему позиционирования. Камасутра при этом выглядела жалко и убого.
Коллеги, обсуждая это научное число, выражали сомнения. Причём эти сомнения значительно разнились. Признанный авторитет Виктора заставил отбросить все сомнения. Число 4637 стало для всех аксиомой, как число пи=3,14 в математике.
На пороге шестидесятилетия встречаю грустного Виктора, который сообщил мне о накануне свершившемся 4636 акте. Он находился в думе - как распорядиться последним? Может оставить на столетний юбилей?


Так закалялась жена


Супруга преподнесла мне подарок ко Дню военно-морского флота - заказала столик в ресторане « Белые ночи ». Она имела слабые представления о крутом нраве женщин, прочно обосновавшихся в данном некультурно - развлекательном заведении.
Аббревиатура « РБН » имела двоякое толкование: официальное - ресторан « Белые ночи », неофициальное – « Развод Бабочек на Ночь ».
Блистающие сервировкой столы томительно ожидали новых знакомств, содержательных бесед, демонстраций содержимого декольте и макси - разрезов на мини - юбках, свидетельствующих о достатке пышностей женских форм и недостатках коммунистической морали.
Ресторан свято хранил традиции и нравы. Буйство основного инстинкта с необузданной фантазией прекрасно сочетались с интеллигентным видом и даже внешней непорочностью посетительниц.
В ресторане встретили моего старого друга Гену Тельнова, который смирившись с временным понижением эрекции, обусловленной брачным разводом, проявлял чудеса интеллигентности и сдержанности. Благодаря совместной мужской силе воли и силе обеих рук моей воспитанной жены мы выходили из ресторана трезвыми. Путь преградила налитая грудь молодой барышни. Её предложение быть четвёртой нас не заинтересовало. Вмешался Гена. Он убедительно твердил, показывая на меня и жену, о нашем законном брачном статусе. И о себе скромно – не умею. Обиженная барышня не могла понять и принять реальность. Её прощальная фраза была печальной: « Ну и трахайте её вдвоём ».


Избранный день



Северодвинская казарма бригады ремонтируемых кораблей наполнялась ответственными лицами - коммунистами. Безответственные - беспартийные и слабо ответственные - комсомольцы нехотя покидали насиженные места. Воскресный день клонил к отдыху, но важность мероприятия дисциплинировала всех.
На скамье подсудимых начальник радиотехнической службы капитан третьего ранга Александр Дмитриевич после двухнедельного запоя, трёх отловов в городе, двух оттягиваний и одного стягивания с женщин, четырёх закрытий в гостинице при части, двух партийных выговоров, неполного служебного соответствия, с десятью неснятыми дисциплинарными взысканиями и одной благодарностью ко Дню военно-морского флота.
Он мало чем отличался от других членов и кандидатов партийного коллектива. Лишь только внимание поморских барышень притупили в нём чувство последней рюмки. Он шкурой ощущал строгую партийную принципиальность командира и замполита, испытывая при этом симпатии и поддержку коллег-офицеров.
Успех партийного мероприятия мог быть обеспечен лишь одним - правильно выбранным днём его проведения.
К сожалению, а вернее к счастью, главный неутомимый политический рабочий корабля страдал теми же недугами, что и подсудимый. Но его моральный облик хранился в железных сейфах политотдела и за бетонным черепом его начальника.
Субботний вечер. Экипаж, выполнив осмотр отсутствующих кабельных трасс подводной лодки, слонялся по казарме от безделья. Тишину нарушил лёгкий шорох мелких купюр в лейтенантских карманах. Внимание привлёк Эдуард Петрович - замполит, сшибавший деньги у молодых офицеров. Отказать проводнику политики партии они не могли. Старшие офицеры, чувствуя остроту момента, нехотя отдавали последние. День проведения партийного собрания созрел сам собой, это был избранный день. Очевидным стало и время начала собрания - утро следующего, уже воскресного дня.
Накрытый красной скатертью стол и бюст Ильича ожидали президиум собрания - секретаря и председателя. Коммунисты, опустив глаза с нетерпением и скрытой улыбкой, ожидали ими же подготовленного предложения о составе президиума. Предложение прозвучало из уст решительного минёра Владимира Николаевича Баженова как приговор. Фамилия молодого коммуниста, мичмана, боящегося собственной тени и лишённого дара речи от рождения, могла претендовать только на роль секретаря, писаря протокола. Ведущим собрание, председателем, был назван и единодушно поддержан Эдуард Петрович, который накануне на собранные деньги приобрёл в ресторане « Белые ночи » синдром « перенедопития » - выпил больше чем мог, но меньше чем хотел.
Президиум, повинуясь притягательной силе вождя пролетариата в гипсе, занял рабочие места.
Председатель, тряхнув головой, приводил себя в сознание. Вторичное встряхивание привело к выпячиванию и сотрясению сухих воспалённых губ. Сознание возвращалось медленно. Стакан воды помог в незначительной степени восстановить чувство ориентации. Окинув присутствующих мутным взором, он непроизвольно поменял бас на сопрано и вкрадчиво произнёс: « Товарищи коммунисты. Давайте пожурим Александра Дмитриевича ».
Так мы сохранили в своих рядах члена Коммунистической партии.
.

Славик


Прообразом офицера флота можно с уверенностью назвать Наталью Давыдовну из одноимённого рассказа Александра Ивановича Куприна.
Классная дама института благородных девиц, вся себя посвятившая воспитанию детей, сурово преданная делу, пользовалась беспримерным уважением со стороны высшего начальства. Она и на свет божий родилась только для того, чтобы стать классной дамой. Службе посвящала двадцать часов в сутки, остальные четыре часа шли на сон. Была красива. Смуглое лицо, усыпанное хорошенькими родинками, имело тонкие черты. Такие лица нравятся мужчинам. Но никто не покушался за нею ухаживать. Даже легкомысленным помыслом можно было её обидеть.
И только раз в квартал она испрашивала позволение провести ночь с субботы на воскресенье у своей больной тётки, страдавшей жестокой болезнью. Проведя мучительную ночь у постели больной, она рано утром являлась в институт, чтобы вместе со своим классом поспеть к обедне. По окончании службы ей делали реверансы. Вид в эти воскресенья у Натальи Давыдовны был болезненный, как после тяжкого недуга или безумной оргии - ввалившиеся, окружённые тенью, глаза с пересохшими и искусанными губами.
На самом деле никакой тётки у Натальи Давыдовны не было. Целую ночь напролёт со случайным избранником, без отдыха, она предавалась тем наслаждениям, какие только могло изобрести её необузданное воображение.
Начальник химической службы подводной лодки Славик, всего себя посвятивший воспитанию матросов, беспредельно преданный воинской присяге, также пользовался заслуженным авторитетом у командования всех степеней вплоть до командующего Северным флотом, который вовремя присваивал ему очередные воинские звания. Он и на свет божий появился, чтобы стать начальником химической службы. Работал двадцать четыре часа в сутки, следующие двадцать четыре часа он спал. По-мужски красив. Примерный семьянин, любящий отец. Перечисленные, и не только, достоинства тоже нравятся женщинам.
В отличие от Натальи Давыдовны у Славика было много тёток, но только на одну ночь, и он испрашивал позволение командира о сходе на берег каждый день. Мучительные ночи в постели здоровых тёток также заканчивались утром, но не к обедне, а к подъёму военно-морского флага. Вместо реверанса ему отдавали воинскую честь, что по сути одно и то же. Вид в эти воскресенья у Славика вызывал скорбные сочувствия, а дрожащие коленки напоминали о существовании болезни Паркинсона. Изжёванные губы свидетельствовали о наличии зубов у его здоровых тёлок. Извините, тёток.


Некролог


Вспомнил Славик тёток нежность,
Почесал промежность,
Грусть нахлынула – беда,
Славе не нужна уже … да-да.
Пришло время внуков наставлять,
Сказки на ночь им читать.
Быль поведать можно,
Но, однако, это сложно.
Главное – не забывать про карусель
И готовить вовремя кисель,
О геройских буднях вспоминать,
Юбилейные медали протирать.



Особенный офицер


Особенный офицер – это офицер особого отдела. Особый отдел отличается от политотдела, от отдела кадров, от отдела снабжения … своей особостью.
На войне как на войне. Всё нужно видеть, всё нужно слышать, об увиденном и услышанном доложить на Лубянку. Не позавидуешь командиру подводной лодки – замполит стучит в политотдел, особист шепчет в особый отдел. Отдел кадров впитывает как памперс все недостатки с недоработками.
Природа щедро одарила особого старшего лейтенанта Лысого глазом художника Ильи Глазунова, ухом музыканта Мстислава Ростроповича, языком писателя Михаила Шолохова. Прилепила ему душу генерала Андрея Власова, нюх немецкой овчарки, манию величия пациента психиатрии. Есть чем увидеть, есть чем услышать, есть чем доложить. Главное – как доложить.
Статус особого офицера подчёркивала двухместная каюта с умывальником, предоставленная ему для одиночного проживания и расположенная подальше от гальюна.
Работа с секретной аппаратурой, которую никто не видел, оправдывала решение командования. В море его видели только в кают–компании при приёмах пищи, просмотрах кинофильмов, играх в нарды и « козла ». Козлом он, конечно, никогда не был.
Манию величия не скрыть. На двери его каюты появляется табличка формата « А–4 »
(20 см x 30 см) с надписью « Каюта 64. Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. Особый отдел 31-й дивизии ракетных подводных крейсеров стратегического назначения. Оперативный уполномоченный старший лейтенант Лысый Юрий Николаевич ».
Данная реклама обидела соседей на дверях которых была табличка (2 см х 6 см) с надписью « К-62. Кап.3 р. Алексеев. Кап.3 р. Стеблянский. »
На корабле талантов хватает. Бросив неотложные дела, простой крестьянский матросик Вася приступил к поиску цветных фломастеров. Внимательно выслушав инструктаж оскорблённых старших офицеров из 62-й каюты, он изваял шедевр на полотне ватмана (80 см х 80 см), который красиво вписался в дизайн двери. Снабжённая всеми цветами радуги и орнаментами табличка гласила « Министерство обороны СССР. Краснознамённый Северный Флот. 31-я дивизия ракетных подводных крейсеров стратегического назначения. Командир дивизиона движения капитан 3 ранга – инженер Алексеев Владимир Павлович. Командир дивизиона живучести капитан 3 ранга – инженер Стеблянский Алексей Алексеевич ».
При смене с вахты офицеры заметили отсутствие таблички на каюте особого офицера.




Шутники



Вахтенный офицер Алексей Конеев любил шоколадные конфеты, которые воровал у вахтенного штурмана Сергея Волкова. Каждое появление Алексея в штурманской рубке, якобы для уточнения места подводной лодки в океане, приводило к невосполнимой утрате. Вернуть конфеты было возможно только в переваренном виде из прямой кишки помощника. Этот вариант устроить штурмана не мог. Реальней выглядел другой вариант – отучить любителя от соблазна.
Найти коричневый пластилин на корабле в море сложная задача, но не для матроса.
В считанные часы матросами–умельцами была изготовлена целая партия шоколадно–пластилиновой продукции, которой могла позавидовать Бабаевская кондитерская фабрика.
Отработанный до мелочей план дал сбой. Увлечённый определением места корабля штурман не заметил, как аппетитная пластилиновая конфета оказалась во рту Владлена Васильевича - командира подводной лодки и под воздействием горячего чая равномерно растеклась по кариесам не молодых, но грозных зубов. Взгляд властелина корабля говорил, что Серёга не прав.
Скорую медицинскую помощь оказывал штурман. Прочно держа спички в обеих руках, стоя на коленях перед сидящим в кресле командиром, он тщательно прочищал все природные закоулки. Вахтенный офицер исправно подавал спички и заботливо вытирал пот со лба и спины штурмана.
Глубины качают уставшее тело субмарины. Экипаж моется в бане. Диванчик, заправленный новыми простынями, встречает чистого хозяина – помощника командира. Представшая оку Алексея картина заставила содрогнуться. На наволочке покоилась великой красоты голова девушки с распущенными волосами и ласковым взглядом. Положив нежные ручки на отвороты верхней простыни, она загадочно зазывала к себе. Сознание вернулось. Это Серёга – штурман, художник, сволочь, зубочист …
Крепкая, жилистая рука Алексея сорвала верхнюю простыню. На накрахмаленной, белоснежной поверхности ему явилась барышня, века так девятнадцатого, в обычной позиции номер три камасутры. Сексуальный опыт штурмана брачного и добрачного периодов в сочетании с художественным дарованием и разнообразием толстых фломастеров не упустил ни единой женской складочки, морщинки, обвода. Цветовая гамма интима дополняла содержание. О вложенной душе автора свидетельствовали капли свежей слюны на пупке барышни. Симптомы плотского возбуждения Алексея говорили о высоком таланте штурмана. От увиденного заблестели глаза и у затаившегося Леонида Ильича в траурной рамке по поводу своей кончины. Добрый характер Алексея затаил чувство кровной, даже кровавой, мести.
Свежий ветер Баренцева моря вливал силы, поднимал настроение. Сопки Кольского полуострова просматривались без бинокля. Глаз помощника всматривался в каждый градус горизонта, штурман возился с пеленгами, рулевой думал о бабах. Достав из-за голенища сапога ключ, не уступавший по размеру самурайскому мечу, помощник предложил его штурману в качестве подарка. Сергей удивился размерам ключа, повертел его в руках и выбросил за борт.
Духовой оркестр отыграл торжественные марши по поводу возвращения. Дано добро на сход с корабля. Тужурка штурмана, подготовленная к торжественному моменту схода, показалась тяжеловатой. Ох, как ослаб за автономку! Истина всегда проще – в пуговичной петле тужурки висел огромный амбарный замок, закрытый на ключ.
Спешивший на встречу с женой помощник не заметил, что на его нагрудном кармане красовалась надпись « Пива нет » вместо должности « Помощник командира » .




Оранжевая смута



Оранжевые мамы, оранжевые папы, оранжевый верблюд – любимая песня советских детей. Политики самостийной Украины трансформировали эту песенку в более конкретные, исторические формы – оранжевые Юли, оранжевые Вити, оранжевый Кравчук. Апельсиновый туман одурманил Киевскую Русь. Появилась оранжевая демократия. Логика цветных революционеров предполагала думать и о существовании чёрной демократии, но, конечно, не в Украине.
Оранжевая Юля-Украинка и отравленный эксклюзивным самогоном оранжевый Витя внесли коррективы в понимание и в восприятие цветовой гаммы. Даже особи с устоявшейся нетрадиционной сексуальной ориентацией изменили свой окрас. « Голубые » - педерасты и « розовые » - лесбиянки приобрели оранжевый оттенок. Уютней чувствовали себя дальтоники. Они не видели разноцветий блевотной массы обличительных речей украинской принцессы. Они не наблюдали на холмистом теле отравленного Виктора богатой цветовой гаммы, которая не встречалась даже на полотнах
Леонардо да Винчи и Петрова-Водкина. Нормальные люди, не дальтоники, с опасением и тревогой смотрели даже на наборы цветных карандашей.
В силу объективных и субъективных причин оранжевое помешательство не коснулось кафедры живучести Севастопольского ВВМИУ. Офицеры остались преданными Российскому флагу, его цветам – синему, белому, красному. Начальник, вплотную контактируя с вражеской горилкой, приобрёл синюшный оттенок. В силу чего получил титул синего начальника. Преподаватели кафедры, дополняя цвета Российского флага, делились на белых и красных офицеров. Если после алкогольного причастия педагог белел – белый офицер, если краснел – красный офицер. К чести тех и других трезвыми в Украинском флоте они не были ни одного дня.
Разум синего начальника иногда просыпался. Девять часов утра. Пересохшее, как солончаки Арала, горло с трудом приняло утреннюю дозу тазепама с фенозепамом для успокоения патриотической души и тремора конечностей. Он уверенной рукой убрал стакан в стол. Призадумался и поучительно констатировал – неправильный опохмел приводит к запою. С утра мы не пьём!
Недоумённые глаза офицеров спрашивали – когда же заканчивается утро? После неимоверного напряжения всех имеемых в голове сосудов и лобного сморщивания синий начальник определился – утро заканчивается через десять минут. Точно рассчитанное время позволяло достичь ближайшей торговой точки. Работа приобрела прежние очертания, потекла в обычном цветном режиме – продолжали синеть, белеть и краснеть.
По Севастопольской бухте вальяжно гуляли корабли НАТО. Здоровые люди теряли адекватность, больные на мозги - выздоравливали от потрясений. Цветная смута достигла апогея.
Оранжевый гражданин из Львова, размахивая фашистским удостоверением УНА – УНСО в севастопольском троллейбусе, требовал льготы бесплатного проезда. Растерянный взгляд контролёра и немая просьба к пассажирам позволили выкинуть его за дверь. Душила неудовлетворённость. Выброшен, но не закопан.
Стряхнув с ушей и ботинок этико-морально-политическую грязь маразма выдающихся деятелей оранжевой страны, презирая бездарную деятельность политических близнецов российской перестройки я покидал Севастополь с чувством стыда перед лежащими в земле и здравствующими ныне защитниками, которые с болью в сердце, под шквальным фашистским огнём, по приказу оставляли измождённый Севастополь.



Оранжевая боеготовность


Смена вахты. Капитан 1 ранга с седыми остатками волос вступает в исполнение обязанностей оперативного дежурного Поисково-спасательных сил Военно-морских сил Украины (это не тавтология, а концентрация внимания на наличие всяких сил в Украине ). Он внимательно вникает в состояние вверенных ему на сутки сил и средств спасения людей на море: кораблей, судов, самолётов, вертолётов, парашютистов, водолазов. Начал с главного – с авиации. На вопрос о готовности к вылету дежурных самолётов и вертолётов недоумённый голос полковника авиации недвусмысленно ответил: « Какой, на х… , вылет?» Заступающий оперативный дежурный пытается уточнить о наличии лётчиков и их состоянии. Полковничий голос уже с гордостью сообщает: « Лётчиков у меня до х… , Вон они валяются! » Седой капитан 1ранга в недоумении: « Почему они взлететь не могут?» Уже нервный полковник объясняет: « Мои орлы могут взлетать и даже садиться, но при наличии палива (керосина) в баках. А где его взять? Костров же знает!» На этом заступающий оперативный дежурный прекратил запросы о состоянии других поиского-спасательных сил.
Заместитель командующего Военно-морскими силами Украины контр-адмирал Костров в отглаженном мундире твёрдым взглядом демонстрировал строгость и озабоченность боеспособностью. Он проводил инструктаж заступающей вахты. Инструктируемые ощущали величие происходящего, его историчность. Пункт управления Военно-морскими силами Украины, напичканный компьютерами с мониторами на всех стенах, информировал присутствующих о дислокации кораблей своих и союзников, о метеоусловиях в Средиземно-Черноморском бассейне и их прогнозах. Мрачные мысли капитана 1 ранга прервал заместитель командующего жёстким вопросом: « Вы обеспечите вылет авиации согласно норматива? » Ответ последовал быстро, он был уверенным и лаконичным: « Так точно! Товарищ адмирал ».



Звонок из прошлого


По человеческим меркам утекло много времени, более четверти века. Желания, рождённые чувствами, сводились к одному - услышать сослуживцев, ставших родными за долгие годы работы в море, прикоснуться к их удачам, вместе порадоваться, об утратах взгрустнуть.
Оранжевое бытие в прошлом. Нога коснулась родной земли. Вот он долгожданный миг! Кладу телефонную трубу в ладонь, набираю номер. Волнуюсь в ожидании ответа. В телефонной трубе самого спокойного офицера корабля поселился Пётр Ильич Чайковский. Чарующие звуки времён года наполняют чувства чистотой, искренностью. Секунды кажутся минутами, часами. Наконец музыка прерывается до боли родным голосом Евгения Николаевича Крахмального, который обрушился на меня рёвом дикого кабана, попавшего детородным органом в охотничий капкан. Его монолог гласил, что я сволочь, что я его раздеваю, но увидеть голым не смогу по причине его нахождения в Египте. Мгновенно выключаю связь. Стало понятно, что наши бизнесмены не только произносить слово роуминг научились, но и пользоваться им. Евгений узнал об авторе звонка, обо мне, по возвращении из Африки. Общением с ним я остался довольным.
Готовясь к разговору с не менее близким сослуживцем, я продумал форму представления. С Владимиром Владимировичем Белоусовым меня роднили восемь лет службы на одном подводном крейсере и совместное лейтенантское проживание в 152 номере гостиницы эстонского городка Пальдиски в 1974 году. Несмотря на прошедшие 35 лет, я представился соседом по 152 номеру гостиницы на Лауристини. Вместо ожидаемого ликования: « Дорогой, привет! » из телефонной трубы донесся осторожный, вкрадчивый голос: « Что, за номер не заплатил? »
Очередной звонок застал моего коллегу в метро. Сергей Олегович Дыкин с присущим ему и только ему смехом и интонацией долго и с желанием рассказывал обо всём и обо всех - о жене и детях, о соседях и цветах на даче. Грамотно поставленную речь я не прерывал ни словом, ни вздохом. Я русский бы выучил только за то, что на нём разговаривал Дыкин! Упоённый информацией я поинтересовался - знает ли он, с кем говорит? После характерного смешка ответ гласил, что ему « по барабану » кто говорит. Если человек спрашивает - значит ему интересно!
День удался. Убедился лишний раз, что с возрастом может меняться цвет волос, но не характер.

[ВаСилыч]

[Коротков В.И.]

К сожалению, Владимир, уже ничего не изменишь, т.к. Костя ушел в последнюю автономку. Посему если что не так, нам остается только простить ему его прегрешения.....

[ВаСилыч]

[Свирин Владимир]

Спасибо! Прочитал с удовольствием.
_________________
Главное - чтобы старость не кончалась.

[Пересада Василий Иванович]

В разделе Воспитатель, речь идет об Аркадии Петровиче Шинелеве, 153 рота, 1967 год выпуска, перед училищем служил на торпедных катерах. Рассказывал, что катерникам при выходе в море причитался дополнительный паек, кому то пришла в голову "мысля", что пайку дают напрасно. Для проверки был направлен майор, только катер отошел от пирса, как он сразу рухнул "трупом", по возвращению с морей с катера вынесли, дополнительный паек остался.Хорошо и достойно послужив на стратегическом атомном подводном флоте, перевелся в солнечный Узбекистан, город Наманган, в гражданскую оборону.Служба в ней имела один недостаток, самые низкие должностные оклады, даже ниже, чем в военкоматах, самые высокие были в военных представительствах.

Красивый город Наманган