СВВМИУ.ru

[Сергей Акиндинов]

Товарищи офицеры, друзья!

Уже многие из нас закончили свою службу. Но находясь в запасе или отставки, мы, как это видно из постов здесь, не собираемся напрочь завязывать с морем, Флотом и той категорией, которая вначале называлось - романтикой, потом - долгом и уже совсем потом - жизненной позицией с коротким девизом =Потомству в пример=. Нас до сих пор волнует и тревожит судьба современных положения дел на Флоте и в Армии, мы до сих пор переживаемся за тех пацанов что - после нас... Мы до сих пор живем тем временем, когда команда "Задраен верхний рубочный люк" - заставляла нас быть серьезнее, и теми моментами, когда третий под ободок "За тех кто в море" - был не просто тостом, а нечто - родным и завтрешним, нам до сих пор снятся экзамены в нашу родную Голландию и мы все ещё поступаем туда и поступаем... И как бы это неназывалось - это История, история - которая некончается.
Я вот уже год, как читаю журнал "Кортик" Это наш журнал. Журнал, который делают умные, сведующие и честные люди. Многие, кто пишут "Кортик" и со службой морской связаны не были, но их любовь к морю и историям связанных с морской службой предопределила их журналистский выбор и исторический (что самое сложное и кропотливое) поиск. Вот этим я хочу и поделиться с вами.


Издательство «Гангут» продолжает выпуск альманаха «КОРТИК. Флот. История. Люди», посвященного личному составу флота – от Петра Великого до наших дней. Основными видами публикуемых материалов являются исследования об особенностях прохождения службы моряками в различные периоды российской истории; биографии отдельных личностей; статьи о морских династиях, судьбах семей бывших моряков (например, после 1917 г.); воспоминания; материалы о форме, оружии, знаках, жетонах и иной военно-морской атрибутике. Предполагаются и материалы о моряках других стран.
Внимание исследователей и читателей к поднимаемым альманахом темам не случайно. Нет сомнений, что именно личный состав, а во многом – офицерский корпус, в значительной степени определяет боевой потенциал любых вооруженных сил. Роль техники, наличия политической воли, географического, экономического и многих других факторов несомненна, но без обученных, инициативных, решительных матросов и командиров невозможна не только победа в бою, но и само существование флота. Это требует, с одной стороны, внимательного и беспристрастного изучения состояния офицерского корпуса в прошлом, влияния этого фактора на развитие, поражения и победы флота; с другой – учета уроков истории при воспитании нынешних кадров. Еще одной задачей альманаха видится восстановление памяти о многих ныне забытых моряках. С этой целью проводится поиск потомков офицеров в России и за границей для выяснения обстоятельств жизни людей после ухода со службы, их дальнейших судеб, которые невозможно проследить по документам, хранящимся в фондах государственных архивов.
Редакция уверена, что альманах будет полезен курсантам военно-морских училищ и офицерам, историкам, социологам, и, конечно, широкому кругу читателей, интересующимся отечественной военно-морской историей. Пожалуй, главная его задача – сохранить память о людях, отдавших жизнь Родине и флоту. Не сомневаемся, что «Кортик» найдет отклик в сердцах всех, когда-либо служивших под военно-морским флагом нашей Родины. И в этом нам очень нужна ваша помощь – воспоминания о друзьях и плаваниях, так как нам не хотелось бы замыкаться только на истории далекой, хотелось бы видеть и материалы по нашему самому недавнему прошлому.
На сайте журнала (www.kortic.spb.ru) можно ознакомиться с ранними номерами, а на активно действующем форуме (www.kortic.borda.ru) обсудить различные вопросы, связанные с темой издания.


- где можно купить "Кортик". Бывает в магазине "Варяг" (Малая Морская 8, во дворе), бывает в ДК Крупской у Андрея Долинина, в Доме Книги. Это относится прежде всего к нашим питерцам. Проживающим в других регионах и желающим ознакомится с журналом - прошу писать мне в личку - подскажу, отвечу, окажу помощь. А может кто-то из вас захочет поделиться своими воспоминаниями, или воспоминаниями родителей, дедушек и бабушек. Может кому-то надо востановить пробелы в родовой линии...
Читайте, читайте журнал "Кортик", и участвуйте в его жизни.

_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Анонс журнала "КОРТИК" №-7 - будет в продаже через неделю.
Питерцы - не пропустите!

С О Д Е Р Ж А Н И Е
3. От редакции

ЛИЧНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ЭПОХИ
5. Фитчетт У.Х. Нельсон и его капитаны (продолжение)
24. Гладких С.А. Василий Федорович Бабушкин
35. Федоров М.Р. Инженер-механик Федоров
46. Лукин П.Д. Моряк-иконописец: П.А.Федоров в эмиграции
51. Емелин А.Ю. Велло Мясс: человек, нашедший «Русалку»

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
67. Емелин А.Ю. Загадочный крест: о награждении
А.В.Колчака орденом Св. Георгия 4 ст.

СЕМЬЯ МОРСКАЯ
71. Куксин И.Е. Семья адмирала Макарова

ПОД ФЛАГОМ РОДИНЫ
82. Массов А.Я. Русские моряки в Квинсленде (Австралия)
в декабре 1888 г.
89. Глушенко В.И. Озерейка – Малая земля (начало)

ПО ВОЛНАМ ПАМЯТИ
101. Вахтин Г.В. Мессина
109. Востросаблин Н.А. Об оказании помощи пострадавшим в
Мессине. Отчет судового врача канонерской лодки «Кореец»

НАШ СПРАВОЧНИК
113. Офицеры, погибшие на «Русалке» 7 сентября 1893 г.
Составитель А.Ю. Емелин

КНИЖНАЯ ПОЛКА
120. Воспоминания и статьи о событиях в Мессине. К столетию
подвига. Составитель М.А.Емелина

НАШИ НОВОСТИ
123. Гладких С.А. Возрожденная память


_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Любителям ИСТОРИИ - очень интересный сайт - http://heninen.net/bekman/alfred/mogikan/ - "с картинками" Рекомендую.
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[А.Бондаренко]

Очень интересно!

[Сергей Акиндинов]

Работаю по персоналиям гардемарин оставшихся в СССР после 1917 года. То что происходило с молодыми пацанами (кто-то был "голубых кровей", а кто-то и нет) - потом, уже когда победа коммунистической идеи в России была очевидна, не поддается здравому смыслу... За два месяца работы с документами, можно просто сойти с ума. Те ребята, которым выпала доля учиться в Морских корпусах в эпоху перемен 1916-1918, были в дальнейшем обречены... По моим подсчетам - из 10-ти, был расстрелян каждый второй, и сослан в ГУЛАГ из 5-ти (оставшихся) - четыре... Т.е. только одному из 10-ти - улыбнулась судьба. Сделал запрос в Гос. стат. по цифрам потерь от "великого октября", как пришлют выставлю здесь... А то мы привыкли валить на фашизм (мол 20 млн.), мне так сейчас кажется, что ВОР обошлась русскому народу в эту же цифру, но только не за 5 лет (как в 1940-45), а за три года (1917-1920)...
А пока вот, маленький рассказец из Интернета о судьбе... И не самый страшный, которые мне довелось читать... Как оформлю материалы из документов библиотек и Архива... - выложу здесь.

==========================================================

Первый командир «Декабриста»

Федор Саберов



Первые месяцы Великой Отечественной для Балтийского флота были едва ли не самыми тяжелыми за всю его историю. Были потеряны почти все базы – Лиепая, Рига, Таллинн, Ханко, а трагедия Таллиннского перехода по своим масштабам затмила Цусимскую. Корабли оказались запертыми в Кронштадте, и каждый прорыв в открытое море сопровождался большими потерями и чудовищным напряжением всех флотских сил и средств. Возвращаясь мысленно к этим дням, не одно поколение граждан нашей страны задавалось вопросом: могло ли быть начало войны другим? Могло и должно было! Одна из причин неудач начального периода войны, и это давно признано, явились репрессии среди командного состава армии и флота. После череды арестов потребность флота в командном составе не смогли покрыть ни выпуски ВВМУ им. Фрунзе, старейшего ВМУЗа страны, ни 2-го Севастопольского ВМУ, ни образованного в 1939 г. Каспийского ВМУ. Флот развивался, а командных кадров не хватало, несмотря на создание курсов переподготовки командиров запаса и призыв на службу в ВМФ совторгфлотовских моряков, каким был, например, Александр Маринеско, и даже пехотинцев и танкистов. Не было бы лучшим, если бы врага встретили высококлассные специалисты с многолетним опытом службы за плечами?
Одним из примеров настоящего флотского профессионала и командира может служить капитан 1-го ранга Б.А. Секунов, по воле рока не принявший непосредственного участия в войне.

Родился Борис Александрович 29 марта 1897 года в Санкт- Петербурге в семье купца, унаследовавшего дело от отца, торговца зеленью и дичью, и приносившее 9 тысяч рублей в год. И без того не бедствовавшая, семья Секуновых имела свой дом на Екатерининском канале, доход от которого составлял около 12 тысяч рублей в год. Это позволило Борису в десятилетнем возрасте поступить в частное реальное училище Карла Мая, полный курс которого , 7 классов, он закончил весной 1915 года. Будучи приписанным к призывному участку, как и все его сверстники, Борис Секунов подлежал призыву в армию. Аттестат реалиста позволял поступить на службу вольноопределеящимся, а не простым солдатом. Но Бориса влекло море; поступить же в престижнейшее Морское Училище ему, сыну выбившегося в «люди» крестьянина, не имевшему дворянства, было невозможно. Оставалась одна возможность: незадолго перед войной в Петербурге открылись Отдельные гардемаринские классы, куда принимали и детей разночинцев. 14 августа 1915 г. Б.А. Секунов подаёт прошение на Высочайшее имя, написанное в духе языка делопроизводства того времени: «Имея желание поступить на морскую, Вашего Императорского Величества, службу, на правах вольноопределяющегося …всеподданнейше прошу: дабы повелено было сие прошение мое принять и меня вышепоименованного, определить гардемарином Отдельных Гардемаринских Классов». 12 сентября 1915 г. Б.А.Секунов был зачислен в классы, хотя на его прошении чья-то рука наложила резолюцию: «Не удовлетворяет по образованию отца». Действительно, отец Бориса окончил всего 4 класса начального училища, но годовой доход в конце концов перевесил.
Гардемарины ОГК носили черные погоны ( в отличие от белых – в Морском Училище), за что их и прозвали «черными гардемаринами», подчеркивая недворянское происхождения большинства из них. Действительно, титулованных особ в классах было не много, зато для таких, как Борис, учёба давала возможность выйти в офицеры флота, эту элиту русского общества. За три года гардемарины должны были усвоить тот же курс наук, что и в Морском Училище, после чего их ожидало производство в мичманы.
За годы учебы Б.А.Секунов дважды побывал в практических плаваниях, оба раза на Дальнем Востоке, так как на Балтике шла война. С октября 1915-го по апрель 1916-го - на вспомогательном крейсере Сибирской флотилии «Орел», а летом 1917 года, произведенный в старшие гардемарины, плавал на канонерской лодке «Шквал». Вернувшись в Петроград, Борис уже мечтал о скором производстве в мичманы, но Октябрьский переворот перечеркнул надежды. На флоте и так всем заправляли судовые комитеты, офицеры реальной власти над командами не имели, в памяти свежи были события февраля-марта 1917 года, когда десятки офицеров были убиты своими матросами. Как живое напоминание об этом, в одной роте с Борисом Секуновым учился Алексей Вирен, сын заколотого матросскими штыками адмирала Р.Н.Вирена. Будущее теперь казалось Секунову весьма туманным, непонятно было, удастся ли завершить образование. Ко всему добавилась внезапная смерть отца от инсульта, а вскоре большевики решили создать новую армию, избавившись от «старорежимной».
Зимой 1918 г. стали готовиться к расформированию Морское и Морское Инженерное училища, Отдельные гардемаринские классы, Курсы гардемарин флота и другие ВУЗы. 26 февраля1918 г. Борис Александрович подает начальству рапорт: «Желая согласно декрету Совета Народных Комиссаров от 14 февраля быть отчисленным, прошу выдать мне мои документы, аттестат и увольнительный билет». Рапорт был удовлетворен, и Борис вернулся домой. Надо было помогать матери, как-то зарабатывать на жизнь.
Почти весь 18-й год Секунов был оторван от флота, перебивался случайными заработками. Об этом периоде его жизни было мало что известно, но недавно выяснилась интересная подробность. После убийства Урицкого и покушения на Ленина большевики, как известно, объявили в сентябре 1918 года «красный террор». В петроградских газетах печатались списки сотен людей из «бывших», взятых в заложники. Подавляющая часть этих невинных погибла, будучи расстрелянными или утопленными на барже в Финском заливе. В одном из таких списков значится «гардемарин Борис Сикунов»! Это может быть только наш герой, так как и раньше писари не раз писали его фамилию через «и». Однако Борис Александрович остался жив, хотя никогда в последствии не упоминал о своем первом «знакомстве» с карательными органами. Освобожден он был не позднее ноября 1918 года, так как уже в декабре поступил в класс подводного плавания Соединённых классов комсостава флота.
Как состоялось возвращение Бориса Александровича на службу, кто помог ему в этом, остается неизвестным. Уже 27 мая 1919 г., без отрыва от учебы, Б.А.Секунов был назначен минером на подводную лодку «Рысь», входившую во 2-й дивизион ПЛ Балтийского флота. Командиром лодки был бывший старший лейтенант А.А.Иконников [1], чья роль в становлении подводных сил советской России до сих пор не оценена должным образом. Безусловно, опыт и знания первого командира пригодились Борису Секунову в дальнейшей службе. Судьба будет неоднократно сводить этих командиров вместе, в том числе в роковом для обоих 38-м году.

В апреле 1920 г. состоялся первый выпуск Соединенных классов; среди выпускников были и 14 специалистов, окончивших Подводный класс. Служба им предстояла тяжелейшая, ведь вся страна лежала в руинах, еще шла гражданская война, а уцелевшие корабли ржавели у стенок. Опытных кадров не хватало, многие кадровые моряки предпочли эмиграцию или службу у белых, денег на восстановление флота у Советов не было. Борис Секунов, получивший после выпуска назначение минером на подлодку «Тур», уже в октябре 1920-го стал на той же лодке старшим помощником. Штурманом на лодке служил В.П. Рахмин, поступивший в ОГК на год раньше Бориса Александровича и успевшего стать мичманом в 1917 году. Вскоре его сменил Л.П.Яковлев, недоучившийся гардемарин Морского Училища. Жизненные линии всех троих вновь пересекутся в 1938 г. в Кронштадтской тюрьме… А пока впереди была тяжелая служба, скрашиваемая редкими праздниками. Так, 28 ноября 1920 года, когда балтийцы отмечали вторую годовщину создания дивизии ПЛ, петроградцы стали свидетелями парада подводных лодок на Неве, «причем одна из них – «Тур» - погрузилась и прошла по реке под перископом».
С мая 1922 г. Борис Александрович служит старпомом на ПЛ «Леопард». Жил он тогда вместе с матерью в уплотненной квартире дома № 46 (своего бывшего дома !) по Екатерининскому каналу. В 23-м Б.А.Секунов женился на Варваре Николаевне Русиновой, работавшей машинисткой в управлении водного транспорта. Теперь приходилось помогать и родителям жены.
После года службы на «Леопарде» Секунов вернулся старпомом на хорошо знакомый «Тур», переименованный 17 января 1923 г. в «Товарищ». О его службе мы можем судить лишь по скупым строкам аттестации: « Секунов является самым старым стар. пом. командира на отдельном дивизионе подлодок. Вполне справляется с возложенными на него задачами и в то же время отличается исполнительностью, знанием своего корабля и ровным отношением к команде. Недостаток, порой, инициативы вполне окупается порядочностью…и знанием дела. Б.А.Секунов в настоящее время, когда на лодке только 2 человека старой команды, вполне спаял в один организм молодой состав, состоящий из учеников Школы п/п и специалистов 22-го года выпуска».
В апреле 1924 г., в возрасте 27 лет, Б.А.Секунов получил в командование свой первый корабль – подводную лодку «Батрак» (бывший «Волк»). На подобные названия лодок (были и «Бедняк», и «Шахтер», и «Рабочий») флотские острословы откликнулись шуткой о «босяцком дивизионе». Но Секунова это не задевало, ведь он впервые стал командиром боевого корабля. Однако своему непосредственному командиру, начальнику отдельного дивизиона ПЛ Морских Сил Балтийского моря Я.К.Зубареву, молодой командир «Батрака» по душе не пришелся. Характеризуя подчиненного, Зубарев в ноябре 1925 г. писал: «Очень скромный, замкнутый и далёкий от команды…К политике индифферентен… Единоначальником быть не может». С такой аттестацией не то что о повышении думать, как бы вообще с флота не вылететь. Потребовалось 2 года упорной работы, прежде чем мнение начальства о Секунове изменилось. Дважды – в 27-м и 28-м годах он получал благодарности в приказах Реввоенсовета МСБМ за лучшую торпедную стрельбу. Осенью 1928 года развернутую из дивизиона бригаду подлодок возглавил А.А.Иконников, лучше многих знавший все достоинства и недостатки Бориса Александровича, о котором в первой же аттестации он отозвался следующим образом: « Старый, опытный, знающий свое дело командир, делом интересуется и имеет авторитет…В походной обстановке вынослив, держит себя очень спокойно и хладнокровно. Хорошо стреляет торпедами (имеет приз). Заботлив о команде, отношения с политсоставом нормальные и здоровые…В общем является лучшим командиром лодок 2 дивизиона. Е д и н о н а ч а л ь н и к о м б ы т ь м о ж е т (разрядка моя – Ф.С.). Подлежит выдвижению на вновь строящиеся лодки». Командующий Морскими Силами Балтийского моря М.В.Викторов утвердил аттестацию без каких-либо добавлений.
Как и предлагалось в аттестации, 5 июня 1929 г. Б.А.Секунов был допущен к исполнению обязанностей командира ПЛ «Декабрист» - нового корабля отечественной постройки, головного в серии современных лодок, о которых так долго мечтали подводники. Лодка была двухкорпусная, оборудованная гидроакустической аппаратурой, шумопеленгатором и первым советским дизелем, хоть и созданным по лицензии. В строй «Декабрист» вступил 18 ноября 1930 года. Борису Александровичу довелось «обкатывать» лодку на сдаточных испытаниях, а затем во время летних кампаний в составе 2-го и 3-го дивизионов ПЛ МСБМ. Помощником на лодке был Лев Михайлович Рейснер [2], выпускник ВМУ 1924-го года. В 1932 г. он принял под командование однотипный «Народоволец». В мае 1933 года «Декабрист» и «Народоволец» вошли в первый отряд кораблей, переводимых с Балтики на Север, где создавалась военная флотилия. Проводка боевых кораблей по Беломорско-Балтийскому каналу из Кронштадта в Мурманск была названа «экспедицией особого назначения -1», все командиры – участники ЭОН-1 были поощрены, в том числе и Б.А.Секунов – он был отмечен благодарностью начальника ВМС РККА и денежной премией «в размере месячного содержания» (приказ по ВМС РККА № 034 от 29 апреля 1934 г.).
Началась служба на новом морском театре, на котором Борис Александрович провел 2 года. База в Полярном еще только начала строиться, и временной базой Северной военной флотилии стал Мурманск. Здесь в октябре 1933 г. был сформирован отдельный дивизион ПЛ СВФ, в состав которого вошли 3 подводные лодки. Дивизион в 1934 г. впервые вышел в дальний поход к Новой Земле, где, пройдя вдоль западного побережья до мыса Желания, подводные лодки спустились к Нордкапу и вернулись в Белое море. Для того времени такой поход был событием, ведь в походы на полную автономность лодки еще не ходили, длительных подледных плаваний не совершали. Тем не менее все нормативы экипаж Д-1 (такое обозначение получил «Декабрист» в сентябре 34-го) выполнил на «отлично», и в декабре 1934 г., когда впервые после основания СВФ были подведены итоги боевой подготовки, лодка была признана лучшим кораблем флотилии. Безусловно, это заслуга не только командира, но и всего экипажа, в том числе старшего помощника И.А.Колышкина, прославившегося в годы Великой Отечественной войны и заслужившего Золотую Звезду Героя и погоны контр-адмирала. В маленьком замкнутом мирке, который представляет из себя подлодка, без здорового микроклимата в экипаже и человеческого отношения друг к другу быть всегда первым, занимать лидирующие позиции в соединении невозможно.
Осенью 1935 года приказом командующего Северной ВФ К.И.Душенова, личности на флоте полулегендарной, Б.А.Секунов был поощрен денежной премией «за безупречное отношение к служебным обязанностям в течение двух лет службы на Северном театре». Через две недели Борис Александрович вместе с женой уехал в отпуск в Сочи, уже зная о своем переводе обратно на Балтику. В новую главную базу флотилии – Полярный - «Декабрист» перешел уже без него и с новым командиром – Б.А.Карпуниным, кстати, закончившим ВВМУ им. Фрунзе лишь в 1931 г. Без Секунова лодка в 1938 г. пошла в длительный автономный поход, без него в ноябре 1940 года трагически погибла в Мотовском заливе вместе с экипажем по невыясненным до конца обстоятельствам…

Отдохнув на курорте, в декабре 1935 г. Б.А. Секунов прибыл в Кронштадт, где принял под командование 11-й дивизион 1-й бригады ПЛ КБФ. Прошла всего неделя после возвращения на Балтику, как в газетах был напечатан указ правительства о награждении большой группы командиров РККФ. Б.А. Секунов, Л.М.Рейснер и другие североморцы были награждены орденами Ленина за вклад «в создание подводных вооруженных сил». 15 марта 1936 г., после введения персональных воинских званий, Борису Александровичу было присвоено звание «капитан 1-го ранга». В том же году в составе 11-го дивизиона появились новые лодки типа «Правда», создание которых представляло собой попытку отечественного кораблестроения создать быстроходную ПЛ с мощным артиллерийским вооружением. Попытка не удалась – обнаружилось много конструктивных недостатков, и серия ограничилась тремя кораблями. Но лодки уже были в строю, что вскоре дорого обошлось многим командирам 1-й бригады подплава: их обвинили во вредительстве. Начавшаяся летом в армии волна арестов докатилась до флота через несколько месяцев, и тюрьма Особого отдела КБФ стала стремительно заполняться…
Роковой для Балтийского флота зимой 1937/1938 г.г. был арестован весь командный состав всех трех бригад подплава. За Борисом Александровичем, проживавшим тогда в доме № 14 по 11-й линии Васильевского острова, пришли в ночь на 3 февраля 1938 г. Ордер на арест был подписан прокурором КБФ бригвоенюристом И.К.Гаем [3]. Секунов был доставлен в дом предварительного заключения № 3 Особого отдела флота в Кронштадте. Здесь уже томились десятки его бывших сослуживцев. Началось следствие, о котором сам Борис Александрович в жалобе на имя флотского прокурора писал так : «В одном из помещений тюрьмы следователь Гарбузов начал меня допрашивать. Допрос начался с требования…чтобы я признался в своей контрреволюционной работе, как участник монархического заговора РОВС. Я заявил ему, что никакой к.-р. работы никогда не вел и ни в каких заговорах не состоял. В ответ на мое заявление он начал обзывать меня нецензурными словами и наносить удары по лицу, в грудь и другие части тела, а также взяв за плечи, бить головой об стену, требуя от меня признания и ругался матом. Я продолжал отрицать свою виновность, тогда он завел меня в загаженное помещение бывшей уборной, где я простоял всю ночь. Утром следующего дня побои возобновились, при этом на помощь Гарбузову пришел следователь Чернов, и они вдвоем стали избивать меня руками и ногами, нанося удары по лицу, в грудь, живот, в область полового органа…Не выдержав этого избиения, чтобы получить передышку, я решил пойти на ложь и заявил, что состоял в к.-р. Организации, полагая, что в дальнейшем я смогу доказать свою невиновность. Этой возможности мне не дали. Лишив сна в течении шести суток и действуя угрозами и уговорами меня заставили подписать ложный протокол…в котором я оговорил ряд командиров и самого себя».
У кого-то может возникнуть вопрос, для чего рассказывать о таких подробностях – как и куда били, как при этом ругались? Мол, и так о методах следствия тех лет все давно известно, и незачем детально все описывать. Но когда вчитываешься в неровные строки, написанные в тюремной камере огрызком карандаша на листке бумаги размером с четверть обычного, понимаешь, что не рассказать об этом нельзя. В каждой фразе видна трагедия человека, убеждения, характер, воля которого зверски «ломались» чекистами в считанные дни. Ведь и обвинительные показания на Б.А.Секунова были получены подобными методами. Измученные пытками люди шли на оговор себя и других, надеясь, что на суде им удастся рассказать всю правду о следствии. Но такой возможности большинству из них не давали.
Сроки следствия по делу Б.А.Секунова продлевались Особым отделом несколько раз. Многие свидетели отказывались от ранее данных показаний, другие писали в военную прокуратуру о методах, которыми эти показания выбивались, и дело продлевалось для доследования. Одним из главных свидетелей обвинения был капитан 3-го ранга Л.П.Яковлев [4], бывший начальник штаба 2-й бригады подводных лодок КБФ. Заранее составленный протокол очной ставки с ним следователь Фурсик заставил подписать Б.А.Секунова в конце мая 1938 г. Под чудовищным физическим и моральным давлением Л.П.Яковлев показал, что вместе с Секуновым готовил в случае войны восстание на флоте и сдачу подлодок противнику, а по заданию начальника Управления военного кораблестроения Б.Е.Алякрицкого [5] они приняли на вооружение вредительски построенные ПЛ типа «Декабрист» и «Правда». В обвинительном заключении сержант госбезопасности К.Гарбузов писал: «Секунов Б.А. совместно с бывшими офицерами царского флота на протяжении многих лет вел борьбу против Советской власти», а завербован он был в монархическую офицерскую организацию в 1935 году в Кронштадте командиром бригады эсминцев КБФ Г.Г.Виноградским [6], бывшим лейтенантом русского флота. То, что в описываемое время Секунов служил на Севере, в расчет почему-то не брали. Кстати, Л.П.Яковлев вскоре отказался от своих показаний, и от следствия прокуратура потребовала « уточнить ряд следственных материалов, подтверждающих к-р деятельность Секунова Б.А., для чего необходимо передопросить ряд свидетелей и провести с ними очные ставки». Но «передопросить» большую часть свидетелей уже не представлялось возможным – они погибли. Были расстреляны командир ПЛ «Искра» капитан 2-го ранга В.Н. Симановский [7], командир бригады ЭМ флагман 2-го ранга Г.Г.Виноградский, капитаны 2-го ранга Л.К.Рубанин [8], В.П.Рахмин [9] и Н.А.Коль [10], ранее давшие показания об участии Б.А.Секунова в монархической офицерской организации.
Возможно, основанием для пересмотра дела явились и жалобы Бориса Александровича на имя Главного военного прокурора ВМФ и Наркома внутренних дел СССР. В феврале 1939 г. Б.А.Секунов дважды допрашивался специально приехавшим из Москвы начальником 10 отделения НКВД капитаном госбезопасности Кривошеевым, которому он рассказал правду о методах ведения следствия. Кривошеев убыл в Москву, а Бориса Александровича на несколько месяцев оставили в покое. Между тем, на воле, супруга Бориса Александровича не имела точных сведений о судьбе мужа. Несколько раз у нее принимали продуктовые посылки, что позволяло надеяться, что муж еще жив. На письма в различные инстанции следовал стандартный ответ: идет следствие. Варваре Николаевне приходилось очень тяжело, ведь с 1928 г. она по состоянию здоровья не работала. Ее отец умер в начале 20-х, мать Бориса Александровича скончалась от рака легких в 1927 г., так что помощи ждать было неоткуда. Все деньги, ценные вещи, даже облигации государственного займа были изъяты во время обыска.
В июне 1939 г. следствие началось вновь. Теперь, чтобы вернуть подследственного к прежним показаниям, сотрудники Особого отдела КБФ «трудились» с удвоенной энергией. 13 и 21 июня 1939 г. неизвестный Секунову следователь избивал его сплетенными электропроводами; 7 июля следователи Селезнев и Тимофеев полтора часа били Бориса Александровича, требуя подписать заранее составленный протокол. В тот же день ему была устроена очная ставка с бывшим комбригом, капитаном 1-ранга А.А. Иконниковым и командиром 13-го дивизиона 1-й бригады ПЛ капитаном 1-го ранга В.С. Воробьевым. Воробьев на очной ставке показал, что слышал о участии Секунова в заговоре от П.А. Штейнгаузена [11]; Иконников же утверждал, что узнал об этом от Воробьева, причем подчеркнул, что с Секуновым в преступной связи не состоял. Сам Борис Александрович в дальнейшем заявлял, что «во время очной ставки с Иконниковым меня били по лицу и уху, я тогда плохо соображал, но свою вину все же отрицал…». По поводу показаний других лиц, проходящих по его делу, Б.А. Секунов пояснял, что «даны эти показания ими только потому, что к ним применялись физические и моральные воздействия, т.к. в те же времена такие методы применялись и ко мне. В этих показаниях говорится о том, что один от другого что-то слышал или был информирован, тем или иным лицом, и эта ложь повторяется ими. Сами вербовщики – Виноградский и Рубанин – указывают на такие годы моей вербовки, когда я с ними вовсе не встречался, были они на Балтийском флоте, а я служил в Северной военной флотилии». Тем не менее дело было направлено в военный трибунал КБФ.
Заседание трибунала состоялось 23 сентября 1939 года в Кронштадте. На суде Борис Александрович отказался от всех ранее данных признательных показаний, рассказав суду обо всем, что перенес в тюрьме за 1,5 года. Но, как и у многих, надежды на объективность трибунала не оправдались. Председатель трибунала диввоенюрист В.А.Колпаков [12] после недолгого разбирательства огласил приговор: Б.А.Секунов был признан виновным по статьям 58-2 и 58-11 УК РСФСР и приговорен к лишению свободы в ИТЛ сроком на 10 лет с конфискацией всего имущества и лишением воинского звания.
В наше время, зная правду о работе того репрессивного монстра, каким была советская правоохранительная система, кто-то может сказать о Секунове: хорошо, хоть не расстреляли, десять лет лагерей – это шанс выжить. Но для невиновного человека, всю жизнь носившего флотский китель и не мыслившего себя без службы Отечеству, не чувствовавшего за собой никакой вины такой приговор был смерти подобен. Смириться с подобной судьбой Борис Александрович не мог и не хотел. Сразу же после суда, вернувшись в камеру, он написал кассационную жалобу на имя председателя Верховного Суда СССР, в которой вновь подробно изложил все произошедшее с ним за полтора года пребывания в тюрьме. Больше надеяться было не на что.
Надо отметить, что Варвара Николаевна Секунова не сидела сложив руки. Ею были написаны несколько писем в различные инстанции с просьбами о пересмотре дела мужа. Писала она и Наркому военно-морского флота Н.Г.Кузнецову. Общеизвестно, что Николай Герасимович старался помогать осужденным морякам, на судьбы которых он мог повлиять через Главную прокуратуру ВМФ. С Б.А. Секуновым Нарком никогда вместе не служил и знаком не был, тем не менее, нельзя отрицать его вмешательство в пересмотр дела Бориса Александровича . Через два месяца после суда приговор в отношении Б.А.Секунова был отменен Военной Коллегией Верховного Суда СССР, дело было направлено на доследование – столь явными были несоответствия в показаниях свидетелей. Прокурор Главной прокуратуры ВМФ военюрист 3-го ранга С.Д.Релес, рассматривая дело по обвинению Б.А.Секунова, заметил то, что должна была давно заметить прокуратура КБФ, осуществлявшая надзор за следствием, а именно: все свидетели от своих показаний отказались, заявив, что они сфальсифицированы; Секунов не мог быть завербован в заговорщики командирами-балтийцами в 1935 г., так как в это время служил в СВФ. Участие Б.А.Секунова в контрреволюционной организации прокурор посчитал недоказанным и 27 января 1940 г. вынес постановление о прекращении дела и освобождении Бориса Александровича. 15 февраля бумаги дошли до Особого отдела КБФ, и утром 16-го Б.А.Секунов был освобожден.
Вроде бы восторжествовала справедливость, но радость от выхода на свободу омрачалась рядом обстоятельств. Почти все товарищи и сослуживцы Б.А.Секунова к этому времени погибли или находились в лагерях: ещё 25 октября 1939 г. умер в тюрьме Л.П. Яковлев, бывший главным свидетелем на следствии; умирал в лагере бывший помощник командира Д-1 Л.М.Рейснер; ждал пересмотра своего дела, за которым тоже последует лагерь, бывший командир бригады ПЛ А.А. Иконников. Здоровье самого Бориса Александровича оставляло желать лучшего. Тем не менее, как только возникла возможность вернуться на флот, Секунов без промедления согласился. Приказом Наркома ВМФ СССР № 01121 от 21 апреля 1940 г. Б.А.Секунов был назначен старшим преподавателем спецкурсов комсостава при Учебном отряде подплава ТОФ. Ему, бывшему заключенному, командный пост доверить не могли. На Тихом океане он и встретил начало войны. Согласно скудным записям в пенсионном деле Б.А.Секунова, можно сделать вывод, что тюремные месяцы все же дали о себе знать, так как с мая по август 1942 года он провел в военном санатории. Затем, в августе 1942 г. он был назначен в УОПП им. Кирова в Кронштадте, также на должность старшего преподавателя. До самой отставки Борис Александрович преподавал в офицерских классах материальную часть оружия ПЛ и ПЛО. К ордену Ленина, полученному в 1935 г., добавился еще один (21.02.1945) и два ордена Красного Знамени (3.11.1944 и 26.04.1948), а также медаль «За победу над Германией». Даты награждений свидетельствуют о том, что ордена получены за выслугу лет в соответствии с Указом Президиума ВС СССР от 4.06.1944 г. Боевых наград Борис Александрович не мог заслужить не по своей вине – ведь ему так и не дали возможность вернуться на строевую службу. Выйдя в отставку в августе 1950 года, Борис Александрович Секунов прожил еще 30 лет и скончался в Ленинграде в январе 1980-го. Из послужных списков Б.А.Секунова следует, что детей у него не было.

Без сомнения, опыт и знания Б.А. Секунова были бы неоценимы в практической боевой работе подплава, как и опыт сотен репрессированных строевых флотских командиров. Повторюсь, опыт и знания – вот то, что необходимо в первую очередь для грамотного руководства флотом в военное время. Смогли бы подобные Секунову командиры повлиять на результаты боевой деятельности флота в большой войне? Думается, да! Ведь молодым командирам, выдвинувшимся благодаря массовым репрессиям на высокие посты, во время войны пришлось доказывать свое соответствие занимаем должностям, учась на своих ошибках и расплачиваясь за подобные уроки кровью – своей и чужой.


==========================================================

1. Иконников Александр Алексеевич - 1890 - ?, окончил Тифлисский кадетский корпус, учился в Морском Корпусе, откуда был отчислен в 1906 г. Поступил на флот юнкером, в 1911 г. сдал экзамен на офицерский чин. В начале 1-й Мировой войны командовал морской пулеметной командой на Кавказском фронте, в 1915 г. переведен в подплав. Командовал ПЛ «Стерлядь», АГ-12, «Змея». Лейтенант. С 1918 г. в Красном флоте. Командовал дивизионом, дивизией и бригадой ПЛ на Черном море и Балтике. В 30-х г.г. преподавал в ВМУ им. Фрунзе и УОПП им. Кирова. Капитан 1-го ранга. Органами ВЧК-ОГПУ-НКВД арестовывался 9 раз, последний – 8 декабря 1938 г. Особым Совещанием при НКВД 4 января 1941 г. приговорен к 8 годам ИТЛ. (Назад)
2. Рейснер Лев Михайлович – 1902-1941, окончил Московские пехотные курсы в 1918 г., военно-морское училище в 1924 г. Служил на ЛК «Марат», ПЛ «Пролетарий», «Товарищ», «Декабрист», «Комиссар». С ноября 1932 г. – командир ПЛ Д-2 «Народоволец». В июне 1937 г. назначен командиром новой ПЛ типа «К» Северного флота. Капитан 2-го ранга. Арестован 22 сентября 1937 г., осужден. Умер в лагере 17 ноября 1941 г. (Назад)
3. Гай Илья Кондратьевич – с 1933 г. помощник прокурора, с 1934 г. прокурор Северной ВФ, затем прокурор Краснознаменного Балтийского флота. Бригвоенюрист. Арестован в июне 1938 г., освобожден в ноябре 1939 г. Назначен интендантом по архивной работе Главного штаба ВМФ. (Назад)
4. Яковлев Леонид Павлович – 1898 – 1939, в 1913-1918 г.г. учился в Морском Училище, отчислен по расформированию Училища. Служил на Балтике на ЭМ «Легкий», ТЩ «Якорь», ПЛ «Ерш», «Тигр», «Тур», «Леопард», «Краснофлотец», «Большевик». С октября 1925 г. флагманский штурман бригады ПЛ МСБМ, с марта 1935 г. преподаватель ВМУ им. Фрунзе, затем начальник штаба 2-й бригады ПЛ КБФ. Капитан 3-го ранга. Арестован 29 апреля 1938 г. Умер в тюрьме 25 октября 1938 г.
5. Алякрицкий Борис Евгеньевич – 1899 – 1937, в 1917 – 1918 г.г. учился в Морском Инженерном Училище, отчислен по расформированию Училища. С 1918 г. в РККА. Окончил машиностроительный факультет Военно-морской академии в 1928 г. С 1936 г. – начальник Управления кораблестроения ВМС РККА. Инженер-флагман 2-го ранга. Арестован 10 июля 1937 г., расстрелян 26 ноября 1937 г.
6. Виноградский Георгий Георгиевич – 1890-1938, окончил Морской Корпус в 1910 г., служил на эсминцах Минной дивизии Балтийского моря. Лейтенант. Последняя должность в русском флоте – старший офицер ЭМ «Забайкалец». С 1918 г. в Красном флоте, где командовал дивизионом, дивизией и бригадой ЭМ МСБМ. Окончил Военно-морскую академию в 1928 г. Начальник штаба МСЧМ (1928-1930), командир бригады крейсеров МСЧМ (1930-1931). Арестован 1 января 1931 г. по делу «Весна», освобожден 31 декабря того же года. Восстановлен в кадрах ВМС и назначен преподавателем ВМУ им. Фрунзе, в 1935 – 1937 г.г. командовал 1-й бригадой ЭМ КБФ. В ноябре 1937 г. переведен на должность старшего преподавателя ВМА. Флагман 2-го ранга. Арестован 19 декабря 1937 г. и расстрелян 17 января 1938 г. 7. Симановский Владимир Николаевич – 1897 – 1937, в 1916 г. окончил школу прапорщиков по адмиралтейству, командовал ротой во 2-м Балтийском флотском экипаже. В 1918 г. демобилизован. В Красном флоте с 1921 г. Служил на ПЛ «Тур», «Батрак», «Комиссар». Окончил класс подводного плавания ВМА в 1924 г. Командир ПЛ «Большевик» (1927-1931), арестовывался по делу «Весна» (январь-июль 1931), преподаватель УОПП им. Кирова и ВМУ им. Фрунзе (1931-1935). В июне 1935 г. назначен командиром ПЛ «Искра» (типа «Правда») 11-го дивизиона 1-й бригады ПЛ КБФ. Капитан 2-го ранга. Арестован 26 октября 1937 г. и приговорен к расстрелу.
8. Рубанин Леонид Кириллович – 1893 – 1938, окончил школу юнгов в 1912г . класс минно-машинных унтер-офицеров в 1914 г. Служил на КР «Адмирал Макаров» (1914 – 1920). В 1922 г. сдал экзамен за курс ВМУ. Старпом командира КР «Аврора», командир ВСОН «Смольный» (1924-1925), нач-к курса ВМИУ им. Дзержинского (1925-1929), командир строящихся СКР «Смерч» и «Ураган» (1929-1930), командир дивизиона СКР МСБМ (1930-1937). В июне 1937 г. назначен начальником штаба бригады заграждения и траления КБФ. Капитан 2-го ранга. Арестован 10 октября 1937 г., приговорен к расстрелу. (Назад)
9. Рахмин (Луценко) Владимир Петрович – 1895-1938, окончил Отдельные гардемаринские классы в 1917 г., мичман. Служил на ЭМ «Громящий», ЛК «Петропавловск». С апреля 1919 г. штурман ПЛ «Тур» МСБМ. В июне 1920 г. переведен в МСЧМ, служил на ПЛ АГ-23. С февраля 1925 г. командовал ПЛ «Политрук», в апреле 1926 г. назначен командиром ЭМ «Шаумян». 25 мая 1926 г. арестован ОГПУ, приговорен к 3 годам ИТЛ. Наказание отбывал в Соловецком лагере особого назначения. Освобожден в феврале 1932 г., восстановлен в кадрах ВМС в 1933 г. Командир строящейся ПЛ «Семга» МСБМ (1933-1935), командир дивизиона ПЛ (1935-1937). В мае 1937 г. назначен начальником штаба 1-й бригады ПЛ КБФ. Капитан 2-го ранга. Арестован 27 октября 1937 г. и приговорен к расстрелу. (Назад)
10. Коль Николай Александрович – 1891-1938, окончил Морской Корпус в 1912 г. Служил на ЛК «Андрей Первозванный», ЛК «Полтава», ПЛ «Кугуар», «Тигр», «Единорог». Лейтенант. В 1918 – 1920 г.г. командир ПЛ «Тур», начальник 2-го дивизиона ПЛ БФ, начальник отдела штаба БФ, командир КР «Богатырь». В марте-апреле 1921 г. находился под следствием в ВЧК. Помощник командующего Морскими силами Каспийского моря по строевой части (1922-1923), слушатель Военно-морской академии, откуда был отчислен решением партийной комиссии ВМА (1923-1924). Преподаватель ВМУ им. Фрунзе (1924-1930), арестован ОГПУ 28 сентября 1930 г. по делу «Весна». Освобожден в январе 1932 г., восстановлен в кадрах ВМС. Преподаватель и старший преподаватель военно-морской тактики ВМУ им. Фрунзе. Капитан 2-го ранга. Арестован 23 октября 1937 г. и приговорен к расстрелу. (Назад)
11. Штейнгаузен Павел Александрович – 1885-1938, окончил Морское Училище в 1917 г. Мичман. Участник гражданской войны на стороне красных на Южном фронте, где командовал саперной ротой. В июле-сентябре 1919 г. начальник штаба Донской флотилии. С 1922 г. в подплаве, служил на ПЛ «Марксист», «Коммунист», «Большевик» МСЧМ. Командир ПЛ «Коммунар» МСБМ (1930-1931), начальник штаба бригады ПЛ МСБМ (1932-1935). В апреле 1935 г. назначен командиром 2-й бригады ПЛ КБФ, в августе того же года снят с должности после гибели ПЛ Б-3 и назначен командиром 12-го дивизиона 1-й бригады ПЛ КБФ. Капитан 2-го ранга. Арестован 25 декабря 1937 г., приговорен к расстрелу. (Назад)
12. Колпаков Василий Александрович – 1891-1964, с 1918 г. в РККА, участник Гражданской войны. С 1922 г. в ВМФ, председатель военного трибунала МСБМ (1923-1930), военного трибунала МСЧМ (1930-1937), военного трибунала КБФ (1937-1946). С 1955 г. в запасе. Генерал-майор
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Желающим посмеяться...

1). http://radikal.ru/F/s43.radikal.ru/i100/0904/99/f53c02c34332.jpg.html
2). http://radikal.ru/F/s58.radikal.ru/i161/0904/da/f70ba5368d99.jpg.html
3). http://radikal.ru/F/s57.radikal.ru/i155/0904/ba/1191d4f980de.jpg.html


_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Пётр Довбыш]

[Сергей Акиндинов]

...не знаю, в то время было три Маньковских - два морские офицеры, и один мичман - но летчик...
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Подводники вывернулись с того света.

Сенсация времен Великой Отечественной войны: советские моряки, считавшиеся погибшими, выплыли из затонувшей подлодки Василий Зиновьев, Александр Мазнин и Николай Никишин в августе 1941 г и двадцать лет спустя.
Здесь их ожидала неминуемая смерть. А надежда на жизнь была там, над головой. Но людей, оказавшихся погребенными на морском дне в отсеке подорванной подлодки, отделяли от нее метры воды и стальной корпус субмарины…
Во время Великой Отечественной наши подводники неоднократно оказывались в такой губительной ситуации. И лишь единственный раз троим морякам-балтийцам удалось практически невозможное: почти через сутки после гибели подводного корабля они не только смогли подняться на поверхность, но и добрались до берега, который находился за несколько километров от места катастрофы. Тут сразу же вспоминаются герои нашумевшего кинофильма “72 метра” — у них были, оказывается, реальные предшественники.
Чтобы узнать подробности этой уникальной истории, корреспонденту “МК” не пришлось ехать на Балтику — свидетельства о трагедии подлодки “С-11” нашлись в подмосковной Мамонтовке, где живет родственница одного из краснофлотцев.
— На “С-11” погиб мой дядя Петр Иванович Кузьмичев, служивший старшим мотористом, — поясняет Алла Кузьмичева. — Пытаясь выяснить обстоятельства его смерти, я на протяжении уже нескольких лет занимаюсь поиском фактов, относящихся к судьбе этого боевого корабля и его экипажа, пробую отыскать родственников моряков…
Совсем недавно удалось встретиться с сыном одного из чудесно спасшихся подводников — Александра Мазнина. Оказывается, герой после демобилизации долгие годы работал машинистом в электродепо Домодедово — водил пригородные поезда между Москвой и Каширой. Мазнин умер в 1970-м, но в его домашнем архиве сохранились некоторые записи, документы и статьи из фронтовых газет, из старого журнала “Краснофлотец”… Эти материалы помогли лучше узнать историю моряков с подлодки “С-11”.


Гибель в дебюте.

…Взрыв прогремел, когда все опасности, казалось, уже остались за кормой.
Это был самый первый поход новенькой субмарины, которую зачислили в состав Балтийского флота лишь в самом конце июня 1941 г. Выйдя в море 13 июля, лодка в течение двух недель находилась на боевом дежурстве в районе Мемеля (Клайпеды). Наши подводники пытались подкараулить какое-нибудь вражеское судно, однако эта “охота” не давала результата. Лишь на исходе дежурства удалось потопить немецкий транспорт “КТ-11”. (Во многих публикациях советского времени именно этот эпизод морской войны назван “первой удачной атакой балтийских подводников”. Однако другие исследователи утверждают, что наша “эска” вообще никого не топила, а “КТ-11” погиб гораздо позднее, в 1943-м.)

Получив по радио приказ возвращаться, “одиннадцатая” взяла курс на восток, к своим берегам. На дальних подступах к базе подводную лодку, шедшую под дизелями, встретили корабли охранения — сторожевики и несколько тральщиков. Однако через два часа выяснилось, что довести “С-11” до самой базы они не смогут: нужно “принять под опеку” еще одну нашу подлодку — она тоже возвращалась из боевого похода, но, уворачиваясь от немецких атак, запоздала к назначенному общему времени рандеву. Командира “эски” капитан-лейтенанта Середу подбодрили с уходящего тральщика: “Тут уже безопасно: впереди пролив Соэло-Вейн, а там начинается протраленный фарватер!..”
В 18.00 — смена вахты. Субмарина шла по “главному морскому коридору”. Вот-вот должны были “нарисоваться” в дымке у горизонта острова Даго и Эзель. Электрик Александр Мазнин, только что сдавший свой пост, отправился отдыхать в кормовой отсек. Едва оказавшись “дома”, он — по укоренившейся привычке всех подводников — тут же задраил за собой люк в переборке.
А буквально через секунду по корпусу “С-11” будто ударили какой-то чудовищной кувалдой. Взрывом подлодку подбросило вверх, лампочки, отчаянно мигнув, погасли, в кромешной тьме по отсеку прокатился грохот падающих предметов, звон разбивающегося стекла… Палуба вывернулась из-под ног, и люди ощутили, как их корабль стремительно проваливается в бездну. Прошло, кажется, невообразимо много времени, прежде чем лодка ударилась о дно и замерла, ощутимо накренившись на левый борт. Скрежет изломанного металла, захлебывающийся вой дизелей разом оборвались, уступив место замогильной тишине, нарушаемой только плеском воды, которая атаковала отсеки корабля через пробоины…

Как вытолкнуть торпеду?

Причиной этой катастрофы некоторые исследователи называют взрыв поставленной фашистской донной мины. Но есть и другие сведения: “убийцей” “С-11” стала немецкая субмарина “U-144”. Она сумела пройти сквозь все заграждения вглубь нашей зоны и притаилась, выключив двигатели, у фарватера. Советская подлодка, шедшая в надводном положении, оказалась легкой добычей для фашистских асов-подводников. Однако дожить до триумфального возвращения из этого похода немцам было не суждено. За “эску” отомстила другая подлодка — “Щ-307”. Через несколько дней, 10 августа, командир “щуки” в сумерках поймал на прицел гитлеровскую субмарину, которая всплыла для зарядки аккумуляторов. Водолазы, обследовавшие потопленного “фашиста”, подняли вахтенный журнал, в котором можно было прочесть запись: “2 августа, 18 ч. — В проливе Соэло-Вяйн торпедирована советская подводная лодка. Погибла со всей командой…”
После взрыва немецкой торпеды сторожевые катера, ринувшиеся к месту гибели “С-11”, обнаружили лишь три человеческих тела, плавающие среди обломков. Двое еще подавали признаки жизни — командир и механик, однако выжить тяжелораненым морякам было не суждено. Вскоре советские корабли покинули место трагедии — никто даже представить не мог, что там, на дне, продолжают бороться за свою жизнь несколько заживо погребенных подводников. В кормовом отсеке их оказалось четверо: торпедист Николай Никишин, артиллерист Василий Зиновьев, электрики Василий Мареев и Александр Мазнин. Придя в себя после взрыва, они смогли отыскать аварийные фонари. При свете их краснофлотцы постарались заделать дыры, через которые в отсек поступала забортная вода, но это удалось лишь отчасти.
Уцелел ли кто-нибудь еще из экипажа? Постучав по переборке, Никишин попробовал вызвать на связь людей из соседнего шестого отсека. Откликнулся главстаршина Милютин, который сообщил: вместе с ним — несколько выживших моряков, однако воды уже по грудь, и она быстро прибывает, а главное — не хватает воздуха. Никишин и его команда решили рискнуть: открыть для товарищей по несчастью путь в седьмой отсек. Однако этот самоотверженный порыв не увенчался успехом: люк в переборке при взрыве намертво заклинило, и, как ни налегали на него моряки, открыть не смогли… Через некоторое время в шестом наступила полная тишина.
Вода постепенно заполняла и кормовой отсек — она доходила уже до пояса. А снаружи не доносилось никаких шумов, которые давали бы надежду на то, что рядом работают корабли спасателей. Четверке краснофлотцев оставалось лишь попробовать самим вырваться из морского плена. Единственный реальный вариант — выбраться из отсека через шахту торпедного аппарата. Однако в каждом из них — по боевой торпеде. Вытащить такую тяжеленную “рыбину” без специальных механизмов, которые безнадежно поломаны при крушении корабля, морякам не под силу.
“Значит, нужно выстрелить!” — предложил Никишин. Он как специалист-торпедист знал, что для этого необходим мощный заряд сжатого воздуха, но откуда его взять?.. Подходящая вроде бы идея все-таки появилась: “Можно пустить в торпедный аппарат воздух из баллона, имеющегося в запасной торпеде, которая лежит на стеллаже!”
Практически тут же обнаружилось непредвиденное затруднение: чтобы открыть клапан в торпеде, нужен специальный ключ, но, безуспешно поискав его, моряки вспомнили, что, как назло, весь комплект таких инструментов незадолго до взрыва забрали для работы в носовой отсек! Никишин в отчаянии попробовал справиться с клапаном при помощи обычного зубила и молотка. Увы, Николай не рассчитал сил. Клапан сорвало, и сжатый воздух вырвался из торпеды. Давление в отсеке резко подскочило, у подводников заложило уши, дышать стало тяжело… Лишь некоторое время спустя моряки смогли приспособиться к новым условиям. Не все — Мареев скорчился в дальнем углу отсека, обхватил голову руками и бормотал: “Конец! Нам не выбраться. Все пропало…” Потом речь его стала и вовсе бессвязной, ее прерывали приступы истерического смеха. Электрик явно терял рассудок.
Оставалось бороться за спасение втроем. Никишин предложил попробовать еще один вариант: заполнить баллон для выстрела левого торпедного аппарата воздухом, взятым из правой торпеды. На сей раз действовали очень осторожно. Наконец удалось пустить сжатый воздух по магистрали. Моряки с тревогой смотрели на манометр. Для нормального выстрела нужно 25 атмосфер, но стрелка никак не желала показывать больше 18. Хватит ли этого, чтобы вытолкнуть торпеду? “Пли!” Огромная “рыбина”, начиненная взрывчаткой, лениво, нехотя скользнула по шахте и ушла куда-то в морскую глубину.
Это был первый успех на пути к спасению.

Марафонский заплыв.

Чтобы освободить “жерло” торпедного аппарата, они потратили пять часов. Вода к тому времени поднялась в отсеке до уровня груди. Теперь измученным людям предстояло еще более сложное и опасное испытание — подняться на поверхность.
Чтобы хоть как-то защитить себя от переохлаждения, тельняшки и трусы густо промаслили тавотом. Каждый взял со стеллажа спасательный аппарат — маску и баллон с кислородом. Глубины, на которой лежала подлодка, они не знали, и потому, когда настал момент открыть крышку торпедного, волновались: предстояло впустить море в отсек — до какого уровня его затопит?..
— Открывай! — И холодные потоки забурлили вокруг. Вода остановилась, лишь почти достигнув подбородка, давление в отсеке еще поднялось и сравнялось с забортным.
Решили, что первым должен выходить Никишин. Николаю предстояло тащить с собой буй-въюшку с прикрепленным к нему длинным тросом. С трудом протиснувшись по трубе торпедного аппарата, матрос вытолкнул вперед буек, а когда тот достиг поверхности, начал подъем с глубины.
“И — по муссингам, по муссингам!” — эта фраза из кинофильма “72 метра” наверняка запомнилась многим. Чтобы организм не пострадал от слишком резкого уменьшения давления, моряк медленно перехватывал руками трос, делая остановку всякий раз, когда достигал очередного узла-муссинга.
Наконец, этот долгий путь закончился. Там, наверху, “в большом мире”, завывал ветер, хлестали штормовые волны. И было темно: пока люди сражались в затонувшей подлодке с неподатливой техникой, успела наступить ночь.
Никишин подергал трос, подавая сигнал оставшимся в отсеке: все в порядке, поднимайтесь ко мне. Однако прошло 5 минут, 10, полчаса, час… — никто из глубины не всплывал.
Следующим — по их общему уговору — предстояло выбираться из отсека Мазнину. Оказавшись “на воле”, он стал дожидаться у борта подлодки появления Зиновьева, но тот почему-то задерживался. “Неужели потерял сознание?” Обеспокоенный электрик рискнул вернуться через “жерло” торпедного аппарата в отсек.
Оказалось, что Зиновьев решил попробовать все-таки спасти потерявшего рассудок Мареева. Вдвоем моряки пытались надеть на Василия дыхательный аппарат и втолкнуть его в трубу торпедного аппарата, однако безумец сопротивлялся, срывал с себя маску, выталкивал загубник… Помочь бедолаге оказалось уже невозможно.
Мазнин вновь выбрался из отсека. И вновь никого не дождался. Еще один визит электрика в полузатопленный отсек был уже совсем коротким: запас кислорода в его спасательном аппарате подходил к концу. Зиновьев твердо пообещал без промедления последовать за товарищем. Теперь для Мазнина счет шел на секунды. В третий раз проскользнув через торпедный аппарат, он начал подниматься по тросу.
Буй-въюшка — деревянный шар размером с футбольный мяч — не мог удержать даже двоих пловцов. Никишин решился плыть к берегу за подмогой. Только вот где он, этот берег? Далеко ли? Не зная этого, краснофлотец рискнул двигаться, ориентируясь по звездам, строго на восток — где-то там должны быть ближайшие острова.
Потом уже подсчитали, что сверхмарафонский заплыв подводника длился семь с половиной часов! А ведь до того были пять часов труднейшей работы в полузатопленном отсеке, час ожидания вплавь возле буйка… Никишин сумел преодолеть в холодной балтийской воде 12 или даже 15 километров. А когда, наконец, под утро он увидел в разгорающемся утреннем свете каменистый берег острова Даго и вышку маяка, на пути к спасению возникло еще одно препятствие: ряды колючей проволоки. Противодесантное заграждение, сооруженное своими же, не пускало краснофлотца, шипы “колючки” раздирали обессилевшие руки, впивались в грудь… Лишь чудом, весь изранившись, Никишин смог прорваться к берегу. Там на него, вконец обессилевшего, наткнулся патруль. Перед тем как провалиться в беспамятство, Николай успел прошептать, что в море гибнут его товарищи.
Александр Мазнин все эти часы провел в одиночестве возле деревянного буйка, то держась за него, то плавая вокруг. Иногда нырял, чтобы хоть на короткое время спастись от бесконечных ударов волн. Достигнет ли берега Никишин, Александр не знал, почему не поднимается с лодки Зиновьев — не понимал. Под утро на море установился штиль, поэтому звук идущей лодки моряк услышал еще издалека. В 10 утра его вытащили наконец из воды. “Там, внизу, еще двое!” — беспокоился краснофлотец.
К месту гибели “С-11” подошел морской охотник. Однако его рулевой неудачно сманеврировал, и катер своим винтом перерубил трос буйка. Казалось, положение еще более осложнилось, но прежде чем команда охотника приступила к спасработам, сигнальщик прокричал: “Человек за бортом!” Это был Зиновьев.
Василий до последнего оставался внутри подлодки: артиллерист не спешил подниматься на поверхность, прекрасно зная, что маленький буек всех не выдержит. На его глазах окончательно затих обезумевший Мареев. Кислорода в незатопленной части отсека оставалось все меньше, и сознание моряка стало мутиться — сказывался эффект “азотного наркоза”. Зиновьев “взбадривался”, изредка пользуясь сохранившимися еще патронами регенерации воздуха. Когда запасы кислорода подошли к концу, он нацепил спасательный аппарат и протиснулся в торпедную “трубу”. Снаружи Василия ждал неприятный сюрприз: отрубленный от буйка трос лежал на дне. Пришлось подниматься нештатным образом: чтобы не выскочить пробкой с глубины, он держался за трос, постепенно подтравливая его и регулярно останавливаясь, когда нащупывал очередной муссинг. При этом ноги артиллериста задрало кверху, так что он поднимался к морской поверхности пятками вперед.
* * *
Чудом спасшиеся моряки после такого испытания попали в госпиталь. Больше других досталось Никишину. Его на некоторое время парализовало, а температура тела после многочасового пребывания в холодной воде упала до 34,5 градусов!
Однако, едва поправившись, моряки вновь попросили зачислить их в действующий флот. Правда, подводником остался лишь Никишин. Зиновьев попал на тральщик, а Мазнин — на один из кораблей Ладожской флотилии, охранявших знаменитую Дорогу жизни. Все трое уцелели на войне и спустя несколько лет даже встретились.
А их родную “С-11” подняли в 1956-м при расчистке фарватера. Найденные в отсеках останки членов экипажа подлодки были торжественно захоронены на Гарнизонном кладбище в Риге. Над братской могилой поставили обелиск, на котором высечены фамилии 46 погибших.
— В этом списке упомянут и мой дядя, — рассказывает Алла Кузьмичева. — Я конечно, беспокоюсь за судьбу захоронения, — достаточно вспомнить недавнюю печальную историю “Бронзового солдата”. Хотелось бы побывать на братской могиле. Я надеюсь разыскать кого-нибудь еще из потомков погибших моряков с “С-11” и уже всем вместе поехать в Ригу. Может быть, кто-то из них откликнется, прочитав эту статью в “МК”.

Александр Добровольский. «Московский комсомолец»

О С-11 - можно ещё почитать здесь - http://voin.russkie.org.lv/riga_garnizona2.php -
Памятник у которого всегда по датам радости и скорби собирается Общество ветеранов-подводников Латвии.
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Может кому-то будет интересно:

[Сергей Акиндинов]

[Сергей Акиндинов]

[Сергей Акиндинов]

Приглашаем Вас принять участие в литературном конкурсе
«АВТОР РУНЕТА»


Номинация месяца: 50 000 рублей

Призовой фонд: 300 000 рублей
www.literati.su


Конкурс «АВТОР РУНЕТА» учрежден инициативной группой Союза писателей России, Союза независимых авторов и издателей, а также Интернационального Союза писателей в поддержку указа Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. Призовой фонд конкурса учрежден Фондом развития литературы им. А.М.Горького.

Данный конкурс направлен на поддержку и пропаганду отечественной словесности в сети Интернет. Каждый автор имеет возможность разместить свое произведение на официальном ресурсе конкурса (www.literati.su) и за счет оценок читателей стать победителем в следующих номинациях:

«Писатель года» - имя победителя будет озвучено 1 февраля 2016 года. Ее победитель получает:
Денежную награду, сформированную на счет Призового фонда и субсидии в 300 тысяч рублей от Фонда развития литературы им. А.М.Горького .
Широкое распространение произведения-победителя в сети Интернет, посредством социальных сетей.
Возможность издать книгу на безвозмездной основе, распространение которой будет происходить на многих виртуальных торговых площадках Рунета.
Диплом и медаль победителя


«12 лучших текстов Рунета» - имя победителя оглашается каждый месяц. Ее победители получают:
Денежную награду, сформированную за счет ежемесячного Призового фонда
Распространение конкурсного произведения в сети Интернет, посредством социальных сетей
Диплом победителя


Принять участие в конкурсе может любой автор, пишущий на русском языке, для этого он должен прислать свой текст на модерацию в обратном письме, а после положительного ответа от модератора, стать участником конкурса. Полная информация о способах размещения текстов указана на сайте конкурса: www.literati.su


Присылайте свои произведения на конкурс через контактную форму сайта (см. раздел «О конкурсе»),
либо по адресу
literati.su@gmail.com

Телефон для справок: (495) 535-09-72
(г.Москва)
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

http://emelin-dirk.livejournal.com/10973.html
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Сергей Акиндинов]

Конкурсный отбор в альманах «Российская империя», посвященный 405-летию Дома Романовых



Как говорил великий Цицерон: «История — свидетельница веков, факел истины, душа памяти, наставница жизни».
В 2018 году в истории России сразу две знаменательные даты – 405-летие Дома Романовых и 150 лет со Дня рождения св. Императора Николая II Страстотерпца.

Россия – это уникальная страна в мире. Она известна не только просторной территорией, богатой прекрасной природой, но и ее древней историей, которую создавали правители России. Большой вклад в её развитие внесла династия Романовых.
«Романовы» - так можно озаглавить три столетия истории России. И именно так была гордо озаглавлена тетрадь великого русского царя-реформатора Александра II. Великая фамилия великой страны…

Празднование 405-летия приурочено к воцарению Михаила Фёдоровича Романова на московский престол 11 июня 1613 года. Династия Романовых внесла весомый вклад в формирование и развитие российской государственности. В период правления Романовых окончательно формируется русская народность, а затем и национальность, четко оформляется русская государственность, выходит на мировую арену русская культура. Различные исторические аспекты и события, связанные с императорскими особами, вызывают интерес у читателей и сегодня.

К этому важному историческому юбилею Союз независимых авторов и издателей готовит памятный альманах «Российская империя», призванный подчеркнуть важность влияния династии Романовых на историю России.
Материалы, представленные в юбилейном альманахе, несомненно, будут интересны читателям разных поколений. Ведь история нашей Великой России многогранна и интересна. И мы, потомки Победителей, должны знать ее и гордиться ею.

Поэтому, мы приглашаем авторов принять участие в конкурсном отборе в альманах «Российская империя», приуроченном к 405-летию Дома Романовых. По итогам конкурса каждому автору-участнику альманаха будет вручена памятная медаль «405-летие Дома Романовых»* на торжественной презентации юбилейного альманаха в Москве.

Как отметил Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл в приветственном слове: «Венчание на царство Михаила Федоровича, ставшего первым правителем Руси из рода Романовых, ознаменовало конец Смутного времени и положило начало новой эпохе в истории нашей страны. На протяжении трех столетий представители династии верно служили Отечеству. В этот период Россия стала сильной державой, обладающей огромной территорией и природными богатствами, однако главными ее сокровищами во все времена оставались православная вера и российский народ, из которого вышли многие подвижники благочестия, выдающиеся государственные мужи, видные ученые и деятели искусства. …мы призваны осмыслить этот уникальный исторический опыт и оценить вклад, который династия внесла в развитие российской государственности».



Альманах будет отправлен:
- В Библиотеку имени В.И. Ленина
- В Городскую библиотеку имени Н.В. Гоголя
- В Государственную публичную историческую библиотеку России
- В Юношескую библиотеку им. Светлова
- В Библиотеку искусств им. А.П. Боголюбова
- В Российскую национальную библиотеку (Санкт-Петербург)
А также в Центральные библиотеки во все города России и русскоязычные библиотеки Лондона, Парижа, Израиля, и Германии.

Внимание: Творчество авторов принимается на конкурсной основе. В сборник войдут работы победителей, — авторов, признанных лучшими, и лауреатов, — авторов, чье творчество не получило высшую оценку, но заслужило внимание судей. Победители будут публиковаться бесплатно, лауреаты — оплачивая взносы ниже рыночной стоимости (950 рублей за полосу). Таким образом, часть расходов на издание сборника несут авторы, а расходы на распространение и издание сборника — организаторы.
Редколлегия оставляет за собой право отказать в софинансировании автора и не принять рукописи для издания.

К публикации принимаются: поэзия, проза, публицистика, драматургия, детская литература, мемуары.
Ограничения по объему: поэзия – не более 350 строк, проза – не более 90 000 знаков с пробелами.

На конкурс принимаются произведения на любую тематику. Предпочтения отдаются произведениям, относящимся к направлениям художественной литературы и работам, затрагивающим историю России; произведениям описывающим культуру России, ее обычаи и творчество.



*Медаль «405-летие Дома Романовых» - медаль на колодке с бело-синей лентой и памятной гравировкой.



Срок окончания приема заявок — 23 августа 2018 года
В теме письма нужно указать: «Альманах «Российская империя».
В заявке также указать свои ФИО, мобильный телефон, город проживания, возраст.

Произведения присылаются по адресу:
info@roswriter.ru
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Иванов Александр]

А срок правильный? Уже 27 сентября 2018 года!
_________________
С уважением Иванов Александр
1982 г 354 кл