СВВМИУ.ru

[Сергей Акиндинов]

http://forum.svvmiu.ru/viewtopic.php?p=176862#176862
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Иван Лукашенко]

Здесь надо бы уточниться по классам и спискам В. Боднарчука
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

[Сергей Акиндинов]

...а на фига? Профессор Кузя составил подробнейший Список... вверху темы...
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Иван Лукашенко]

[Сергей Акиндинов]

Анатолий Литвинов был переведен в роту Порожникова в 1974 году (после четвертого курса)...

_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Иван Лукашенко]

[Иван Лукашенко]

И ещё: в 255 классе у Профессора 2 лишних фамилии по сравнению с Боднарчуком, это 24 и 25 номера под фамилиями Шагалов и Щерица, чьи они?
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

[Сергей Акиндинов]

Ваня, и Шаганов и Щерица - все наши... Это у Болнарчука косяк...
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.

[Иван Лукашенко]

[Кузнецов Владимир]

Я в свое время (где-то в начале 2000-х) брал у Боднарчука в музее конверты с фотографиями выпускников (лейтенантские для личного дела). Фото были разложены по классам. Я их все отсканировал и составил соответствующую электронную базу. Списков у Боднарчука тогда не было, может, он список составлял по конвертам.
Так что я практически ничего не выдумывал. Не было нескольких фото, например, золотых медалистов Саркисова, Никитина, Руденко. Может, еще кто-то пропущен. Все предложения и замечания принимаются.
Шаганов Вова (сейчас в Феодосии) и Щерица Саша (в Севастополе) - мои одноклассники.
_________________
Нам нечего терять кроме своих запасных цепей

[Иван Лукашенко]

Володя, у нас сильно "провис" 1970 год выпуска, особенно 151 рота и не могу пока ни с кем из них связаться, я ведь их многих знаю лично... А у тебя в роте всё нормально, я просто список роты выделил отдельно и вынес вверх форума...
_________________
Нет ничего невозможного для человека, которому не надо это делать самому...

[Кузнецов Владимир]

Поступило предложение встретиться ротой где-то в конце сентября, в начале октября. Все, кто читает - готовьтесь. Предложения принимаются
_________________
Нам нечего терять кроме своих запасных цепей

[Сергей Акиндинов]

Без малого 28 лет назад в Грозном, стародавней фортеции Российской империи, неисповедимо пересеклись жизненные пути трёх офицеров ВМФ – военного комиссара республики капитана 1 ранга Ибрагима Дениева и командированных в Чечню спецкоров «Красной звезды» капитана 1 ранга Александра Пилипчука и капитана 3 ранга Владимира Ермолина. В прошлом все трое – североморцы, и все трое в разные годы служили на подводных лодках. Володя и я – матросами, офицерская служба Дениев проходила на подводных ракетоносцах. И если бы не тектонический разлом материка по имени Советский Союз на множество суверенных «островов», Дениев мог бы войти в историю, как первый чеченский адмирал. Как раз эти события конца 80-х и начала 90-х годов и привели нас с коллегой в республику, которая летом 1991 года объявила о своем выходе из состава СССР и РСФСР. Возглавил её … первый советский генерал-чеченец Джохар Дудаев (милицейские генералы не в счет).
Мы прилетели в Грозный в начале февраля 1992 года. В аэропорту «Северный» нас ждал «уазик», высланный начальником 173-го окружного учебного центра генерал-майором Петром Соколовым, который также являлся начальником Грознинского военного гарнизона. Офицер и двое солдат, сопровождавших нас, были при оружии. Старший машины объяснил: такие меры предпринимаются в связи с участившимися нападениями на воинские части, офицеров гарнизона и членов их семей со стороны неизвестных вооруженных людей. Я не стал озвучивать посетившее меня сомнение в том, что пистолет Макарова и два автомата Калашникова смогут надежно защитить нас в случае нападения. Ведь судя по рассказам офицера, территории частей штурмовали толпы по сотне и больше человек. Рассказ о масштабных инцидентах в гарнизоне продолжил в штабе ОУЦ генерал-майор Соколов. Все они заканчивались хищением стрелкового оружия (счет уже шёл на тысячи стволов), боеприпасов, военного снаряжения и боевой техники. А в январе 92-го при нападении на батальон связи Войск ПВО «духи» (терминология Соколова, прошедшего Афган) убили дежурного по части майора Владимира Чичкана, отказавшегося выдать ключи от оружейной комнаты.
Ночь мы провели на территории центра в военной гостинице. Из неё было хорошо видно здание штаба с заложенными мешками с песком окнами первого этажа. Утром мы с Владимиром разделились, чтобы собрать наиболее разностороннюю информацию о ситуации в городе и республике. Я засобирался в Президентский дворец на интервью с президентом Дудаевым, затем предстояла беседа с начальником штаба Сил самообороны Чечни Мусой Мержуевым, бывшим подполковником Советской. Ермолин же решил «окучить» влиятельных парламентариев, и прежде всего председателя парламента Хусейна Ахмадова, а также некоторых членов правительства, в частности, министра информации и печати республики Мовлади Удугова. Условились вечером встретиться в гостинице и обобщить для передачи в редакцию информацию, полученную из разных источников.
В Президентском дворце меня обыскали, открыли диктофон и вылущили из него для осмотра батарейки. В кабинете Дудаева позади меня уселся охранник с автоматом на коленях, в проеме двери, ведущей очевидно в комнату отдыха, сидел второй вооруженный секьюрити. Беседа длилась около полутора часов. Воинственно настроенный Дудаев обвинял в беседе Москву, Ростов-на-Дону (штаб СКВО), российские спецслужбы и военных Грозненского гарнизона во всевозможных провокациях против ЧРИ. Он несколько раз повторил, что, мол, чеченский народ един в своем стремлении завоевать независимость, в республике нет оппозиции правящей власти. А затем уточнил: «Нет легальной, цивилизованной оппозиции с законными методами оппонирования…»
Затем состоялась беседа с Мусой Мержуевым, который всячески подчёркивал, что перед создающимися вооруженными силами республики «стоят исключительно защитные задачи». Разумеется, о бредовых планах Дудаева по созданию Большой Чечни, простирающейся от Черного до Азовского моря, Мержуев промолчал.
В штаб ОУЦ я возвращался уже в сгущающихся сумерках. До гостиницы оставалось несколько десятков метров, когда над штабом взвились осветительные ракеты. Вслед за этим раздались автоматные очереди: трассирующие пули пронеслись над головой, срезая ветки и впиваясь в стволы деревьев. Я перебежками добрался до гостиницы, схватил вещи и через минуту уже поднимался по лестнице на второй этаж штаба, где располагался кабинет генерала. Он был заполнен офицерами в бронежилетах и с автоматами в руках. Один из них подошел ко мне и предложил также надеть бронежилет и получить АКМ. Я поблагодарил офицера и объяснил ему, что журналисты являются некомбатантами, то есть в их функции не входит «уничтожение живой силы противника». «Бандитам один хрен, комбатант вы или не комбатант», - резонно заметил офицер, но настаивать не стал. Я подошел к столу Петра Алексеевич, он коротко проинформировал меня, что через КПП на территорию части начала просачиваться толпа, состоящая из женщин, подростков, а за их спинами укрываются вооруженные мужчины, ведущие огонь в воздух.
С этого момента о происходящем на территории генералу докладывал начальник разведки (помнится, майор), который периодически исчезал из кабинета, а затем появлялся для очередного сообщения: бутафорские выстрелы не останавливают толпу, уже захвачены расположение батальона связи, здание тыла, магазин Военторга. Соколов позвонил в приемную Дудаева, но там поначалу сказали, что нужно связаться с министром внутренних дел полковником Хасбулатовым (так в блокноте). Соколов чертыхнулся и положил трубку. И тут прозвучал звонок. В трубке раздался уже хорошо знакомый мне голос Дудаева. Он выслушал Соколова и сказал: «Генерал, держите склады с оружием, помощь будет, но ни в коем случае не открывайте огонь. Если прольется кровь хотя бы одного чеченца, я ни за что тогда не ручаюсь»…
После разговора с министром внутренних дел Чечни, который в основном ссылался на нехватку сил для оказания помощи штабу, поскольку они выделены для защиты 15-го городка (склады, где хранились оружие, боеприпасы и техника, достаточные для развертывания нескольких дивизий). Соколов постоянно связывался со штабом Северо-Кавказского военного округа, Генштабом. И везде наталкивался на один ответ, поражающей непоследовательностью: оружия, во что бы то ни стало, не отдавать, но … огня не открывать.
Та ночь в осажденном штабе никогда не изгладится из моей памяти. Было невыразимо больно смотреть на бессилие российского боевого генерала, связанного по рукам и ногам политиканами из Кремля и Белого дома, позволившим Дудаеву разыгрывать «армейскую карту». В какой-то момент после доклада начальника разведки о том, что захвачен караульный городок, у Соколова сдали нервы: он выбежал в приёмную, где у пулемёта, установленного на подоконнике, дежурил его адъютант (прапорщик), и дал длинную очередь в темноту.
Между тем, толпа, несмотря на предупредительные выстрелы, уже бушевала у входа в штаб и требовала генерала на переговоры. Соколов, начальник разведки и я, в ту ночь ни на шаг не отходящий от генерала, вышли из здания. Нападавшие, размахивая железными прутьями, выкрикивали требования покинуть городок, оставив оружие. В противном случае они забросают штаб гранатами. В подтверждение этого из одного окна были стащены мешки с песком и несколько мужчин с гранатами в руках проникли в здание штаба.
К счастью, в это время в городок наконец прибыли немногочисленные представители национальной гвардии (среди них, судя по записи в блокноте, был еще мало кому известный Шамиль Басаев), Парламента, министерства внутренних дел, председатель Совета воинов-афганцев Салам Асуев, и республиканский военком. Страсти удалось погасить и придать событиям управляемый характер, в чем прибывшим помогал и мулла. Впрочем, развязка была предсказуемой, все оружие у офицеров было отобрано (мол, чтобы оно не попало в руки толпы и для личной безопасности офицеров), в здании на рассвете прозвучал последний выстрел: два претендента не поделили автомат, и произошел шальной выстрел.
Помню свое удивление, когда среди прибывшей «подмоги» я увидел человека в форме капитана 1 ранга. Соколов представил мне его: военком республики Дениев Ибрагим Хамбиевич. Полагаю, Ибрагим Хамбиевич был не менее моего удивлён, когда я в свою очередь представился (я был в цивильном): капитан 1 ранга Пилипчук, заместитель редактора «Красной звезды» по отделу боевой подготовки ВМФ. С этой минуты и до дня отлета из Чечни я и Ермолин попали под покровительство военкома…
В круговерти этой ночи я долгое время не мог установить местонахождение Владимира. Когда пришла информация о нападении на 15-й городок, я попросил генерала справиться, не там ли мой коллега? Но некоторое время связи не было, а когда она, наконец, была установлена, я с облегчением узнал, что Ермолин всё же там. «Ваш Ермолин сидит на цинках с патронами и что-то пишет», - сообщил начальник штаба ОУЦ. (Полагаю, что фамилию полковника я и сегодня назвать не вправе, ведь в отличие от 1-го городка, в 15-м городке среди нападавших были убитые, и родственники грозили офицерам городка кровной местью). О приключения Ермолина я узнал от него, когда мы позже встретились в республиканском военкомате.
После ряда встреч с чеченскими политиками, Ермолин ближе к вечеру встретился с Удуговым, который с заместителем прокурора города и некоторыми другими чиновниками как раз собирался ехать к 15-му городку, где уже начали разворачиваться кровавые события. Удугов на просьбу корреспондента взять его с собой ответил, что «для «Красной звезды» отказа не будет…» И показал на машину, которая, мол, доставит его к городку. За несколько минут до отъезда Ермолин случайно услышал, как Удугов сказал второму пассажиру автомобиля, предназначенного для корреспондента (почему-то на русском): надо корреспондента нейтрализовать, его там ещё не хватало. Владимир мгновенно сориентировался и вскочил в машину запрокурора. Улицы перед арсеналом были забиты машинами с номерными знаками многих российских регионов. Нетрудно было догадаться, что прибыли покупатели оружия. У ворот КПП бурлила толпа численностью до 500-600 человек. Члены исполкома Конгресса чеченского народа, старейшины и подошедший позже священнослужитель призывали толпу разойтись, однако куш был слишком велик – несколько десятков тысяч автоматов. Ермолин смешался с толпой, пробираясь к воротам. Вдруг автоматные очереди со стороны военного городка отбросили толпу назад. Ермолин заметил, как мужчину с окровавленным лицом оттаскивали за угол.
Толпа снова прихлынула к воротам и начала их раскачивать. В этот момент Ермолину удалось прорваться на КПП, которое охраняли малочисленные чеченские спецназовцы. Оказалось, что на защиту складов Дудаев прислал также небольшой отряд … безоружных омоновцев. Без оружия прибыли и добровольцы из Комитета защиты прав граждан и некоторых других общественных организаций. Все они требовали от начальника штаба оружие и боеприпасы и получили их. В рядах обороняющихся были также несколько десятков недавних призывников – чеченцев по национальности. Офицеры центра, с которыми Ермолин успел пообщаться, на поражение не стреляли. «Легко воевать, когда за тобой держава. А за нами кто? Кто защитит наши семьи? – Говорили они. Находящийся в 15-м городке личный представитель Дудаева выходил из себя, не понимая, где национальные гвардейцы, милицейский полк, где обещанные водомёты. Нападавшие уже захватили караульное помещение, начался подкоп под один из складов. И в этот критический момент подоспели танки из Шали, вызванные генералом. Тут же, как по мановению волшебной палочки, появились, наконец, национальные гвардейцы…
Когда Ибрагим Дениев предложил мне перебраться в военкомат, которое сейчас в Грозном, едва ли не самое безопасное место, я проинформировал военкома, что в 15-м городке находится мой коллега капитан 3 ранга Ермолин. «Впору уже создавать в Грозном военно-морскую базу, - пошутил Дениев. – Ладно, отвезём вас, и тогда я поеду за каптри. «Я поеду с вами», - настаивал я. Но убедить военкома не смог. Мы вышли во двор. Я с удивлением отметил, что Ибрагим Хамбиевич направляется к машине скорой помощи. Оказывается, на ней он и приехал в 1-й городок в сопровождении нескольких своих младших братьев. Ещё раз я удивился, когда увидел, что один из братьев Дениевых грузит в машину … ручной пулемёт, стоявший в приемной генерала Соколова. Да, прав боец Сухов, говоря, что Восток - дело тонкое. Вскоре в военкомат привезли и Володю. После 150 грамм водки на брата нас уложили в казарме призывного пункта отоспаться. После чего Дениев представил корреспондентам телетайп военкомата, и в «Красную звезду» пошёл первый репортаж.
Военкомат стал нашим опорным пунктом, куда мы пробирались после вылазок в город и могли беспрепятственно передать в «Красную звезду» очередную информацию о бедственном положении военных в Грозном. Уже по одному этому мы тогда поняли, что Ибрагим Хамбиевич отнюдь не на стороне Дудаева, а как раз представляет с братьями ту самую легальную, цивилизованную оппозицию режиму. И немного узнали о нем самом и его семье.
Отец Ибрагима – Хамби Дениев - был ещё комсомольцем, когда ему доверили возглавить колхоз. Там он познакомился с будущей матерью Ибрагима и его шести братьев и двух дочерей. Ей было тогда 15 лет. В феврале 1944 года чеченский и ингушский народы были депортированы в Среднюю Азию и Северный Казахстан, откуда семья Дениевых возвратилась в Грозный через 13 лет. Окончив школу, Ибрагим поступил в Грозненский нефтяной институт, но вскоре вернулся к своей невесть откуда взявшейся у чеченского юноши мечте о службе в Военно-Морском Флоте. Так он стал курсантом спецфакультета Севастопольского высшего военно-морского инженерного училища. По некоторым данным, он был единственным чеченцем, окончившим этот факультет за всю историю училища. Служба на атомных подводных лодках стала его осознанным выбором…
Мы уже были в Грозном больше недели, когда туда прилетел первый заместитель Главкома Объединенных вооруженных сил СНГ генерал-полковник Павел Грачёв. Он встретился с начальником гарнизона генерал-майором Соколовым и командирами частей, а также с Дудаевым. После этого Грачёв отправил на имя президента России Бориса Ельцина тревожную телеграмму о положении российских войск в Ичкерии. Телеграмма осталась без ответа. Когда Грачёв улетал в Москву, мы с Володей обратились к нему с просьбой взять нас на борт его самолета. Будущий министр обороны России буквально взорвался: «Кто вас сюда, на хрен послал, о чём вы собираетесь писать?!» И не дожидаясь ответа, кинул одному генералу из свиты: «Впишите в полётный список этих…».
1992 год стал годом вывода российских войск из Чеченской республики Ичкерия. Уходили практически без оружия. «Армейская карта», разыгранная Дудаевым при потворстве московских политиков, позволила ему сорвать «банк» в виде баснословного арсенала. Ведь только в одном 15-м городке на складах находились, например, 24 000 автоматов, 343 пулемёта, 10 000 пистолетов, 600 гранатометов, а патроны исчислялись миллионами.
А впереди уже пахло порохом – двумя чеченскими войнами. Но войны пахнут не только порохом, от большинства из них нестерпимо несёт смрадом политиканства. Афганская война пропитана запахом старческих пролежней членов Политбюро, а чеченская война отдает тяжелым президентским перегаром...
В начале 2000-х мне неожиданно позвонил Ибрагим Дениев, который, как оказалось, переведен в один из военных комиссариатов Подмосковья. Он сообщил трагическую новость: в Чечне погиб при исполнении служебного долга один из его братьев – Бойсари, полковник милиции. А старший брат Ибрагима, Хасмагомет, с которым они в 1996 году, когда в Грозный вошли боевики, по договоренности с командующим Объединённой группировкой федеральных сил в Чеченской Республике выводили из Грозного группу беженцев, работает в администрации Ахмата Кадырова. Условились встретиться, но пока на сегодняшний день так и не довелось…
_________________
Больше о друзьях, чем о себе.