СВВМИУ.ru

Макаров Сергей

Обкатка тяжелыми танками.

Шумел заполярными ветрами февраль 1988 года. Перестройка уже отметилась выкорчеванными виноградниками, дутыми цифрами статистических успехов, «полусухим» законом и исчезновением из магазинов ряда привычных товаров.
Наш экипаж нового формирования делал очередную петлю «большого круга».
Переучившись кто: после службы на флоте, а большинство сразу после училищ в «городе-герое» Обнинске, глубоко освоив физику переходных процессов ядерного реактора и
особенности управления боевым атомоходом в тренажерных режимах (в части касающейся) мы отрабатывали 1-ю курсовую задачу в родной дивизии. Где-то далеко
в городе на Неве на стапеле Ленинградского Адмиралтейского Объединения уже ваялась
народами СССР наша многоцелевая ядерная красавица. Будучи безлошадными, мы
упорно мешали служить другим экипажам, предъявляя отработанные элементы на чужом железе. Ковалась же организация в череде «баночных» учений в казарме. Сидим по
отсекам на баночках ( табуреточках, кто не в курсах) и кукарекаем доклады по приготовлению к бою походу и погружению. В высшей степени условно проворачиваем
все подряд в электрическую, гидравликой и воздухом. Красота, главное не увлекаться
звуковой имитацией пуска механизмов и открытием различных забортных отверстий-
очень наш командир Николай Николаевич этого цирка не одобрял. И вот на перерыве,
прибежав из штаба, наш комдив- раз подзывает меня к себе, загадочно и мстительно так улыбаясь. Вчерашним вечером, надо сказать, немилосердно обули мы его в преферанс.
Ну что, говорит турбинЁр, не надоело кукарекать, не пора ли настоящим делом заняться?
Душе лейтенантской конечно хотелось разнообразия, но, напустив излишней серьезности
я спросил: «Так вы считаете, Юрий Иванович, что мы хернёй здесь занимаемся?»
Какой я вам Ереваныч? Фамилия моя Курдин, а зовут меня «товарищ капитан 3 ранга»,
хотя вам с Горякиным – тамбовский волк товарищ. Бери своего старшину, шильно-мыльные принадлежности и на выход с 244 й. В 16:00 ввод.
Постирав кремовую рубашку методом сухой стирки, (снимаешь самую грязную, из трех имеемых выбираешь самую чистую, а когда выпадет, наконец, свободное время и совпадет с желанием - стираешь все) и прихватив немудреный скарб, я ускакал на союзный пароход.
Нельзя сказать, что кроме цикла Ренкина и кинетики атомного реактора в моей
просветленной «бестолковке» не имелось никаких практических знаний.
В мохнатом 1983 довелось сходить в море на 670м проекте, в 1985 поуправлять, во время 3-х дневного выхода, установкой 667 «букашки», под контролем пьяных управленцев, а в 1986 даже сдать сдуру, во время преддипломной стажировки, на допуск к самостоятельному управлению турбинной группой «Акулы». Но реальное знакомство
со ставшим впоследствии родным 671 РТМ проектом, получил я только во время этого выхода.
Появились мы с Валерой на борту в аккурат во время комплексной проверки, и без лишних разговоров были спущены в 5 отсек. Беглого осмотра было достаточно, чтобы
понять всю весёлость и непредсказуемость похода. Самым старослужащим был матрос
Асханбеков. Его, необременённое интеллектом, лицо выражало спокойствие и тупую
готовность стойко переносить тяготы и лишения кораблядской службы. На все мои глупые вопросы «почему, как и зачем» он отвечал упрямым «дык» и разведением рук стороны, с призывом в свидетели Аллаха. Один из мичманов (техник-турбинист) прибыл
за 20 минут до нас, другой (хоть и был родным на этом экипаже) по выражению лица
до сих пор пребывал в параллельных сферах.
Из состояния материальной части мне запомнилось хроническая поломка аварийного
масляного насоса (надпись на пускателе не включать – убьёт), отсутствие насоса подсушки трюма (как память осталась только станина) и запущенная ржавость всего
находящегося ниже верхней палубы отсека. К незабываемым впечатлениям добавился
пуск резервного ГМН (главный масляный насос) во время комплексной проверки.
С лязгом потревоженного саблезубого тигра, пятивинтовое чудовище выпустило струю
турбинного масла сквозь неплотности, как бы предупреждая «не трогайте – хуже будет».
Насторожило не наличие воды в трюме (чего греха таить её там нет только в доке),
а её количество, динамика поступления , цвет, запах, гетерогенность (включение в
состав невообразимых добавок деревянного, металлического, асбестового и иного
происхождения) и ПОЛНАЯ, на мой наивный взгляд невозможность откачки.
«Помпа» не брала ни из рецессов конденсатного и из других заветных точек.
Наши с Валеркой попытки помочь её с помощью патрубков и других нештатных прибамбасов отнюдь не повышали её вакуметрическую высоту всасывания.
Доложив свои сомнения по поводу последствий выхода комдиву раз капитан-лейтенанту Немец, я получил «успокаивающий» ответ: « Серега, всего двое-трое суток и кошмар
закончится»; после чего он убежал разбираться с докладом о протечках в системе подпитки реактора левого борта. «Да хреновато тут у вас», не к стати вспомнил я фразу советского офицера-связиста, попавшего в бункер Рейхконцелярии 1 мая 1945г. из
эпохального фильма «Освобождение».
На зло врагам с матюгами завелись, прогрели паропроводы, «закольцевались» по пару,
который весело свистел из задвижек и конденсировался, превращаясь в струйки различной толщины. Пробные обороты ГТЗА прошли спокойно, если не считать
ласковой вибрации турбины, устраненные получасовым прогреванием. «Рули» маневрового устройства блестели, как бы предлагая перейти на ручное управление и скорее дать реверс турбине. Ядерное чудовище неспешно скользило по кудрявой поверхности Мотовского залива.
От медитации, навеянной грохотом турбины и редуктора, меня отвлек матросик, назначенный контролировать уровень воды в трюме. Из его доклада следовало, что минут через десять подпиточный насос конденсатно-питательной системы немного поискрив, навсегда утонет в мутной воде Баренцева моря, нагло забравшейся в наш прочный корпус.
Сняли его, выполняя приказ механического руководства, мы быстро , утопив при этом
всего один ключик. Да и действительно: зачем он нужен, если подпитку и так можно
делать под вакуумом, а защиту реактора свалить проблематично - она заблокирована
пожизненно. Но метр воды в трюме меня все-таки не по-детски беспокоил. После минутного колебания прослыть паникером, я рванул в центральный. Главный Магеллан
парохода быстро переадресовал меня жаловаться командиру дивизиона живучести
кап. 3 ранга Жукову. Да тот мужик рожден был хватом…, жаль его - сражён Икарусом,
спит в земле сырой. Не ссы, говорит,- лейтенант, щас погрузимся и откачаем у тебя
всю жидкость. Вот этого я сразу не понял: в надводном положении тонем,
а в подводном – море по колено, не знал тогда я, зелёный, диалектики ПЛА.
Нырнули, создали дифферент 7 градусов на корму. По хозяйски вошёл в отсек КДЖ.,
продефилировал к кормовой переборке, стирая грязь с лица, вместе с канапушками.
Вставай, -говорит, - лейтенант на Каштан, репетуй четко и «вразумёточно». Я связался с
Пультом ГЭУ, а они с центральным, где и нажималась кнопка.
Пустить ГОН – есть пустить ГОН – пущен ГОН…..Сосёт, эх как сосёт ласково сказал
Жуков, поглаживая одной лапищей напрягающийся центробежный насос по крашенной слоновкой лысине, а второй размазывая масленые подтёки по своей. До чего же они все-таки похожи, отметил я, несмотря на торжественность момента. Поймав взглядом засасы-
ваемые в приемную сетку ГОНа щепки, КДЖ присел и стал заботливо их отгонять,
понемногу багровея. Минут через пять вода, сдобренная маслом и прочей гадостью
вернулась в мировой океан ( а я всё думаю откуда у меня тяга к экологии).
И лишь потом начался воспитательный процесс. Узнав, что я на корабле только 6 часов,
Жуков избрал для внушения Асханбекова. Это что, спросил он, схватив матросика за
шкирку, для облегчения и доходчивости обзора и слегка помотал его головой, демонстрируя трюмное безобразие. И тут случилось чудо: вместо ожидаемых и напрашивающихся «виноват, никак нет, не могу знать и ура» наш среднеазиатский герой
выдал: дык вы руки не распускайте , тащщщ! Выпрямившись, убрав руки за спину и
слегка подпрыгнув, насколько позволяла высота подволока, Жуков заехал своей лысиной
точно в нос бойцу. – Совсем от рук отбились, шалопаи, развели тут военно-морской
бордель, годки недогребанные, час на наведение порядка, лейтенант, через час доложить
об исполнении. И посмотрел на меня так, что мне отчетливо показался намек – так будет
с каждым кто небрежением своим помешает работе главного осушительного насоса.
Долго потом из трюма доносилось тихое пение и хлюпание разбитым носом, но трюм
через час блестел.
При чем же здесь тяжелые танки? Могут спросить внимательные читатели.
Просто это фраза моего комдива при нашей встрече после (6- дневного!) похода на
чудо- корабле. Кстати через месяц его отогнали под дизелями в средний ремонт, ну а там
новое мышление, Беловежская пуща…короче ему ходить больше не довелось, а мы с Валеркой ещё послужили.

Случайные совпадения имен, фамилий и тактических номеров ПЛ являются специальными, а специальные – случайными.

С. Макаров

Масло масленое.

Масло бывает сливочным, оливковым, подсолнечным. Встречаются также моторное, компрессорное, турбинное.
«Какая же между ними причинно-следственная связь?» - спросит любознательный читатель. Я тоже думал, что никаким детерминизмом здесь
и не пахнет, пока не уронил бутерброд в каюткомпании ПЛ К-388 в строгом соответствии с законом Мерфи, в утро её отхода из Северодвинска в пункт постоянного базирования в Баренцевом море, после окончания ходовых испытаний
и приема её в состав сил постоянной готовности ВМФ СССР.
Надев на лицо маску озабоченности и сочувствия, Леонид Павлович Трефилов- наш
командир дивизиона живучести (каждый день- жопа) поинтересовался у меня уровнем в грязнухе (цистерне отходов сепарации масла). – На донышке, ответил я беззаботно, вспомнив вчерашний осмотр смотровых стеклышек, находящихся в
заведовании цистерн. - Не туда смотрел, наверное, Серёга, она у тебя полная, и, что
характерно, тебя за это в родной дивизии не похвалят.- Прямо из завода говно везёшь! Слегка встревожившись, но продолжая верить своим глазам, я нырнул в
кормовой трюм 5 отсека. Уровень масла ехидно колыхался в середине верхнего
масломерного окошка, подозрительно желтоватым цветом (в последствии наше
внутритурбинное расследование установило, что это была компрессорная эмульсия,
перегнанная по нештатной схеме трюмными умельцами). На лодке начиналось
приготовление к бою, походу и погружению. Слегка обалдевшему мне, Палыч настоятельно порекомендовал избавиться от отстоя на переходе морем.
- Только, говорит,- воздухом от стравливания с пульта аварийного продувания
не дави. Там Р-45кг/см2. У нас как-то давили, так цистерну порвали. Пришлось вместе с маслом заваривать.
- Как это?,- удивился я.
- Да легко, говорит,- за два стакана шмордюка, один колдырь с СРЗ и заварил.
Работяга с горелкой, командир отсека с огнетушителями, механик в центральном
на ключе ЛОХ, а остальные на пирсе. Так цистерна заваренная и бегает, только слегка капает.
Чужих ошибок мы решили не допускать. Провели мозговой штурм с участием
старшины отсека Валеры Горякина и техника – турбиниста Бори Удилова.
Решили давить воздухом от пневмоинструмента 6 кг/см2 через вентиляцию донной
захлопки циркуляционной трассы.Осталось малое: обезвредить предохранительный
клапан цистерны на 1,5кг/см2. Совсем глушить его не хотелось, а вдруг противной
цистерне и нашего давления для разрыва хватит. Решили увеличить коэффициент
жесткости пружины (ну прямо по закону Гука) подложив под неё пару пятаков.
Ну и сжатый воздух подавать постепенно, дросселируя так сказать.
Это была вторая ошибка Плейшнера.
Гадить в Белом море было проблематично - вероятность обнаружения велика. Пере-
ход производился в надводном положении и мы решили отметится после входа в Баренцево. И вот народ для разврата расставлен, чудо-схема собрана. Валера потихоньку открывал клапан подачи воздуха на пневмоинструмент. А я следил за
герметичностью наших нештатных соединений и уровнем в «грязнухе». Процесс
пошёл во всех регионах, темнота способствовала сохранению главного качества
подводника – скрытности. Одно печалило: слишком медленно падал уровень в цистерне. Не к месту вспомнив, что тише едешь – дальше будешь от того места,
куда едешь, я дал Валере команду добавить воздуха. Тут- то всё и началось.
Был ли утренний бутерброд тому причиной, или звезды на небосклоне не так
раскорячились, но предохранительный клапан предательски сработал, орошая
кормовой трюм шестиструйным фонтаном масла. Отключение воздуха ни к чему
не привело, клапан весело извергал, всё что накопилось. Решили снять давление
разобщительным, на который собирались все сливы от маслоохладителей и сепараторов. В рабочем гуле редуктора и турбины масленщик Осипов неточно понял команду и открыл клапан до отказа. Обратным током масленый отстой попер в систему, заполняя поддоны сепараторов.
Беда не приходит одна. В этот раз её спутником был командир дивизиона движения
Юрий Иванович. Его хорошее настроение, навеянное приемом пищи и скорой встречей с семьей разбилось вдребезги суровой реальностью турбинного отсека.
Последней каплей, точнее дюжим плевком в душу комдива, оказалась янтарная струйка турбинного масла, оставившая причудливую дорожку на его кремовой рубашке. Грациозно скользя лодочными тапочками по последним балясинам
крутого турбинного трапа, плотная коренастая фигура начальника надвигалась
на меня. Не уверен, озвучил ли к описываемому времени одну из своих крылатых фраз последний командир 33 дивизии контр-адмирал Агафонов, служивший тогда старпомом (Иногда уворачиваться надо не от авианосца, а от фуя), но её справедливость я осознал собственной шкурой, забаррикадировавшись открытой
дверью тамбур-шлюза и фиксировав ее на защёлке с обратной стороны.
Сообразив, через полминуты, что в десятисантиметровую щель невозможно просунуть стокилограммовое тело, Юрий Иванович от души приложил спасшую
меня дверцу кулачищем. «Возможно я и трус, но явно не дурак», - крутилось
у меня в голове.
Разбор полётов проходил в каюте комдива, минут через десять. В пассиве было
литров 300 компрессорной эмульсии в трюме, явное нежелание штатных осушительных средств эту бурду перекачивать, семибалльный шторм, в активе
12 часов до прихода в базу, 10 турбинистов (включая командира),достаточное
количество ветоши и обрезов, исправность корабельных гальюнов. Как антибонус
разбилась 5-ти литровая банка с растворителем Р-3, непосильным трудом приобретенная в заводе, превратившая многострадальный отсек во взрывоопасную
газовую камеру.
Первую ошибку я усвоил твердо: своевременно докладывать о всех замеченных
неисправностях и предварять свои инициативы согласием командования,
жаль что это далеко не всегда помогало.

Масло масленое – 2 (Возвращение долгов)
Цистерна отходов сепарации масла, частично осушенная революционным методом,
подробно описанным в первой части, быстро заполнялась. А пристроить её содержимое
легальным способом на Первой краснознаменной флотилии подводных лодок являлось весьма проблематичным мероприятием. Засоленное турбинное масло ещё можно было
перекачать в героически выбитый у «противолодочного» тыла масловоз. А какая- то тон-
на отстоя на скорость пули (в смысле боеготовность), по мнению наших стратегов, не влияла. В период великого противостояния двух мировых систем тыл успешно решал
свои грандиозные задачи. А подводники ему ставили палки в колёса: то им масла, то
электрохимического азота, то питательной воды…
Поскольку ничто не возникает ниоткуда и не исчезает бесследно, а лишь переходит из
одного вида в другой в равном количественном отношении, решили мы с Валерой вернуть трюмачам их компрессорную эмульсию.
Строго дозировано спустили вязко рыжую дрянь через штуцер, перекачивая её насосом подсушки трюма в цистерну рассола. А оттуда быстренько, чтобы не успела дать корни в уравнительную № 2. Месяца два прошло, всё было тихо. Уравнительная большая: содержимое нашей грязнухи в ней успешно прижилось. За буднями холодной войны
наша секретная операция начала забываться. Но, как известно все тайное становится явным, в самый неподходящий момент.
Для погрузки минно-торпедного безобразия, ошвартовался наш пароход в пункте
базирования союзной дивизии. Это ведь только минеры считают, что подводная лодка -
транспортное средство, предназначенное для доставки торпеды в точку залпа. Короче
на фоне бойкой работы БЧ-3 в анналах ядерного монстра кипела весьма бодрая жизнь.
Командир дивизиона живучести решил в творческом порыве осушить уравнительную.
Нет, всё-таки зря это он…
Даже темнота царствующей полярной ночи не способна была скрыть инородное пятно
на подмороженной глади залива. И ветра, как назло не было, чтобы отнести следы
нашего пребывания в просторы мирового океана. Только подмороженные чайки противно
покрикивали, взывая к нашей совести.
Пойманный под горячую руку командиром ДЖ Леонидом Павловичем турбинёр Стагис молчал, точно латышский стрелок в руках левых эсеров. Пришлось вызволять
подчиненного из лап трюмной инквизиции. Шпаги с Леонидом Павловичем скрестили мы на стацпирсе.
- Макаров, откуда, бля, турбинка в уравнительной?
- Действительно, как туда попала компрессорная эмульсия, может анализ этой дряни возьмём, температуру вспышки в открытом тигле замерим?
Короче совместными усилиями закидали мы снегом близлежащую акваторию, скрыв
следы своей активной жизнедеятельности, как раз к небесному просветлению и прибытию проверяющих руководятлов.

Сергей Акиндинов

Макаров Сергей

Консервы у нас тоже в уравнительной жили ,но в № 3. В 7 отсеке.Особенно запомнилась консервированная картошка. Делаешь 2 дырки.Подводишь парок от испарителя, а потом качественно разминаешь. Ёще бы масла (но не Т-46 с присадкой из олеиновой кислоты.
Спасибо за отзыв.

Кузнецов Владимир

Спасибо за рассказы. Здесь уже поминали Толю Жукова. "Рыжего". Хороший был человек. У нас на головной РТМ начинал отрабатываться...
_________________
Нам нечего терять кроме своих запасных цепей

Макаров Сергей

Да Толя Жуков был неповторимым и удивительно искренним человеком.
Будучи дежурным по живучести 33 дипл он очень трогательно заснул во
время объявленной им учебно-аварийной тревоги. А проснувшись одновременно с окончанием разочарованно спросил: Что уже потушили? Что то больно бля быстро.
А погиб доставляя на личном транспорте железки для нашего РТМа
_________________
Помни войну

Свирин Владимир

"Проба пера" прошла успешно. Надо продолжать!

Николай Поляков

Помню Толю Жукова хорошо! На одном этаже одно время жилим. Он у Любкина , на К-298, мы у Славянова... На стаже, курсантом, первое знакомство состоялось... Он к нам часто заходил в каюту... Взгляд куда-то в сторону, задумчивый, уставший уже тогда от службы, командир 7-го отсека в возрасте почтенном.
".... И белое гавно лопатами кидать будете.."( примерно так сказал про пушистый белый снег. который нужно будет убирать и матросам, и офицерам в Западной Лице).. Учил жизни, так сказать... Потом и отсек у него принимал.. А потом ушел КДЖ. По жизни часто встречался с ним, восмерку он купил тогда, помню, белую. Я уже тоже КДЖ был, а он, по-моему, механиком... я уже уволился в 92 году, он по-моему служил. А что погиб, узнал из сайта нашего...
...Земля пухом и вечный покой...
_________________
"Говорят, кто сумел овладеть жизнью,
Идет по земле, не страшась тигра и носорога..."("Дао дэ цзин")

Богданов Сергей

Читается легко. Есть у Вас Сергей, жилка к этому делу. Тренируйтесь ещё, отрабатывайте стиль, меру сарказма, синтаксис и пунктуацию и все будет ОК.
С Толей Жуковым учились все 5 лет в одном классе, жили в Лице с семьями своими в одной коммунальной квартире полгода когда приехали служить лейтенантами (два мичмана уехали на круг, пустили пожить). Всегда дружили домами, ходили в гости. Хороший мужик, надежный друг. Да, был механиком на лодке в ремонте в Полярном, мотался в Лицу на своей 8-ке. Нелепая смерть в расцвете сил.
Упомянутый Юра Курдин, кстати, тоже нашего 78-го года выпуска. Тоже уже ушел из жизни, к сожалению. Служил в последнее время что-то по МТО, вроде, в УЦ в Обнинске, организовывал встречу на 25-летие выпуска в Обнинске в 2003 году.
Царство им небесное и вечная память...